Новая Переменная

Глава 13

— Давай сделаем перерыв. — Сецуна отложил кисть и стряхнул мелкую пыль со стола. — Твоё понимание печатей всё ещё удивляет. Может, ты и не чувствуешь печати, как другие мастера, но само понимание удивительно. Если бы у меня в твоём возрасте был такой талант в осознании самой сути, то я бы быстро стал мастером.

— Спасибо, дедушка. Честно говоря, для меня это как будто всё очевидно. Не знаю, почему у других такие проблемы. — Оками не признался, что это элементарные вещи, которые школьники изучают в школах, обычная физика. Не поверит же.

Немного посидев в тишине, Сецуна задал вопрос:

— Что ты думаешь о клане?

— Клан? — Оками озадачился вопросом.

— Да, расскажи своё видение клана. Что ты думаешь о нём?

— Ну, Узумаки довольно необычны на фоне других кланов. Юки, Сенджу, Шиин и другие ведут себя по-другому. Узумаки же… — Он щёлкнул пальцами. — Словно семья, да, семья. Большая, с множеством противоречий, но дружная семья. Когда меня держали в доме, я этого не замечал, но все те взрослые, которые разговаривали со мной, всегда пытались поднять мне настроение, словно я был ребёнком. Ну, в смысле, каким-то их родственником, которого они знают. Когда мы вернулись, сперва было непривычно общаться с другими соклановцами, но потом я привык. Политика главы меня не сильно устраивает, но я понимаю, что, продавая печати, наш клан держится на плаву. Это лучше, чем воевать за земли или быть в услужении у аристократов. Обучить, обуть и прокормить всех Узумаки — считаю довольно затратным делом, но клан справляется и предоставляет всем возможность. То, что дают учителя на общих занятиях, считалось бы у других кланов секретом. Возможно, если бы мы нашли крупного клиента, которому будем продавать в одностороннем порядке нашу продукцию, то всей этой ситуации с печатями, которые используют в таких целях, как убийство наших же соклановцев, не было бы. Но таких крупных игроков на мировой арене ещё нет. Наш клан в своём существовании играет важную роль, и я надеюсь, что когда-нибудь наше искусство принесёт мир в этот мир, а не войну.

— Ещё нет? — Сецуна выделил эти слова.

Оками загадочно улыбнулся.

— Знаешь, всё меняется, и эпоха войны когда-нибудь закончится. И я верю, что человек, который закончит эту эпоху и начнёт новую, будет кем-то выдающимся. Я верю, что эта фигура навсегда запомнится на полотне истории мира. И мы, Узумаки, будем там. Мирное время лучше для торговли, не так ли?

— Хм-м. Не такого ответа я ожидал. Не знаю, кем должен быть такой человек, что закончит эту эпоху. Богоподобный шиноби? Был бы такой, эх-х. — Сецуна задумался о таких временах и в душе был рад этим словам. — Я думал, что ты недолюбливаешь клан. Они же так с тобой поступили, я так поступил… Это навсегда останется одной из самых больших ошибок в моей жизни.

— Забудь, старик. — Оками махнул рукой. — Сперва я был в обиде, думал, что так поступить с ребёнком — свинство. Но с годами я понимаю, что всё это было необходимым. Если бы ты затеял тогда восстать против главы, кто знает, к чему бы это привело. Как минимум к расколу, который повлёк бы множество смертей. Моё заключение стоило тех тысяч жизней, что сейчас есть на острове. Даже Ашину я понимаю с какой-то стороны. Но это не значит, что я ненавижу клан. Мито, старик Такера, который делает пирожки, Киташи, который научил меня рыбачить, и многие другие стали по-настоящему мне родными людьми. Все эти люди ни в чём не виноваты. В конце концов, мой старик — целый старейшина клана, как я могу отказаться от клана? Клан — это моё будущее и прошлое. Моё настоящее. Всё, что у меня есть, все мои знания ведь даровал мне клан. Уже столько лет прошло. Давно пора отпустить детские обиды. Я ведь уже не ребёнок.

— Верно, ты уже не ребёнок… — У Сецуны немного заблестели глаза, он был рад, что Оками, повзрослев, стал предан клану. Оками не заметил слёз своего дедушки. — А что ты думаешь о власти?

— Власти?

— Ну, быть главой, править. Все в твоём возрасте хотят быть самым первым. Это ведь хорошая цель. Достойная для моего внука.

— Абсолютно нет.

— Но почему?! — Сецуна был удивлён ответом, у него были планы насчёт своего внука.

— Старик, власть нужна дуракам, которые не понимают, что грядёт после. Сколько войн мы прошли, сколько людей умерло по тем или иным приказам тех, кто сверху. Одно дело своими руками разить врагов, а другое — когда от твоих приказов умирают свои же. Тысячи и тысячи Узумаки надеются на главу, а ты хочешь, чтобы я стал этим человеком. Мне бы сперва хотя бы дойти до уровня Ашины… Да и кто отдаст мне власть? Глава здравствует, и я не наблюдаю, чтобы он слабел. Ему всего-то двести семьдесят лет. Он ещё будет править минимум пятьдесят лет, если не случится что-то страшное. А забирать шапку власти у меня нет желания. Я не грезю властью, и она мне не сдалась.

— А ты не замечаешь, что тебя уже начали приближать? — Сецуна ухмыльнулся. — Знаешь, Ашина не стал бы обычного человека из клана брать с собой в бои и наставлять. Давать доступ к свиткам, которые даже я никогда не видел. Учить тому, чему учат лишь личных учеников…

— Ох, замолчи. — Оками закрыл лицо руками. — И так Мито весь мозг проела словами о том, что её дед уделяет больше внимания мне, чем любимой внучке, приходится терпеть целых три часа этих жалоб во время спаррингов. И почему Ашина сам не учит внучку? Почему я должен учить принцессу целого клана тайдзюцу?!

— Ну, не я же вызвался быть спарринг-партнёром принцессы. — Сецуне было радостно от развития отношений внука и принцессы.

— Ещё бы к ней кто-то прикасался, кроме меня! — Оками был немного в гневе, когда вспомнил одного идиота, что попытался подкатить к Мито, пока он был вне клана.

— О, ты всё ещё не смог забыть Хаши-куна?

— Забудь про этого идиота, старик, давай вернёмся к печати четырёх элементов. Я ещё не понял вот этот…

Где-то на территории клана Сенджу чихнул один пользователь Мокутона, которому было на вид лет двадцать.

— Приболел, что ли? Тобирама-а-а-а!

Время, в которое я родился, не было мирным. От слова «совсем». Эпоха Воюющих Кланов не была тем временем, что было показано в аниме и манге. Централизованная власть, один даймё на всю страну, одна скрытая деревня, в которой сосредоточена сила всех кланов. Один Каге.

Коноха в самом начале была одной из сильнейших деревень не только за счёт Хаширамы и Мадары и их сил. Множество кланов, которые пережили времена хаоса и раздора, были той силой, с которой приходилось считаться. Монстры были всюду, и не только у Сенджу и Учих были богоподобные лидеры. И чтобы такую силу обуздать и направить в общее русло, Хаширама и Мадара пролили немало крови.

Кто поверит в то, что два клана могли всего лишь словами и предсказаниями о мире создать место, где будут уживаться враги, которые столетиями проливали кровь друг друга? Мирным словом и пистолетом решать задачи легче, чем одним мирным словом. Когда-нибудь этот момент истории я застану. Но до этого — уйма времени. Хашираме, по моим прикидкам, сейчас где-то пять-шесть лет. Мадара — его ровесник. Времена, когда те будут крушить горы своей битвой, ещё далеко. А проблемы достигнуть того же уровня стоят у меня здесь и сейчас.

Как я помню, их первая встреча состоялась, когда им на вид было лет двенадцать-тринадцать. После — ещё десяток лет войны между друг другом, когда обе стороны теряли людей. Смерть Изуны, победа Хаширамы. И после — ещё десяток лет, чтобы создать Деревню, Скрытую в Листве. Тогда же Мадара запугал Оноки, что тот даже когда был стариком помнил этот момент.

Сейчас же множество кланов воевали друг с другом и проливали кровь по разным причинам. Кто-то завоёвывал территории и получал с этого прибыль, кто-то занимался торговлей и продавал свои услуги. Различные даймё и аристократы нанимали кланы, чтобы решать свои мелкие междоусобицы. Мир вот уже последние триста лет в хаосе, который никак не закончится. В таком тяжёлом времени оставалось либо держаться клана и становиться сильнее, либо бежать и умереть. Мои мысли о том, чтобы уйти из клана в свободное плавание, давно были отброшены суровой реальностью. Сейчас меня прирежет любой не особо сильный враг. И тактика, когда меня не воспринимают всерьёз, как с главой акульего клана, не сработает. Уже сейчас я выглядел как подросток пятнадцати лет. Физическая энергия клана Узумаки творит чудеса.

Что будет через десятки лет, я не могу себя даже представить. Я — новая переменная, которая может как ускорить прогресс истории этого мира, так и сломать его полностью, убив того же Мадару. Хаос, что воцарится после, невозможно предсказать, так что я лишь побуду сторонним наблюдателем, который будет ждать удобного момента. Ведь зачем мне знание будущего, если я не смогу спасти клан через десятки лет? А чтобы спасти всех, мне опять-таки нужна сила. Везде, куда я ни нацелился, сила играет решающую роль.

Но эти размышления мне ничего не смогут дать. Оставалось лишь одно — набираться сил и найти цель в новой жизни. Моя главная цель — выбраться из оков этого мира — была слишком далёкой.

Не знаю, кто и за что даровал мне возможность переродиться, но мне оставалось лишь прожить её так, чтобы после этой жизни не жалеть, как о прошлой. Ведь всё познаётся в сравнении. Смерть многое меняет.

Прошло уже несколько дней, как мы прибыли в клан Юки, повелителей льда. Встретил нас глава клана, Хантора, холодно, как бы это ни звучало. Прибыв в резиденцию в горе и представ перед его бледным ликом, я ожидал чего-то более помпезного. Огромный зал с троном, всё во льду, но удивительно, что я не чувствовал холода. Печати или какая-нибудь секретная техника? Кто бы дал разобраться.

Глава Юки сидел на ледяном троне. И как он только не отморозил себе что-нибудь?

На деле дедуля и глава Юки, сорока лет на вид, вежливо поздоровались. Белые волосы и свободная одежда придавали холодный образ этому мужчине. А голос его был лишён эмоций. Интересно, это образ или влияние чакры? Я заметил, что все Узумаки из-за переизбытка физической энергии более эмоциональны. Я ещё не встречал Сенджу, но думаю, родственный клан такой же по своей сути. Чего стоят Цунаде или Наруто.

Приказав обслуге, которая появилась из боковых дверей, нам подали обед. Старик и Хантора разговорились о заказе. Цена, сроки и так далее. Всё согласовав, нам выделили целую тёплую квартиру в горе. Обслуга прилагалась. Обычная трёхкомнатная квартира с ванной и кроватями. Технологический процесс душа осуществлялся за счёт печатей, которые я заметил. Работа не Узумаки, но и не удивительно. Ведь невозможно, чтобы на всём континенте существовали лишь Узумаки, которые ориентированы на печати. Есть и более мелкие кланы, которые работают в других направлениях, но, как я прочитал по истории, они не стоят особого внимания. Узумаки были хоть и ремесленным кланом, но боевым. Другие же были полностью ремесленниками и не участвовали как таковые в битвах.

Фронт работ, как сказал старик, был большим. Вся территория клана не заканчивалась предгорным округом. Были ещё подземные помещения, которые тоже нужно было закрыть барьерами. Также неудобство доставляли барьеры, которые уже были. Старик сказал, что покажет, как работать с такими условиями. Я был не особо воодушевлён постоянно находиться на морозе, но что не сделаешь ради учёбы.

Клан Юки и Хозуки вот уже столетия воюют между собой. Причины? Забыты временем, лишь кровная вражда продолжается уже просто по привычке. Ситуация схожая с Сенджу и Учихами, но различия всё же есть.

Юки, как и Хозуки, не убивали детей клана друг у друга. Лишь бойцы, которые достигли совершеннолетия, дрались честно друг с другом в открытых полях, где всё решало мастерство. Численностью оба клана похвастаться не могли, так что было принято негласное правило не убивать детей. А то они могли исчезнуть, как и многие до них. Да и климат не позволял разгуляться. Без понятия, почему эти кланы в Стране Снега, когда они должны были быть в Стране Воды и в будущем присоединиться к Мизу.

Так почему же мы ставим барьеры, задался я этим вопросом. К главе, понятно дело, не подойдёшь, не поинтересуешься. Не вышел ещё ни силой, ни положением. Мой старик тоже не знал причины, да и не было ему интересны такие вещи. Поставить барьеры и свалить из этих холодных мест — вот была главная задача в глазах старика. Разговоры и разговоры, я узнавал дедушку с новых сторон. Ему никогда не нравился снег и зима в целом. Я был того же мнения.

Я следовал все эти дни за ним, смотря за его работой. Мастерство, конечно, поражало, но, когда ты видишь такое часто, уже не удивляешься всем чудесам фуин. Лишь раздражало, что приходилось согревать себя чакрой и смотреть, чтобы не упасть в снег. Мой контроль с натяжкой справлялся.

Опрос служанок, которые были ниндзя, судя по их каналам, ничего не дал. Не обладающие кеккей генкаем в клане, где поголовно все были особенными, считались позором. И эти две девушки с волосами цвета солнца были робкими и молчаливыми. Чистой воды расизм, но поменять я ничего не мог.

Так я изнывал от скуки и однообразности, и мне оставалось лишь тренироваться, повышая свой, к сожалению, не идеальный контроль над чакрой и придумывать новые способы её использования.

Что-то выклёвывалось, и в моих мыслях было несколько идей для новых способов смертоубийства. Всё же моя психика потерпела ряд изменений, что неудивительно. Человек быстро адаптируется ко всему. В том числе и к убийствам. Раньше я бы искал мирные способы применения удивительной магии, сейчас же на повестке стояли увеличение сил и новые техники для победы.

Но мои мысленные эксперименты, которые я буду проводить в реальности под присмотром старика, прервали наглым образом.

Постучав ко мне в комнату и не дождавшись ответа, моя дверь, чуть не слетев с петель, открылась. Двери здесь, кстати, были очень толстыми, чтобы сохранять тепло, как я понял.

Белые волосы и синие глаза, красивое лицо без изъянов и наглая ухмылка. Всё бы ничего, но ростом данное чудо было метр с кепкой. Когда я уже был метр семьдесят.

— Это ты тот парень, что таскается за стариком-мастером?! Пошли драться!

Так я познакомился с дочкой главы клана. Юки Хаки. Мелочь, которая была шумной и очень наглой.

Очередная подножка, и девятилетнее чудо покатилось по земле полигона. Хаки, подавившись пылью, подняла на меня палец и прокричала:

— Это нечестно! Невозможно, чтобы ты был всего лишь старше меня на год. Ты монстр! — Это продолжается уже третий день.

— Ну, что поделаешь, мне все так говорят. — Я пожал плечами, ещё больше распаляя этот маленький комок гнева.

— Это был уже тридцатый спарринг. И я ни разу не победила! Это невозможно! Ты точно жульничаешь. Я понимаю, что ты Узумаки и у вас чакра необычная, но и я, знаешь ли, не простая. Почему на тебя не работают никакие приёмы?!

— Кто знает.

Она промолчала и убежала, бросив меня одного.

На самом деле она была сильной куноичи для своего возраста и была первым сверстником, с которым мне было интересно биться. Во времена войны с Кирагирузу в лагере не было моих сверстников, а взрослые, которые там были, либо не были мне противниками, либо выигрывали вчистую. Но на тот момент я ещё не привык к полноценному шарингану. Сейчас же я был сильнее себя прошлого в несколько раз. Моя сила делает постоянные скачки. Накопленный эффект от тренировок и битв даёт огромный и бурный рост моим силам.

Все её приёмы, основанные на кеккей генкай клана Хьётона, для меня были не более чем игрушкой. Эти ледяные снаряды, валы льда и грязные приёмы по типу скользкого пола были в первом спарринге чем-то новым. Потом же очевидность и действия по одному и тому же сценарию были легко прочитаны. Наложив гендзюцу на глаза, чтобы не показывать шаринган при первом спарринге, я узнал, как движется её чакра, и, запомнив, дальше не включал его, чтобы было интересно. Опасных приёмов по типу тех же зеркал, которые использовал Хаку, не было, возможно, её ещё не обучили этому, либо мне просто не захотели это раскрывать. А обычные битвы в тайдзюцу против меня неэффективны. Моя физическая мощь была слишком велика для девочки девяти лет.

Оставив мысли о слабости своих сверстников, я шёл по коридору в сторону своей комнаты. Сегодня старик отдыхал, уже третью неделю укрепляя и возводя новые барьеры вокруг клана.

Войдя в квартиру и умывшись, я пришёл к старику в комнату. Он лежал, что-то читая.

— Что читаешь? — Я сел на диван возле кровати.

— А, это ты, Оками. Да так, новости из клана. Недавно Ямато, один из истинных мастеров нашего дела, вышел из уединения, додумал всё-таки свою печать. Старый маразматик, уже двадцать лет не мог доработать свою печать перемещения. А так распевал о ней, словно она перевернёт весь мир, а на деле оказалось — слишком сложной для применения на практике. Хотя выглядит перспективной.

— Печать перемещения? — Я был очень заинтересован такими словами. Это ли не…?

— Да-а. — Старик махнул рукой. — Она слишком трудна для применения в бою, но для логистики очень полезна. Помнишь ту печать перемещения, когда глава закрыл остров водоворотами? Это та же печать, только модифицированная, как ты и размышлял. Он туда столько наворотил, что удивительно, как он себя не отправил куда-то частями. Бывали и такие случаи. Как мне описали, она может телепортировать пользователя туда, где стоит печать, но её радиус ограничен сенсорными возможностями того, кто её использует, да и мозги у такого человека должны быть необычными, как и тело.

— Мозги?

— Да. — Он отложил свиток. — Чтобы использовать эту печать и хоть как-то ориентироваться в пространстве при перемещении, у человека должны быть феноменально развиты различные участки мозга. Если бы какой-нибудь человек, который не подходит по требованиям печати, попытался использовать её, он просто поджарил бы себе участок мозга, который отвечает за ориентацию в пространстве, и ещё множество важных вещей, превратив себя в овощ. Но это ещё цветочки, судьба распылить себя полностью тоже немала. Слишком эта печать опасна. Не знаю, для кого этот старый маразматик создавал эту печать, но таких на земле — единицы.

— А можно увидеть эту печать? Тебе передали её схему построения? Возможно, я смогу использовать эту печать.

— Нет, конечно. — Старик посмотрел на меня как на дурака. — Это же личная печать мастера, Оками. Кому попало он её не передаст. Только своим ученикам и главе. А остальным придётся либо обменять у него, либо выпрашивать у главы. А насчёт использования печати даже не думай, она нова и не прошла проверку временем. Ты скорее распылишь своё тело, чем сможешь управиться с такой сложной печатью. Это слишком опасно, и я тебе запрещаю даже думать о ней.

— Ясно. — Я был очень разочарован, что не получится получить печать, которая, судя по описанию, походила на печать Бога Грома. Тобирама всё-таки необычен, раз смог обуздать эту печать, либо он её изменил.

— Не расстраивайся. Это лишь начальная версия, теперь, когда глава получил результат, он его улучшит. Возможно, в будущем Узумаки станут ещё сильнее, когда кто-то сможет использовать эту печать.

— Смотри, вот этот контур должен быть обращён к концу этого, если бы он был не таким изогнутым, вся система была бы полна дыр, и её легко можно было бы обойти. Стационарные барьеры, которые ставятся на крупную площадь, не сложные, но в них множество особенностей.

— Я понял, кажется, мы закончили, дедушка?

На дворе стояло лето, но местные холода не заканчивались. По прошествии месяца наша работа, в которой я иногда помогал, была закончена. Была проделана огромная работа, которую старик сделал безупречно, на мой взгляд. Управляющие ключи барьеров были переданы главе клана Юки ещё в начале работ, так что теперь оставалось лишь попрощаться перед уходом.

Хаки после последнего боя больше не стала пытаться вызывать меня на спарринг. Вместо этого она попросилась учиться. Я был согласен подтянуть её тайдзюцу, в котором был сведущ. Никаких секретных техник, тем более семейный стиль, я не показывал, лишь показал, как правильно тренировать своё тело, и подарил утяжелители, которые сам наклепал. Довольно, кстати, сложные печати, два дня пришлось корпеть над ними.

Но, судя по личику девочки, подарку она была рада, что удивительно для принцессы клана. Я думал, у неё есть любые средства, которые она захочет. А оказалось, что такая мелочь, как она сказала, стоила таких лишних денег, которые не мог позволить себе глава клана. Кажется, живя в клане, в котором не было проблем в финансовом плане, я позабыл, что другие — не такие же, как мы.

Мы. Буран дул с такой скоростью, сметая на своём пути лёгкий снег, а видимость без шарингана дальше нескольких метров была нулевой. С каких пор я стал ассоциировать себя с кланом? Я уже не помню. Возможно, когда умерла Акихико и я дрался со своими соклановцами против общего врага. Смерть сближает.

— Оками, давай возвращаться, пора уходить… — Старик резко замолчал, его голос, усиленный чакрой, был громким, но взрыв вдалеке был громче. Огромный цветок огня взметнулся в моих глазах на горизонте. Там что, ядерную ракету взорвали?! Что происходит? Я был немного в панике, когда увидел взрыв такой величины. Первый в своей жизни. Хотев спросить старика, что происходит, я не успел.

Чудовищная аура опустилась на мои плечи, я почувствовал, словно гора надавила на мои плечи. Словно весь мой вес, увеличенный в несколько раз, сдавил мои лёгкие. Дышать было тяжело, и я не смог вдохнуть хоть капельку воздуха. Сознание…

**Взгляд со стороны**

Подхватив своего внука, который потерял сознание от убийственного намерения чудовищного масштаба, Сецуна побежал в сторону Страны Молний. Маршрут был давно спланирован, но он не ожидал, что так придётся уходить. Работа была оплачена, и клан был защищён, но против такого врага он долго не выстоит, не тот уровень барьеров. Не было времени кому-то помогать или пытаться выйти против врага. Клан Юки остался на растерзание монстру. Увидев огромную ледяную фигуру самурая с мечом, ему подумалось, что, возможно, у Юки есть шанс спастись. Если они объединятся со своим врагом, который был рядом, у них будет возможность отогнать зверя.

Биджу.

Сецуна не ожидал, что в таких землях встретит монстра чакры, который был ходячей катастрофой. Все кланы, у которых хватало разума, обычно отслеживали передвижения этих монстров, чтобы не потерять свои жизни.

Обычно хвостатые были на определённых территориях и не покидали ареал своего обитания, в котором находились столетиями. Но сегодня что-то изменилось.

Сецуна посмотрел за спину и увидел громадную фигуру вдалеке. Живая гора воды и ледяной великан схлестнулись с огромной черепахой. Битва была разрушительной. Даже на огромном расстоянии чувствовалась вибрация земли.

Он прибавил скорости, убегая. Влезать в битву таких масштабов не было смысла. Это была не трусость. Сецуна был уверен, что сможет отогнать биджу лишь своими силами, но для этого он бы заплатил огромную цену. Пока он не передал все свои знания своему внуку, ему было запрещено умирать. Жаль лишь клан, что, возможно, прекратит своё существование. Этот ледяной парень был интересным собеседником, подумалось Сецуне.