Никаких аристократов, или Фальшивая Невеста

Глава 42

И доказывать верность супружескому долгу Эллинора начала сразу же.

Сразу, как только пинок Смотрителя в дверь, обнажил "начинку" секретарского кабинета — маленький, уютный закуток прямо за ширмой в дальнем углу апартаментов.

— Ого, — не удержался Раймер от скабрезности, кивая на удобную, широкую тахту, обитую черной кожей — Служитель Палаты, однако, отлично устроился! Он здесь либо дрыхнет, либо трахает переписчиц. А может, и переписчиков! Мать его, а? Хочу быть Секретарем. Полдня сидишь в кабинете с цветочками, полдня спишь, а жалование само прыгает к тебе в карман! Ммм, Элли... Ты такая сладкая...

Повалив на диван хихикающую жену, навалился сверху, терзая её прыскающий нервным смехом рот тяжелыми поцелуями, одновременно задирая шерстяной подол и разводя ноги супруги коленом.

— Дариооон, — протянула Эллинора, помогая мужу раздеть себя — Быстрее! Пожалуйста... Я хочу!

— Что ты хочешь? — выдохнул, проворно стягивая с неё панталончики, беленькие и трогательные — Скажи мне! Говори это... Раздвинь ноги и говори.

Бросив на пол строгую юбку, туда же добавил и теплый комочек кружев, нестерпимо пахнущий духами.

Не дождавшись, пока жена расстегнет блузку, сделал это сам, едва не разодрав плотный, скользкий шелк.

— Покажи грудки, Элли, — рыкнул, быстро развязывая пояс брюк — Раздвинь ноги и расскажи мне, что хочешь... посмотри на него. Нравится?

Она сделала над собой усилие, чтоб выполнить приказание мужа.

К слову сказать, Дарион очень часто требовал такого... Ему, (и Элли знала это!) невероятно нравилось чувствовать восхищенные её взгляды, обжигающие смуглую кожу, лепную мускулатуру, широкую грудь и крепкие его бедра. Ну и, конечно то, что сам Смотритель воспринимал как своего рода оружие или даже идолический символ, которому просто ОБЯЗАНА поклоняться лейда Раймер! Да Эллинора и не сопротивлялась же! Что ещё есть на свете лучше, чем касаться губами горячей груди Дариона, его сосков... Чего ещё можно ТАК хотеть?!

Опустившись ниже, обвести кончиком языка пупок, положить руку на восхитительно пульсирующую под пальцами твердость, одновременно обхватить её губами, почувствовать во рту крепкий, пряный вкус мужской плоти!

— Очень нравится! Хочу его, — выдохнула Элли, разведя колени — Хочу тебя. Я хочу... люблю, когда ты внутри...

— Трахнуть тебя, Заноза? — громкий шепот сжег мелкие лохмотья стыда, превратив их в пепел — Отыметь как следует?

— ДА! — выкрикнула она, принимая в себя молниеносно вошедшую в тело обжигающую длину, тут же скрестив ноги на пояснице Раймера и начиная следовать его движениям — Да! Не дразни меня только! Пожалуйста, НЕ НАДО! Сильнее, Дарион...

Зараженный азартом, распаленный их общим желанием он бился внутри, то утопая, то выныривая на мгновение из жаждущей его нежной, сливочной, горячей глубины. Немного на поверхность — только, чтобы глотнув воздуха, вновь погрузиться в кипящее, молочное, ягодное море. Чтоб снова, резкими движениями заявить свои права на тело своей Женщины, оставить метки — укусы на нагрубших её сосках и бархатной коже грудей.

— Да, да, да, — выдыхал, жарко лаская ноющим членом желанное тело — Да, моя... моя хорошая! Сожми грудки... дай их мне в рот... потереби сосочки... ммм!

Слегка отстранившись от тела жены, не прекращая движений языка и губ, больно сдавивших сосок Элли, провел рукой вниз. Найдя место, где тела сливались в одно, развел мокрые складки и, немного приостановившись, потер пальцами клитор, горячий и тут же задрожавший от прикосновения.

— ААХ! — вскрикнула Элли, выгибаясь радугой и обхватывая руками шею мужа — Ой, ещё!

— Знаю, знаю, — зашептал Раймер, обжигая щеки Эллиноры пряным дыханием — Тут у тебя такое место... любишь, когда там глажу... Знаю, моя девочка! Там сладко у тебя... Ты вся сладкая! И моя!

— И ты мой, Дарион, — Элли запустила пальцы в волосы Раймера — Никому не отдам!

Внезапно отпустив её, сжал руками маленькие ягодицы и, яростными ударами поторопил наступление сладких, мелких взрывов — судорог, перешедших в цельный, льющийся кипящий поток. Дождавшись последних капель расплавленного страстью тела жены, излился сам, сцепя зубы, чтоб не завыть от того, насколько это ощущение оказалось острым.

— Как в первый раз, Эллинора, — досадливо и рвано выхрипнул в ложбинку между нежных, круглых грудей — Я с тобой как пацан, Пушистик. Быстро всё...

Элли прикрыла глаза, улыбаясь теперь ровно блаженная. Не слыша ничего, кроме медленно успокаивающегося дыхания и стука их сердец... Рядом. Очень близко. Очень.

— Ты мой, Дарион Раймер. Мой.

— Знаю, — согласился он — И... откручу тебе твою блондинистую башку, если ты когда нибудь забудешь об этом. Поняла, Моль белая? — Свою береги, — свистнула Элли сквозь зло сжатые губы — Ты, муж мой, жив, пока умён. Пока не суёшься, куда не следует. Мага убить очень сложно. Но я упорная! И ты об этом знаешь.

...Через некоторое время, приведя себя в порядок и разыскав Элдара, чета Смотрителей собралась отбывать.

— Эд, — удивленно вопросила Эллинора, во все глаза глядя на брата — Ты что ли, выпил?

— Чуть чуть коньяка, Элли, — подмигнул Гир, сопровождаемый под руку Секретарём прямо до экипажа — Замечательная вещь этот темный кеннерийский коньяк! Отдает, знаешь ли, шоколадом и ореховой скорлупой. Неплохо, в общем.

Лейда Раймер поморщилась:

— Угу. Шоколадом. Вместо одного пропойцы в нашей Семье теперь их два. Отлично!

Дарион расхохотался, подсаживая родственника в экипаж. Потом, простившись со Служителем Палаты, подал руку жене.

— Домой, Элли, — сказал он, усевшись рядом — Домой...

И — не было ничего более умиротворяющего, чем этот отъезд.

Домой.