На пути к инициации

Глава 24

Западный регион. Зона локального пограничного конфликта.

— В целом замысел операции понятен, — командующий армией отошёл от стены, повернувшись спиной к большой топографической карте. — Теперь по плану рейда в тыл противника для его блокады. Кто докладывает? Да, Юрий Андреевич, приступайте.

Командир бригады морской пехоты генерал-майор Гущин включил схему и начал водить по ней световой указкой: — Ранняя весна и разлив реки открыли возможность проведения наступательной операции в нашем районе. Сейчас, в период половодья, логистика противника строится на единственной дороге, связывающей его опорные пункты с тылами. Эта дорога проложена параллельно нефтепроводу и создавалась для строительства и эксплуатации последнего. Для блокады позиций противника необходимо оседлать дорогу в районе, где она начинает подъём, это примерно два с половиной километра от реки. Ближе к реке все низины залиты и превратились в болота и ещё месяц, пока не завершится таяние снега в горах, для проезда техники будут непригодны.

Взглянув на командующего армией и убедившись, что тот внимательно слушает, командир бригады продолжил: — Замысел операции предполагает проникновение в тыл противника по заброшенной нефтепроводной трубе. Пройдя восемнадцать километров, до начала понижения к реке, наши подразделения выйдут из трубы и захватят холмы и дорогу, при этом мост через реку окажется у них в прямой видимости. Усиленный батальон займёт круговую оборону и будет вести бой, препятствуя подвозу личного состава, техники и боеприпасов на опорные пункты противника. Ещё один батальон, также проникший по трубе, с началом нашей наступательной операции, ударит в тыл противнику, что позволит нам быстро овладеть районом левобережья и к моменту снижения уровня воды в реке не только полностью освободить его, но и создать глубоко эшелонированную оборону из сети опорных пунктов по гребню

— Получается, восемнадцать километров в трубе под позициями противника? Там же тесно, холодно, сыро, воздуха мало?

— Два с половиной километра — по нашей территории, потом около километра непосредственно под укрепрайонами врага, далее свободная территория до реки. Морпехи выдюжат.

— Юрий Андреевич, что уже сделано для подготовки захвата дороги?

— Наши разведчики и сапёры прошли трубу полностью, до реки. Рассчитали время движения. Выполнили частичную засыпку остатков нефти, подготовили точку выхода, в нескольких местах проделали отверстия, чтобы поступал воздух. Установлены насосы, которые будут воздух нагнетать. Два батальона морской пехоты, усиленных расчётами снайперов и дроноводов, готовы. Помимо этого, в подразделения включены офицеры и матросы-воздушники, которые будут прогонять воздух по трубе, чтобы обеспечить нормальный состав атмосферы. Для усиления удара подготовлено два батальона второго эшелона.

Командующий фронтом встал, мгновенно поднялись и все участники совещания: — На завершение подготовки и скрытое выдвижение даю неделю. Через пять дней войска фронта нанесут два отвлекающих удара и за два дня боёв противник придёт к выводу, что мы начали весенне-летнюю кампанию и будет вынужден ввести в бой резервы. Это позволит ускорить проведение вашей операции. Продолжайте совещание, — с этими словами командующий направился на выход; генерал Гущин, дав команду начальнику штаба продолжать работу, двинулся следом за ним.

Прощаясь у машины, командующий поинтересовался у Гущина: — Я понял так, что батальоном, который ты в круговую оборону ставишь, командовать будет Иван Ушаков?

— Он, — согласно кивнул Юрий Андреевич.

— Учти, если он погибнет, Михаил Никитич тебе этого не простит.

— У Ивана — лучший батальон. И если я его туда не поставлю, то Иван мне не простит точно — и я такой несправедливости для него сделать права не имею.

Владимир. Телестудия канала «Вариант-Медиа».

— Дорогие зрители, телеканал «Вариант-Медиа» продолжает работу. Сегодня в студии программы «Воскресный разговор» особенный гость — граф Герман Леонардович Литвинов и мы передаём слово нашему коллеге — Ильдару Юнусину.

Заставка меняется. На экране появляется студия; за столом, напротив друг друга, сидят Ильдар Юнусин и Герман Литвинов.

— Добрый вечер, уважаемые телезрители, — произносит Юнусин в камеру, разворачивается в сторону Литвинова. При повороте умело стирая улыбку и приветствует уже его: — Здравствуете, граф.

— Добрый вечер, — откликается тот.

— Хотел бы ещё раз выразить Вам свои соболезнования в связи с тяжёлой утратой, постигшей Вашу семью — безвременной кончиной главы рода контр-адмирала Леонарда Эдуардовича Литвинова.

Герман Литвинов согласно кивнул головой: — Спасибо. Это тяжёлая утрата не только для нас, но и для всех владимирцев. Всей нашей семье он был дорог как муж, отец, брат, дед. Владимирцы знают, что отец был патриотом своей малой родины. И в годы флотской службы он старался сделать всё для развития области; и потом, находясь в запасе, приоритет в проектах рода всегда отдавал тем, которые укрепляли экономику родной земли. И похоронить себя он завещал здесь. Не думал, что исполнять это его распоряжение придётся так скоро.

— Как семья перенесла утрату?

— Нам всем, конечно, тяжело. Тяжёлая утрата для рода. И мы ещё не отошли от шока — настолько всё неожиданно и быстро случилось. Но общее горе сплотило семью, заставило ещё раз взглянуть на нашу историю и деяния предков и добиваться того, чтобы им соответствовать. Мы решили, что фамилия Литвиновых должна быть по-прежнему связана с российским флотом. Мой старший сын, наследник рода — Константин, переведён для учёбы в лицей Северодвинска, где, параллельно с учёбой, проходит стажировку на кораблях и подводных лодках Северного флота. В конце лета он переедет в Санкт-Петербург и в дальнейшем будет обучаться в Военно-морской академии. Это было нашим общим решением. Бабушка его благословила. Я тоже поддержал.

— Наша редакция получила информацию, что главком военно-морского флота выступил с инициативой присвоить имя Леонарда Эдуардовича одному из кораблей.

— Мне о таком решении ничего неизвестно. Конечно, дед внёс большой вклад в развитие нашего военного флота и его победы; и увековечить его имя, присвоив одному из строящихся кораблей наименование «Контр-адмирал Леонард Литвинов», было бы признанием его заслуг и данью памяти от потомков. Будем надеться, что так и произойдёт.

— Мы прощаемся с вами, дорогие телезрители. Сегодня в студии программы «Воскресный разговор» телеканала «Вариант-Медиа» был глава рода графов Литвиновых — Герман Леонардович. С ним беседовал продюсер нашего канала Ильдар Юнусин.

Владимирская область. Загородное имение графов Литвиновых.

Проехав через арку из белого камня и распахнутые ажурные ворота, машина губернатора Владимирской области стала притормаживать, — впереди находились встречающие. Хотя Григорий Семёнович Волхонский напросился в гости к Литвинову в выходной «в частном порядке», просто посмотреть на новую усадьбу и погулять по парку и около озера, такой частный характер выезда никого не обманывал. Все знали, что работа у губернатора — двадцать четыре часа семь дней в неделю, и если он, как частное лицо, собирался с супругой на городской рынок, типа «чисто развеяться», территорию оцепляли, рынок успевали к его приезду вымыть, убрать самых чумазых продавцов и выставить «нужных», да и цены, в случае необходимости, слегка «подкорректировать». Григорий Семёнович об этом, конечно, знал. Как знал и то, что бороться с этим бесполезно. А порой и использовал такие частные выезды, чтобы на каких-то объектах навели порядок, а где-то просто взбодрились.

Так что и толпу встречающих, включавших всю верхушку клана Литвиновых, их управляющих, экспертов и юристов, губернатор воспринял как должное. Предусмотрительность Литвинова он оценил: мало ли какой вопрос он может задать Герману Леонардовичу при разговоре на осмотре территории: а нужный консультант тут как тут.

Впрочем, консультанты не потребовались. Волхонский от созерцания весенних красот не отвлекался. Обходя озеро по петлявшей вдоль берега тропинке, заботливо выложенной из плитняка и декорированной по обочинам диким камнем, губернатор не скупился на похвалы, рассыпался в комплиментах Литвинову за красивые объекты и грамотный ландшафтный дизайн.

— Рад, рад искренне процветанию твоего рода. Такое поместье отгрохали, то же озеро — смотрю и для отдыха всё сделано по высшему разряду, не зря твоё поместье многие за образец берут; и рыбу получается разводить. Есть в тебе хорошее стратегическое мышление, и когда ваше поколение нас, стариков сменит, верю, что ни страну, ни область вы по ветру не пустите. И сына своего, Ярослава, тому же учу — подмечать, где лучше можно сделать, как отношения с родами не обострять, как находить точки взаимного притяжения и расширять их. Конечно, и без потерь не обходится — вон, наводнение было. И губерния сильно пострадала, и мои земли и предприятия затронуло. Но — жизнь, она такая — где-то находишь, в чём-то теряешь. Гегелевская философия, однако, — Волхонский широко развёл руки, показав всю широту гегелевской философии. — Жизнь без потерь не обходится.

Немного помолчав, Григорий Семёнович продолжил: — Кажется мне, Герман, зря ты обиделся на Перловых, и приёмыша их, Первозванова. Они всячески старались загасить возможность возникновения конфликта и урегулировать его как можно тише. И для области они полезны. Конечно, с вашим родом они не сопоставимы, но тоже свой достойный вклад в развитие вносят, а старший Перлов и в столице известный человек, да и в новом концерне тоже не последняя скрипка. А мне тут безопасность докладывает, что за весну недавно преставившийся Сергей Сауляк раз шесть с сотрудниками твоей службы безопасности встречался. А если бы он не скончался неожиданно, а показания давать начал? Мало ли что он в наркотическом бреду мог выдумать. Оговорил бы твоё семейство, а кумушки бы это всё по городу разнесли. Род-то твой не просто известный, а прославленный, и сплетникам только дай повод честных людей оболгать. Оно тебе надо? Подробности-то забудутся, а осадок останется…

— Ну вот, и к стоянке вышли, — продолжил губернатор. — Ну, спасибо за тёплый приём, Герман Леонардович, отдохнул душой на природе. Давно таким чистым воздухом не дышал, и притомился, конечно. Я-то уже старый конь; это вы — молодые скакуны, чуть что — во весь опор. Побыл бы ещё у тебя, да время поджимает — область большая, наверняка, уже не раз звонили. Начудят, бывает, а мне — разгребать.

Княжеский кортеж, бодро развернувшись, умчался. Литвинов отпустил свиту, поблагодарив за работу в выходной день. А сам направился в кабинет. Надо было основательно подумать. Герман Леонардович любил думать в одиночестве, старательно оценивая ситуацию с разных сторон и тщательно просчитывая шаги. Поставив на прослушку разговор с губернатором на прогулке, Литвинов вскрыл бутылку тёмного пива и присел в кресло у камина. Прокрутив запись ещё два раза, он сходил за второй бутылкой, и когда коричневатая пена в бокале улеглась, не спеша отхлебнул.

— На обед не остался, значит обижен был, — рассуждал он. — И причина для обиды только одна — конфликт с Перловыми, это он ясно дал понять. Григорий Семёнович, конечно, не угрожал, но явно обозначил, что могу я нарваться на неприятности. А мне проблемы с губернскими властями ни к чему. Да и дворянское собрание, и свет в целом, могут не одобрить мои акции по возврату собственности. Я, конечно, свет вертел на одном инструменте, но оговорят, слухи пустят, это и на семейном бизнесе скажется. Так-то урон от потери «Золотого кольца» терпимый, вовремя новый туристический комплекс в Суздале достроили, туда теперь наши клиенты селятся. Видимо, в самом деле, погорячился я, поспешил. А месть — это такое блюдо, которое подают холодным.

Герман Леонардович решительно потянулся к смартфону.

Владимирская область. Владимирско-суздальская трасса Р-132.

Вырулив на междугороднюю дорогу, кортеж с губернатором Владимирским ускорился. Григорий Семёнович ещё минут пять отвечал на сообщения и пропущенные звонки, и наконец, смог облегчённо вздохнуть, закончив раздачу указаний.

Слегка повернувшись к сыну, сидевшему рядом, Волхонский стал излагать впечатления от беседы с Литвиновым: — Ну что? Я сказал. Он услышал. И говорил я не намёками, которые по-разному можно истолковать, а вполне прозрачно. Герман не дурак; раньше, во всяком случае, глупостей за ним не наблюдалось. Надеюсь, выводы сделает правильные.

— Боишься, что он начнёт давить на Перловых и с помощью маленьких пакостей раскачивать ситуацию и в конце концов их задавит?

— Ну, маленькие пакости ты оставь для чертенят из мультика*. Когда сталкиваются семейства с оборотом в миллиарды рублей, любая мелкая пакость быстро превращается в громадную проблему, в том числе для губернатора. А насчёт: задавит — не задавит, не будь я губернатором, на территории которого всё происходит, мне было бы интересно посмотреть со стороны, как Перловы уделают Литвинова.

— Вот как?! А не наоборот? Папа, ты уверен?

— Процентов на восемьдесят уверен, а Литвинову бы я не больше двадцати процентов дал. Сейчас всё на стороне Перловых. Кем Первозванов был три года назад? Мелким пацаном в приюте, а сейчас у него состояние значительнее, чем у большинства баронов. Кем были Перловы, и московские в том числе, три года назад? А сейчас они среди трёх основных учредителей концерна «Феникс», где и императорская семья, кстати, участвует. И каждый перловский праздник превращается в съезд князей; дочка их вышла замуж за Кирилла, одного из директоров концерна, и по слухам, уже родила. И за спиной у Кирилла, их зятя, около ста тысяч китайцев; вояки, они конечно, так себе, но тысяч десять неплохих бойцов наберут. А если уж Окинов и другие князья подключатся, то через две недели от Литвинова останется только мокрое место. Хотя, думаю, даже московским Перловым подключаться не придётся: и местными силами Герману такой погром можно устроить, что он никогда не оправится.

— Уверен?

— В таких делах уверенным быть нельзя. Но прикинь вариант: Перловым надоели его плевки из-за угла, и они посчитали, что род Литвиновых нарушил договорённости, установленные перед выплатой виры за похождения Костика. И они документы предадут огласке. А там Литвиновы выглядят не очень чистоплотно, точнее, совсем нечистоплотно. Сколько, думаешь, партнёров откажется с ними сотрудничать? А для турбизнеса это крах. А Костю Литвинова как на флоте будут после таких подробностей воспринимать? Думаю, ему придётся на гражданку уйти. И даже без всего этого — если Перловы опубликуют результаты расследований, ставших причинами увольнения управляющих ресторанами и гостиницей, то с Германа тут же слетит ореол умелого руководителя: оказывается, его главные помощники годами мутили за его спиной, обворовывали его, а он этого не замечал; и наворовали у него минимум на строительство новой гостиницы. А уж о козыре в рукаве у Перловых в виде Андрея Первозванова я вообще молчу.

— Мелок он, чтобы сыграть важную роль…

— Уже играет. Посмотри: те проблемы, что на него сваливаются, разруливает сам. Собственностью реально управляет, Перловым за ним сопельки вытирать не приходится. Ведёт себя корректно, но твёрдо: все его противники отгребли люлей, а Сауляк кровью умылся. Пацану четырнадцать лет, а он не комплексует, что кого-то оставил без руки. Поехал в церковь, заказал благодарственный молебен за победу в дуэли, а за Сауляка поставил свечку за выздоровление. А когда узнал, что тот умер — заказал сорокоуст о прощении его грехов. Есть у него собственное представление о справедливости, на юношеском максимализме, конечно, замешанное, но сдерживаемое его верой в Бога. Так что, в случае чего, думаю, он скромничать не будет, а начнёт на дуэлях Литвиновых вырезать. Он и сейчас со взрослыми на равных на поединках дерётся, а через год-полтора ещё больше окрепнет и раскачается. А поводов они ему кучу дали. Род у Литвиновых, не сказать, что большой. На сколько дуэлей их хватит?

* Речь идёт о чертенятах из мультфильма «Чертёнок номер 13».