На пути к инициации

Глава 27

Владимир. Кафе «Золотое кольцо».

Чем хорош ресторанный комплекс — в зависимости от необходимости есть возможность выбрать одно из помещений, наиболее подходящее под формат посиделок. Сегодня прощальный ужин у Васи Перлова — через два дня ему уезжать в Москву на «нулевой курс» МосВОКУ, остаток лета он проведёт на загородной базе училища — как и все, кто не получал достаточной военной подготовки. Впрочем, присутствующие на ужине уверены — Вася к армии готов и порвёт изнеженных москвичей, как Тузик грелку! Об этом свидетельствуют его участие и награды в составе лицейской команды, ежедневные тренировки и победы в поединках. Плюс сборы на Байкале.

Как и всегда в последнее время, я использую любую возможность, чтобы обсудить деловые вопросы, тем более что с гостями я мало знаком: значительная часть собравшихся — Васины одноклассники, с которыми у меня знакомство шапочное и общаться с ними особенно не о чем. Мы стоим с моими друзьями небольшим отдельным кружком и обговариваем с Савелием и Прохором, как им открыть цветочный магазин: слишком много они отдают за реализацию цветов. Противная толстая жаба душит их по ночам, упрекая в расточительности и им хочется производство дополнить собственными продажами. Площади есть — как раз в этом комплексе закрылась парикмахерская, помещение достаточное для магазина.

О своих успехах рассказывает и Борис Кошечкин: — Как только я расплатился с пацанами за первые шкурки, тут же желающих охотиться на кротов стало в разы больше. Ну, ветеранов борьбы с вредителями назначил командирами отделений, а новых солдат — рядовыми. И теперь их у меня не взвод — почти рота «молхантеров» *. А как бабушки моих рядовых кротоборцев возлюбили — для огородов и садов реально серьёзная проблема была. А тут появляется какой-то пацан с проволочками и через две недели кроты исчезают. От бабушек ему — почёт и уважение, чай с ватрушками, яблоки и помидорки. Плохо одно — самые лучшие шкурки у кротов поздней осенью — а почти вся моя рота с первого сентября в школу должна пойти. Отцу сказал — он посмеялся, типа: не только у тебя проблема — с началом сентября из социальных сетей исчезают десятки тысяч экспертов — их мамки заставляют русский язык и природоведение делать.

* «Молхантер» — охотник на кротов; от «крота» (по-английски mole) и «хантер» («охотник»).

Владимир. Дворец графской семьи Самойловых.

Почитав очередную сводку, Денис Александрович Самойлов нажал на кнопку переговорного устройства: — Да, да, я, приветствую. У нас в прошлом году один баронский род ушёл в минуса, и мы прибыль недополучили. Да-да, Протасовы. Сейчас смотрю данные за первое полугодие текущего года — ещё по одному роду, по Саворнянам, пошли убытки. Да, понятно. Справку подробную подготовь. Со всеми выкладками.

Граф Самойлов поднялся, подошёл к окну. Ряды деревьев в парке торчали голыми стволами в серое небо.

— Быстро как лето прошло, — подумал он. — А я даже ни разу не искупался. Надо, надо отдыхать. А этими, Протасовыми и Саворнянами, пусть-ка служба собственной безопасности займётся. Или сразу сына озадачить? Нет, нет, его рановато, пусть вначале данные соберут — что там за бардак начался? Может — временное явление и дальше оно само вернётся к развитию в нужном направлении. А вот если не вернётся — надо будет помочь.

Ещё раз оглядев пустой парк, Самойлов неохотно уселся в кресло и взял другую папку.

Владимир. Лицей.

В первый день осени с двумя большими букетами я подошёл к дому Латышевых, Алёна тут же выпорхнула из-за ограды, как будто ждала меня. Беру её рюкзак и движемся к лицею. Впечатление такое, что Алёна, вроде как меньше стала… похудела, наверное, за летние месяцы. Но это не точно. Тем не менее говорю ей: — Ты что, всё лето не ела? Нельзя же себя так доводить всякими там диетами! Три котлетки за обедом — это норма должна быть!

Алёна расцветает — есть у девушек пунктик, называется: «Я толстая!», и если этот таракан живёт у девушки в голове, то вытряхнуть его оттуда неимоверно сложно. Хорошо, что Алёна уверена, что она красавица и худышка — я ей об этом каждый день говорю, а я такой: врать не буду.

Мы теперь располагаемся в другом крыле лицея — став «старшими классами» поменяли и базирование. В классе несколько новичков, кто-то ушёл, но состав изменился не сильно.

Проучившись неделю, обнаруживаем, что на физкультуру трое из нашего класса не идут — они инициировались и теперь занимаются в спортзале в группе, где проводятся тренировки с магической силой. Мы проводили их аплодисментами. Хотя я давно с классом физкультурой не занимаюсь — у участников лицейской команды отдельные тренировки. Но инициация — это другое. Это уже взрослая жизнь.

Подойдя к калитке дома Латышевых, я остановился в ожидании: обычно Алёна выходила в течение двух минут после моего подхода.

Однако в этот раз в открывшуюся калитку выглянул её старший брат Евгений: — Андрей, привет. Лена приболела, дня на три — точно, а то и четыре. Так что до начала следующей недели в лицей ходить не будет. Мама уже позвонила классной даме, сообщила…

— Жаль, привет ей от меня, пусть выздоравливает.

Спустя три дня Алёна сообщила, что на следующий день в лицей пойдёт. Утром я встретил её у калитки, и она сразу сообщила: — У меня инициация прошла. Оказалось, начало второго уровня, самое начало, чуть больше десятка единиц. Для нашего рода — это вообще запредельный показатель, у нас и у парней никогда при инициации второго уровня не было, а уж у девушек — тем более. Так что как только провели измерения и удостоверились, что он такой высокий, моей семье тут же посыпались предложения о моём замужестве.

— О замужестве? — я был и удивлён, и растерян… Ты же ещё … маленькая. Тебе же ещё и шестнадцати нет.

— Да, но это не важно. Обручаться можно и в детстве. А в шестнадцать вступить в брак.

— Ну, пока твои варианты переберут, пока сговорятся и по приданому придут к согласию — куча времени пройдёт.

— Уже сговорились. Дедушка приехал из Санкт-Петербурга, взял это дело в свои опытные руки. Сговорились с баронами Касаткиными, это тоже род, в котором дипломаты и прочие МИДовские работники. Братья Касаткины — у них там два близнеца, в этом году из лицея выпускаются, точнее, в выпускной класс пошли. Решили, что они по выпуску из лицея поступят в МГИМО, а я на подготовительные курсы какого-нибудь московского института, готовящего безработных с изящным образованием. Для жены посла — самое то.

— Ты Касаткиных представлять должен. Такие, невысокие, светленькие, лица почти квадратные, скуластые. Улыбчивые. Я их слабо различаю, так что выбрала того, что был на фотографии справа…

Она рассмеялась: — Но, если они подсунут другого, я не замечу. Они же в дворянском классе учатся, у нас с ними знакомство на уровне «привет — привет». Касаткины сейчас, кстати, озаботились поиском невесты для второго из братьев. Постараются найти ему пару до нашей помолвки, чтобы, как говорится, два раза в церковь не ходить… Ой, извини! Но если не найдут сейчас, для двойного обручения, то к свадьбе всё равно подберут, по любому, парную сыграют.

— И как ты себя в качестве будущей супруги чувствуешь? Уже привыкла?

— Неа. Но я ведь знала, что будет что-то подобное и всегда к этому готовилась. Хорошо, что дед и моё мнение учёл, а не выбрал самый выгодный вариант — но там такой урод был, питерский, переутончённый, слишком уж сладкий для парня… И, кстати, наши с тобой занятия и совместные походы в лицей и из него прекращаются — теперь у меня другой статус и общение с посторонним … ээээ… — Она, как мне показалось, подозрительно осмотрела меня и продолжила… — мужчиной, меня скомпрометируют.

— Нифига се, — я удивлённо покачал головой. Дальше мы шли в молчании. И из лицея я возвращался один.

А ещё через несколько дней под историей моих отношений с Алёной была подведена официальная черта. Мы с Перловыми подходили к лицею, когда раздался звонок от Влада Аланкина: — Андрей, привет. Ко мне обратились Пётр и Павел Касаткины, ну ты в курсе насчёт сговора между их родителями и родителями Алёны Латышевой. Просят организовать с тобой короткую официальную встречу, чтобы получить заверения, что твои отношения с Алёной не могут навредить её репутации в будущем. Ты готов их в этом заверить? Если нет, то лучше как-то красиво от этого уклониться.

Отвечаю: — Да, готов, конечно, в любое время.

— Тогда, лучше прямо сейчас. Я их приведу в сквер около лицея, мы будем ждать тебя.

Захожу в сквер, вижу небольшую группу; среди них — Влад Аланкин и Касаткины.

Влад с ходу приступает к делу: — Андрей Андреевич, разрешите представить Вам моих друзей — барона Петра Касаткина и его брата, Павла Касаткина.

— Петр Петрович, Павел Петрович, искренне рад знакомству с Вами.

Вижу, что Касаткины смогли немного расслабиться. Мы заранее обговорили с Владом, что он представит Касаткиных по именам, а я поздороваюсь по имени-отчеству — тем самым я проявил уважение к ним и информированность об их семействе. Такие вот дворянские заморочки, которые, вроде бы и детали, но все эти маленькие детали, в конце концов, и складываются в отношения между родами.

— Андрей Андреевич, я лично с Вами знаком не был, но по совместной учёбе и отзывам людей, которым я доверяю, составил о Вас мнение, как о человеке, который крайне щепетильно относится к вопросам чести, и безукоризнен во всём, что касается поведения. Вы уже извещены, что мой дед, барон Касаткин и дворянское семейство Латышевых достигли договорённостей о заключении моей помолвки с Еленой Латышевой. В связи с этим, я бы хотел услышать от Вас заверения, что Вами не предпринималось в отношении неё никаких действий, которые могут в будущем её скомпрометировать.

Вижу, что Петр нервничает и крайне напряжён. Не сомневаюсь, что эту речь он заранее отрепетировал — все слова должны быть такими, чтобы не оставить двойных толкований и конкретно поставить вопросы, на которые Касаткины хотят получить ответы. Но эта конкретика в вопросах должна быть такой, чтобы, в свою очередь, не обидеть меня и не задеть уже мою честь. Тонкая дворянская эквилибристика…

Я, собственно, тоже ответ подготовил заранее: — Петр Петрович, полностью убеждён, что в моих заверениях Вы не нуждаетесь, так как Елена Львовна Латышева благовоспитанная девушка и никогда не давала повода в этом усомниться. Наши с ней отношения не выходили за рамки дружеских и более являлись взаимопомощью, чем дружбой — она наставляла меня в танцах и манерах, и почти все эти занятия проходили у них дома, за исключением тренировок в бальном зале Дворянского собрания, где мы пробовали паркет перед новогодними балами; я же оказывал ей помощь в некоторых точных предметах, облегчая их усвоение. Понимаю, что мой ответ должен быть более односложным и кратким, поэтому сформулирую эту же мысль предельно чётко: моё отношение к Елене Львовне на протяжении всего знакомства было дружеским и никогда не выходило за эти рамки.

Касаткин делает шаг вперёд, протягивает руку, пожимает мою: — Андрей Андреевич, благодарю Вас, что нашли время для общения со мной. Надеюсь, в кампаниях ещё увидимся. Честь имею.

Он немного склоняет голову, его брат и остальные присутствующие тоже, я в ответ полуулыбаюсь и немного киваю в ответ. Касаткины с друзьями в сопровождении Влада Аланкина удаляются, и он перед тем как повернуться, успевает показать мне большой палец, сигнализируя, что всё прошло как надо.

Я тоже облегчённо вздыхаю. Вот же, женщины. Ничего не было, но ты уже априори под подозрением. А если бы что-то было? И ЧТО могло быть?

Владимир. Гостиница «Золотое кольцо».

Мы с Геннадием Алексеевичем бодро машем шариковыми ручками, подписывая документы — Перлову, как часто в последнее время, предстоит командировка и нужно «закрыть» много вопросов, в том числе и маячащих на горизонте.

— Программа, — управляющий, Александр Александрович Рябов, кладёт перед нами по кипе листов.

— Что это? — спрашивает Геннадий Алексеевич.

— План подготовки и проведение празднования пятнадцатилетия Андрея Андреевича.

Немного опешив, беру пачку листов. Дожили: план как правильно торт съесть; трёхтомник! Листаю страницы: несколько разделов, таблички.

Рябов поясняет: — Встреча и размещение гостей, транспортное обеспечение, расчёт рассадки за столами, приглашённые звёзды, безопасность. Проект докладной на имя губернатора, там же князья приезжают.

Подписываем.

В одной машине с Перловым едем домой.

Я возмущаюсь: — Совсем недавно четырнадцать было. А уже приближается пятнадцатилетие.

Геннадий Алексеевич отвечает: — Каждый следующий год проходит в два раза быстрее, чем предыдущий. Представь, как у меня они сейчас мелькают — как вагоны скоростного поезда.

Владимир. Кафе в центре города.

Располагаюсь в кафе, заказываю пару салатов и горячее с котлетами. Знаю, что Борис Кошечкин на подъезде. Интересно: зачем он захотел встретиться? Но очень просил и было слышно, что взволнован. Жду.

Он заходит, садится на стул и тут же выдаёт: — К отцу барон Касаткин приезжал. Долго беседовали, часа два, не меньше. А когда барон уехал, папа сказал, что они с сговорились о помолвке его сына Павла и Бориславы, моей сестры.

— Поздравляю! А от меня что нужно?

— Ничего. Я просто один эту мысль переварить не в состоянии.

— Так поговорил бы с отцом, Кузьма Васильевич у тебя умный. Да и с мамой тоже: Валентина Петровна, небось сейчас места себе не находит. Или уже альбом со свадебными платьями листает?

— Да я поговорил. Но всё равно… Вот и позвонил тебе.

— А что отец сказал?

— Что Павел Петрович осенью пойдёт учиться в Москве в дипломатический институт. До этого времени Пётр Владимирович хочет его женить. К тому же у них ещё и вторая свадьба одновременно будет — брата-близнеца Петра с Алёной Латышевым. Ты в этой истории в центре крутился, в курсе. Договорились, что через месяц — помолвка, а когда дату уточнят, состоится свадьба. Борислава к Павлу к осени уедет, им квартиру снимут, или даже дом. Будет жить рядом с институтом, сама учиться и мужа на учёбу провожать-встречать. Ну и поедет с ним по выпуску — куда пошлют.

— А тебя-то что смущает?

— Ну, я Павла немного представляю, но он же пацан ещё — кирпичики в смартфоне складывает. Какой из него муж? А Борислава? Тоже мне — Борислава Кузьминична Касаткина… Она до сих пор чуть ли не с куклой спит.

— И что? Вон Катя Перлова, на улице ни одного котика не пропускала, чтобы не погладить, чуть ли не бутылочку с молоком с собой носила, чтобы их подкрамливать. А вышла замуж: двойню родила, мужу борщи и всякую китайскую еду готовит, справляется. В юности взрослеют быстро. Ты тоже года через три, думаю, женишься; ну, может и не через три, но через несколько лет — точно. Как и я.

Борис застыл с открытым ртом, до которого не донёс вилку: — В смысле через три?

— Нам сейчас по четырнадцать. Тебе летом пятнадцать, мне — в конце осени. Тебе отец лет в семнадцать-восемнадцать предложит определиться с невестой, а ещё через годик будет настаивать, и если ты сам не сможешь оперативно урегулировать вопросы выбора своей будущей супруги, то кого-то подберёт самостоятельно; учти — прощёлкаешь выделенный тебе срок, он и спрашивать не будет — сговорится с родителями будущей невесты и приведут её к тебе знакомиться. У Касаткиных, как и у вас, одна проблема — вас мало, род малочисленный, нужны потомки — вот они и спешат. Как только возраст подошёл — женят. Обрати внимание, они хоть и бароны, но выбрали партии для Петра из Павла из обычных дворян, не стали искать баронские рода. У вас ситуация аналогичная и Кузьма Васильевич будет тебя торопить. Да и вообще, в военных семьях рано в браки вступают — ты же в армию пойдёшь. Помнишь уроки по магической силе? Ранняя женитьба, лет на пять-семь раньше, чем в большинстве дворянских родов, даёт за сотню лет дополнительное поколение, и соответственно, дополнительный прирост силы минимум в десять процентов.

Мы ещё посидели с час, наверное. Борис постепенно успокоился или просто смирился, что его «мелкая» сестра скоро станет мужней женой. Как и с тем, что и ему предстоит скорая семейная жизнь.

Я ехал домой и думал — мне правильнее жениться до поступления в военное училище, или ближе к выпуску? Или когда дворянином стану? Или офицером? Надо будет, чтобы девушка, которая будет моей женой, тоже конную езду любила. И не только детей, но и коней, и собак, — чтобы к Ветру и Чету хорошо относилась. Вместе будем кататься. И на реконструкции ездить, с детьми. Я же не только служить буду, в армии тоже выходные есть. И их будем проводить все вместе — я, жена, дети…собаки, кони. И я на прогулках буду сыновей и дочек сажать себе на плечи, а они на ходу будут есть мороженое. И в лошадки с ними буду играть. Дети же все любят, когда папа — лошадка. Наверное?