О Пепле и Стали

ГЛАВА 1

МАДДИ

Не могу осознать то, что только что увидела.

Я застряла где-то между реальностью и собственным разумом и вижу Каина наполовину настоящим, а наполовину монстром.

Только что я видела, как он убил мою сестру.

Почему? Зачем?

Ледяные статуи в галерее состоят из воспоминаний. Только воспоминаний.

Но этого точно еще не было.

— Принцесса?

Я снова в Сокровищнице, зрение проясняется. Каин смотрит на меня во все глаза.

Руки у меня дрожат, дыхание тяжелое.

Ничего, кроме него я не вижу. Только его красивое, смуглое лицо с глазами, в которых кружится пепел и вспыхивают угольки.

Его тело объято огнем.

В руке — кинжал.

— Что случилось? — его голос мягкий, но требовательный.

Я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова.

Статуя волка всегда была там. Как она могла хранить это внутри все время?

Это вероятное будущее? То, что содержится в этих трех статуях? Во всех них — разные вероятности развития событий?

В моей памяти звучит голос Брунгильды: «Я вижу разнообразные и непредсказуемые события будущего. Мне виден один из вариантов развития событий, и чтобы найти логическую цепочку, часто требуется больше одного просмотра».

Но у меня нет способности предсказывать будущее, как у Брунгильды. Только магия памяти.

Ты — нечто новое.

Ты — особенная.

Нет ничего и никого, подобного тебе.

Мысли несутся в моем разуме одна за другой, и я качаю головой.

Это не может быть будущим. Каин бы не заколол мою сестру.

Зачем? С чего бы ему желать ей зла? Он даже не смог бы находиться с ней в одном месте, ведь он заточен в Фезерблейде.

Вздрагивая, я понимаю, что толком не разглядела место, где разыгралась эта жуткая сцена.

Я мгновенно возвращаюсь обратно в галерею, игнорируя то, что Каин снова задал свой вопрос.

Волк все еще там, растаявший лед стекает с его шкуры. Я тянусь к нему, но пальцы дрожат в паре дюймов от его меха.

Я не хочу снова на это смотреть. Но мне нужно больше информации.

Пальцы касаются шерсти.

Огонь. Кругом столько проклятого гребаного огня. Горит не только Каин, но и все вокруг нас. Дело происходит не в Фезерблейде. За спиной Фрейдис я вижу чьи-то фигуры, но только их размытые, неясные очертания. Комната позади языков пламени выглядит бледной, и кажется, стены блестят.

Когда я узнаю это место, в легких не оказывается воздуха.

Это Ледяной Дворец.

Мой дом.

Видение заканчивается, и в этот раз, когда я возвращаюсь в реальность, мои руки оказываются прижатыми к тяжело вздымающейся груди.

— Принцесса, ты должна сказать мне, какого хера сейчас происходит.

Он наклоняет голову, чтобы посмотреть мне в лицо, его взгляд впивается в мой.

— Ты когда-нибудь бывал в Ледяном Дворце? — шепотом спрашиваю я.

Выражение его лица меняется, беспокойство исчезает, и он хмурится.

— Я — фейри Двора Огня, — рычит он.

Это не ответ.

— Да или нет?

— Конечно же нет.

А что изменилось бы, если бы бывал? Очевидно, что он не появлялся там и не убивал Фрейдис, потому что она более чем жива.

Это не воспоминание, Мадди.

Но это же моя галерея памяти!

Контроль ускользает от меня, мысли путаются, и вдруг я перестаю нормально дышать. Вдыхаю воздух, но он почему-то не наполняет легкие.

— Ты задыхаешься, — мягко говорит Каин, все еще встревоженно заглядывая мне в лицо. — Сядь. Голову между коленей.

Страх охватывает, но я знаю, что мне не нужно его бояться.

То, что я видела, еще не произошло.

С помощью рук опускаюсь на каменный пол, подтягиваю к себе колени и опускаю голову между них. Воздуха становится больше, а тошнота уходит.

Кроме того, я больше не смотрю на Каина. Мысли проясняются вместе с дыханием.

Этого не было. Конечно, этого не было. Так почему, во имя всех богов, это видение находится в моей галерее? Почему оно там с самого моего рождения?

Может ли это быть моим страхом? Возможно ли, что в этих трех статуях содержится то, чего я больше всего боюсь?

Но я никогда и не думала, что Каин может убить мою сестру.

Хотя и боюсь потерять ее. И боюсь потерять себя из-за него. Могли ли два этих страха соединиться в моей голове и создать такое жуткое видение?

Мне нужно вернуться в галерею. Избавиться от волка, вырвать его оттуда и больше никогда не видеть ни его, ни это ужасающее зрелище.

— Что случилось?

Он спрашивает в четвертый раз. Я должна ответить хоть что-то.

— Я увидела кое-что, что не было воспоминанием, — говорю я, не поднимая головы. Это легче дается, когда не вижу его.

— Такое происходило раньше?

— Нет.

— Почему ты спросила, бывал ли я в Ледяном Дворце? Я был в этом не-воспоминании?

Я закрываю глаза. Дыхание выровнялось, но мысли все равно блуждают. Я должна быть осторожной. Нельзя сказать ему лишнего.

Но то, что он заставил меня почувствовать считанные часы назад, связь с ним, которую ощущаю всей моей проклятой Фрейей душой, поднимается во мне и будто вцепляется в меня когтями.

Я только решила довериться ему. Решила помочь ему войти в Сокровищницу и привести к этой Короне Углей.

А теперь…

Страх, Мадди. Должно быть, это видение — порождение страха. Мой мозг зацепился за самое худшее, что может сделать Каин с той властью, к которой я его веду, и показал мне это.

Каин не причинит мне вреда. И нет ничего на Иггдрасиле, из чего даже такой бешеный разум, как мой, мог бы сделать вывод, что Каин ранит мою сестру.

Те, у кого птичий валь-тивар видят будущее. Боги видят будущее. Я — нет.

Я открываю глаза и поднимаю голову.

— Сейчас я не могу узнать названия кораблей. Нам придется вернуться обратно.

Его тело напряжено, челюсти сжаты, но он кивает. Осторожно встаю на ноги. Медленно проходя мимо окружающих нас сокровищ. Едва замечаю невероятные артефакты, которые я так отчаянно хотела изучить всего пару минут назад.

Все, что я вижу — это моя сестра, охваченная языками пламени и кинжал, погруженный в ее тело.

Я плохо справляюсь с тем, как она меня отвергает, и даже с тем, что она больше не рядом. И так же плохо справляюсь со своей безумной одержимостью опасным до абсурда приговоренным преступником, идущим рядом. Я впустила его в сердце. Стояла перед ним обнаженная и выполняла каждый его приказ.

Он знает мой секрет.

Мой разум сложил вместе две вещи, с которыми не могу справиться, только и всего.

Это страх.

Так что я задумываюсь о содержимом двух других статуй, все еще покрытых льдом. В них тоже заключены страхи? Или может, там мечты? Надежды?

— Ты расскажешь мне, что видела? — голос Каина все еще звучит мягко. С тех пор, как все случилось, он ни разу не повысил его на меня и даже не зарычал.

— Нет.

— Это было что-то важное?

Я искоса смотрю на него. Он же смотрит вперед, на выход из Сокровищницы. На дверь, через которую нас недавно провела моя магия.

— Нет, я так не думаю. Просто пугающее.

Он коротко кивает.

— Ты все еще хочешь попытаться открыть вторую дверь? — теперь он смотрит на меня, а я смотрю на него в ответ.

Нам нужно всего лишь найти названия четырех кораблей, и мы выясним, что еще от нас скрывает Фезерблейд. А Каин еще на шаг приблизится к тому, чтобы восстановить Корону Углей и свершить свою месть.

— Спроси меня об этом завтра.