Новая Переменная

Глава 17

— Таким образом, мои родители и познакомились. Ты слушаешь меня, Оками? — Пожилой человек, не утративший свою мощь, и его внук сидели на вершине горы. Самой высокой горы…

— А-а, да-а… Прости, старик, задумался.

— Что случилось? Я же вижу, что тебя что-то тревожит. Расскажешь мне? — Сецуна, будучи врачевателем ран, понимал, что мысли иногда страшнее всех ран, вместе взятых. И даже самых сильных губят их же суждения.

— Нет, просто… В чём смысл, старик?

— Какой смысл?

— Смысл всего. — Черноволосый мальчик взмахнул рукой, проводя ею по всему горизонту. — Зачем я родился, зачем существую? Зачем мне дана такая сила? — Он сжал кулак, сила которого могла крошить камни. — Все они… Старик, ты же сам видел. Эти монстры всех убили. Стариков, которые не могли сопротивляться, женщин и их детей. Почему они такие? Почему таким, как они, дана сила, которую можно направить на что-то другое? Почему они такие… монстры? И почему я, обладая силой, чтобы всех их остановить, не успел…

— Да-а, сложный вопрос задал ты мне, внук. — Сецуна махнул рукой и протянул к своему внуку золотые цепи, которые выстрелили из его рук. — Видишь ли, мы, шиноби, не всесильны. В этом и вся суть. Смысл есть, и это — браться за то, на что хватает твоих сил. Нельзя прыгнуть выше своих возможностей, мы не боги, Оками, и судьбу других людей мы изменить не можем. Вот, например, те убийцы, которых мы остановили. Они вырезали две деревни, пока мы их не нагнали, да. Но, остановив их, мы спасли десяток других. Мы изменили их судьбу, верно?

— Верно.

— Но видишь ли, в чём дело: те две деревни могли бы спастись, если бы хоть кто-нибудь озаботился их защитой. Все понимают, что в наше время лучше быть рядом с кланом шиноби, чем без него. Но они в своей гордыне не захотели идти на поклон к ближайшему клану. Если бы их даймё либо староста хоть на мгновение задумался, он бы понял, что это необходимость. Их жизни были в их руках, Оками. Они — боги своих судеб, и лишь их решения привели к таким последствиям. Понимаешь?

— Понимаю… — Видя сомнение своего ученика, Сецуна продолжил.

— Но?

— Но это жестоко, старик. Они ведь всего лишь люди… Такие же, как и мы.

— Именно. Они всего лишь люди. — Старик стукнул по макушке мальчика. — Но ты ошибаешься. Если бы хоть один из них был шиноби, всё могло бы измениться. Если бы хоть кто-то обладал силой, всё бы изменилось. И ещё множество «если». У нас же, шиноби, всегда есть выбор: искать путь к вершине силы либо умереть от своей слабости. Так скажи мне, в чём смысл?

— Имея силу, ты можешь изменить свою судьбу. Судьба благоволит сильным.

— Всё верно. — Он погладил его по голове. — Даже смерть не сможет остановить истинно сильных.

Загадочно закончил Сецуна. Оками не обратил внимания на последние слова, задумчиво провожая взглядом облака.

Буцума Сенджу обладал пугающей аурой. Глава клана Сенджу поклонился и выразил свою благодарность за спасение его сына, но всё время разговора и обеда его лицо было словно статуя. Ни эмоций, ни лишних телодвижений. Всё выверено и опасно. Даже движения палочками были наполнены аурой убийцы. Возможно, мне казалось, но за всё время разговора за столом я не мог быть спокойным. Даже пропустил последние слова, обдумывая такую реакцию своего родственника.

— Оками?

— А, да, простите, я задумался.

— Хм. Ладно. — Старик махнул рукой и сказал: — Что насчёт спарринга?

— Спарринга? С кем? Не с Буцумой же…

— Хаширама и Тобирама захотели проверить себя против опытного противника. — Я посмотрел на названных парней. Хаширама поднял палец и вовсю улыбался. Позитив так и прёт от этого парня. Тобирама же просто смотрел мне в глаза.

Я улыбнулся.

— Конечно.

Быстро закончив обед, мы выбрались в лес. Уйдя примерно на километр, мы пришли на огромное поле, покрытое травой. Тут было свободно от деревьев, которые были везде. Да и печати я чувствовал. Похоже, местность давно стала тренировочным полигоном. Но какое-то странное чувство вызывала трава, на которую мы вступили.

Я присел и провёл ладонью по траве. Хм. Не пойму, вроде бы обычная трава.

— Хаширама, ты первый. — Буцума, разговаривающий рублеными фразами, приказал своему старшему сыну. Ну, посмотрим, чего стоит Мокутон. Были у меня противники, которые атаковали из-под земли землёй, но против деревьев я не уверен, что есть какая-то стоящая тактика. Одна неизвестность.

Я не обольщался и не недооценивал этого мальчика, которому на вид было лет десять. Пинок, которым я наградил своего братишку, хе-хе, был скорее эффектом недооценки со стороны Хаширамы и его природной придурковатости. Даже во время обеда тот не переставал донимать своих братьев. Сущий ребёнок. На первый взгляд. Если же серьёзно подойти к делу, то резерв чакры у этого парня был больше моего. Что удивительно для меня. Где-то раза в три, но всё же. Я ещё не встречал таких монстров по объёму. Даже я, глухой в сенсорном плане, чувствовал давление от такого объёма, а ему всего лет восемь, если я правильно помню. Удивительно.

— Да, отец! Оками-нии-сан. — Он поклонился. — Жду хорошей битвы.

Я не стал выделываться и поклонился в ответ.

— Я тоже, Хаширама-чан.

Сецуна, встав между нами посередине поля, посмотрел на меня и Хашираму, махнул рукой.

— Начали.

И исчез шуншином, как и остальные Сенджу. Хаширама достал меч со своей спины. Что ж, кунай мне в помощь. Так и знал, что надо учиться мастерству меча. Не голыми же руками биться против меча…

Взгляд со стороны.

— Что думаешь, твой сын справится, Буцума-чан?

— Не уверен, Сецуна-сан. — Буцума и Сецуна стояли отдельно от детей.

— Почему же? У того резерв больше, да и его особенность должна быть сюрпризом для Оками-чана, всё же давно у него не было противников, которые бы его удивляли. Одни слабаки и безумцы.

— Да? Я думал, опыта вашему внуку не занимать. Его слава охотника дошла и до нас.

— Всё верно, опыта у него больше, но против члена из великих кланов тот пока не бился всерьёз. Даже та пятёрка мерзких Учиха задели его несколько раз. Это плохо. Такая молодая поросль, а доставила проблем моему внуку. Эти Учиха стали слишком большой проблемой в последнее время.

— Да, Учиха усилились с последней крупной стычки, среди знати ходят слухи о человеке, что может найти любого, и те говорят, что его глаза другие, красные, как у Учиха, но с другим узором. Насчёт Оками, возможно… Но всё же он силён для своего возраста, я бы сказал, аномально силён. Мне рассказали, что его мать — от них?

— К сожалению, инцидент страшный, но он мой внук. Какой есть.

— А мать?

— Неизвестна. Мы не успели разузнать…

— Ясно.

Спарринг тем временем начался. Хаширама бросился на высокой скорости с мечом наперевес. Оками, сверкнув своими чёрными глазами, достал кунай и отразил атаку. Тут же раздался звон металла.

На скоростях, на которых бьются шиноби, сшибка в ближнем бою опасна тем, что за секунды происходят ужасающее количество стычек. Меч и кунай столкнулись за те несколько секунд уже десять раз. Но увы… Кунай не выдержал первым, и в тот момент, когда меч уже должен был проткнуть плечо Оками, тот испарился, оставив после себя полено, которое незаметно подменил собой.

Хаширама, успев повернуться, смог заметить лишь огромную волну огня, что шла на него со спины. Не успев полноценно сделать технику, тот лишь смог выплюнуть волну воды, которая едва остановила огонь. Пар заволок всё вокруг.

Хаширама и Оками исчезли в дыму.

— Плохо, — заметил Буцума.

— Возможно, — ответил так же коротко Сецуна.

После нескольких минут звона стали и взрывов из дыма вылетела фигура. Это был Оками, покрытый гарью.

— Чёрт. — Он зажимал рану на руке, скорее царапину, учитывая живучесть Узумаки, но всё же это давало преимущество. За ним выпрыгнул Хаширама, у которого тоже была рана, но уже на лбу. Его белая повязка пропала и лежала, рассечённая надвое, на земле.

— Один в мою пользу, Хаширама.

— Думаешь? — Хаширама задорно улыбнулся и стёр кровь со своего лба.

Там, где была рана, уже ничего не было. Великая регенерация пользователя Мокутона была показана.

— Хо-о. А ты полон сюрпризов, Хаширама-кун. Ну, да ладно.

Привычная стойка была принята Оками, семейный стиль деда и внука вновь должен был быть показан. Противник не простой, так что должен был выжить, решил Оками. Даже если он оторвёт тому что-то, то дедуля всё пришьёт обратно.

Хаширама, мгновенно почувствовав опасность, сложил печати, необычные. Такие уже не видели очень давно. Печати для Мокутона были другими, не такими, как обычные.

Мгновение — и столкнулись бы два сильных шиноби. Но…

— Хватит. — Раздался спокойный голос Сецуны. — Это всё же спарринг, а не смертельная битва, Оками, Хаширама.

— Да/Хорошо, старик.

Тут же двое воинов расслабились и вновь стали обычными детьми на вид. Пожали друг другу руки, и Оками обнял Хашираму за плечо, тот не был против. Битва сблизила.

— Молодцы. — Буцума выразил одобрение, дым не мешал видеть всю битву. — Теперь Тобирама. Оками, ты сможешь продолжить? — Он посмотрел на его рану. Она была небольшой, но всё же.

— Да ничего, Буцума-сан. Может, у меня не такое мощное восстановление, как у Хаширамы, но я уже чувствую, как кровь свёртывается.

— Хорошо. — Буцума был удивлён скоростью восстановления, обычно у других представителей Узумаки и Сенджу, кроме Хаширамы, сильная регенерация, но не настолько. — Тобирама?

— Я, пожалуй, откажусь. — Хмурое лицо альбиноса было полно противоречий. — Я ему не противник. Если старший брат не смог его остановить в течение нескольких минут, то я тем более не смогу ничего сделать.

— Признавать слабость — признак великого ума, Тобирама-чан. — Сецуна подошёл к нему и погладил по голове, как раньше, когда тот был младше и до того, как умер Каварама. — Твоя мама гордилась бы тобой.

Тобирама ничего не ответил, но внутри был смущён. Его хмурое лицо на мгновение разгладилось.

— Оками?

Видя странный взгляд активированного Шарингана, Сецуна взглянул на своего внука.

— У нас гости.

Спустя секунду, подтверждая слова, вдалеке раздался взрыв, и появилась огромная синяя фигура. Сусаноо.

— Что это?! Враг? — Итама был удивлён не меньше, чем другие, но первый задал вопрос.

— Дети, в дом. — Буцума приказал. — Сецуна-сан?

— Но… — Итама хотел что-то сказать, но тут же замолк, когда почувствовал взгляд своего отца.

— Вперёд, Оками, защищай братьев. — Сецуна выдвинулся вместе с главой клана, оставив младших на своего внука.

— Понял, дедушка. Осторожнее там. Ну что, ребят, возвращаемся. Тут вроде бы недалеко.

А как всё хорошо начиналось. Спарринг с Хаширамой был интересным. Я ещё не встречал такого искусного противника в ниндзюцу, то, как он использовал землю и воду, вызывало уважение. Необычные связки и ходы, которых не ожидаешь от такого мальчика. Ещё и в кендзюцу тот был не промах. Почти во всех стычках в ближнем бою он не подавлял, но всё равно бил очень сильно. А физическая сила ужасала. Я будто бился против взрослого, непонятно с точки зрения физики такая сила, но всё списывал на чакру. Я сам-то был ужасающе силён. Так что в этом плане мы были равны. Ещё бы увидеть Мокутон, но нас прервали. Молнией же я опасался бить, убить будущего Первого Хокаге не хотелось, тот хоть и силён, но всё же ребёнок, у которого множество слабостей. Не думаю, что его регенерация спасёт его от заваривания мозгов от высокого напряжения.

Но спарринг отошёл подальше в моих мыслях. Сусаноо — я его сразу узнал, хоть реальность и аниме — разные вещи. Это была незавершённая, но, я уверен, форма Сусаноо. Причём синего цвета, похожая на Сусаноо Мадары.

Но ему сейчас столько же лет, сколько Хашираме, и не думаю, что у того есть Мангёкё, и тем более смысла так бездарно нападать на клан Сенджу. Атака была странной, но туда выдвинулись старик и Буцума, так что они должны разобраться, особенно старик: против фуин Узумаки нет защиты.

Мы вчетвером забрались на крышу и смотрели, как вдалеке резвится сине-голубая фигура. Тот защищался рукой и атаковал мечом маленькие на его фоне фигуры.

— Как думаете, что это? Я впервые вижу такое. — Итама жался к Хашираме.

— Не знаю. — Хаширама почесал макушку. — Но дедушка Сецуна и отец справятся, как всегда.

— Это Сусаноо. — Раздался голос Тобирамы. Я заинтересованно повернул голову к нему, как и его братья. Он кашлянул от такого внимания и продолжил. — Я читал об этом в свитках, в том числе которые предоставил твой дедушка, Оками. Это техника глаз Учиха. Особая техника глаз высшего развития Шарингана.

— Высшего развития? — Итама вопросительно посмотрел. — Я думал, три томоэ, как нас учили, — это завершённая форма Шарингана, разве нет? — Он даже ко мне повернулся. Я сыграл в неведение и пожал плечами.

— Всё верно, но у Шарингана есть и более устрашающая форма. Сведения обрывочны и разрозненны, но я собрал все детали и выяснил, когда хотел узнать больше про этих мерзких Учиха. — Я промолчал, больно интересно, что нарыл юный гений. — Название я не знаю, лишь то, что она есть. Эта форма глаз особенна тем, что у каждого она — уникальная техника, но все обладатели могли вызывать такого воина из чакры, которого мы сейчас видим. Я не понимаю как, но эта форма очень крепкая, защита и атакующие способности сравнивались с Хвостатыми зверями.

— С этими монстрами?! — Даже Хаширама был удивлён.

— Да, в одном из старых свитков сохранилась информация, что однажды против семи- или восьмихвостого зверя бился огромный самурай. Но этот, что мы видим… Он какой-то, как бы сказать…

— Незавершённый? — Я подсказал, видя трудность Тобирамы.

— Да, точно, Оками, спасибо. И извини за «мерзких Учиха»…

— О, да ничего, Тобирама-чан, я в первую очередь Узумаки и не имею положительных эмоций к Учихам.

— Хорошо. Так вот, этот незавершённый Сусаноо опасен, но, как было написано, те долго не могли использовать эту силу и быстро уставали. Также не знаю, по какой причине. Если бы только попасть в архив Узумаки, я бы нашёл ответы на свои вопросы.

— Да-а… Старик рассказывал, что Узумаки множество вещей записывали, в том числе и про Учиха. — Я понимал, что это намёк на мою помощь, но пока не решил что-то предпринимать. Доверие стоило очень дорого.

В завершение нашего разговора Сусаноо с громким хлопком, который даже отсюда было слышно, пропал.

— Вот и всё…

Я не успел среагировать, как раздался свист. Шею очень больно кольнуло, и меня повело с крыши. Рукой нащупав что-то твёрдое, я достал его из шеи.

Чёрт, дротик, сознание…

Взгляд со стороны.

Сецуна и Буцума после тяжёлого боя против какого-то ненормального Учиха, у которого были очень странные глаза, возвращались к дому, в котором оставили детей. Бой выдался жарким, но противник сбежал, оставив с носом намерение Сецуны захватить такого интересного Учиха. Он впервые видел такие глаза и вознамерился изучить их. Но увы, тот внезапно бросил своих людей, которые вместе с ним бились, и убежал, оставив после себя клона, который отвлёк противников.

Сецуна нашёл бы его, но тот словно исчез, и даже сенсор Узумаки не смог его найти.

Очень странно и пугающе. Неизвестность пугала больше всего. Зачем такой противник напал и отступил, ничего не добившись? Какие были цели в таком глупом поступке? Вопросы роились в головах Сецуны и Буцумы.

Не дойдя до дома, на них вылетел Хаширама, который был в ужасе.

— Хаширама! Что случилось?! — Буцума, видя состояние своего сына, схватил его за плечи.

— Там… там… Они пропали, отец! Пропали!

— Кто пропал, Хаширама?

— Оками и Тобирама, отец! Их похитили!

Взгляд со стороны.

Желание девочки найти своё дитя было понятным мотивом, но Зецу понимал, что, пока рядом с перерождением Ашуры находится этот сильный старик, который мог помешать своей силой планам воли Кагуи, он никогда не сможет исполнить свой замысел.

Теперь же, когда наживка была на крючке и девочка покажет своему сыну все прелести клана Учиха, можно было как-то найти выход из ситуации с Узумаки. Чёртово Фуиндзюцу.

Целый клан, который мог запечатать кого угодно, сильно пугал Зецу. Он уже один раз чуть не попался, недооценивая этих красноволосых дьяволов. Теперь же он не допустит такой ошибки.

План по ослаблению клана приведён в действие. Долгий, сложный, но нужный.