На пути к инициации

Глава 11

Центр города Владимира.

Два дня спустя возвращаюсь на старое место — в заповедник, где гнездятся два Удода. Похолодало, так что куртка на мне утеплённая. Не суть, но движения рук немного сковывает, специально проверил на замахе.

Хотелось побыстрее переговорить с Удодовыми. Дело к концу недели, через два дня, в пятницу, пытаться с ними пересечься смысла не будет — в пятничный вечер у них игра продолжается, пока они на кураже, а мне — ждать их на декабрьском ветру как манны небесной?

Братья не подвели. Через полчаса моих прогулок «контролёры перевозок» доложили: — Двухколёсный на запад.

Это означает, что братьев двое и идут они в направлении дома. Я их заметил издалека и начинаю двигаться навстречу — примерно посередине между нами есть не сильно освещённое место. Не идеально, конечно, для разговора. Но на безрыбье, и рак — рыба. Тем более: прохладно, вечер, ветерок, район тихий; прохожих вовсе нет, и машины ездят редко.

Когда мы сблизились метров до десяти, один брат что-то шепнул другому; они подобрались и замедлили шаги. Похоже, «Клеточка» сообщил остальным о нашем разговоре на балу, и братья предполагали, что и их я буду разыскивать.

Когда между нами осталось метра полтора, Александр Удодов, шедший справа сделал резкий рывок в мою сторону, а Иосиф выпрыгнул вверх, чтобы ударить ногой мне в голову. От удара ногой я увернулся легко, но и до Александра не дотянулся — так, вскользь зацепил.

Братья дружно, прикрывая друг друга, старались взять меня в клещи, я же уворачивался и постепенно отступал. Вначале удалось зацепить Александра — пара не сильных ударов в корпус показала, что он хоть и выше меня, но длинные руки — это ещё не гарантия победы. Потом достал до уха Иосифа.

Мне даже показалось, что «Удоды» немного растерялись от того, что мальчишка ниже их ростом и почти на два года младше, не даёт себя положить на первой же минуте. Но даже если и была заминка, то собрались они быстро, прекратив попытки обойти меня, сблокировались и стали умело биться дуэтом. Очень слаженно. Молодцы какие! Надо будет Окиновым показать записи, пусть изучат передовую тактику: один бьёт — второй страхует; потом первый держит оборону, а второй нападает! Такой подход к поединку — большой плюс для Удодовых. Я записи с их поединками с большим удовольствием просмотрел и много почерпнул интересного. А вот они, если и смотрели мои дуэли — сомневаюсь, что могли сделать правильные выводы: просмотрев мои дуэльные поединки — изучить мою тактику и понять мой настоящий уровень невозможно: школота и школота; ну, дерётся чуть получше других, но побеждает с трудом; больше на волевых, чем на умениях.

Братья наступают, я постепенно пячусь. Время играет против меня — они взрослее, здоровее, их двое. Пару раз даже немного припадаю на ногу, как будто она меня после удара плохо слушается. А сам внимательно наблюдаю: ну, когда же, когда? И вот, наконец, момент, которого я ждал: буквально из-за спины Александра вылетает нога Иосифа, которая неизбежно должна снести меня, ударив в верхнюю часть корпуса. И снесла бы — удар неожиданный и сильный. Но спасибо Борису Кошечкину: именно он при просмотре видео обратил внимание, что во всех боях «Удоды» именно этим приёмом «дожимают» противника. И этот приём я на Кошечкине с Давидовым отрабатывал, не смотря на то, что после нескольких «отработок» они стали активно симулировать побитость; с самого начала именно этот выпад я и ждал: отступая, пятясь и экономя силы.

И как только нога начала чертить в воздухе траекторию, я резко, изо всей дури, бросаюсь вперёд, рывком наклоняюсь и врезаюсь в живот Александра. Под вязаной шапочкой у меня шлем; рывок я сделал максимально мощным, так что удар получился солидным. А нога Иосифа просвистела в воздухе далеко за моей спиной. Я рассчитывал, что удастся выбить на время хотя бы Александра. Но когда я смог остановить своё инерционное движение и встать в стойку для удара, оказалось, что и на Иосифа законы инерции и гравитации тоже действуют: он упал — для него брат был опорой и потеряв её, он завалился на бок и не смог удержать равновесие. Не даю ему подняться, подскакиваю и ударяю ногой в корпус. И ещё пару раз кулаками по лицу. Отскакиваю, второй «Удод» пока на земле; примеряюсь, заезжаю ему ногой.

Свернув переулок, метров через пятьдесят завожу и вызываю машину. Обогнув квартал, «Москвич» выезжает и приветливо моргает габаритами. Сажусь в авто. На моё указание: — «Домой!», уверенный мужской голос отвечает: — Маршрут построен. Начинаю движение. Приятной поездки.

Поездка в самом деле приятная. Половина из нападавших уяснили, что нападать со спины и бить лежачего — нельзя. Хотя и расстроился я немного: в драке я здорово порвал куртку. Казалось бы, и денег на карточке завались, ну, точнее, немало. И военной формы в летнем лагере за сезон я несколько комплектов протёр до дыр. И в целом у меня шкафы забиты одеждой, «приличествующей дворянину», на все случаи жизни. И вырастаю я из этой одежды, зачастую так ни разу и не надев. Но вот как бездарно, в простой драке порвать куртку, которую придётся выбросить — жалко. На ходу снимаю куртку, плотно утрамбовываю в пакет. Машину остановлю у входа, десяток метров до крыльца пройду и без куртки. А то Оксана Евгеньевна опять зря будет переживать и думать, что у меня что-то случилось. Так-то у меня всё в порядке. Вот куртка только… жалко.

Владимир. Дом семьи Струниных.

Закончив разбор бумаг, Денис Александрович Струнин устало откинулся в кресле. Хотя и обрадованно — сегодня с документами удалось закончить до ужина, так что вечер можно посвятить отдыху. Но встать с кресла он не успел — раздался звонок; взглянув на экран и увидев «барон Удодов», Денис Александрович немного сник — знакомы были, но дел совместных не вели и отвлекаться попусту, тратя редкие минуты отдыха на бесцельную болтовню, не хотелось. Однако, состоявшийся короткий разговор оказался крайне актуальным. Но многого не прояснил. Хотя, как понял Струнин, Удодов и сам только начал разбираться в подробностях. Закончив беседу, Денис Александрович в раздражении положил смарт на стол и крикнул в коридор: — Ростик, зайди!

Был уверен, что сын услышит — в семье было принято двери в комнаты закрывать только на ночь.

Сын, держа в руках два учебника, вошел в приоткрытую дверь: — Слушаю, папа.

— Я только что из поликлиники твой снимок рентгеновский скачал. В описании указано, что у тебя ребро сломано. Ты где умудрился?

— Упал неудачно.

— Ты вместе с этими двумя весёлыми удодами падал — Сашкой и Иосифом, что у вас у каждого по ребру сломано? Что ты глаза вылупил? Звонил его папа. Он тоже сейчас допрос начал, и твоя фамилия там прозвучала. Договорились по итогу ещё созвониться. Ты меня за идиота держишь? Садись, в подробностях рассказывай, что вы не поделили.

— Не с ними. В конце лета мы решили проучить Андрея Первозванова…

— Вас сколько было?

— Шестеро.

— А за что такой толпой?

— Костя Литвинов нас собрал… Обычно как бы он решает.

— Так, стоп. Я-то думал, что у тебя обычная драка приключилась. Но, похоже, история будет увлекательной и долгой. Сейчас маму позовём, пусть тоже послушает наследника…

Завершив рассказ о своих приключениях, Ростислав понуро уставился в стол, за которым сидел. Последние минут десять его рассказа, отец не спеша ходил взад и вперёд по своему кабинету, изредка замирая у окна и вглядываясь в ночной двор, что свидетельствовало о крайнем раздражении главы семьи.

— Понятно, — протяжно вздохнув, Денис Александрович сел в кресло.

— Хотя не понятно, — продолжил он, — как ты в эту компанию попал? Ну, Константин Литвинов — будущий граф. И рядом с ним бароны Удодовы смотрятся гармонично, тем более, дела у отцов-дедов там общие. Тимур Юнусин — куда ни шло: он, конечно, не аристократ, но папа у него — творческая элита; сын себя тоже к богеме причисляет, и благодаря ему Литвинов и Удодовы в светскую хронику попадают. Так что заинтересованность там взаимная: Юнусик себя аристократом чувствует, а эта тройка — светскими львами. А вот тебя и Стаса Белковского я в этой компании в упор не воспринимаю. Вы же оба из мелкопоместных, что вам там делать?

— Костик сам пригласил меня в компанию, типа одноклассник, веселее.

— Так он тебя клоуном к себе взял, чтобы веселее было? Что головой трясёшь? Всё, на что ты можешь рассчитывать в обществе графов и баронов — это на выполнение команд «принеси — подай». Ну, или максимум, на роль оруженосца. Ты для них никто, и звать тебя никак; вот если бы выросли вы с раннего детства в одном дворе — может, и считали бы они тебя другом. Или, если бы в силу каких-то обстоятельств ты оказал ему важную услугу. А так — мальчик на побегушках.

— Нинуль, — обратился Денис Александрович к жене, — ты же хотела детей на зимние каникулы к бабушкам-дедушкам на нашу родину свозить. Вот завтра и отправляйтесь. До полудня надо выехать, чтобы засветло добраться. И этого с собой берёшь, — кивнул он в сторону старшего сына.

— Теперь по тебе, Ростислав. В конце января я напишу заявление, что тебе по личным обстоятельствам надо находиться в Струнино *. Так что до летних каникул учишься там — будешь в тот же лицей ходить, куда я, дед твой и прадед ходили. И на котором висит мраморная доска с благодарностью нашему роду за поддержку родной, так сказать, альма-матер.

— До первого марта мы подадим документы в военкомат на зачисление тебя на подготовительный курс в военное училище; одиннадцатый класс ты отучишься на подготовительном, после чего станешь курсантом. Я с дедами этот вопрос обмозгую и училище для тебя мы выберем достойное. Зазнался ты, великим себя почувствовал. Или наоборот, не дотянул до той планки, что мы рассчитывали. Семья и деды твои столько сил и денег потратили, чтобы ты в лучшем лицее Владимира учился, и получил опыт общения с высшей знатью. А ты там в услужение пошёл.

— Нина, ты на меня не зыркай, — обратился глава семейства к жене. — Приедешь в Ступино, отцу своему расскажи эту историю в подробностях. Представляю, какие эпитеты при этом дед употреблять будет! И позаботься, чтобы наш наследник по первости под горячую руку деду — майору запаса не попал: а то ведь Ростислав одним ребром не отделается. Сбудется пророчество, этого, Андрея — и будут нашего сына в коляске возить с переломанными руками-ногами.

— Ростислав, ты подвёл не только меня и маму, а всех своих предков; оба рода, чья кровь в тебе течёт. Четыре поколения моих дедов и прадедов и три маминых — трудились, чтобы подняться на губернский уровень, закрепиться во Владимире, вписаться в общество. А твои выкрутасы могут привести к тому, что нас дворянства лишат. Шестеро на одного — недостойно, тем более исподтишка. Буду с Перловыми разговаривать о вире, а ты в церкви молись, чтобы они жалобу не подавали в Дворянское собрание.

Владимир. Дом Перловых.

Счастливые люди лентяи. У них свободного времени — завались. Можно заняться делами и всё сделать.

Поздний вечер, пора спать; с языками, домашкой и подготовкой к очередному экстерну я закончил, но сегодня решил заняться «рабочим дневником», куда заносил свои впечатления от изучения энергетических потоков и белого облака. С красным облаком сложнее — я там побывал один раз и в следующий раз окажусь не раньше середины весны: далеко до него и последние километров десять — бездорожье, хотя и вполне проезжее.

В подробностях, но шифрованным языком, переношу в дневник запись о том, как в Мишу Саворняна на поединке с Македонцем впиталась лента. У меня уже три случая зафиксировано, и каждый раз я удивляюсь, и сейчас реально тогда удивился. Но пишу сухо, без эмоций, просто излагаю факт. И анализа никакого не дашь — для этого, минимум, статистика нужна, а её пока не хватает. Каждый случай — единичный. Надеюсь, и дальше смогу видеть что-то подобное и поднабрав фактуры какие-то выводы сделаю.

Наконец, приступаю к главному — к таблицам по сплаву номер восемь. Именно этот сплав оказался единственным «интересным» для энергетического облака. На предстоящий сезон необходимо заказать побольше шариков из него разных диаметров, колец, цилиндров, пирамидок и других фигур. Какие смогут в мастерских отлить или выточить. Плюс — отдельный заказ на шарики, где соотношения металлов в сплаве другие — я хочу поменять состав со сдвигом в компонентах на несколько процентов, варьируя туда-сюда, чтобы получить ещё два десятка сплавов, производных от восьмого. Посмотрим, может, какой-то из них окажется для энергетических полос и нитей более «вкусным», чем исходный. Изготовление фигур подрядился заказывать Борис Кошечкин; точнее Боря попросил своего отца; Кузьма Васильевич мне не отказал и заказ оформляется от его имени. Никто не будет спрашивать у дворянина и офицера, тем более — преподавателя академии: зачем ему эти фигуры из разных материалов и сплавов. Главное, чтобы работа была оплачена в срок.

Владимир. Центр города.

Тихий уютный район частной застройки с двух, а иногда и трёхэтажными особняками. До исторического центра города всего несколько кварталов, и до реки близко. Люблю такие районы. Так что удалось совместить полезное с приятным — и на архитектуру посмотреть, и попытаться найти ещё одного интересного мне фигуранта — здесь живёт Стас Белковский. Четвёртый в моём списке, и, наверное, единственный, кто мне реально полностью омерзителен. Сейчас он дома, но в это время всегда ходит на дополнительные занятия. Камер поблизости нет, они установлены ближе к перекрёстку с центральными улицами, что мне на руку. Вот он из дома вышел: вижу в энергетическом зрении и жду, когда он отойдёт от своего особняка на приличное расстояние. Начинаю двигаться ему на встречу, надеясь на откровенный разговор.

Но, увы, издалека увидев меня, Стас ныряет в переулок. Хотя, вряд ли он смог понять, что это я. Слишком далеко, метров двести точно есть. Где тут различить малознакомого человека. Или он сейчас от каждого так шарахается? В энергетическом зрении отслеживаю его движение. Он, конечно, местный и знание закутков и щелей в заборах играет ему на руку: он просочился между заборами двух домов, вышел на параллельную улицу и по ней продолжает движение. Разворачиваюсь, иду курсом, параллельным ему, постепенно догоняю — с его массой быстро ходить проблематично. А я пешком на крейсерской скорости километров до семи в час разгоняюсь, или даже больше. Через три квартала я с ним поравнялся, ещё через один обогнал, свернул в его сторону и на перекрёстке, не выходя на улицу, стал ждать. Минуты через три он появился.

— Ловко ты по щелям прячешься, как крысеныш.

— Ты кто? — Белковский испуганно вжимает голову в плечи.

— Если ты даже не знаешь, кто, то нафиг прячешься? А если прячешься, что спрашивать? Я же — просто общительный человек, побеседовать с тобой хотел. Узнать, как ты докатился до жизни такой — при дворянском статусе — отважно нападаешь со спины и бьёшь лежачего?

— Я? Да ни в жизнь!

— Ты был среди той тройки, что напали на меня со спины.

— Ты не мог меня видеть.

— А говоришь, что тебя не было… Закон кармы: ответка должна прилететь. Иначе, не получая должного возмездия, ты и остальные будут считать, что они избранные, которым все можно. А потом, совершив что-то серьёзное, сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Я не мститель, я лекарство от зазнайства: горькое, но лекарство. Лекарство и должно быть горьким.

Он что-то порывался мне сказать, но не сказал: только зубы клацнули. Вообще, очень неудобно говорить, если в челюсть прилетает кулак. Второй удар — по корпусу. Увесистая туша, получив, в общем-то, не сильные удары, падает. Ногами на асфальт, всё остальное — на большущий сугроб и на половину утопает в нём.

— Вставай, дерись. Бейся. Я тебе даю шанс потерять ребро, но спасти свою честь.

— Реееебро, — промямлил он, чуть не плача.

Отвечаю: — Конечно ребро. Я по нему и бил. Вы мне ребро сломали, теперь я вам ломаю их тоже.

— Не, я не ломал, это не я, меня заставили.

— Поднимайся, топай. Нет там ничего серьёзного, но врачу семейному покажись. Я аккуратно бил, так, пара ушибов и ребро немного сломано.

Поскуливая и прихрамывая, Белковский движется в сторону дома.

Вот почему так? Скотина он, а противно мне? Останавливаюсь. Набираю снега, умываю руки, вытираю носовым платком. Я же его этими руками касался, не могу, не умыв их, в машину сесть.

* Струнино — город на западе Владимирской области, население 12 тыс. чел.