О Пепле и Стали

ГЛАВА 38

МАДДИ

Я хочу поцеловать его. Мне нужно поцеловать его.

Как я могу слышать такое и не поцеловать его?

Но мы смотрим друг на друга, мое сердце колотится так быстро, что я не могу толком дышать, слезы высыхают на щеках, и я не могу прижаться своими губами к его.

Я никогда не смогу прижаться своими губами к его.

Я вижу, что это терзает и его. Глаза у него больше обычного, и зрачки, в которых вспыхивают языки пламени, расширены.

— Мадди, — это голос Торви у меня в голове, напряженный и требовательный.

— Минутку, — выдыхаю я, не в силах отвести взгляда от Каина.

Он любит меня. А я — его.

Слышу и чувствую, как ее массивное тело двигается.

— У нас нет минутки.

Что бы она не чуяла, Каин тоже об этом знает. Его взгляд отрывается от моего, все тело напрягается.

— Что такое? — прежде, чем он успевает ответить, я слышу звон стали вдалеке и вижу вспышку света и струйку дыма откуда-то снизу.

Грохот достигает моих ушей, а потом вижу верхнюю часть головы какого-то существа, проходящего мимо храма.

Мое без того отчаянно колотящееся сердце разгоняется еще сильнее. Я знаю, что это за существо.

Снежные Великаны снова проникли в Фезерблейд.

От воспоминаний о том, что один из них сделал с Каином в прошлый раз у меня трясутся руки, пока подбираю сумку. А вот Торви наготове. Она издает рев, белый мех почти сияет, когда она бьет лапой по земле, напрягая крупные мускулы.

Поза Каина тоже меняется. Его большое, полное ярости, раздетое до пояса тело великолепно, но у меня нет шанса им восхититься.

Великан ревет, и по коже бегут мурашки.

— Мой щит внутри.

— Иди, — отвечает Каин. — Торви, за ней. Защищай ее.

Я хмурюсь на Каина, призываю небольшую снежную бурю у себя над головой и поворачиваюсь к своей медведице.

— Будь здесь и, если надо, разорви его на куски. Я вернусь через пару минут.

Торви рычит.

— Я уничтожу чудовище и всю его породу! Разорву их на куски и попирую на их останках! Я…

Я оставляю ее вместе со страшными боевыми клятвами и мчусь в Крыло Медведя. Подумав, стоит ли мне оставить там сумку с трофеями, я замедляюсь. Оставить без самые ценные и сокрытые в Фезерблейде вещи во время нападения кажется не лучшей идеей.

Надо было оставить их в Сокровищнице. Она была самым безопасным местом. Но я этого не сделала, так что ответственность за них лежит на мне.

Трачу несколько мгновений, чтобы как следует завязать сумку на три узла и накрепко привязать ее к спине. Затем, забрав щит и прихватив из тренировочного зала лук, бегу обратно на улицу.

Страх во мне уже стал поменьше. Сказались долгие недели тренировок, и я с удивлением понимаю, что жажду проверить знания на реальном враге.

Выбравшись наружу, я замираю.

Торви стоит на груди Снежного Великана, который подбирался к нам, и, как и обещала, изо всех сил пытается оторвать обвисшую руку от его крупного, неподвижного тела. Грудь Каина забрызгана кровью, но он в порядке. Его волк скалится позади.

— Хочешь сражаться? — спрашивает он.

Я киваю, и Торви ревет.

— Сюда!

Каин бежит по главной лестнице в сторону Крыла Змеи, и я вижу, как вслед за ним летят обломки дерева. Торви мчится следом, легко поспевая за ним. Раз уж я так не могу, то замедляю темп, покрывая льдом все места возгораний, какие вижу по пути. Слышу звуки битвы в отдалении, но рядом с нами никого. Должно быть, сражения происходят на границах Фезерблейда.

Поскольку Фезерблейд целиком построен из дерева, огонь становится эффективным оружием. Я успешно гашу пламя, тратя на это магию и время, и потому добираюсь до Крыла Змеи гораздо позже остальных. Небольшая огненная сфера пролетает передо мной и врезается в украшенный арочный вход. Раздается хлопок, и дерево разгорается. Я быстро оборачиваюсь и вижу темные лодки на воде, стоящие так далеко, что я едва их вижу. Они оттуда запускают огненные шары?

Тянусь к источнику воды и запускаю мокрым снегом в проход, мгновенно гася расцветающее пламя.

Шум позади заставляет меня обернуться, и от ужаса у меня открывается рот.

Из воды вылезает Снежная Великанша, круша ограждения еще беспечнее, чем Торви.

Но меня напугал не сам факт того, что здесь Великан.

А то, что я ее узнала.

Она выпрямляется, возвышаясь над Крылом Змеи, и у меня нет и тени сомнения в том, что это ее я видела лежащей замертво на ступенях после прошлого нападения.

Но это невозможно. Она была мертва, я сама это видела. Может, многие Великаны выглядят точно так же?

Ее взгляд останавливается на мне, и я перестаю раздумывать, жажда спасения берет верх.

— Торви! — кричу я, поднимая лук.

Снег сыпется у меня над головой, и я могу попеременно ударять льдом и стрелами, но не знаю, причинит ли ей это хоть какой-то вред. Она выглядит так, будто состоит изо льда, ее голубая кожа сияет точно так же, как моя, когда покрывается наледью.

— Маленькая ледяная фейри, — говорит она, и у меня перехватывает дыхание.

Ее голос прекрасен. Так же, как я раньше думала о ее красоте, он прекрасен в ужасающем смысле.

— Как ты сюда пробралась? — кричу я, пытаясь извлечь пользу из того, что она говорит со мной.

Она улыбается и отводит от меня взгляд. Каин и Торви резко останавливаются рядом со мной. Боковым зрением я вижу еще какое-то движение и уверена, что где-то вдалеке слышно биение крыльев.

— Меня впустил возлюбленный, — мурлычет она, снова глядя на меня.

Мои брови взлетают вверх. Возлюбленный?

— Кто?

Она лишь улыбается.

— Ты была мертва. Я видела.

— Внешность бывает обманчива.

Страшная, жуткая мысль проползает в мою голову и устраивается там, отравляя остальные.

Должно быть, она притворялась мертвой.

Но это не так. Я уверена. Я видела ее рану. Видела ее безжизненные глаза. И если она не умерла на самом деле, как она потом ускользнула из Фезерблейда и Валькирий? Есть лишь один фейри, способный вернуть кого-то из-за завесы смерти. Но он бы не… Я доверяю ему. Все здесь ему доверяют. Это бессмыслица.

Они подозревали, что Великанам помог кто-то изнутри. И были правы.

Позади раздается мужской голос, и мой живот болезненно скручивается.

— Любовь моя. Как же долго тебя не было.

Я оборачиваюсь, уже зная, что увижу.

Из Крыла Змеи выходит Эрик, лучезарно улыбаясь Снежной Великанше.