На пути к инициации

Глава 36

Владимир. Центр города.

Завершив интервью, губернатор вежливо попрощался с окружающей его знатью, вместе с Ярославом Григорьевичем прошёл к машине и, как только автомобиль тронулся, Григорий Семёнович довольно проговорил сыну: — Очень боялся, что что-то сорвётся или пойдёт не так. И тогда опять — лет на десять пауза в попытках. В прошлый-то раз всё из-за случайной смерти расстроилось: месяц переговоры вели, всё согласовали, а буквально за три дня до подписания такой случай. Понятно: тут же всё насмарку. Но если реально сейчас молодёжь обженят и роту отправят в армию — это будет хорошими аргументами и шикарным поводом для укрепления отношений между семьями. Но не расслабляемся: составь список возможных угроз для начавшегося примирения и особенно тщательно проанализируй, за какими родами надо понаблюдать в связи с только что заключённым миром. И ребят своих поднапряги, чтобы они этим занялись. И если кто-то начнёт суетиться или проявлять лишнюю активность, сразу мне сообщи. Только быстро, в любое время суток. Даже о подозрениях. Я на ближайших приёмах с главами некоторых родов обязательно коротко пообщаюсь и намекну, что мешать примирению не стоит — император таких телодвижений не поймёт. А завтра с начальником управления имперской службы безопасности надо будет пересечься — силовую поддержку примирению они должны оказывать. Пусть тоже клювом не щёлкают.

— Думаешь, есть вероятность, что примирение и помолвка расстроятся? — задумчиво спросил сын.

— Вероятность всегда есть. А раз они столько лет примириться не могли, значит, и взаимных обид там накоплено на годы, если не на десятилетия, вперёд. Быстро их все не забудешь. А кто-то вообще не забудет, так и будет в себе носить. И как только появится у них будет повод — всё вспомнят.

— Тут надо ещё один стабилизирующий фактор учесть, — задумчиво проговорил Ярослав Григорьевич отцу.

— Какой же?

— Андрея Первозванова.

— А он здесь при чём? Только зал предоставил.

— Не скажи. Я сзади стоял, недалеко от него и Алексея Перлова. Так вот, по ходу церемонии его опекун, Перлов, задавал ему вопросы, и он комментировал шепотом, что происходит, и что дальше будет. И почему всё сделано так, а не иначе. И из контекста разговора получается, что он это всё и организовал, и переговоры с обоими родами вёл сам и чуть ли не в течении двух дней договорился. Да и уезжая, оба барона к нему отдельно подошли и что-то говорили и руку трясли. Даже к уважаемым рестораторам бароны так не подходят. А вот к организатору мира — запросто.

— А… Я не видел. Меня журналюги сразу утащили, к интервью готовить, да пока место и свет выбирали и эти, петлички звуковые, примеряли и по карманам прятали. А ведь есть в твоих рассуждениях зерно рациональное. Интересно девки пляшут — по четыре штуки в ряд, — крякнул Волхонский. — Так-то он у одних землю купил и Луку постоянно нанимает для тренировок, а это деньги для Протасовых немалые. А у вторых, у Саворнянов, сельхозпродукцию покупает и плату вносит вперёд. Там тоже суммы приличные получаются. И в результате, он вроде и от свары в стороне, и явно ничью сторону не принимает, но и с одними, и с другими в деловых отношениях и стабильную финансовую подпитку им обеспечивает. А у этих двух родов с финансами традиционно — дыра. Так что есть им смысл к нему прислушаться. Деловые отношения, подкреплённые постоянным потоком прибыли — крепче даже детской дружбы. К тому же, за спиной у него княжеские рода стоят — Окиновы, а теперь, похоже, и Анохины. И они, думаю, если что, ему поддержку окажут. Вот так ведь и не вычислили — что князей с ним связывает. Не может такая протекция быть просто так. Известно же: без ветра ведь и дерево не шатается. Всегда причина есть. Обручать надо Первозванова с кем-то из наших поскорее. Может, с дедом Перловым переговорить? А то и предложить Протасовым и Саворнянам из своей среды кандидатку ему подобрать. Думаю, возражать не будут, главное, чтобы второй род не подумал, что их обошли или обидеть норовят небрежением.

Владимир. Дворец графской семьи Самойловых.

Граф Денис Александрович Самойлов прибывал в тихой ярости. А когда он был такой — лучше ему было на глаза не попадаться. Благо, был уже вечер, работы в офисе завершилась и плохие новости он узнал по дороге из банка, так что клерков гнев графа миновал. А прислуга дворца, едва увидев графа, попряталась, как мыши под паркет, будто их и не было никогда. Супруга графа, боясь, как бы он в расстроенных чувствах по потянулся к горькой, срочно вызвала наследника — хоть и вечер наступил, но старший сын был в банке — трудился на благо рода.

Едва сын, Денис Денисович, ступил в кабинет отца, он понял, что отец к бутылочке уже приложился, но так, слегка, чисто нервы успокоить.

Увидев входящего сына, Денис Александрович расстроенно ему кивнул: — Не успели мы. Не успели. Я давал команду безопасности с Протасовыми и Саворнянами поработать. Но закрутился и не проконтролировал. И вот результат. Пока наша служба безопасности рода сопли жевала, упустив столько времени, эти два недобарона примирение подписали. И гарантом у них — губернатор. Я нашу безопасность предупредил, чтобы не рыпались в отношении этих родов. А то полезут, наследят. И тогда, не дай бог, нам не только от губера прилетит, но и под каток имперской службы безопасности вполне реально попасть. А такое допустить нельзя.

— Так что дальше занимаемся только сами, — продолжил граф. — Подумай над вариантами. И собери информацию, тщательно, но быстро; всё, что сможешь накопать. Не затягивай, пока ещё по горячим следам есть возможность всё назад отыграть. Как только в ситуации будешь ориентироваться нормально, сядем, покумекаем, что делать. Надеюсь, отыщется подходящий вариант. До этого столько десятилетий всё работало. Не как часы, конечно, но в целом в правильном направлении дела шли. А теперь их подправить надо, вернуть в старое русло. Но очень осторожно напрягаться. И губернатор, и император очень ревниво воспринимают, когда их воли ослушиваются. Особенно в таких вопросах, где они гаранты. Так что всё делаем сами и подчинённых не привлекаем. И так, чтобы нигде не всплыло, очень аккуратно. Буквально на цыпочках. Займись.

Сын понятливо кивнул: — Сегодня же займусь. Есть у меня пара мыслей.

Севернее Владимира. «Опытный участок».

Вместе с Анатолием Дмитриевичем сгружаю ящик шариков. Идём за вторым, в салоне ещё два.

Чет настойчиво хватает палку и пытается кому-то из нас её подать. Тыкается носом в коленку и заглядывает в глаза, не понимая, как может какой-то металлический шарик, который и во рту-то держать неудобно, интересовать людей больше, чем такая нужная и полезная в хозяйстве вещь, как палка.

Укладываем ящики в центре, здесь буду их заряжать, и вновь возвращаюсь к машине. Помимо маленьких шариков, я решил поэкспериментировать с объёмом, и по заказу отца Бори Кошечкина для меня изготовили несколько полых титановых шаров разного размера — начиная с диаметра в десять сантиметров и заканчивая метровым гигантом, которого удобнее катить, а не нести. Размещаю всё внутри облака. Выглядит, конечно, футуристически: сухая, блёклая, после зимы, трава; редкие ярко-зелёные травинки молодой поросли; а на ней — блестящие сферы разного диаметра, отражающие лучи падающего на них солнца. В магическом зрении это всё ещё эпичнее: сферы находятся в белёсом тумане магической силы, и их с разной скоростью облетают разноцветные ленты, звездочки, какие-то шарики и сгустки энергии и на боках сфер отражаются яркие цвета пролетающих лепестков и лент.

С новыми маленькими шариками разобрался быстро — натренировался уже достаточно. Руки помнят. Неожиданно легко, без всяких проблем справился и с большими шарами. Только не смог понять — какова их вместимость? В каждый из шаров больших диаметров удалось запустить по несколько лент или полосок. Хорошо бы попробовать загрузить хотя бы один большой шар до конца. Интересно, сколько в него влезет — так, хотя бы на глаз оценить? Но времени нет. Заполняю дневник. Вечер, пора возвращаться в город.

Владимир. Дворец графской семьи Самойловых.

В роду Самойловых было заведено, что все серьёзные разговоры оставляли на вечер: днём, в суете и сутолоке, в постоянных звонках, просмотре документов и раздаче поручений — не до вдумчивого обсуждения проблем.

Сын расстроил с порога, едва войдя в гостиную: — Не выгорело у меня с Протасовыми-Саворнянами. Ресурсы только зря растратил…

— Расскажи поподробней, — откликнулся граф.

— Рассчитал вроде всё неплохо, осторожно и надёжно, дело верным казалось. Ну, ты знаешь: у меня и у Протасовых, и Саворнянов свои людишки есть. Годами создавал и лелеял агентуру, но прикинул, что для такого срочного дела пару человек можно израсходовать. У них же сейчас сборы военные проводятся, каждая семья в армию по два взвода готовит; вот и хотел отправить своего агента-офицера, что у Протасовых работает, типа передать пакет саворняновскому солдату. Солдатик-то на сборах, с автоматом, и как только бы он пакет получил, сразу и застрелил бы протасовского. Я бы это всё контролировал, и когда солдатик стал бы к машине возвращаться, помог ему самоубиться из того же автомата. А машину — сжёг. А перед этим его туда посадил.

— Хороший план, продуманный, рабочий, — согласно кивнул головой Денис Александрович. — Следаки бы офицерский труп нашли, а рядом — гильза из той серии, что саворняновские солдаты стреляют. А когда отыскали бы труп солдата с обгоревшим автоматом — то вот и ствол, нарезы которого совпадают с отметинами на пуле. И вывод сам собой напрашивается: одни — убили, вторые — тут же отомстили. Что не получилось-то?

— Я на сегодня — завтра готовил всю операцию, до свадьбы уже меньше недели, нельзя затягивать. Но два дня назад, в выходной, солдатик на связь не вышел. А сегодня выловили его труп — утонул в реке. А офицера протасовского вчера военкомат откомандировал за получением всякого там шмотья для роты. Такие вот дела. Не сладилось, — тяжело вздохнул Денис Денисович.

Граф Самойлов задумался: — Как бы это не предупреждение нам было, а не просто «не сладилось». Ко мне, через пару дней после заключения мира между этими…, на приёме губернатор подходил…, да я рассказывал. Так, ни о чем был разговор. Просто обычный светский трёп на пять минут, чтобы оказать уважение. Но Волхонский не преминул сказать и о Протасовых- Саворнянах. Это вообще сейчас главная новость. Мол, здорово-то как, что такие уважаемы семьи отношения уладили, браки готовят. И что не ожидал такой всеобщей поддержки этому процессу. Все как один горят помочь прославленным родам. И он, как губернатор очень рад такому развитию событий, и кураторы нашей области в Москве не нарадуются… Такие вот кружева словесные плёл Григорий Семёнович. А по всему выходит, что он меня предупредил, чтобы я в это дело не лез. А солдатик утонувший — второй «привет» от него или первый от имперской службы безопасности. И, думаю, лимит «приветов» мы с тобой исчерпали. Больше их не будет. Так что далее в этом направлении не дёргаемся, пусть идёт, как идёт. А то и мы с тобой однажды, катаясь на лодке, перевернёмся и выплыть не сможем. Потому как будем без сознания и к уключинам привязаны.

Юг России. Селение рода Фениксовых.

Автомобиль проехал через широкую арку и Ли Фэн наконец-то смог увидеть посёлок, до этого скрытый высокий стеной. Он с интересом крутил головой по сторонам — вся его предыдущая жизнь прошла в Шаяне и Ичане, даже в Пекине он бывал всего пару раз: не нравился ему асфальт, суета и спёртый воздух; Ли выбрал биологию своей профессией и никогда не жалел об этом, потому что путешествия по горам, сбор и изучение растений были для него не столько работой, сколько увлечением. Со временем он понял, насколько ему повезло в жизни: он познакомился с множеством людей, которые ненавидели свою работу, но были вынуждены выполнять её, чтобы выживать, сделать карьеру, оплатить ипотеку, реализовывать мечты родителей. А Ли, засыпая вечером в своей постели, думал о том, чем он займётся завтра на работе, и это наполняло его отход ко сну покоем и умиротворением.

Посёлок выглядел по-европейски, и состоял из стандартных двухэтажных домиков. Но к некоторым домам были пристроены веранды с изогнутыми крышами, кое-где виднелись такие же павильоны и беседки. Всюду были яркие красные фонари и это однозначно свидетельствовало о том, что население посёлка, во всяком случае, его большинство — китайцы.

После того, как семейство Шугуан было разгромлено, Ли Фэн выпустили из тюрьмы и помогли связаться с родственниками. Ли порадовался, что его родным удалось благополучно избежать сетей, расставляемых кланом Шугуан и без потерь покинуть Срединную империю. И вот наконец-то он с ними увидится.

Машина притормозила у одного из домиков, и водитель кивнул: — Здесь!

Ли Фэн вышел из автомобиля и чуть не бегом бросился в дом. Притормозив у входа, он постучал, приоткрыл дверь, и ступив на порог спросил: — Позволит ли досточтимый отец войти своему недостойному сыну?

Дождаться ответа отца он не успел — навстречу ему выскочила мать, и обняв сына, залилась слезами.

Он увидел, что за спиной матери появился отец. Ши Фэн терпеливо стоял и ждал, пока жена не убедится, что её ребёнок цел и здоров. Глазами, полными слёз радости, Ли, несколько раз моргнул, давая понять отцу, что увидел его, а тот кивнул в ответ, слегка улыбаясь.

Полностью мама успокоилась только через час, когда убедилась, что Ли не сможет съесть больше ничего из того, что она наготовила.

Усевшись вокруг низкого столика они не спеша пили чай, и Ли рассказывал о своей разлуке с семьёй. Из его рассказа выходило, что был он не в плену, а практически на курорте, и единственное, чего ему не хватало — работы.

— Ну, здесь тебе работы хватит на многие годы вперёд — согласно кивнул отец. — Местная флора нам не знакома и с нею нужно разбираться. Семена тех трав, что ты смог выслать посылкой, мы посадили и осенью собрали урожай. Местный климат отличается от Шаяна, почвы другие, но земля здесь благодатная и урожаи хорошие. Многие старики говорили, что будь ты с нами — мы бы быстрее смогли акклиматизировать наши сорта или найти другие, которые будут здесь хорошо плодоносить.

— Мне при освобождении сообщили, что император призывает наш род вернуться в Срединную империю. Никто не хочет возвращаться? — поинтересовался Ли у отца. Краем глаза он заметил, как напряглась мама и подумал, что зря он начал обсуждать этот вопрос — лучше бы было спросить отца один на один. Видимо, тема больная. Но, увы: воду, вылитую на землю, невозможно собрать *.

Переглянувшись с женой, отец ответил: — У этой проблемы две стороны. Нам некуда возвращаться. Перед бегством из Шаяна мы продали свои дома и поля. И завод тоже продали. И в Ичане у нас ничего не осталось. Куда мы вернёмся? Кому мы нужны? Император заплатил нам деньги. Но на них наш род не сможет вернуть наши поля и заводы — всё теперь у новых собственников и если мы будем пытаться отобрать у них имущество, которое они у нас честно приобрели — то чем мы лучше клана Шугуан?

— А вторая сторона этой проблемы — русский император принимал ответственное решение, он рисковал, давая нам убежище. Никто не знал, как повернутся дела и как Сын Неба воспримет то, что его подданные покинули империю. Могло и до войны дойти. Император Романов не только позволил нам здесь жить, предоставив приют, но и земли выделил, и гражданство дал, и дворянство. Если мы покинем страну, протянувшую нам руку помощи в минуту опасности, сможем ли мы потом рассказывать своим детям всю правду об истории нашего рода? Или этот эпизод придётся утаивать?

— Нам Кирилл Фэн сообщил об этом решении Сына Неба, — продолжил рассказ отец, — и сказал, что каждый сам должен делать свой выбор. Из нашего села уехало два человека, но причина обеих случаев — больные родители у их жён. Мы уже вложили в эту землю, в наши новые дома и теплицы столько труда и любви, что не можем бросить всё это; теперь это — наша родина. Мы с тобой еще об этом поговорим. А пока сходи до Юмин — дом её родителей по нашей улице, но на противоположной стороне, через три дома к центру деревни. Она обидится, если ты сегодня не появишься и сам не сообщишь ей о возвращении.

* Китайская поговорка.