О Пепле и Стали

ГЛАВА 12

МАДДИ

Придя в себя, я первым делом чувствую пульсацию в голове. Со стоном заставляю себя открыть глаза.

Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз травмировалась, падая, и расцветающая в голове боль доказывает, что этот период подошел к концу.

Я упала на бок, и теперь медленно переворачиваюсь на спину. Дыхание перехватывает.

Здесь кто-то есть, рядом со мной позади водопада, и я уверена, что это не Торви.

Когда я слышу его голос, меня захлестывает страх.

— Бедненькая принцессочка снова потеряла сознание, — это Оргид.

Пытаюсь позвать Торви, но вместе крика получается стон, а голову пронзает новая вспышка боли.

Я быстро сажусь, подбираясь к камню, пока рассеивается мое покрытое туманом зрение.

Оргид стоит прямо передо мной и кажется, он один. Я слышу рев, лязг, грохот. Звуки битвы.

— Торви! — в панике зову я, пытаясь встать на ноги. Меня охватывает головокружение, и голова снова болит. Блядь, я точно сильно ударилась.

Но мне становится плевать, как только слышу, как Торви снова ревет. Срываюсь с места, двигаясь так быстро, что пугаю Оргида и отталкиваю его с дороги, вырываясь из-за застывшего водопада, который теперь поблескивает от воды. Лед у меня под ногами уже не кажется твердым, но я все равно мчусь туда, где в последний раз видела свою медведицу. Когда я резко останавливаюсь, мои ноги скользят вперед.

Инга стоит у кромки воды замерзшего озера и горящим от ярости и жажды крови взглядом смотрит, как ее медведица дерется с Торви.

— Торви! — снова кричу я, но она слишком занята, чтобы на меня посмотреть.

Она сцепилась с медведицей, чья шерсть пылает на концах, совсем как у волка Каина. По размеру они примерно одинаковые. Когда лапа медведицы Инги приземляется на морду Торви, я раскрываю рот. Она поворачивается по инерции, выворачивается и огненная медведица спотыкается на льду. Раздается громкий треск, и Инга смотрит себе под ноги. Она делает пять или шесть неуверенных шагов назад, пока трещина расползается по льду.

Я не теряю ни секунды и бегу по льду, пока не добираюсь до берега. Оргид не отстает от меня, слышу его шаги позади.

Мои мысли тоже несутся вперед. Не знаю, как помочь Торви. При мне нет лука. Нет ничего, чем могла бы попасть по медведице Инги с такого расстояния.

Не знаю, исчезнет ли медведица, если вырубить Ингу, но это точно лучшее, что можно сделать. Она по-прежнему отступает назад, не в силах оторвать взгляда от борющихся гигантов, но теперь она стоит на твердой земле.

Бегу к ней, и когда между нами остается не больше фута, тени Оргида обвивают мою талию и отдергивают меня назад. Я больно падаю на задницу, и он смеется.

— Инга, давай, — кричит он. Она неохотно отводит взгляд от драки медведей, которая теперь происходит на берегу, а не льду. Их рев сотрясает воздух.

Я пытаюсь избавиться от теней и встать. Близко ли Каин?

Он уже вмешался бы, если бы был здесь.

В нашу последнюю встречу я смутила его, вывела из себя. Он ушел.

По позвоночнику пробегает холодок. Должно быть, эти двое следили за нами. Ждали, пока Каина не будет поблизости.

Это очередная засада.

— Трусы! — выплевываю я.

Инга подходит ближе, и тени Оргида рывком поднимают меня на ноги.

— Весь день мы ждали, пока этот сраный огненный фейри отвалит. Не знаю, что такого ты сказала, чтобы он так сбежал. Но без твоего сторожевого пса мы можем делать, что вздумается.

— Только пока вы отвлекаете Торви, — говорю я.

— Торви — тупое имя.

Блядь. Я сказала им, как зовут мою медведицу.

Борюсь с тенями, а Инга делает выпад и ударяет меня по лицу. Боль соединяется с пульсацией в том месте, которым я ударилась, и становится невыносимой. В глазах пляшут звезды, и на мгновение мне кажется, что меня вырвет, взгляд полностью расплывается.

— Ха, — тихо говорит Инга. — А ты и правда неженка. Неженка и слабачка.

Я слышу медвежий рев и пытаюсь сфокусировать взгляд на том, что происходит за плечом Инги. Огромный белый силуэт Торви встает на дыбы, гигантская огненная медведица повторяет ее движение. Страх за нее захлестывает меня.

Можно ли ее ранить? Понятия не имею. Если кто-то и способен на такое, то это точно медведь примерно ее размеров? Но я видела, как она повалила Снежного Великана, который был гораздо больше нее, и вырвала кусок плоти из его шеи.

С ней все будет хорошо. Обязательно. Я хочу услышать ее голос у себя в голове, но также не хотела бы отвлекать ее и давать преимущество медведице Инги.

Тени Оргида крепче сжимают меня, и я слышу в голове чужой крик. Пытаюсь вытолкнуть его из своего сознания, закрыть для него свои мысли.

— Вы пришли меня убить? — спрашиваю я.

Не убьют. Торви победит. Она придет и спасет меня. А если не сможет, я как-нибудь сама выберусь. Я больше не слабая.

— К сожалению, нет, — говорит Оргид, кладя руки на бедра. В одной из них он крепко держит жезл, из которого сочатся тени.

— Нет, все сразу поймут, что это мы, — говорит Инга. — Но мы сделали для тебя небольшой подарочек. В кузнице.

Мой желудок сжимается. Я не знаю, что они задумали, но сразу понимаю, что будет больно.

Инга достает что-то из ножен на боку, в которых обычно носят жезл. У нее в руках небольшая кочерга, конец которой выкован в специальной форме. Она держит ее в дюйме от моего лица, и я трясу головой и брыкаюсь, пытаясь отстраниться. Когда она медленно отводит ее подальше и мне наконец удается сфокусировать зрение, я вижу, что конец кочерги выполнен в виде руны несколько дюймов длиной. Древней руны, означающей одиночество.

— Ты одиночка, принцесса, и нужно заклеймить тебя ею, как нас заклеймили трусами.

Мой взгляд останавливается на метке у нее на плече. Это магическая отметина, которая исчезнет, когда закончится их наказание, но для меня они приготовили совсем другое.

От ужаса сводит живот, но я не покажу им свою слабость. Не покажу им свой страх.

— Я не одна, — говорю я.

Оргид фыркает.

— У тебя нет друзей кроме мелкой человеческой девчонки.

Теперь меня обжигает страх за Сарру. Я не знала, что они в курсе про нее и не хотела этого. Снова слышен грохот и рев, но медведи теперь вне моего поля зрения.

Инга закрывает глаза, поднимает кочергу и запрокидывает голову. Она концентрируется. И я вижу, как металл в ее руке начинает краснеть от жара.

Торви, Торви, Торви!

Я мысленно зову ее, надеясь на удачу. Меня трясет от страха, и я пытаюсь направить его на очередную попытку вырваться из захвата теней. На секунду мне это удается, и я чувствую, как их хватка слабеет, но потом Оргид двигается позади, удерживая меня одной рукой за горло, а другой поперек талии. Я пинаю его по сломанной ноге, и вдруг понимаю, что он нормально ходит.

Как исцелился? Ему помог Эрик?

Инга подходит ближе, и мне становится плевать на ногу Оргида. Все, что сейчас важно — вырваться из его захвата. Я пытаюсь вспомнить все, чему Каин учил меня на глиме.

Я падаю на землю — это лучший способ сбить противника с толку. Но Оргид делает это вместе со мной и обхватывает не сломанной ногой мои бедра. Я полностью обездвижена.

Инга наклоняется и одним движением срывает рубашку с моего плеча, царапая ногтями кожу.

— Лежи смирно. Нельзя, чтобы она расплылась. Мы же хотим, чтобы все могли прочитать надпись.

А потом она прижимает раскаленную добела кочергу к моей коже.

Я кричу. Не хотела бы радовать их этим, но звук, сорвавшийся с моих губ вызван настоящей агонией.

Я не пытаюсь ничего сделать, потому что едва понимаю, что происходит, но все мое тело мгновенно покрывается толстым слоем льда. Они отпрыгивают, лед отталкивает кочергу от моей кожи, но уже слишком поздно. Рана уже нанесена, боль уже здесь и мучения обжигают меня. И теперь лед расползается дальше.

Тени Оргида отцепляются от меня. Не могу думать и ничего не вижу. Меня тошнит, но я встаю.

Страх и гнев застилают разум, и не задумываясь ни на секунду, я обрушиваю их на пытающегося подняться Оргида. Осколки льда вихрем обрушиваются на него, и он кричит, когда не меньше пятидесяти вонзаются в его плоть. Другую руку я протягиваю в сторону Инги, но она уже двигается, уже убегает.

— Враг бежит! — слышу рев Торви у себя в голове.

С новыми ранами Оргид не может бежать так же быстро, как Инга, но все же хромает за ней следом. Вытягиваю обе руки и направляю всю свою силу, и магию, и ненависть, и ярость им вслед. На них налетает снежный вихрь невероятной силы, несущий острые осколки льда, и слышу новые крики, но потом они исчезают в густой листве и больше я их не вижу.

Огромная фигура Торви топает ко мне, но только я смотрю на нее, боль снова вспыхивает в моей голове, острая и обжигающая, и у меня подкашиваются ноги.

Фокус зрения то сходится, то расходится обратно, и желудок в конце концов сдается и меня рвет.

Я падаю на землю.

Понимаю, что мое тело по-прежнему покрыто льдом и Торви все еще здесь, но все, чего хочу — это чтобы боль прекратилась.

— У тебя не идет кровь, — говорит Торви, и от каждого слова у меня что-то пульсирует в голове. — Но ты выглядишь раненой.

— Голова, — шепчу я. — И рука.

Чувствую запах горелой плоти и снова исторгаю содержимое желудка, завалившись на бок.

— Тебе нужна помощь, которую я не могу оказать, — говорит она, и ее голос звучит очень серьезно.

— Ты ранена? — хрипло спрашиваю я.

— Конечно нет, — фыркает она и исчезает.

Проходит неопределенное количество времени, и мир все так же виден то четко, то нет. Потом слышу голос Эрика. Но я не могу открыть глаза. Под опушенными веками вижу радуги, сияющие, как осколки цветных стеклышек, а между ними летают огромные птицы, ярко-бирюзовые и покрытые драгоценными камнями.

Я знаю, что они ненастоящие, но мне все равно. Они прекрасны.

— Открой глаза, Мадивия.

— Нет. Птички слишком красивые.

— Она что… покрыта льдом?

Этот голос тоже знаю. Это Валькирия-лучница с серебряными крыльями. Сейчас я не помню ее имя, но знаю, что она мне нравится.

— Спасибо за шнурок для волос, — говорю я, потом живот опять сводит, я переворачиваюсь и меня еще раз рвет. Мои глаза все еще закрыты, но я вижу фейерверки из яркого света разных оттенков, и они отвлекают меня от кисловатого привкуса во рту.

— Блядь, у нее сотрясение.

— Будем надеяться, что все ограничится сотрясением.

— Куда исчезла медведица?

Я заставляю себя чуть приоткрыть глаза и сажусь, подобрав под себя ноги. От потери координации меня сразу заваливает на бок.

— Где Торви? — спрашиваю я, но думаю, слова получились не совсем те, что я хотела. Теплые руки подхватывают меня за плечи, не давая упасть на землю.

— Можешь погрузить ее в сон.

— Да.

Я чувствую на руке холодную чешую, потом резкий укус и мир погружается во тьму.