Новая Переменная

Актив. 2

Помнится когда-то отвечал насчёт Новый Переменной и того что продолжу ли я. Продолжил. Как раз скоро 3 сезон выходит)

Аннотация: Оками Узумаки достиг своей цели. Поверг главного врага и наконец запечатал его Клинком Тоцука.

Но на этом всё не закончилось.

Новая Переменная втянута в магический мир Проклятий и Магов. Он не понимает, где оказался и как вернуться домой. Почему именно здесь? Как это связано с Мудрецом Шести Путей? Зачем его переместили?

Но у него есть цель. Вернуться к Мито и Акаши. И ему плевать, что придётся сделать ради неё.

Даже если…

Кто достигнет своей цели? Кто выживет?

Только Сильнейший.

А вот и сама 1 Глава.

События до:

— …А я вижу историю, пришлый, — что за прозвище? И откуда он узнал, что я не из этого мира? Следил за мной? Тем временем тот продолжил. — Историю, которая должна идти своим чередом, чтобы спасти весь этот мир.

— О чём ты? — Что он несёт? Тиски отпустили меня, но всё ещё сжимали, словно стальные канаты, и чакру я не чувствовал. Что же делать?!

— Ты, пришлый, изменил то, что менять нельзя. Сперва Курама, который под твоим влиянием оказался у Шинигами, — всё же следил, старый хрыч. То, что эта тварь убивала моих людей, его не волновало. Захотев послать его, не смог, рот не двигался. Он покачал головой. — Не стоит. Я не потерплю грубости, всё же ты и так сломал то, что я строил многие столетия, и теперь мне нужно будет вмешиваться. А пока вернём фигуру туда, где ей место.

Не понимая, что тот делает, мои глаза начали кровоточить. Боль затопила мой разум, но крик не мог появиться из моего неподвижного рта. Адская боль, словно пронзили тысячами спиц мою голову, — он будто пытался что-то вырвать из меня. Это продолжалось десять долгих минут, полных боли. Но вдруг за секунду всё прекратилось, заставив меня выдохнуть из носа, который только мог двигаться. Я, кажется, начал понимать, что тот пытается сделать.

— Интересно, — его посох стукнул по воздуху, и мы оказались в той же тьме. — Тебя что-то защищает, а если так…

Его рука, удерживая посох, поднялась на уровне моих глаз, чтобы пронзить сквозь глаза мой мозг, но ни крови, ни раны не появилось, он прошёл насквозь, словно дымка. Он, кажется, пытался что-то сделать, пытался вытащить Зецу, если я правильно понял, но всё затопило белым светом, и я услышал лишь свист воздуха. Тьма рассеялась, чтобы показать мне солнце, которое поднималось из-под горизонта.

Я падал с огромной высоты, пытаясь использовать чакру, но не смог, а вода приближалась с огромной скоростью. Всё, что я успел сделать за те секунды падения, — это сжаться в комок, не зная, что делать в такой ситуации. И лишь боль от удара была последним, что я почувствовал. После была тьма.

Щелчок — и я без сознания, щелчок — и я очнулся. И сразу почувствовал боль по всему телу, сломанная правая рука и рассечения по всему телу не волновали так сильно, как окружение вокруг. Я не мог поверить своим глазам, но чакра давала понять — это реальность. Что это не иллюзия. Белая палата, спокойный писк, который раздавался от аппаратуры, стены из материала, которым не могли по причине отсталости пользоваться в мире шиноби. Всё это было в современном стиле и чистым, было видно, что это не дорогая, но нормальная больница. Запах напомнил мне, что такое больница и как я не хотел быть в таком месте в той жизни. Одиночная палата, типичная с родины.

Дверь внезапно открылась, и в палату зашёл азиат, на вид типичный доктор. Белый халат, тёмные волосы с короткой причёской. Цепкий взгляд, который посмотрел на моё лицо, видя, что я очнулся, улыбнулся. И слова…

— Здравствуйте, заставили же вы нас волноваться… — Уши набатом начали стучать кровью, когда услышали слова из прошлого. Прошлого, которое я начал забывать, но не забыл.

Он говорил на английском. Чакра бурным потоком стремительно оказалась в глазах. Шаринган активировался автоматически, защитная реакция на неизвестную угрозу, но я тут же подавил активацию, не дав глазам измениться внешне. Контроль над собственным телом был абсолютным даже в таком состоянии. Доктор не заметил ничего странного и продолжил приближаться к моей кровати с планшетом в руках.

— Вам очень повезло, мистер… — Он замялся, ожидая, что я назову своё имя, но я молчал, пытаясь совладать с нахлынувшими мыслями.

Английский язык. Современная больница. Электроника. Всё это было невозможно. Я был в мире шиноби секунду назад, стоял перед Мудрецом Шести Путей, падал с огромной высоты в воду после того белого света. А теперь я здесь.

Мито. Акаши. Клан. Что с ними случилось? Сколько времени прошло? Паника начала подниматься откуда-то из груди, сжимая горло невидимой рукой, но я быстро загнал её в самый дальний угол сознания. Сейчас не время для эмоций. Сейчас нужно было понять, что произошло и где я оказался.

— Простите, доктор, — мой голос прозвучал хрипло, горло пересохло от долгого молчания. Английский слетал с языка на автомате, будто я никогда и не переставал на нём говорить. — Сколько я был без сознания?

Доктор поднял брови, явно не ожидая такого вопроса в первую очередь. Обычно пациенты спрашивали о своём состоянии или что случилось. Но он быстро справился с удивлением и посмотрел на планшет.

— Неделю. Ровно семь дней. Сегодня семнадцатое января. — Он поднял взгляд на меня. — Вас доставили сюда десятого числа в критическом состоянии. Множественные переломы, внутренние кровотечения, рваные раны по всему телу. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как вы выжили после такого падения.

Семнадцатое января. Семь дней. Неделя моей жизни просто исчезла в небытии, пока моё тело восстанавливалось. Но какого года? В мире шиноби шла эпоха кланов, здесь же современность. Мне нужно было больше информации.

— Падения? — Я изобразил замешательство, что было не так уж сложно, учитывая обстоятельства. — Я не помню… Что случилось?

Доктор вздохнул и придвинул стул, садясь рядом с кроватью. Его лицо приняло серьёзное выражение.

— Мистер, вы упали с высоту небоскрёба. По свидетельству очевидца, который вас спас, высота составляла около пятидесяти метров. Вы упали в гавань Виктория, и если бы не ваш спаситель, который нырнул за вами и вытащил на берег, вы бы утонули. — Он сделал паузу, давая мне время переварить информацию. — Вам невероятно повезло. Вода смягчила удар, но травмы всё равно были очень серьёзными. Ваша правая рука сломана в двух местах, три ребра треснуты, множественные рваные раны от осколков и мусора в воде. Но самое удивительное — никаких повреждений позвоночника или черепа. Это просто чудо.

Гавань Виктория. Уровень небоскрёба. Это складывалось в определённую картину. Помню да, я действительно падал с огромной высоты после того, как Мудрец попытался что-то со мной сделать. Белый свет перенёс меня сюда, в этот мир. Но куда именно? И главное — почему?

— Где я нахожусь? — Этот вопрос был критически важен.

— Государственная больница королевы Марии, Гонконг. — Доктор наклонил голову. — Вы действительно ничего не помните? Ни своего имени, ни что вы делали на такой высоте?

Гонконг. Январь. Я попытался вспомнить, что происходило в этом городе в разные годы моей первой жизни, но память была туманной. Слишком много времени прошло с тех пор, как я жил в современном мире, слишком многое стёрлось за годы в мире шиноби. Но одно я знал точно — это был не тот мир, из которого я пришёл. Там не было Гонконга, там была Земля с радиацией и разрушенными городами. Это был третий мир. Третье перемещение.

— Имя… — Я замялся. Назвать себя Оками было бы странно для китайского города, но полностью выдуманное имя могло вызвать подозрения. — Я… не помню многого. В голове туман.

Доктор кивнул с пониманием.

— Это нормально при такой травме. Временная амнезия часто сопровождает подобные случаи. Не волнуйтесь, память, скорее всего, вернётся постепенно. — Он что-то записал в планшете. — Хорошая новость в том, что человек, который вас спас, оплатил все медицинские расходы. Довольно щедро, должен заметить. Обычно мы не видим такого от случайных прохожих.

Это заставило меня насторожиться. Случайный прохожий не стал бы оплачивать дорогостоящее лечение незнакомца, да ещё и в частном порядке. Здесь что-то не сходилось. Либо этот человек хотел чего-то от меня, либо у него были свои мотивы для такой щедрости. В любом случае, мне нужно было узнать больше.

— Кто он? Этот человек, который меня спас. — Я попытался приподняться, но боль пронзила правую сторону тела, заставив застыть. Рёбра напомнили о себе острыми уколами.

— Осторожнее! — Доктор придержал меня за плечо, помогая откинуться обратно на подушки. — Вам ещё рано двигаться так резко. Что касается вашего спасителя… — Он поправил очки. — Он представился как мистер Фушигуро, японец. Приходил каждый день, чтобы проверить ваше состояние. Высокий мужчина, шрам на губе, у него довольно… специфическая внешность. Он оставил номер телефона и просил сообщить ему, когда вы очнётесь.

Японец Фушигуро. Это имя ничего мне не говорило, но мысли, отточенные годами битв, подсказывали, что этот человек был не так прост. Обычные люди не ныряют в холодную воду гавани за незнакомцами, не оплачивают их лечение и уж точно не приходят проверять их состояние каждый день. У него была цель. Вопрос — какая?

Очаг чакры. Мне нужно было проверить, всё ли с ним хорошо. Осторожно, чтобы доктор ничего не заметил, я попытался направить поток энергии по каналам. Облегчение накрыло меня волной, когда привычное тепло разлилось по телу. Чакра была на месте, резерв не пострадал. Это значило, что я не беззащитен в этом незнакомом мире. Но использовать её открыто было бы крайне неразумно. Мне нужно было понять правила этого мира, его законы и опасности, прежде чем демонстрировать свои способности.

— Когда он придёт снова? — Я посмотрел на доктора, стараясь выглядеть просто любопытным, а не настороженным.

— Я позвоню ему прямо сейчас. — Доктор достал телефон из кармана халата. — Он просил немедленно сообщить о любых изменениях в вашем состоянии.

Пока доктор набирал номер и отходил к окну, чтобы поговорить, я воспользовался моментом, чтобы осмотреться внимательнее. Палата была стандартной для современной больницы — чистые белые стены, медицинское оборудование, капельница, подключённая к моей левой руке, монитор, отслеживающий пульс и другие показатели. За окном виднелись очертания других зданий, типичный городской пейзаж. Солнце стояло высоко, значит, был день.

Моя правая рука была загипсована от кисти до локтя, левая в синяках, но подвижная. Грудь стянута бинтами — сломанные рёбра. Под больничной рубашкой я чувствовал ещё несколько перевязанных мест. Тело болело, но не критично. Я переживал и худшее. Божественная Регенерация, техника, которую я освоил благодаря знаниям из будущего мира шиноби, должна была уже запуститься автоматически, ускоряя заживление. Но с такими травмами даже ей требовалось время.

Доктор закончил разговор и повернулся ко мне.

— Мистер Фушигуро будет здесь через полчаса. Он как раз был неподалёку. — Улыбка доктора была профессиональной, но я заметил лёгкое напряжение в его позе. Этот Фушигуро внушал уважение или страх даже медицинскому персоналу. Интересно. — А пока давайте проверим ваши рефлексы и общее состояние.

Следующие двадцать минут прошли в череде стандартных медицинских проверок, которые я помнил с первой жизни. Доктор светил мне в глаза фонариком, проверяя реакцию зрачков — я был рад, что успел деактивировать Шаринган до того, как он приблизился. Он проверял рефлексы, задавал вопросы о том, что я помню, записывал показания. Я отвечал уклончиво, ссылаясь на туман в памяти. Это была правда — я действительно не помнил, как оказался на такой высоте небоскрёба, потому что меня туда перенесло после столкновения с Мудрецом.

Мудрец Шести Путей. Этот старый ублюдок попытался забрать Зецу обратно. Он пытался вторгнуться в мой разум, разорвать печать на клинке Тоцука, вернуть ход истории на те рельсы, которые он считал правильными. Но что-то пошло не так. Что-то или кто-то вмешался, и белый свет перенёс меня сюда. Защита, о которой говорил Мудрец. Что защищало меня? И от кого?

Вопросов было слишком много, а ответов не хватало. Но одно я знал точно — Зецу всё ещё был заперт в клинке Тоцука, который находился в моём Сусаноо. А Сусаноо был частью моих глаз, моей души. Значит, клинок всё ещё со мной, в каком-то метафизическом смысле. Мудрец не смог его забрать. Это была маленькая победа в череде неизвестности.

Дверь палаты открылась без стука. Доктор обернулся, явно собираясь сделать замечание о том, что нужно стучать, но слова застряли у него в горле, когда он увидел, кто вошёл.

Мужчина, переступивший порог, был высоким — около ста девяноста сантиметров, широкоплечим, с мускулатурой, которую не скрывала чёрная обтягивающая футболка. Тёмные волосы были растрёпаны, словно он только что был на ветру или просто не заморачивался с причёской. Но самым примечательным в его внешности был шрам на правой стороне губ, который тянулся вниз, придавая лицу хищное, почти звериное выражение. Зелёные глаза, спокойные и оценивающие, скользнули по доктору, затем остановились на мне.

Моё тело инстинктивно напряглось, несмотря на боль. Этот человек был опасен. Каждое его движение было экономным, рассчитанным, как у хищника, который всегда готов к атаке. Его походка была бесшумной, несмотря на массивное телосложение. Годы битв научили меня распознавать угрозу, и этот мужчина кричал об опасности каждой клеткой своего существа. Ещё и этот запах…кровь. Он был пропитан кровью, с ног до головы.

— Доктор Чен. — Голос был низким, с лёгкой хрипотцой. Он говорил на английском с едва заметным акцентом. — Я заберу его отсюда.

Доктор заморгал, явно не ожидая такого заявления.

— Мистер Фушигуро, пациент только что пришёл в сознание. Ему нужно как минимум ещё несколько дней наблюдения, физиотерапия, реабилитация…

— Я заплатил за лечение, доктор. — Фушигуро перебил его, не повышая голоса, но в его тоне была сила. — Теперь я забираю то, за что заплатил. Подготовьте документы на выписку.

Доктор Чен открыл рот, чтобы возразить, но взгляд Фушигуро остановил его. Я видел это много раз — момент, когда человек понимает, что спорить бесполезно и даже опасно. Доктор сглотнул, кивнул и поспешно вышел из палаты, бормоча что-то о необходимых бумагах.

Мы остались одни.

Фушигуро подошёл ближе, его шаги по-прежнему были беззвучными. Он остановился у края кровати, скрестив руки на груди, и посмотрел на меня сверху вниз. Оценивающе. Словно рассматривал товар, который купил, и проверял, стоил ли он потраченных денег.

— Итак, — начал он, и в уголках его губ играла едва заметная усмешка, — ты наконец очнулся. А то я уже начал думать, что зря потратил деньги на труп.

Прямолинейность была неожиданной, но в каком-то смысле освежающей. Не нужно было играть в игры и притворяться. Этот человек сразу показывал свои карты, по крайней мере, частично.

— Спасибо, что спасли меня, — ответил я, наблюдая за его реакцией на мой японский. — И за оплату лечения. Я в долгу перед вами.

— Да, — Фушигуро кивнул, даже не удивившись тому что я заговорил с ним на японским, усмешка стала шире, открывая ровные белые зубы, — именно в долгу. Большом долгу.

Вот оно. Истинная причина его щедрости. Он не был добрым самаритянином, который спасает людей из доброты душевной. Он создавал должников. А должники должны платить.

— Сколько? — Я решил играть прямо. Если он хотел денег, мы могли обсудить это здесь и сейчас.

Фушигуро рассмеялся. Это был короткий, лающий смех, лишённый веселья.

— Деньги? — Он покачал головой. — Нет, парень. Денег у меня достаточно. Мне нужно кое-что поинтереснее.

Это усложняло ситуацию. Если бы он хотел денег, я мог бы найти способ их достать — печати, техники, что-то продать. Но если ему нужно что-то ещё, это могло быть чем угодно.

— Что именно? — Я держал голос ровным, не показывая беспокойства.

Фушигуро потянулся к поясу брюк и достал что-то, что заставило мою чакру инстинктивно собраться в готовности к защите. Это был кунай. Мой кунай. Тот самый, который я использовал для техники Летящего Бога Грома, один из нескольких, что всегда носил с собой чтобы вернутся домой. Металлическое лезвие с печатями, выгравированными вдоль поверхности.

— Вот это, — Фушигуро поднял кунай на уровень глаз, изучая печати с явным интересом, — я нашёл в твоём кармане, когда вытаскивал тебя из воды. Обычные люди не носят такие вещи. Да и не падают с высоты небоскрёбов и остаются в живых. — Его зелёные глаза встретились с моими. — Так что давай без вранья. Кто ты такой? И что это за письмена на ноже?

Ситуация становилась опасной. Этот человек был явно необычным прохожим. Он знал или чувствовал, что со мной что-то не так. И он задавал вопросы, на которые я не мог ответить, не раскрывая слишком многого.

— Это семейная реликвия, — соврал я, не моргнув глазом. — Символы — старинные защитные руны. Мой дед был… коллекционером таких вещей.

— Руны. — Фушигуро повертел кунай в пальцах с удивительной ловкостью. — Интересно. А твой дед случайно не был связан с проклятой энергией?

Проклятая энергия. Этот термин заставил меня насторожиться ещё сильнее. Он говорил не о чакре, но о чём-то, что звучало похоже. В этом мире была своя энергетическая система, свои правила. И этот человек знал о них.

— Я не знаю, о чём вы говорите, — продолжил я придерживаться легенды об амнезии. — Я многое не помню.

— Амнезия. Как удобно. — Фушигуро усмехнулся и сунул кунай обратно за пояс. — Ладно, играй в эти игры, если хочешь. Мне всё равно даже если ты не маг. Вот что я тебе скажу, парень. Твоё лечение обошлось мне в триста тысяч гонконгских долларов. Это примерно тридцать восемь тысяч долларов США, если тебе так понятнее. Немалые деньги.

Я двинул бровью. Это действительно были серьёзные деньги, особенно учитывая, что у меня не было ни цента в этом мире.

— И что вы хотите взамен? — Я придерживался уважительного тона, потому что чувствовал, что в таком состояние как сейчас, не был противником. Особенно такому странному человеку. Вокруг него…был какой-то флёр энергии, которую я еле видел обычными глазами.

— Работу. — Фушигуро скрестил руки на груди. — Задание. Ты поможешь мне с одним делом, и возможно мы будем квиты. Долг будет погашен.

— Какое дело?

— Узнаешь, когда придёт время. — Он повернулся к двери. — А пока восстанавливайся. У тебя есть неделя после того как тебя выпишут, не хочу больше тратят на тебя деньги раз ты очнулся. Потом я найду тебя и приду за тобой, и мы обсудим детали.

— А если я откажусь?

Фушигуро остановился у двери и обернулся. Улыбка исчезла с его лица, и то, что осталось, было холодным и жёстким.

— Тогда я заберу триста тысяч из твоей шкуры. Буквально. — Он похлопал по чему-то под курткой, и по звуку я различил очертания рукояти меча или ножа. — Видишь ли, у меня есть связи с людьми, которые платят хорошие деньги за органы. Здоровая печень, почки, сердце… Ты молодой, крепкий, несмотря на травмы. Из тебя можно выжать гораздо больше, чем триста тысяч.

Угроза была произнесена спокойно, почти буднично, как будто он обсуждал погоду. И именно эта обыденность делала её ещё более пугающей. Этот человек не блефовал. Он действительно мог и сделал бы это, если бы посчитал нужным.

— Понял, — спокойно ответил тому. — Одно задание. Неделя на восстановление.

— Вот и умница. — Усмешка вернулась на лицо Фушигуро. — Кстати, мне нужно как-то тебя называть. Имя помнишь или тоже забыл?

Я на секунду задумался. Использовать имя Оками было рискованно, но полностью выдуманное имя могло создать проблемы в будущем, если мне придётся восстанавливать документы.

— Оками, — сказал я своё имя. — Меня зовут Оками.

— Оками. — Фушигуро прокатал имя на языке. — Хорошо. Меня зови Тодзи. Мистер Фушигуро — это слишком официально для людей, которые собираются работать вместе.

С этими словами он вышел из палаты, оставив дверь приоткрытой. Через несколько минут вернулся доктор Чен с бумагами, его лицо было озабоченным.

— Мистер… Оками, — начал он неуверенно, — я должен предупредить вас, что выписываться так рано очень рискованно. Ваши кости ещё не срослись должным образом, раны могут воспалиться…

— Я понимаю риски, доктор, — перебил я его. — Но у меня нет выбора.

И это была правда. Тодзи Фушигуро точно не был человеком, который принимал отказы. Я видел таких людей раньше — и даже в зеркале, хладнокровных убийц, для которых человеческая жизнь была всего лишь товаром. Он спас меня не из доброты, а потому что увидел потенциальную выгоду. И теперь я был в его долгу.

Следующие несколько часов прошли в оформлении бумаг. Доктор Чен настоял на том, чтобы я подписал отказ от ответственности больницы за любые осложнения после ранней выписки. Мне дали пакет с медикаментами — обезболивающие, антибиотики, что-то для заживления ран. Также доктор подробно объяснил, как ухаживать за гипсом, когда снимать повязки, к каким симптомам нужно быть внимательным.

Я слушал вполуха, зная, что моя естественная регенерация с техникой Божественный Регенерацией справится с этим гораздо быстрее, чем ожидает современная медицина. Но кивал и делал вид, что запоминаю все инструкции.

Когда медсестра принесла одежду, в которой меня доставили в больницу, я обнаружил, что это были простые чёрные брюки и тёмно-серая рубашка. Обе вещи были порваны и испачканы, но выбора не было. Переодевание с загипсованной рукой и больными рёбрами было испытанием, но я справился, не попросив помощи. Слабость показывать было нельзя, особенно сейчас.

В кармане брюк я нашёл ещё один кунай — Тодзи, видимо, вернул только один, оставив второй себе. Также там был свиток с небольшой печатью, которую я всегда носил на случай экстренной ситуации. Печать хранения с базовым набором инструментов шиноби. Тодзи либо не понял, что это такое, либо не счёл нужным забирать. Хорошо. Это означало, что я не был полностью беззащитен.

Когда я был готов к выписке, доктор Чен в последний раз проверил мои показатели и с явной неохотой разрешил мне уйти.

— Пожалуйста, будьте осторожны, — сказал он на прощание. — И если почувствуете ухудшение состояния — немедленно возвращайтесь. Или обратитесь в ближайшую больницу.

— Обязательно, доктор. Спасибо за всё.

Выйдя из палаты, я медленно пошёл по коридору к лифтам. Каждый шаг отдавался болью в рёбрах, но я держался прямо. Вокруг сновали медсестры, врачи, посетители. Обычная больничная суета. Никто не обращал на меня внимания — ещё один пациент, выписывающийся из больницы.

В лифте я оперся спиной о стену и позволил себе на секунду закрыть глаза. Усталость накатывала волнами, несмотря на неделю, проведённую без сознания. Тело требовало отдыха, времени на восстановление. Но времени не было. У меня была неделя, прежде чем Тодзи придёт за долгом.

Лифт открылся на первом этаже, и я вышел в просторный холл. Через большие стеклянные двери был виден город — Гонконг, январь… какого года? Мне нужно было узнать это как можно скорее. Подойдя к информационной стойке, я увидел газету, лежащую на столе. Заголовок гласил что-то о местной политике, но меня интересовала дата в углу.

17 января 2006 года.

Две тысячи шестой. Это была точно не мир моей первый жизни — там я умер во второй половине этого века, и к этому времени я ещё даже не родился. Это был другой мир, другая временная линия. Но современная. С технологиями, электричеством, интернетом, мобильными телефонами. Всем, чего не было в мире шиноби.

Мир, в котором существовала «проклятая энергия», как назвал её Тодзи.

Выйдя из больницы, я остановился на ступеньках, давая глазам привыкнуть к яркому дневному свету. Город шумел вокруг — машины, люди, звуки, запахи. Всё было таким знакомым и в то же время чужим. Я прожил в мире шиноби тридцать лет плюс минус, и современность казалась теперь странной, почти сюрреалистичной.

Куда мне идти? У меня не было денег, не было документов, не было крыши над головой. Я был нелегалом в этом мире, человеком без прошлого. Амнезия, которой я прикрывался в больнице, была отличным оправданием, но она не решала практических проблем, которые стояли.

Мне нужно было найти убежище, понять правила этого мира, узнать больше о проклятой энергии и о людях, подобных Тодзи. И самое главное — мне нужно было понять, есть ли способ вернуться. Вернуться к Мито. К Акаши. К клану.

Сердце сжалось при мысли о сыне. Ему было всего три года. Он был таким маленьким, таким беззащитным. Мито была сильной, сильнейшей женщиной, которую я знал, но справится ли она одна? Поймут ли они, что случилось? Или решат, что я просто исчез, бросил их?

Ашина обещал защищать мою семью. Старик тоже не даст их в обиду. Тобирама, Хаширама, Итама — все они будут рядом. Мито не останется одна. Но это не облегчало боль от разлуки.

Я сжал кулак левой руки, чувствуя, как чакра послушно отзывается на мой зов. Клинок Тоцука всё ещё был со мной, Зецу всё ещё был заперт. Мудрец не смог забрать его. Это что-то да значило. Может быть, моя миссия в том мире была выполнена? Может быть, я изменил достаточно, чтобы история пошла по другому пути?

Но тогда зачем меня перенесло сюда? Случайность? Или в этом тоже был смысл?

Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Мне нужна была информация. И первым шагом было найти место, где я мог бы переночевать и подумать.

Я спустился со ступенек больницы и пошёл по улице, стараясь не привлекать внимания. Город был огромным, шумным, полным жизни. Небоскрёбы тянулись к небу, на улицах толпились люди, машины ползли в пробках. Вывески на китайском и английском языках предлагали всё — от еды до электроники.

Китайский. Я не говорил на нём. В первой жизни я выучил английский для работы, в мире шиноби говорил на японском с рождение. Но китайский был вне моей компетенции. Это могло стать проблемой.

Бродя по улицам, я наткнулся на район, который выглядел менее респектабельным, чем окрестности больницы. Здесь были дешёвые забегаловки, маленькие магазинчики, общежития для рабочих. Именно то, что мне было нужно.

У одного из магазинов я остановился, увидев в витрине телевизор, показывающий новости. Диктор что-то говорил по-китайски, но внизу шла бегущая строка на английском. Я поймал несколько слов: «…землетрясение в Индонезии… жертвы… помощь…»

Землетрясение. Индонезия. Январь 2006. Что-то в этом было знакомое, но я не мог вспомнить, что именно. Моя память о событиях начала двадцать первого века была фрагментарной. Слишком давно это было.

— Эй, парень, ты в порядке?

Я обернулся. Рядом стоял пожилой мужчина в потрёпанной куртке, смотрел на меня с беспокойством. Говорил он на ломаном английском.

— Да, спасибо, — ответил я. — Просто смотрел новости.

— Выглядишь плохо, — мужчина покачал головой. — Рука сломана, лицо бледное. Нужна помощь?

Его забота была неожиданной, но в этом мире ещё оставались добрые люди. Или он просто хотел что-то продать.

— Я ищу дешёвое место, где можно переночевать, — честно признался я. — Знаете такое?

Мужчина почесал подбородок, было видно, что тот всё же хотел продать мне что-то, но доброта оказалась больше. Подумав тот взмахнул рукой.

— Два квартала отсюда, направо. Старое общежитие. Там не спрашивают документы, если платишь наличными. Сто долларов за ночь.

Сто долларов, которых у меня не было. Но это была информация, которую я мог использовать.

— Спасибо.

Мужчина кивнул и ушёл по своим делам, оставив меня одного. Я посмотрел в направлении, которое он указал. Общежитие без проверки документов. Идеально. Но сперва мне нужны были деньги.

В мире шиноби я мог бы продать технику, свиток, печать. Здесь же мои навыки были практически бесполезны для легального заработка. Но кунай в кармане напомнил мне, что я всё ещё шиноби. А шиноби находят способы выживать.

Я нашёл тихий переулок между двумя зданиями и убедился, что никого нет поблизости. Достав кунай и свиток, я активировал её небольшим количеством чакры. Печать развернулась, и из неё появилось несколько предметов: запасной кунай, моток тонкой проволоки, несколько сюрикенов, солдатская таблетка для восстановления чакры и маленький мешочек.

Открыв мешочек, я обнаружил внутри то, на что надеялся — золотые монеты. Это была валюта мира шиноби, довольно бесполезная здесь, но золото есть золото. Оно имело ценность в любом мире. В мешочке было пять монет, каждая размером примерно с большой палец. Этого должно было хватить.

Мне нужен был ювелир или скупщик золота. Я вернул остальные предметы в печать хранения, оставив только одну монету, и спрятал печать обратно в карман. Кунаи я тоже спрятал — носить оружие открыто в современном городе было плохой идеей.

Поиск ювелирного магазина занял ещё полчаса. Мне повезло наткнуться на маленькую лавочку в торговом квартале. Над дверью висела вывеска с китайскими иероглифами и английским словом «Gold».

Войдя внутрь, я обнаружил тесное помещение, заваленное витринами с украшениями. За прилавком сидел мужчина средних лет в очках, изучающий что-то под увеличительным стеклом.

— Добрый день, — поздоровался я по-английски. — Вы покупаете золото?

Мужчина поднял глаза, оценивающе посмотрел на меня — грязная одежда, загипсованная рука, бледное лицо — и нахмурился.

— Покупаю, — ответил он с сильным акцентом. — Но только легальное. Если украл, иди в другое место.

— Это семейная вещь, — я достал монету и положил на прилавок. — Мне нужны деньги.

Ювелир взял монету, покрутил в пальцах, поднёс к лампе. Потом достал какие-то инструменты и начал проверять подлинность. Процесс занял несколько минут, за которые я успел рассмотреть магазин. Камеры безопасности в углах, железная решётка на двери — стандартные меры предосторожности при случае смогу всё это пройти.

— Интересная работа, — наконец произнёс ювелир. — Старая, очень старая. Китайская? Нет, японская, возможно. Чистое золото, высокая проба. Где взял?

— Наследство от деда.

— Дед был богатым человеком. — Ювелир положил монету на весы. — Сорок граммов. Чистое золото. Могу дать… семьсот долларов США.

Я не знал, честная ли это цена, но у меня не было времени торговаться или искать другого покупателя.

— Договорились.

Ювелир исчез в задней комнате и вернулся с пачкой купюр. Пересчитал их передо мной — семь сотен долларовых банкнот — и протянул через прилавок.

— Если есть ещё, приходи, — сказал он. — Я честный покупатель.

Я кивнул, взял деньги и вышел из магазина. Семьсот долларов. Этого должно хватить на ближайшее время — жильё, еду, одежду. У меня оставалось ещё четыре монеты, так что финансовые проблемы были временно решены.

Теперь жильё. Я вернулся в тот район, где разговаривал с пожилым мужчиной, и нашёл общежитие, о котором он говорил. Здание было старым, облупившаяся краска на стенах, ржавая пожарная лестница снаружи. Но оно было дешёвым и анонимным.

Внутри, за стойкой регистрации дремала полная женщина. Я постучал по столешнице, и она открыла глаза, недовольно посмотрев на меня.

— Нужна комната, — сказал я. — На неделю.

— Семьдесят долларов, — ответила она монотонно. — Наперёд. Без возврата.

Я отсчитал деньги и положил на стойку. Женщина проснулась окончательно, увидев наличные, пересчитала их и сунула в ящик. Потом достала ключ с деревянной биркой, на которой было выцарапано число 407.

— Четвёртый этаж. Лифта нет. Туалет и душ общие в конце коридора. Тихо после десяти вечера. Никаких проституток. Если что сломаешь — платишь.

— Понял.

Подъём на четвёртый этаж со сломанной рукой и больными рёбрами был испытанием. Каждая ступенька отдавалась болью, но я упрямо продолжал подниматься. Отдых был близко.

Комната 407 оказалась крошечной каморкой с узкой кроватью, старым шкафом и маленьким окном, выходящим в грязный переулок. Постельное бельё было чистым, но потрёпанным. Запах затхлости висел в воздухе. Но мне было всё равно. Это было убежище.

Я закрыл дверь, проверил замок — работал исправно — и подошёл к кровати. Осторожно сел, потом лёг, стараясь найти положение, в котором рёбра болели меньше всего. Это оказалось на спине, слегка повернувшись на левый бок.

Закрыв глаза, я позволил себе просто дышать. Первый раз за весь этот безумный день я был в относительной безопасности и мог думать.

Что я знал о ситуации:

1. Я в другом мире, год 2006-й, Гонконг.

2. В этом мире существует "проклятая энергия" — аналог чакры или что-то связанное с ней.

3. Тодзи Фушигуро — опасный человек, который знает о проклятой энергии и спас меня, создав долг.

4. У меня неделя на восстановление, после чего я должен выполнить задание для Тодзи.

5. Мои способности шиноби работают здесь, чакра функционирует нормально.

Что мне нужно сделать:

1. Восстановиться физически настолько, насколько возможно за неделю.

2. Узнать больше об этом мире, особенно о проклятой энергии и людях, подобных Тодзи.

3. Найти способ вернуться домой, к Мито и Акаши.

4. Выжить.

План был простым, но выполнение будет сложным особенно третье. Я открыл глаза и посмотрел в потолок, где трещины образовывали причудливые узоры. Где-то в другом мире моя семья, возможно, искала меня. Ашина, Тобирама, Хаширама, старик — все они, наверное, пытались понять, что случилось.

А Мито… Её лицо всплыло перед глазами. Красные волосы, развевающиеся на ветру. Улыбка, которая согревала холодные дни. Руки, державшие нашего сына. Как она скажет Акаши, что папа исчез? Что он скажет?

Боль в груди не имела ничего общего со сломанными рёбрами.

Я сжал зубы, прогоняя эмоции. Сейчас не время для слабости. Мне нужно было сосредоточиться на настоящем, на выживании. Только выжив, я смогу найти способ вернуться.

Активировав Божественную Регенерацию малым потоком чакры, я почувствовал, как тепло разливается по телу, ускоряя заживление. Это будет медленно — техника работала лучше в бою, когда адреналин и опасность стимулировали её — но каждая мелочь помогала.

Усталость наваливалась. Неделя без сознания не считалась отдыхом для тела, которое всё это время боролось за жизнь. Мне нужен был настоящий сон. Но перед тем как отдаться забвению, я взмахом руки установил лёгкую сенсорную печать на дверь. Если кто-то попытается войти, я проснусь. Годы жизни шиноби научили никогда не спать без защиты.

Закрыв глаза, я позволил сну забрать меня. Но даже во сне меня преследовали образы — Мудрец с его риннеганом, белый свет, Тодзи с его хищной усмешкой, Мито с Акаши, далёкие и недосягаемые.

Когда я проснулся, за окном уже стемнело. Тело всё ещё болело, но меньше, чем утром. Регенерация работала. Хорошо.

Я встал с кровати, потянулся, насколько позволяли травмы, и подошёл к окну. Город сверкал огнями, жизнь кипела даже ночью. Где-то там, в этих улицах, была информация, которая мне нужна. И где-то там был Тодзи Фушигуро, готовящий для меня задание.

Неделя. У меня есть неделя, чтобы подготовиться к неизвестности.

Продолжение — https://author.today/work/468026 — или зайдите в профиль.