Новая Переменная

Глава 38

— Жизнь — это путь, который мы идём, и каждый шаг на этом пути несёт с собой радость и боль. Но когда ты теряешь кого-то, кого любил, кажется, что весь мир останавливается. Этот момент, когда ты понимаешь, что больше никогда не увидишь этот светлый взгляд, не услышишь голос, который когда-то был так близким и родным, когда всё в жизни кажется пустым и лишённым смысла — вот это и есть настоящая боль. Это не та боль, которую можно просто пережить и забыть. Она живёт в тебе, как постоянная тень, следит за каждым твоим шагом, врывается в самые неожиданные моменты, словно ты потерял часть себя, и с каждым днём становится всё сложнее жить с этим ощущением. Но я понял одну вещь: боль — это не конец. Она — лишь временная пустота, которую мы заполняем тем, что нам дорого. Даже если кажется, что утрату невозможно пережить, со временем ты начинаешь видеть, что воспоминания о тех, кого мы потеряли, — это не просто тень. Это сила, которая живёт в нас. Их жизнь, их мечты, их уроки, всё то, что они оставили, продолжает влиять на нас. И когда ты смотришь на мир сквозь эту призму, ты понимаешь, что потеря не является концом всего. Она становится частью того, кто ты есть. Каждый, кто теряет близкого, проходит через свою тираду страха, гнева и печали. Но в какой-то момент ты начинаешь понимать: их смерть — это не наказание. Это не конец. Это вызов. Это возможность стать сильнее, это шанс изменить себя, изменить мир, чтобы они могли гордиться нами. Неважно, как сильно больно, важно, что ты продолжаешь идти, несмотря на боль, несмотря на тяжесть утраты. Потому что это и есть истинная сила — способность двигаться вперёд, несмотря ни на что. Когда ты теряешь кого-то, кто был тебе близким, первое, что ты ощущаешь, — это пустота. Это как если бы часть твоей души ушла вместе с ними. И в эти моменты сложно понять, как продолжать жить, как быть сильным, когда всё вокруг рушится. Но, знаешь, со временем ты осознаёшь, что сила не в том, чтобы быть непобедимым или неуязвимым. Сила заключается в том, чтобы не сдаваться, даже когда всё против тебя. Сила заключается в том, чтобы не забывать, но продолжать жить ради тех, кто ушёл, и ради тех, кто рядом. Ты никогда не забудешь тех, кого потерял. Но каждый день ты выбираешь, как с этим жить. Ты выбираешь, как эта потеря будет определять тебя. Ты можешь застрять в прошлом, в сожалениях и обидах, или ты можешь принять свою боль как часть себя и продолжать путь. Потери — это часть жизни. Все мы когда-то уходим. Но даже в самой тьме есть свет. Тот свет, который мы носим в себе, тот свет, который оставили те, кого мы любим. И несмотря на всё, этот свет будет освещать наш путь, пока мы живы. Я понял: когда ты теряешь близких, ты не становишься слабее. Ты становишься сильнее. Ты учишься жить с этой болью, учишься понимать, что утрата — это не финал, а лишь новое начало. И, возможно, тот, кого ты потерял, всегда будет с тобой, в твоём сердце, в твоих действиях, в твоих решениях. Они живут в тебе, и то, как ты переживёшь свою утрату, станет тем наследием, которое ты оставишь этому миру. Потери могут разрушить нас, но они также могут сделать нас сильнее. Ведь именно через боль мы начинаем понимать, что настоящее счастье не в том, чтобы избегать утрат, а в том, чтобы уметь ценить каждое мгновение с теми, кто рядом, и продолжать жить с уважением и любовью к тем, кого мы потеряли. Истинная сила не в том, чтобы не чувствовать боли. Сила — в умении двигаться вперёд с этой болью, уважая память о тех, кто ушёл, и не забывая, что их любовь всегда будет с нами. Мы живём не для того, чтобы избегать потерь. Мы живём, чтобы делать эти потери значимыми, чтобы они не стали бесполезными. И в этом — наша сила. Мы не одни. Мы все носим с собой любовь тех, кого потеряли. И именно эта любовь делает нас сильными, Мито, так будь сильной. Принцессой клана Узумаки.

После того как мы отдалились от места битвы, а скорее бежали сломя голову от смертельной опасности, отдышавшись от такой нагрузки, я приказал остановиться и скрыться. Пятерной барьер от нашей команды и спуск на глубину в несколько десятков метров даровали нам спокойствие, по крайней мере, на лицах моих компаньонов я заметил облегчение. Их страх был неподдельным, и я их не осуждал. Такой противник мог их убить за считанные мгновения, даже лично не занося кунай над их шеями. И лишь их удача сыграла роль в выживании в этом случае, что я оказался рядом. Слишком была большая разница между обычными членами клана и главой вражеского, и то, что я смог его удержать так долго, несколько минут, было удивительным случаем. Сам я до сих пор был в немом шоке и обдумывал этот нелепый бой. С самого начала глава клана Кагуя не был серьёзен в отношении меня, и лишь его гордыня виновата в том, что я жив.

Всё же, когда противник неуязвим для твоих атак, это кошмарно. И удивительнее было то, что Ашина был сильнее этого шиноби. Сила — вот что было важно в этом мире, но я не забывал главного.

— Что будем делать? — Мито, а она стала важнее для меня, чем сила, спросила, глядя на меня глазами, полными переживаний. Что Керо, что его подчинённые также посмотрели на меня, и в их глазах я был тем, кто оправдает их надежды и вытащит их из этого места.

— У меня есть план, но вам нужно будет прыгнуть в свиток для перевозки раненых.

На моё предложение сперва удивились, но потом, понимая, что секретами с ними никто делиться не будет, согласились. Не то было время, чтобы разговаривать и выяснять подробности, и, благо, все это понимали.

Лишь Мито настояла на том, что она останется, на что я легко согласился.

Я доверяю ей, и, видя это, Мито была рада. Мой метод быстрого возвращения в клан был полон сюрпризов и опасностей, но семья для меня всегда стояла на первом месте, и секреты не стоили потери доверия. Мито была моей семьёй, и, когда четвёрка Узумаки погрузилась в сон и была запечатана в свитке, я достал кунай. Перемещение займёт минуты две, для меня это был предел той скорости, которую я достиг в этой технике, ещё и откат от неё мерзкий, но ситуация требовала немедленного возвращения в клан. Глава должен знать, что такой шиноби, как Кимари, вышел в поле. Кроме Ашины, никто не сможет остановить его, а оставлять своих соклановцев на растерзание праху было предательством. Но сперва…

— Мито. — Она, смотря на мои манипуляции с техникой Летящего Бога Грома, была заворожена, никогда не видя таких печатей, но я обратил её внимание на себя.

— Да? — Её глаза обратились на мои, и я серьёзно, но без хмурости сказал:

— Я хочу, чтобы то, что сейчас произойдёт, осталось только между нами, даже своему дедушке нельзя об этом рассказать. — Она подобралась. — Я могу тебе доверять?

Я был предельно серьёзен и передал свой настрой и ей.

— Да. — Её короткий ответ служил мне большим доказательством, чем многие другие.

— Хорошо, я рад. — Я улыбнулся ей и схватил за плечо. — А теперь держись.

Нас поглотил свет, и мы пропали из нашего временного убежища.

В следующую секунду, оказавшись у нас дома, в подвале, который был пуст. Тут не было культуры закатывания банок, как в прошлом мире, и подвал обычно пустовал, собирая хлам. Но хлама пока у нас не было, и это было удобным местом, чтобы оставить здесь маяк для телепортации. Чёрт, ещё бы не было так плохо.

Я, сползая по стенке, сел, чтобы унять всю ту гамму чувств, что испытывал. В глазах, хоть в которых был отключён Шаринган, учитывая предыдущий опыт от сенсорного шока, всё равно играли краски разных цветов, а голова шла кругом. В ушах стоял звон, а тело не слушалось, даже вылечить себя не могу. Как же плохо.

Спустя минуты две, когда чувствительность потихоньку возвращалась, я открыл глаза, смотря на серый потолок, и, чувствуя, что меня трясут за плечо, услышал звук:

— Оки-чан, Оки-чан, что с тобой? — Опять это сокращение, что только не придумает Мито. — Тебе плохо? Мне вызвать твоего дедушку?

— Не стоит, Мито, всё нормально, дай мне немного отдышаться. — Я смог проговорить слова из вязкого рта и начал глубоко дышать. Фух, спустя ещё минут пять меня окончательно отпустило, и я смог открыть глаза, не видя радугу. Как, чёрт возьми, Тобирама и Минато используют эту демоническую печать так часто и ещё и в бою? Гении от рождения, ей-богу.

Видя Мито, которая мягко протирала меня влажным полотенцем, испытывал тепло, но…

— Спасибо, Мито, а как ты себя чувствуешь?

Вопрос так и вертелся на языке, видя её отличное состояние по сравнению со мной.

— Я? Отлично, а что? — Она недоуменно посмотрела на меня и продолжала вытирать меня.

— Да… Понятно.

Понятно, что ничего не понятно. Кажется, тут у нас третий потенциальный быстрейший шиноби нарисовался, но это дела будущего. Сейчас была важна скорость, я хоть и провалялся здесь несколько минут, но это не критично. От такого взрыва, что я устроил, не думаю, что он быстро оправится. А найти нас уже не сможет.

Сперва, выйдя из дома в сопровождении Мито и подойдя к главному зданию клана, где сидел Глава, выпустил из свитка своих ребят. Сказав им на их удивлённые лица, что они свободны, быстро ушёл, попрощавшись. Не было времени для объяснений.

Услышав запоздалое «пока», прошёл через главные двери и пулей вылетел на лестницу, поднявшись в кабинет главы. Там меня уже встречала другая секретарша, имя которой я никак не мог запомнить. Она попыталась меня остановить, но я, не слушая её приказы, заключив её в короткое гендзюцу, на что Мито хмыкнула, быстро открыл двери.

Оказавшись под прицелами десяти глаз, что сейчас стояли перед креслом главы, взор которого устремился вдаль. Старейшины? Но что они здесь делают, обычно ведь совет проходит этажом выше…

— Заходи, Оками. — Я услышал голос главы, и быстрый взгляд показал мне, что тут также присутствовал старик. Другие же просто молча уступили мне место перед Ашиной. Странная атмосфера. Все были грустные, что даже я, дуб дубом в эмоциях и эмпатии, почувствовал эту ауру потери и смерти. Нас атаковали, и мы понесли потери? Но кто?

Старик же отвёл взгляд от меня и, смотря на Мито добрыми, но грустными глазами, показал мне на пальцах не молчать. Это было к месту, ведь уже несколько секунд в комнате стояла тишина.

— Глава, у меня дурные вести…

Он вздохнул и повернулся ко мне. Х-о-о-у. Что же случилось? Ашина был сам не свой, какой-то осунувшийся и померкший. Свет его глаз, который пылал силой, померк, я видел такое. Видел в зеркале, когда смотрел на себя в иллюзии. Он будто бы в мгновение, пока я его не видел, постарел лет на сто. Неужели?

— Говори, молодой Оками, что случилось?

— Кхм. — Было непросто доносить такое, но… — Кимари Кагуя, Глава клана Кагуя, лично появился на поле боя.

Услышав меня, Ашина повёл взглядом по мне, но, не видя ранений, взмахнул рукой.

— Все выйдите. Мито, останься, и ты, Сецуна.

Старейшины, поклоняясь главе и заинтересованно посмотрев на меня, вышли из помещения. Чёрт, опять слухи пойдут, пить дать, эти старые мастера пустят слух среди тех, кто воюет, что один из Узумаки, а тем более из молодого поколения, выжил после встречи с этим чудищем. Было бы отлично, если бы они ещё узнали, что я за весь бой не нанёс никакого урона, а лишь уклонялся и пытался выжить.

— Рассказывай, Оками, и не упусти ничего.

Ашина был серьёзен как никогда, и даже чакра, что взбурлила при упоминании о давнем враге, показала, что мне, что Кимари Кагуя не просто так выжил при встречах с Главой.

Спустя день, когда мы сидели в кабинете дедушки и тот обследовал меня и мою голову, я прокручивал события вчерашнего разговора. Сейчас клан жил своей жизнью. Люди, несмотря на войну и потери, радовались и гуляли. Но, несмотря на всю неприступность разума клана как такового, среди людей уже начали ходить слухи. Слухи о том, что Глава клана лишился своих детей…

Ашина удивился, когда узнал, что я мог дать отпор врагу и не посрамил честь нашего клана. Он был горд, что сила в моём возрасте настолько велика, что даже Кагуя, что известен своим нулевым списком врагов из-за того, что никто так не задерживается, кроме Ашины, не смог меня убить. Конечно, он не поверил тому, что с моими силами я бы смог дать отпор такому врагу. Он видел, на что я способен, и спарринги, которые мы проводили далеко от клана, давали знать, что даже моя сильнейшая старая атака Кирин не сможет навредить Кимари.

Пришлось открывать тайну, которая не продержалась долго, и показывать свои глазки. Что Мито, что Ашина удивлённо поцокали и потрогали пояс с томоэ. Он не требовал всех секретов, а я лишь отделался тем, что вызвал одну белоснежную молнию, которая покружилась в кабинете, и показал эффективность, когда Ашина поставил сильнейшую защиту, которую знал, за окном. Молния не смогла пробить барьер золотого света, но, что удивило его, смогла потрескать внешнюю его часть. Она быстро заросла, но сам факт.

Видя, что дедушка не удивлён моими новыми силами, Ашина хмыкнул, а Мито, кажется, немного надулась, что я ей не рассказывал всего. Но да ладно, секреты своих сил тут оберегали как зеницу ока, и все понимали мои резоны. Приказав мне отдыхать, Ашина выпроводил нас с дедушкой из кабинета, оставшись с Мито. Их ждал разговор, как и меня с дедушкой.

Были новости, плохие новости, которые коснулись главной семьи клана. И я в этих событиях играл ключевую роль…

Токума Узумаки, старший из детей Ашины Узумаки, был предателем клана и собирался свергнуть своего отца. Это мне рассказал дедушка после того, как мы вернулись в наш дом. За ужином произошёл этот разговор, а я строил удивлённое лицо. Зная это, но не собираясь показывать того, что это я рассказал Главе шокирующую новость, внимательно слушал рассказ старика.

Если не вдаваться в детали, Токума уже давно метил на пост главы клана. Зачем? Одному Ками известно, что взбрело в голову этому человеку. Но факт есть факт: предательство, помощь врагу, запрещённые фуин-печати, передача знаний вне клана. Множество пунктов, но решение о том, чтобы привлечь его к ответственности, Глава принял незамедлительно. Если бы не его идиотизм, он бы и так стал главой клана после того, как Ашина передал бы ему свой пост. При нём было всё: сила и ум, знание и репутация. Все знали, что следующим главой станет он. Других кандидатур не было видно, а те, кто мог бы ему помешать, уже давно стали старейшинами или не интересовались властью.

Токума был идеальным наследником воли Ашины. Но тот его подвёл. Подвёл его наследие, и наказание за это было суровым. Токума сопротивлялся, будучи воином, но до своего отца он ещё не дорос. Казнь состоялась, и Ашина лично снял голову с плеч своего сына. Старик был в первых рядах, когда это произошло, и его самого задело то, что Токума стал предателем. Он с тоской в глазах рассказал, что лично принимал роды у жены Главы и сам поднимал на руки маленького наследника. Смерть омрачило ещё то, что Якумо, дочь главы, поддерживала своего старшего брата. Но сама лично она не была в курсе всех дел брата, и её изгнали. Куда? Неизвестно. Ашина без участия старейшин решил судьбу своих детей, и то, что дочь пропала после того, как умер сын, старейшины заметили.

Глава, будучи мудрым шиноби, не стал распространяться о том, что случилось. Лишь приказал сказать всем старейшинам, что враги смогли достать его детей. Сказал о героизме и отверженности своих детей. Не ради своей репутации или его детей. Лишь ради того, чтобы во время войны герои оставались героями и поддерживали своими незримыми подвигами членов клана. Ведь если люди узнают правду, их дух и их вера будут сломлены грузом грязи. Грязи, которую клан не выдержит.

Мы ещё долго в тот вечер разговаривали. Прохладный ветер вод заливал горе старика своими ветрами. А саке, что я достал, дало проговориться старому воину. Его горе не знало границ, и потеря детей, хоть и чужих, стала ударом для моего дедушки. Он их знал, лично видел, как они плачут и смеются. Лично видел их подвиги и видел, как они росли. И то, что одну изгнали, а другого казнили, было сильным ударом даже для такого воина, как мой дедушка.

Мито же в тот вечер, к сожалению, была не со мной, а с Котецу. Её слёзы долго окропляли одежды моего самурая. А она лишь утешала потерю принцессы. Потерять в один день дядю и тётю для девушки, что всем сердцем любила всю свою семью, было ошеломительным.

Лишь верхушка клана знала всю правду, остальные же слушали слухи. Клан потерял своих детей. Потерял наследника.

После того как возле моей головы погасли последние зелёные лучи лечения, старик устало выдохнул и сказал:

— Слишком странно. Я восстановил то, что смог, но маленькие каналы навсегда потеряны. Если так пойдёт и дальше, и твои каналы, в том числе основные, развеются от нагрузок, то ты лишишься зрения.

Он говорил очевидные для меня вещи, но то, что он смог восстановить некоторые части моего зрения, утешало меня. Может, всё не так плохо? Кабинет был, как всегда, чист и стерилен, а запах медикаментов, кажется, никогда не уйдёт из этих стен. Я использовал свои глаза всего раз шесть, и лишь последний раз выложился на полную, но заметил лишь маленькую разницу в том, что мои глаза видели. Слепота — страшная вещь.

— Я знаю, дедушка, решение известно, но у меня нет времени, чтобы ждать окончания твоих исследований.

Когда я искал знания в Конохе будущего, сразу же нацелился на данные о клетках моего брата, чтобы в будущем не терять зрение. Я думал, всё будет легко, и моя слепота будет решена, ведь кровных братьев у меня нет…

Но всё не так легко, как оказалось на первый взгляд. Приживление тканей Хаширамы на животных убивало их мгновенно, а данные не так уж и сильно помогали в этом вопросе. Я попал не во времена Наруто, когда каждый второй вживлял в себя клетки моего младшего брата, а то, что успели изучить к моменту моего попадания, помогло лишь в начале. Дальнейшее лежало на плечах моего дедушки. Но успехи будут лишь через годы и горы экспериментов, в том числе и на людях…

— Ладно, ты не тот маленький мальчик, кого я забрал из клана. Сам решишь…

Да, было видно, что старику не нравится цена такой силы, но и вправду я уже не мальчик, чья судьба была в руках дедушки.

Уйдя шуншином после того, как мы закончили со стариком, я вернулся домой. Мито всё ещё была в своей комнате и не выходила. Котецу, кивнув, указала на поднос в своих руках. Рамен? Ясно, не думаю, что поможет, но кушать принцессе надо.

Взяв в руки поднос и, не стуча, зайдя в комнату Мито, застал её смотрящей в потолок и с высыхавшими глазами от давних слёз.

Вздохнув, положил поднос на низкий столик и, взяв в объятия Мито, просто лежал вместе с ней на её футоне. Её слёзы вновь хлынули, и лишь мои слова утешения звучали в комнате. Горе захлестнуло Мито, и лишь время должно помочь ей справиться с этим.

Четвёртое примечание автора: Оставил ссылку на бусти в примечании автора на странице произведения. Сразу подмечу, ничего платного по «Новому Переменному» там не будет появляться. Просто мысли в текст буду писать туда. Может, арты какие-нибудь. Так что подписывайтесь, буду вас там развлекать своими безграмотными мыслями и страшными картинками ٩(｡́‿•̀｡)۶