Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста

Почти завершение. Тот самый ХЭ!

День, быстро прошедший после посещения четой Палаты Права четой Смотрителей, прошел быстро. Вечер, легко махнув полупрозрачным, прохладным платком уходящему дню, невесомо растаял, покорно уступив место ночи.

И ночь оказалась легкой, предвесенней и невероятно уютной. Согретая спокойствием, улыбками, шепотками и теплом камина, она обещала тоже не доставить никому больших хлопот! Придти. И просто утешить. Убаюкать... Чтобы, дождавшись рассвета, исчезнуть прочь, намереваясь всё же повториться опять... Когда нибудь, когда нибудь позже.

— Что, Элли? — шепотом спросил Дарион, аккуратно укладывая в кроватку уснувшего у него на руках сына — Иди ужинать! Я сейчас приду.

Несколько минут полюбовавшись Леннером, который безмятежно спал, по щенячьи посапывая носом и надежно сунув в рот большой палец, развернулся к жене.

— Сосет палец! — неодобрительно покачала головой лейда Раймер — Надо отучать. И причем, чем быстрее, тем лучше. Кэт сказала, пальцы своим детям она мазала ригским перцем. Правда помогло или нет — я не спросила...

— Жопу себе им пусть намажет, — подземным змеем зашипел Смотритель — Ригским перцем! Тоже дура. Не дам! Не дам мазать своему сыну пальцы всякой херней. Ясно?

Неуважительно ткнув в бок прыснувшую смехом жену, Раймер вышел из детской и, неплотно притворив дверь, кивнул в сторону столовой:

— Пойдем поедим. Что, кстати, Элдар?

— Спит наверху. Целитель надавал ему каких — то порошков от головной боли. Сказал, что... ой... как же это он? А! У Элдара слабая кровь... Или что — то в этом роде? А по мне, так это самое обычное похмелье, Дарион. От коньяка. Эд непривычен к возлияниям.

— С чего там быть похмелью? — удивился Раймер — С двух ложек?

— Мой брат не может как ты выжирать кувшинами, Смотритель. Не сравнивай его с собой!

— Ах, ну да, — начал истекать ядом Дарион — Ну да... Элдар Гир — настоящий лейд! "Белокостный". Аристократ, мать его.

— Именно, — кивнула Элли — Точно так.

Ужин проходил тихо.

Только и тревожили теперь ту тишину немного: шуршание настенных часов, легкое звяканье столовых приборов, едва слышный шорох весеннего ветра за окнами, голоса хозяев и слуг... Далекие взлаивания собак, короткие переклички стражников, обходящих поместье. Обычные, мирные, будничные звуки.

Наверное, чтобы подольше насладиться ими, супруги ещё долго сидели рядом за столом, хотя с ужином давно было покончено. Сидели молча, переплетя пальцы, объятия, дыхания, взгляды и души.

— Я очень люблю тебя, Дарион, — шептала Эллинора, гладя ладонью чуть шероховатую от частых стирок ткань домашней рубахи на груди мужа — Мне больно даже, вот так люблю. Знаешь... Если ты оставишь меня когда нибудь, я не успею убить тебя. Вероятно, умру раньше...

— Ты глупая женщина, Элли Раймер, — выдохнул Смотритель в её гладко уложенные волосы. "Собачий зализ" — так он называл эту незатейливую, обыденную прическу супруги — Куда я уйду? Куда денусь? Оставить тебя, это значит самому себе вспороть глотку. Я не самоубийца, Заноза.

— Значит, — закутываясь поуютнее в объятия и слова, переспросила Элли — Будем жить?

Вместо ответа он вдруг отпустил её. Но лишь на один, короткий миг! Лишь только затем, чтобы вновь сжать узкие плечи, прикрытые синей вязанной шалью и притянуть к себе.

— Я никогда не целовал женщину, Элли, — вдруг выговорил Дарион странным, срывающимся, грудным тоном — Не целовал ТАК... Без подтекста, что ли? А... ты не поймёшь, наверное...

— Я пойму, — Смотрительница прикрыла глаза — Поцелуй меня, мой супруг. ТАК, как ты хочешь.

Чуть склонившись и уже не боясь утонуть в голубом, спокойном море глаз Своей Женщины, тронул слегка шершавыми, горячими губами её приоткрытый рот.

Поцелуй, оказавшийся ПЕРВЫМ, явил Мужчине невыносимый вкус горечи, после — сразу же сладости и аромата только распускающихся цветов...

Он был теплым. Свежим! Весенним.