На пути к инициации

Глава 7

Владимир. Дом Перловых.

Похоже, что Геннадий Алексеевич ждал меня в гостиной — обычно он приезжал с работы к ужину, а сегодня прибыл минимум на пару часов раньше. Так и оказалось. Пригласив меня присесть, он сразу же обозначил тему разговора: — Андрей, ты в последнее время очень много времени проводишь в городе. И у меня сложилось впечатление, что ты пытаешься найти тех парней — нападавших на тебя в конце августа. Может, ты проявишь милосердие и их простишь?

Я смиренно ответил: — Как верующий христианин, я обязан быть милосердным, и я их давно простил. Они, хоть и твари, но твари Божьи. И сострадать я им буду, и свечку поставлю за их скорейшее выздоровление.

— А они болеют? — удивился Геннадий Алексеевич.

— Заболеют, гарантирую. Я, как находящийся под опекой в дворянской семье, обязан отстоять свою честь. Иначе я буду осознавать, что я недостоин быть дворянином; и, более того, если станет известно, что я уклонился от попыток их найти, то любой дворянин будет считать, что своим бездействием в отношении нападавших, я демонстрирую, что и семья Перловых мало озабочена вопросами чести. Поскольку нападение на меня было не публичным, да и доказательства нападения у меня хлипенькие, я вынужден следовать заданному тренду: у меня остался только один способ — отлавливать их и избивать. Лучше бы, конечно, если бы они группами ходили по двое или по трое. Тогда я быстрее закончу и не буду время тратить на пустые поиски. Обещаю: никакой жестокости и необузданности проявлено не будет. Я к процессу подойду с чисто христианским смирением и строгим соблюдением библейских заповедей — око за око, зуб за зуб. Воздаяние за содеянное будет справедливым. Кроме того, мне крайне важно разобраться в причине нападения. Я её так и не знаю.

Вечером, сидя на небольшой уютной кухне, ставшей ещё более уютной после обновления занавесок, супруги Перловы обсуждали итоги дня. Естественно, Оксана Евгеньевна спросила мужа о диалоге с Андреем; к согласию о том, что с Андреем нужно поговорить, они пришли накануне: — А что Андрей? Как ты с ним сегодня побеседовал?

— Не с ним, а с ними. Их там два было?

— В смысле — два????

— Один — тихий православный мальчик Андрей Первозванов, исправный прихожанин, который минимум два раза в месяц на исповедь ходит к отцу Игнатию и причащается, и который своих обидчиков уже простил и поставит свечки в храме, чтобы они быстрее выздоровели после побоев, которые им сделает второй Андрей Первозванов — дворянин, опекаемый родом Перловых.

Оксана Евгеньевна рассмеялась: — Вот он весь такой — совместил в себе двух Андреев и каждый из них прав. И живут эти два Андрея душа в душу и не ссорятся, удобно совмещая полезное с приятным. Как там у классиков: сначала намечались торжества, потом аресты, потом решили совместить! * Так и он: накажет и потом поставит свечку за выздоровление. Для нас главное, чтобы он сам не пострадал, ну, или, хотя бы не сильно. Ты сказал, что он их пытается группами найти: нападавших вообще сколько было — три? Четыре? Пять?

— Думаю, порядка пяти человек. Он мне сказал, было бы хорошо, если бы они ходили по двое или по трое. Примерно пять и получается.

— Тяжело с пацанами, — вздохнула Оксана Евгеньевна. — Девочка, она возле мамы растёт, всё спокойнее. А чтобы из мальчишки вырос настоящий мужчина — его около маминой юбки держать нельзя, ему, помимо воспитания и поддержки взрослых, простор нужен. Чтобы он учился общаться, постоять за себя, разбираться в жизни. А с Андреем вдвойне сложнее — он же инициацией бредит и считает, что любое проявление слабости воли неизбежно отрицательно скажется на уровне инициации и поэтому не расслабляется. И физическими тренировками себя изнуряет, и мозги постоянно в деле.

Владимир. Спортивный комплекс в центре города.

Звонку от Савелия я не удивился — иногда и по несколько раз за день разговариваем: — Помнишь, мы с Прошей баронета Луку Протасова называли по его позывному — «Македонец»?

— Да, помню.

— Если хочешь узнать, за что ему дали такой позывной, подъезжай в спорткомплекс, у него сегодня дуэль. Уверен, ты такого мастерства не видел. Мы там будем, встретим, если что.

Я сразу согласился ехать. Возможно, увижу, не зря же ему дали такой громкий позывной. А возможно, что и не будет ничего стоящего: после братьев Окиновых и летних сборов в Бурятии, где солдаты и офицеры, побывавшие «за ленточкой», демонстрировали свои навыки, меня не так легко удивить. Тут, как любит говорить Боря Кошечкин, — пятьдесят на пятьдесят: или увидишь, или нет! Но перед дуэлью будет время поговорить с Савелием и Прохором — после строительства теплицы и запуска цветочного производства мы постоянно общаемся, всегда найдётся что обсудить. С цветами у них вроде всё получается и к Новому году ожидаются первые результаты. К тому же, помимо разговоров, я ещё и трибуны смогу осмотреть — может, кто из шестёрки нападавших там будет.

Перед спорткомплексом меня встречают приятели, они же — «деловые партнёры». Вместе проходим на трибуны. Я в этом комплексе бываю не редко на разных соревнованиях, но вот чисто зрителем — впервые. Усаживаемся, Савелий тут же восторженно начинает рассказывать: — У Протасовых и сам барон Григорий Тимофеевич, и старшие Тимофей и Юрий — реально крутые! Но Лука, думаю, их бы победил, хотя ему и семнадцати нет. Понятно, что они все в боевых навыках сильны: когда род несколько десятков лет на военном положении, и дуэли постоянно, то и тренируются серьёзно, и лучшие техники в роду накапливают.

— Вы их откуда знаете? — задаю вопрос.

К беседе подключается Прохор: — Так мы в том же районе живём, что и Протасовы. И у нас на районе все за них болеют в войне с Саворнянами. У них герб, — Прохор кивает на полотнища, развевающиеся под куполом, — две перекрещенные сабли. И в их семье все двурукие — ну, не совсем; но нет такого резкого деления на правшей и левшей, как у всех; могут сражаться двумя руками сразу, и с детства мальчиков тренируют, чтобы именно это свойство развить. Есть такое понятие «стрельба по-македонски», одновременно с двух пистолетов. Вот они так умеют. И на саблях тоже — сразу две сабли в руках держат и орудуют мастерски, на запредельных скоростях. Причём, эта двурукость — это их древний отличительный признак, перекрещённые сабли на гербе всегда были.

— А второй герб? — я показываю на полотнище, натянутое под потолком комплекса.

— Саворняны, естественно, — отвечает Савелий. — От их рода Михаил сражается, он старше Луки, ему уже семнадцать есть, но на поединках он всегда гораздо слабее Луки выглядел. Я бы ему вероятность победы дал не больше двадцати процентов, а восемьдесят — Луке.

— Ну, ты всё-таки считаешь, что и у Михаила не всё потеряно? — спрашиваю я. — Два шанса из десяти — это не так и мало.

— Ну, вероятность есть всегда, — соглашается Савелий, а Прохор в поддержку кивает головой. — Как на войне — все планы действуют по первого выстрела. Что Протасовы, что Саворняны могли припасти какой-нибудь новый приём, который может неожиданно изменить расклад поединка. Или необычное оружие применить. Да и с магией у Саворнянов получше будет, чем у Протасовых, хотя и не существенно.

Раздаются фанфары, с противоположных сторон на поле стадиона выходят дуэлянты. Точнее, правильнее было бы назвать центральную часть стадиона рингом или манежем: для поединка она была выстелена большими ровно подогнанными плитами, по периметру установлено невысокое ограждение. По кругу манежа встало несколько секундантов. Там же стояли и ещё люди, небольшими группками, и Савелий с довольным видом заявил: — О, парирующих пригласили, значит, магическую силу применять можно. Видишь, как много их выставили. Если бы было нельзя, их бы три-четыре человека всего присутствовало, чтобы прекратить поединок, если кто-то случайно применит магию. А раз их несколько групп по всему периметру, значит по условиям поединка магия разрешается.

Я сам много дуэлей провёл, но со стороны их почти не видел: когда убедился, что уровень лицейских дуэлянтов слаб, за редким исключением, то приходил понаблюдать не чаще, чем раз или два в месяц. А на «взрослый» поединок вообще попал впервые. Если применение магической силы будет — вообще здорово, реального использования магии мне не приходилось наблюдать. Меня удивило, что на трибунах было много людей. А наличие женщин вообще потрясло: — Они-то что здесь делают? Им же не воевать — им военные навыки не потребуются в жизни. А если кого-то ранят и кровь потечёт? Или убьют? Женщины от этой картины в обморок не упадут? — подумал я.

Между тем музыка стихла, судья объявил дуэлянтов, они разошлись в противоположные стороны огороженной зоны. У Луки в руках и в самом деле было две сабли. У Михаила Саворняна в правой руке была сабля, а во второй он держал небольшой круглый щит. Жаль, лиц не будет видно — головы дуэлянтов полностью закрыты шлемами, забрала тоже тёмные. Тела плотно облегают поликарбоновые костюмы, но в отличие от тех, что мы используем в лицейских поединках, у баронетов они усилены накладками, какими-то наростами и полосами.

Резко звучит гонг, главный судья громко в микрофон произносит: — Бой! Сходитесь!

Лука и Михаил под кричалки с трибун, в которых скандировались их имена, почти бегом устремляются навстречу друг другу. Когда между ними осталось несколько метров, трибуны резко замолкли и сабли дуэлянтов соударялись в полной тишине.

Сразу же после этого трибуны вновь взорвались криками и аплодисментами, и я не мог понять их причины: один удар ничего не решает, поединок только начался, не понятно — кто побеждает. Чему аплодировать? Сиди, смотри, анализируй. Или так люди выплёскивают собственное напряжение? Опять же: какое у них напряжение — они же на трибунах, простые зрители?

Мастерство сражающихся на поле, и впрямь радовало, особенно высокий класс демонстрировал Македонец: сабли в его руках превратились в два сверкающих круга, которые периодически высекали искры из сабли Михаила или его щита. Думаю, интервал между ударами, сыпавшимися на Саворняна, был с четверть секунды, а может, и ещё меньше.

Савелий тихо прошептал: — Недавно на занятиях по физкультуре нам показывали клип с джигитовкой — как пример, чего можно достичь при прилежных занятиях. Так вот, по сравнению с Македонцем, то выступление — это жалкие потуги сонной черепахи на третьем сроке беременности.

Мы с Прохором негромко фыркнули. Савелий в их дуэте вообще был более говорливым и за словом в карман не лез, выдавая периодически перлы, которые стоило запомнить, чтобы использовать в подходящей ситуации.

Михаилу Саворняну приходилось нелегко; было видно, что он защищается, почти не нападая, и на первой же минуте поединка пару ударов пропустил. Понятно, что карбоновая и кевларовая защита и накладки прочные, но удар саблей даже по защите — это всё равно больно. Мне было интересно: как долго Лука Протасов сможет вести такой «македонский» бой — он с первой секунды поединка взвинтил его до очень высокой скорости и долго так сражаться не получится — какой ты не будь супертренированный, всё равно устанешь.

Прошло минуты три поединка, и по рисунку «танцев» дуэлянтов было видно, что они устают. Это только в фильмах можно биться часами и несколько раз подниматься после нокаутов или тяжёлых ранений. В реальной драке большинству хватает одного сильного удара, который выключает их из процесса.

Понять, снизил ли темп Македонец можно будет позже — искусственный интеллект посчитает число ударов саблей и поделит на этапы.

Не сказать, что я отвлёкся от боя — просто неожиданно в центре манежа возникло облако из тумана, мгновенно окутавшее Луку и Михаила; секунду спустя из облака выкатился Саворнян, а внутрь облака, по Луке, со всех сторон полетели сосульки. Помимо тумана, над манежем и вокруг него летала мелкая снежная крупа, снежинки и хлопья. На небольшой высоте над манежем снежные крупинки возникали из ниоткуда, они медленно падали вниз, где их подхватывал поток воздуха. И было впечатление, что Михаил специально закручивает снежинки, чтобы создать для Луки как можно больше помех.

— Я же сказал, что надо ждать сюрпризов! — восторженно прошептал Савелий. — Миша воду применил, он водяной, создал туман и снег; он сам в тумане отлично видит, и сейчас сосульками бьёт по Луке.

Реально, сосульки из ниоткуда возникали по всему периметру манежа и даже в его верхней части, и как разъярённые осы устремлялись внутрь облака.

— Возьмёшь на работу такого, — недовольно пробурчал Прохор, — и холодильник не нужен будет.

Ещё секунда — облако тумана разлетается, внутри него стоит Македонец, покрытый инеем — точнее, иней быстро исчезает, превращаясь в росу и полностью испаряясь. Протасов умело орудует саблями, сбивая подлетающие сосульки, хотя я видел, что две или три ударили его. Самые опасные атаковали сверху и ему иногда приходилось вращать саблю над головой, чтобы что-то им противопоставить.

— Лука — огневик. Думаю, он огнём туман разогнал и защитный костюм согрел, — сделал глубокомысленный вывод Савелий.

— Ему в атаку идти надо, иначе забьёт его Саворнян; сосульки, особенно если большие и удачно попадают, это очень больно, — поддержал друга Прохор.

И в самом деле, отбиваясь он назойливых сосулек, Лука кинулся вперёд и за пару секунд преодолел расстояние в десяток метров до Михаила. Опять заработала «македонская мельница», а Саворнян стал достаточно быстро отступать. Новые сосульки не возникали, а несколько сформированных упали на манеж, не участвуя в атаке.

Я показал пацанам на упавшие сосульки, и Савелий резюмировал: — Концентрация упала у Михаила, опыта у него маловато, чтобы и саблей хорошо сражаться, и одновременно магическую силу применять, нужно долго трениться. Добьёт его сейчас Лука.

И верно, Македонец уверенно теснит Саворняна и когда тот заступает за невысокий бортик ограждения, по всему периметру манежа вспыхивают красные фонари. Лука отступает на пару шагов, снимает шлем, кланяется противнику, сгибает руку вверх и из ладони вылетает сноп разноцветных искр, которые, поднявшись, кружатся вокруг полотнища с гербом Протасовых. Македонец идёт к своей группе поддержки: стоящие там люди восторженно хлопают и даже обнимаются. Торжествуют и трибуны, восторженно выкрикивая его позывной; кроме тех участков, конечно, где компактно сидят поддерживавшие Михаила.

— Посидим, подождём минут пятнадцать, пока основная масса схлынет, — предлагает Савелий.

Мы с Прохором согласно киваем головами. Я воспользовался паузой, чтобы осмотреть трибуны — так-то, я весь поединок находился в «совмещённом» зрении, но дуэль захватила полностью, не до поиска было. К сожалению, никого из шестёрки «будущих побитых» найти не удалось. Зато обратил внимание, что группы, коллективно болевшие за Протасова, имели похожий магический рисунок с преобладанием красных тонов. А болевшие за Мишу Саворняна, другой, с зеленым окрасом — видимо, так проявляются внутриродовые родственные связи. Над этим тоже надо будет как-нибудь поразмышлять.

— Думаю, летом или в начале осени Миша Саворнян перешёл на второй уровень, — предположил Прохор. — Саворняны это скрыли, а сами его готовили к поединку. При переходе уровень здорово подпрыгивает, раньше Миша так не мог, однозначно говорю, я его прошлые поединки помню; в том числе и те, где он магию пытался применять: так, детский сад, забрасывание врага снежками. А сейчас заметно было, что возможности резко выросли. Наверняка они его секретно тренировали, чтобы он освоился с новым уровнем силы и навыки наработал. Если бы первые сосульки удачно попали и сразу нанесли большой урон или растеряйся Лука немного, забил бы его Мишка. Но, видимо, Македонец даже в первую секунду, когда туман появился, смог сориентироваться, поэтому Миша оттуда и выскочил, как ужаленный. Так что Лука, как и всегда — красавчик, эпично победил. Теперь Саворнянам виру платить, плюс аренду зала оплачивать. Да и на ставках они и их сторонники наверняка прогорели.

Я слушал приятелей вполуха. Меня волновало другое: когда схватка переросла в магическую, я в энергетическом зрении видел, что цветная серо-коричневая лента, проплывавшая по воздуху, не обогнула Михаила Саворняна; на расстоянии примерно за метр от него она стала разворачиваться в его сторону, постепенно ускоряясь, поплыла к нему и коснувшись, не обогнула, а впиталась. У него что, защитный костюм из сплава номер восемь изготовлен? Или это просто восполнение израсходованной магической силы — как тогда, когда на «экспериментальном поле» лента впиталась в Анатолия Дмитриевича, тренировавшегося с саблей? И насколько, вообще, часто ленты впитываются в людей? И это единственный способ пополнения их магической силы? Или есть и другие?

* «Тот самый Мюнхгаузен», телефильм 1979 г.; режиссёр Марк Захаров.