Новая Переменная

Глава 37

— Лидер всегда одинок, Оками. Много лет назад, когда я был обычным мастером печатей на службе клана, я проводил много приятных часов в компании обычных слуг на гавани. Мы располагались на импровизированных скамейках позади амбаров, куда свозили всю провизию для нашего клана, наслаждались рисовыми шариками и маринованными овощами, рассказывали друг другу весёлые истории и подшучивали над другими. Теперь я — правитель клана, и самые могущественные шиноби вынуждены днями дожидаться аудиенции, чтобы удостоиться чести провести в моём присутствии несколько минут. Иногда, предаваясь приятным воспоминаниям о годах молодости, я ловлю себя на том, что ноги сами несут меня к тому амбару. Но добродушное шутливое настроение слуг мгновенно исчезает, стоит мне оказаться в их поле зрения. Те, с кем я общался, давно мёртвы, а их потомки даже и не знают, что когда-то их господин вместе с их предками вкушал, сидя на этих скамейках, шутя и улыбаясь. Вокруг сразу воцаряется уныние, все падают на колени и кланяются. Лидер всегда одинок, и я понимаю твоё нежелание становиться им. Но если я покину этот мир, молодой волк, то жизнь моей внучки будет лишь в твоих руках. Как и жизнь всего клана…

— Я не подведу, Ашина-сама.

Атмосфера была удушающей, жажда крови этого мужчины была словно у биджу, даже было в этом что-то более страшное. Ведь я знал, чего ожидать от монстров из чакры, а от этого…

— Керо! — Крикнул я на оцепеневшего шиноби, что достал кунай и встал в стойку. Его сковал страх, и тот даже не мог двинуться. Моя сакки привела его в чувство. Чакра бурным потоком струилась по моему телу, готовясь взорваться и вступить в бой.

Он посмотрел на меня своими глазами и пришёл в себя.

— Ты знаешь, что делать. — Мои глаза окрасились в красный, и томоэ закрутились в них. Мгновение — и нас прикрыли стены, что выстроились в ряд. Глава клана Кагуя не стал ждать, пока мои компаньоны сбегут, и захотел убить нас разом пулями из костей. Такая атака стены бы не заметила, но тройка каменных изваяний, что должна была стать нам защитой, просто порвалась, будто бумага, и рассыпалась.

Времени хватило, чтобы Керо вместе с другими отступил, хотя Мито пыталась что-то сказать, но времени для разговоров не было. Её подхватил Керо и, не слушая приказов, упрыгнул. Отлично, теперь сдерживать не придётся. Руки закончили складывать печати, и, когда перед моим взором появился Кагуя, его фигуру поглотил огонь.

Который сразу же начал огибать фигуру Главы клана безумцев и будто испаряться от соприкосновения с его телом. Огонь словно исчезал перед ним. Что за? Достав кунай, замер, ожидая его ход. Мне нужно было время, чтобы подумать.

— Неплохо. — Он развязал канат, что стягивал его талию, медленно красуясь своим телом передо мной. Пояс, что держал его кимоно, упал и обнажил грудь, что была довольно худа для такого высокого шиноби. Его тело на фоне других из его клана было худощавым, будто тот недоедает.

Традиции клана Кагуя он соблюдал, и из его плеч начали появляться кости. Обнажая плоть, места выхода костей просто посерели. Это было не единственное отличие от того, что я видел до этого у других членов клана Кагуя: если у других кости были белыми и сверкали своей чистотой, то у этого мутанта они были серыми и с какими-то прожилками вен. Очень странно и необычно было видеть такую мутацию.

Взяв два меча и обводя ими мою фигуру взглядом, тот ухмыльнулся и ничего не сказал. Удивительно, обычно эти костяные безумцы не затыкаются, он один такой или?..

Рывок.

Он был быстр, очень быстр. Я бы сказал, что даже быстрее моего старика. Но мой Шаринган уже тогда, когда пробудился, улавливал размытую фигуру моего учителя. Сейчас же, спустя годы тренировок и боёв, для меня он был просто быстро бегущим человеком. Так что, когда он, словно неумеха, пытался рассечь меня на двое крест-накрест своими мечами, я просто отпрыгнул, кидая прямо в лицо кунай. На что тот даже не стал уклоняться.

Кунай, что должен был точно попасть в правый серый глаз, просто рассыпался прахом. Это какое-то безумие. Что ниндзюцу, что физические объекты просто не могут пройти его странную защиту.

Я заметил её сразу: это было какое-то облако пыли, что сферой окружало его и защищало ото всех сторон, даже с земли. Взмах — и росчерк вылетел из моей руки. Техника тайдзюцу, что поражала всех и лишь один раз дала осечку против моего сына, должна была укоротить голову ухмыляющегося шиноби.

Но тот неожиданно поднял свои костяные мечи и взмахнул, видя мою атаку. Она рассыпалась так же, как и кунай. Ни ниндзюцу, ни тайдзюцу. Меч вызвать я не могу: после того как я восстановился, старик советовал не играться с жизненной энергией, слишком опасно. Но я не пробовал это.

Кирин, техника высшего уровня стихии молнии, долго образовывалась. У меня не получалось вызывать её за мгновение ока, и мне нужно было выиграть время.

— Техника теневого клонирования. — Пять клонов, что должны выиграть мне драгоценные секунды, и ещё один, что исчез в шуншине в сторону, где находилась моя группа. Им нужно было уходить, и клон их предупредит.

Битва становилась всё масштабнее и сильнее. Волна костей, что начала появляться из-под земли и обращать в прах все попытки их остановить, показала мне, что нужно не сдерживаться. Пора бить всерьёз.

С первых секунд всё стало ясно. Я стоял перед ним, и, даже несмотря на мои усилия, моё тело, кажется, уже догадывалось, что вся эта битва обречена на проигрыш. Это было ощущение, как если бы сама реальность сжималась, превращая каждую мою мысль в ржавый клинок, что срезает мою волю. Его жажда крови была настолько велика, что проняла даже меня. Его взгляд не выражал ни ненависти, ни жажды мести. В его глазах не было ничего, кроме абсолютного безразличия. Просто ещё одна жизнь, которую он собирался поглотить в этот момент. Но, несмотря на это, я не мог отступить. Моя рука уже сжимала клинок, готовый в любой момент взорваться в тысячи молний, но я знал, что это было бы тщетно. Чидори мне не поможет. Я резко переместился в сторону, едва уклонившись от атаки, но его тело двигалось быстрее, чем мой взгляд успевал зафиксировать. Кости. Это не было похоже на обычное оружие. Кости, вырвавшиеся из его тела, напоминали орудия разрушения, острые, как лезвия, и живые, словно змеи. Они наполнили воздух смертоносной энергией, оставляя за собой серый след. Взгляд его глаз становился всё холоднее, когда он заметил мои колебания. Я сразу же активировал своё ниндзюцу, сосредоточив всю чакру в ладони, чтобы защититься от следующего удара. Неважно, как я настраивался, его атаки были слишком быстрыми и точными.

— Вижу, ты всё ещё борешься, — его голос был словно холод, спокойный и сухой. — Но ты ничего не изменишь. Всё, что ты создашь, я разрушу. Твои жалкие попытки выиграть время смешны.

Он не давал мне времени на размышления. Одним движением его руки кости вонзились в землю передо мной, подняв огромные колонны пепла, которые моментально начали превращаться в кристаллический прах. Я едва успел отскочить в сторону, но ощущение разрушения не оставляло меня ни на секунду. Даже воздух вокруг казался под его контролем. Стены из камня, что должны были защитить меня, просто исчезли.

Я выполнил несколько быстрых финтов, пытаясь запутать его, но каждый мой клонированный силуэт — лишь очередной иллюзорный мираж, исчезающий в момент контакта с его силой. Гендзюцу было бесполезно. Он не ощущал страха, не терялся в хаосе. Я понял, что мои попытки запутать его лишь ухудшают моё положение, выводя на поверхность тот факт, что моя борьба была обречена на провал.

Моя чакра иссякла. В какой-то момент, когда я чувствовал, как мои силы оставляют меня, я пытался активировать последнюю технику, но мне не хватило даже на это. Кагуя сделал последний шаг, и я оказался в его смертоносной зоне. Кости, обращавшие всё в прах, коснулись меня, и я проиграл.

Отогнав воспоминание клона, что было словно в бездне отчаяния, просто смахнул пот с моего лица. Всё же клоны слишком сложны, особенно в таком интенсивном бою, но их помощь неоценима. Ещё бы найти способ убрать этот эффект слабости и эмоционального следа. Какие-то они у меня получаются слишком пессимистичными.

Кирин наконец завершён, и огромные массы облаков сгустились над нашими головами, воздух трещал от влитого количества чакры. Атака, что срезала горы и превращала в пепел огромные станы врагов, будет ещё одной моей попыткой узнать границы сил этого шиноби.

Раздался взрыв!

Удерживаясь, чтобы не выругаться, наблюдал за тем, как медленно пыль оседает от моего удара. Огромный столб, словно с небес, спустился на Кагую, и тот даже не стал как-то шевелиться или убегать. Лишь поднял свои клинки из костей и скрестил их над головой. И этого хватило!

Пыль осела, а я уже чувствовал рывок, который сделал эта ошибка природы. На пределе возможностей увернулся от клинка, что должен был мне срезать голову, и, поднявшись на несколько метров в воздух, выдохнул горячее пламя.

С годами и опытом техники становятся буквально частями твоего рисунка боя, и уже на автомате, атакуя огнём, я даже не думал, что смогу задеть его. Лишь отсрочил неизбежное. Фуин!

Приземлившись и хлопнув по земле, посмотрел на эффект от того, что его сковали знаки, и также они быстро рассыпались. Ясно…

Он, отряхнув невидимую пыль, которая к его фигуре не могла налипнуть, указав на меня правым клинком, сказал:

— Я разочарован, Оками Узумаки. Столько слухов о тебе как о сильнейшем шиноби из молодого поколения, а на деле ты оказался лишь посредственностью. Правду говорили старики, что возраст — это порок.

— А что старики говорят насчёт гордыни? — Я усмехнулся.

— Гордыня — признак силы. Но мёртвым этого не понять. Пора заканчивать это подобие боя, ты мне наскучил.

Убрав ухмылку с лица и выкинув, словно мусор, свои клинки, тот сложил печати необычной формы. Словно целясь в меня, я оказался в круге из пальцев.

— Рассыпься. — Одно лишь слово, но меня обуял иррациональный страх, когда из-под земли с высокой скоростью начала подниматься огромная кость, что, словно платформа круглой формы, должна была меня коснуться, и я бы просто рассыпался в прах.

Времени для раздумий не было, и, когда моя пятка почти оказалась в пределах смертельной зоны, я покрылся Сусаноо. Рёбра, что должны защищать, начали трещать и разваливаться, но дали мне время, чтобы успеть выпрыгнуть из радиуса атаки.

Перед моими глазами, в которых горели Мангекьё, огромная колонна серого цвета устремилась в небеса, и на ней появился Кагуя. Он, посмотрев мне прямо в глаза, что было ошибкой, хотел что-то сказать, но не успел.

Цуранаги.

Левый глаз начал кровоточить от количества влитой чакры и болеть, но я не стал обращать на это внимание. Кимари упал на колени, чтобы в следующую секунду разродиться матом и покрыться серыми костями, что, словно броня, начали покрывать всё его тело. Он встал и зарычал, будто зверь, и бешено начал бить по кости, что удерживала его гнев. Что же он увидел?

— Ты… — Он обратил внимание на меня своими глазами, полными ярости, но тут же схлопотал молнию, что смогла пройти невидимый барьер — ауру праха, который защищал его. Было бы отлично так просто убить врага, но атака не смогла пройти через броню из кости. Его просто откинуло, и тот упал недалеко от лагеря, от которого ничего не осталось. Надеюсь, оглушил. Молния всё-таки. Правый глаз горел огнём, а три молнии Райдзина, что слились в одну, всего лишь смогли откинуть, но не пробить его доспех из кости. Нужно ещё больше? Или же…

Взгляд со стороны

Кимари Кагуя, словно зверь, крутя глазами от внезапной атаки, которая застала его врасплох, вернулся к своему врагу, что спокойно ждал его и лишь сложил руки на груди. Его поглощала ярость от воспоминаний, что навлёк на него этот полукровка, но он держал себя в руках.

Странные глаза, которые видел Глава клана, сейчас не были, как и странных кругов с томоэ за спиной врага, и тот почувствовал своей опытной интуицией, что что-то не так. Слишком спокойно, слишком тихо. Если враг не нападает, а ждёт, чтобы ты пришёл, значит, ты идёшь в ловушку, так думал шиноби, что поразил множество своих врагов своими костями, и он был прав.

— Признаю, удивил. — Броня, что на инстинктах была вызвана, стояла на месте, и тот, оглядываясь, проговорил. — Ещё не встречал того, кто смог бы поразить меня гендзюцу, ты первый, гордись этим, Оками Узумаки.

— Спасибо. — Коротко кивнув, тот поманил его пальцем. — Собираешься биться или разговаривать?

Инстинкты буквально кричали ему, что это ловушка, но сила была на стороне Кимари, и тот и не думал о том, чтобы отступать. Всё же он был тем, кого боялась половина мира из-за его наследия, а другая половина пряталась от него, чтобы он не обратил внимания. Ему положено было думать, что он неуязвим, и лишь один шиноби когда-то смог ранить его.

Ашина Узумаки, его давний враг, что был старше него на столетия, но Кимари считал, что тот давно уже потерял свою былинную силу. А теперь появляется какой-то пацан, что смог заставить его использовать доспехи праха, что невообразимо. Кимари посчитал, что ему нужно убрать угрозу усиления врагов в зародыше и с радостью сделал рывок в сторону молодого шиноби.

Увы, к сожалению для него, Оками Узумаки не страдал гордыней и просто ушёл, оставив клона. Клона, который взорвался прямо перед смертью, как и всё вокруг. Напичканный бывший лагерь просто подорвался под ногами Главы клана Кагуя, и тот, не ожидав этого, потонул в море огня.

Искусство — это взрыв, да? Услышав за спиной, как подорвалась моя ловушка, и получив воспоминание клона, просто продолжил отступать. Сколь бы силён этот мутант ни был, но против тысяч взрывных печатей тот не мог так просто нивелировать урон. Я бы вернулся и добил его, если был бы глупее и горделивее, но я чувствовал, что это просто временно оглушило этого странного шиноби, и, нагоняя свою группу, размышлял.

Против него не работают ни ниндзюцу, ни мои атаки жизненной энергии. Ближний бой — это самоубийство, а сдерживающие фуин он просто рвёт, как бумагу. Я знаю, что не существует абсолютной защиты, но этот парень точно был близок. Даже гендзюцу, Шаринган с тремя томоэ просто не брали этого монстра, и лишь Мангекьё смогло пробиться, и то ненадолго, и он развеял мою атаку. Как против такого биться? И как бился в своё время Глава?

Излишней самоуверенностью я не страдал и просто отступил. Было множество противников, которые мне не по плечу, и моя гордость не страдала от того, что приходится буквально бежать, чтобы тебя не убили. Но вот уверенность в своих силах немного так пострадала. Мне думалось, что Мангекьё станет отличным подспорьем в моих битвах, но на деле оказалось, что, используя свои глаза, меня просто штормило, и всё тело было словно в тисках неведомого гиганта. Каждый раз, используя глаза, я чувствовал, что нагружаю тело сверх меры, и то, что я потерял много жизненной энергии, не добавляло мне здоровья.

Я не знал, мог бы Меч пройти сквозь его защиту, я не был уверен ни в чём, но, возможно, природная энергия, думается мне, смогла бы пробиться, если бы я её скомбинировал с ниндзюцу или с теми же Разрезами. Не факт, конечно, но в следующий раз…

Выдохнув от сожаления, попинал мысленно Ашину, что послал меня на эту миссию. Опять эта гонка со временем и постоянные тренировки, чтобы увеличить силы. По глазам этого монстра я видел, что тот страстно желал меня убить, и то, что я смог уйти от него живым, доказывало, что от него мало кто уходил так, как я. А значит, что? Значит, он хочет это исправить. Интересно, он записал меня в список своих врагов? Этот списочек наверняка маленький, репутация этого шиноби распространилась по всему миру, и мало кто смог ему противостоять. Думается мне, что Ашина на первом месте, а дальше пустота. Неуязвимый враг с атаками, что обращают в прах всё, чего он коснётся? Отлично, дайте два…

Увидев спины своих людей, улыбнулся, что они не пострадали, хоть это радует. А теперь прямо в клан, нужно рассказать Ашине, что я встретил этого парня. Не по своей воле.