Новая Переменная

Глава 48

— Никто не идеален, даже те, кто, казалось бы, может выиграть любую битву.

— И по этой причине эти старые идиоты хотят, чтобы ты не мозолил им глаза?

— Есть разные причины, милая, ты же сама видела, как они смотрели на меня, страх в их глазах так велик, что застилает здравомыслие…

Бой не прошёл бесследно для моей персоны. На следующий день, ходя между рядами рынка, покупая продукты и особенно тщательно выбирая клубнику, которую захотела Мито, я замечал множество людей, которые смотрели на меня странными, полными эмоций взглядами. Они провожали мою спину разными чувствами: кто-то благодарил от всего сердца — моё Сусаноо отчётливо запомнилось всем, кто видел, как я спас их от огромной волны воды, — кто-то тихо проклинал меня, так как землетрясение и урон от боя лишили их дома. Разные чувства и разные лица смешивались в пёструю картину, и моя репутация, которая была известна лишь шиноби клана, распространилась также и на обычных людей. Я старался не обращать внимания на толпу, так как понимал, что влияние моих действий будет преследовать меня ещё долгое время, и привыкать нужно с самого начала. Больше меня волновало другое.

Посмотрев на свою руку, которая немного размывалась, я сжал кулак. Этот бой стал той гранью, через которую я старался не переступать. Слепота, будто бы близорукость, когда ближайшие объекты размывались, стала той ценой, которую я заплатил за защиту клана. Это было лишь начало, но меня пугало, что будет, когда я достигну лимита своих глаз. Дедушка был в курсе моего состояния, и после того, как мы поместили в палату Бьякурена, который был при смерти, старик занялся мной. Для всех вокруг я был горой, которую не подвинуть, но старик понимал, что вся эта сила требовала от меня больших усилий. Боль от использования глаз, слепота, которая будет прогрессировать дальше, если не решить эту проблему. А самое важное — в этом бою я увлёкся. Слишком увлёкся. И то, как выглядел дедушка — расстроенным и грустным от того, что не мог ничего исправить в моих глазах, — делало моё настроение, несмотря на скорое рождение сына, ещё хуже. Видеть, как близкий тебе человек стоит перед тобой и никак не может помочь, бесило. Эмоции старика я понимал. Но время идёт, и жизнь продолжается.

Посмотрев на дыру в море или океане — так и не смог понять, — которая всё ещё заполнялась водой, я не мог не покачать головой. Радиус кратера был огромен, и то, что ближайшие поселения лишились своей еды в виде рыбы, а также последующее влияние смерти множества живности в этих водах, будет иметь огромное последствие. Последствие, которое отразится на тысячах жизней. Но Ашина успокаивал меня тем, что поступить иначе я не мог. Решить проблему как ответственный за мои действия он будет сам. Глава клана направил множество усилий на то, чтобы исправить всё, хоть и не до конца это получалось. Мне было трудно видеть последствия своих действий, но он упирал на то, что выбора как такового Бьякурен своей атакой мне не оставил. И то, что его приводят в порядок медики, толком ничего не значит. Все понимали, особенно Ашина, что казнь состоится, и лишь вопрос времени и выгоды, когда Бьякурена лишат головы. Враги должны быть убиты — это правило, которое лежит в основе всех кланов шиноби. И неважно, кем он был до этого и кем он мог бы стать.

Но всё равно настроение было не к чёрту, а ближайшие события, которые будут иметь место и понятны, не добавляли мне настроения.

Роды проходили тяжело и долго. Слишком долго на мой нервный взгляд, которым я сверлил двери родильного помещения. Мито не захотела, чтобы я присутствовал при родах, по непонятной мне причине, но я уважал её волю и не стал напирать.

Уже прошли десятые часы родов, с заката до рассвета, и солнце, которое встало и ярко светило, бесило своей яркостью. А Ашина, сидящий рядом и спокойно ожидающий рождения своего правнука, бесил ещё сильнее.

— Я слышу даже отсюда, как бурлит твой разум, Оками. — Его спокойный голос был словно крик во тьме, такой же ненужный и бесящий своим спокойствием.

— Как вы можете быть таким спокойным, Ашина-сама? Там же Мито…

— Вот именно, Оками, вот именно. — Ашина посмотрел в окно. — Я знаю свою внучку, и ты тоже её знаешь. Она сильная, а твой дедушка не даст случиться горю.

— Верно, дедушка не позволит случиться плохому.

Насчёт своего деда я был уверен на все сто. Он даже когда мне кисть оторвало во время наших спаррингов, когда я только учился, мог пришить её обратно. Сейчас же он точно не даст Мито и ребёнку пострадать. Так, успокаивая себя и стараясь не баламутить всё вокруг своим огромным резервом чакры, который мог повредить зданию, я сидел, ожидая конца родов.

Благо мыслей для отвлечения внимания хватало. Бьякурен спустя месяц заключения всё же был казнён, хотя некоторые шептались, что Глава не станет этого делать. Увы, Глава был решительно настроен, понимая настрой клана, и то, что клан восстановился, было лишь маленьким утешением. Как я и предсказывал, бой имел огромное последствие для всего региона. Тысячи беженцев, десятки тысяч голодных ртов крестьян, которые лишились единственного источника бесплатного пропитания. Ещё множество проблем с аристократами, от которых можно было бы отмахнуться, но Ашина решил поступить мудро. Целых два месяца клан исправлял то, что я успел натворить, защищая его. Также пар, выделенный от моей атаки огня, поменял погоду в регионе, и снег, который выпал посреди августа, показывал, что всё имеет свои последствия. Но это не самое плохое, что случилось, — всё же засухи в регионе в этом году случались слишком часто.

Всё имеет свои последствия, и решение, принятое Ашиной и мной, было к месту и в самое нужное время. Накал страстей в клане поднимался, и не хотелось убивать своих же соклановцев из-за глупых решений. После рождения моего сына я вместе с мастерами из клана выдвинусь в дружественный и родственный нам клан Сенджу, чтобы помочь им в войне против Учих. Как раз они просили помощи мастеров нашего клана, а я пойду, чтобы дополнить силу нашего клана в глазах Сенджу. Политика. Причин для такого странного движения вне клана было немало, но самое важное было в том, что это было мне на руку. А то, что всякие старейшины мутят воду и просто испугались резкого усиления моей политической силы после такого финта ушами, когда весь клан видел, кто спас положение, меня не особо волновало. Они считали, что я решу свергнуть Ашину, и боялись, что это случится в ближайшее время. Ашина их костерил, но и сам не мог отделаться от таких мыслей. Всё же менталитет в этом мире иногда так бесил. Им ведь было невдомёк, что власть меня отталкивала, а слухи, которые появились непонятно откуда и распространялись непонятно кем, что следующим Главой должен стать я, заставляли меня скрипеть зубами. Я вообще не хочу участвовать в гонке за власть, старые маразматики, хотелось мне сказать, но это решение было в мою пользу. А верить в чистоту моих намерений никто бы не стал. Каждый искал второе дно, а паранойя цвела и пахла.

Отвлечь внимание от себя, а тем более от своей семьи, уйти туда, где меня никто не будет воспринимать всерьёз, и наблюдать за войной, особенно за одним Учихой, было хорошим развитием событий. Я не знал точно, когда Сенджу и Учихи заключат мир и когда Мадара слетит с катушек и притащит биджу в новопостроенную деревню. Но быть рядом со своими братьями в этот момент и помочь не совершить ошибку, стоящую тысячами жизней, я мог. Но снова война, опять смерти. Бесконечный круговорот, из которого выбраться невозможно.

Что Зецу, что Мадара должны исчезнуть со страниц истории. Как бы мне ни было жаль своего двоюродного брата, его смерть была одним из самых оптимальных вариантов для мира. А то, что чёрная тварь контролировала Бьякурена, хоть он и сам не понимал этого, и лишь по косвенным догадкам я понял, что дело в контроле разума, не добавляло приятных тонов в эту мрачную историю. Словно паук, тот окутывал сетями всех в этом мире, и, кажется, у меня начало появляться понимание, как в своё время Ашину предал его первенец.

Тронувшая моё плечо тёплая рука Ашины заставила вздрогнуть, так как, уйдя в свои мысли, я перестал контролировать всё вокруг. Ошибка, но дома и рядом с Главой, кому я доверял, это было допустимо.

— Всё закончилось, Оками. — Он указал мне на двери, его взгляд был полон тепла. — Иди, я подожду вас здесь.

Что ж, это был не первый мой ребёнок, но холодный пот появился у меня, как по волшебству, а руки сжались в кулаки. Пора встретить его. Дитя, которое росло без меня…

За всю свою долгую жизнь я никогда не забуду этот момент. Момент, когда я впервые взял в руки своего сына. Это было нечто большее, чем просто физическое событие. Это было как мгновение, которое меняет всё, которое переворачивает реальность и навсегда оставляет свой след в душе. Я помню, как стоял в комнате рядом с футоном, на котором рожала Мито, а на свет появился тот, кого мы с ней ждали так долго, тот, кого мы полюбили ещё до того, как его лицо стало знакомым. Я видел его взрослым по ошибке, но сейчас младенец в моих руках напоминал мне того, кем он станет. Он был маленьким, кричащим и уязвимым, и в его крохотном теле я видел всю вселенную. Его глаза, хоть и закрытые, будто уже знали, кто я и что я для него. Это чувство было настолько глубоким, что я не мог сдержать эмоции. После долгой разлуки со своими детьми в первой жизни держать такого малыша было счастьем. Мне всегда казалось, что в такие моменты люди становятся лучше. Это странное ощущение, когда ты понимаешь, что теперь несёшь ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь другого человека. За маленькое существо, которое так сильно зависит от тебя и в то же время бесконечно доверяет тебе.

Я стоял там, не зная, что делать, с переполненными эмоциями. Но когда его положили мне на грудь, всё как-то стало понятно. Моя рука инстинктивно обняла его, и я почувствовал, как его крохотное тело тянется ко мне, как будто он искал утешение в этом огромном мире. Он был моим, он был частью меня, и я был частью его. Мне хотелось кричать от счастья, рассказывать всему миру, что я стал отцом. Но я просто стоял, обняв его, чувствуя, как его маленькие пальчики слегка сжимаются вокруг моего пальца, и в этот момент вся вселенная перестала существовать. Были только мы, Мито и дедушка, который смотрел на это с любовью. С той любовью, которую он проявлял лишь в редких случаях.

Он был таким маленьким — меньше, чем я себе представлял. Но в его глазах было что-то такое, что нельзя было объяснить словами. Это было как безмолвное обещание: «Я буду с тобой. Я буду расти рядом с тобой». Я чувствовал, как его дыхание ровно и спокойно касается моей кожи, и это чувство заполнило меня чем-то таким, что трудно было передать. Я ощущал не только физическую близость, но и связь, которая как будто простиралась через всю жизнь. В этот момент я подумал, что все предыдущие переживания, все испытания и трудности, которые я пережил, уже не имели значения. Я не знал, что будет впереди — какие радости и трудности нам предстоит пройти. Но я знал одно: мы с ним будем вместе. И это обещание не требовало слов.

Когда я вернулся домой с ним на руках, всё вокруг стало другим. Всё вдруг стало значимым и важным. Я заходил в комнату, и каждый предмет, каждый уголок становились частичкой новой реальности, которую я строил для него. Я смотрел на кроватку, на игрушки, которые мы готовили заранее, и понимал, что всё это теперь для него. Весь этот мир вдруг стал похож на маленький мир, который мы с ним будем создавать, мир, в котором он будет расти, учиться и развиваться. Мой взгляд случайно встретился с женой, и я заметил, как она внимательно наблюдает за нами. В её глазах был свет — свет любви и доверия. Я знал, что она чувствует то же самое, что и я. Но её глаза были полны удивления, будто она впервые осознала, что мы теперь не просто пара, а семья. Мы стали родителями. Я сидел в кресле, держал его на руках и смотрел на этот маленький, такой хрупкий комочек жизни. И всё вокруг словно замерло, чтобы дать нам время привыкнуть к этой новой роли. Я был потрясён, как одно маленькое существо может полностью изменить человека, заставить его смотреть на мир другими глазами. Мы ведь ещё вчера были просто двумя людьми, а сегодня — родители. С этим не поспоришь. Это было настоящим чудом.

Я вспомнил, как много раз мы с женой мечтали об этом моменте, как строили планы, обсуждали, каким будет наш сын. Мы думали, что будем готовы ко всему, но, держа его в руках, я понял, что ни один план не может подготовить тебя к тому, как это — стать родителем. Ты никогда не знаешь, как это будет, пока не окажешься в самом центре этих эмоций. И теперь я знал, что моё сердце принадлежит ему. И что бы ни случилось, я буду рядом, буду поддерживать, любить и заботиться. Я должен всё изменить, и тот парень с лиловыми глазами с кругами в них, что я видел, не должен стоять там и ронять слёзы.

Трудно описать, как меняется твой внутренний мир, когда ты впервые берёшь своего ребёнка на руки. Это как будто ты открываешь дверь в совершенно новый мир, где всё наполнено смыслом. Мир, в котором ты теперь не один, а с ним. Тот, кто раньше был просто теоретической частью твоей жизни, теперь стал её неотъемлемой частью. Я поцеловал его в темечко, чуть улыбнувшись от осознания, что он теперь с нами. Он был таким маленьким, таким беззащитным и в то же время — с таким огромным потенциалом. В его глазах, хоть и закрытых, я видел будущее, полное возможностей. Я знал, что он будет расти, учиться, открывать для себя этот мир, а я буду рядом, чтобы проводить его через всё это. Его красные волосы быстро росли и смешили меня своей мягкостью, а чёрные глаза укачивали, словно тёмное море. Я видел, как его крошечные пальцы подрагивают, и инстинктивно стал качать его на руках, напевая что-то, не зная даже, что именно. Я просто чувствовал, что ему нужно моё тепло, моя поддержка, моя любовь.

Мы сидели с ним так долго. Я просто наслаждался этим моментом. Моё сердце было полно любви и благодарности. Я знал, что этот день останется в памяти на всю жизнь, потому что он стал началом чего-то совершенно нового. С того момента, как я взял его в руки, ничего уже не будет прежним. Мы стали семьёй.

На первый взгляд решение уйти из безопасного места в другое, где проходят войны, где смерть поджидает меня на каждом шагу, — огромная глупость. Но, имея мою силу, а также возможности, чтобы каждый день быть рядом со своей женой и сыном, переехать на время к Сенджу было не трудно. Всё же техника Тобирамы решала множество проблем, и оставить семью без своей персоны мне не грозило. Но громкие проводы огромной толпой из разного населения клана всё же пришлось вытерпеть. Ни старик, ни Глава не знали о такой технике в моём арсенале, и рассказывать направо и налево всем вокруг о том, что она есть, я не собирался. Хватало того, что состоялся серьёзный разговор и объяснение с Мито насчёт всех этих движений. А удержать её от кары старейшин, что были самыми громкими насчёт меня, было сложно. Благо она понимала, что воевать внутри клана с теми, кто уже сотни лет поддерживает порядок и мир в клане, глупо. Но от резких слов в сторону старых маразматиков ей, кажется, хватило.

Ашина, заверив меня, что, вернувшись в следующий раз, клан изменится кардинально, и то, что дедушка поддержал его в этих словах, убедило меня, что клан не стоит на месте, и старые традиции должны уходить в прошлое. Всё же не гоже изгонять сильного шиноби просто ради того, чтобы тот не стал главой. И кто придумал такие идиотские правила?

Благо Ашина уже решил что-то менять, и застой, который длился столетиями, как он сказал, пора менять.

Развернувшись и медленно выходя за пределы клана, я взглянул на остров, который потихоньку менялся и перестраивался, хмыкнул и поспешил за убежавшими мастерами Узумаки. Новая глава жизни ждёт меня, сказал бы Ашина. И я бы согласился.

Примечание от 11.01.2025: Здравствуйте, скоро конец фанфика, так что ставьте лайки, чтобы побольше людей узнали о нём. Также хочу, чтобы вы поддержали меня на Рулейте и поставили там лайки, чтобы также продвинуть фанфик в какие-то топы.

https://tl.rulate.ru/book/116672