На пути к инициации

Глава 4

Северо-запад Владимирской области.

Автобус накручивает километры, его немного покачивает на дороге; наша команда вновь едет на соревнования, и после экскурсии по Александрову притомившиеся пацаны дремлют, а некоторые уснули основательно и даже похрапывают. Я почитал карточки с иностранными словами, послушал файлы с произношением, а сейчас делаю вид, что сплю, а сам, по привычке, перешёл на э-зрение и оглядываю округу — попытки как-то классифицировать объекты, видимые в силовом зрении, я не оставил, но пока список разновидностей только пополняется, и периодически я видел какие-то новые проявления силы, которых раньше не встречал и классифицировать которые было некуда — они оказывались новыми. Вот и сейчас я рассчитывал пополнить «коллекцию» какой-нибудь необычной лентой или сгустком энергии.

Замечаю объект на земле слева по ходу движения автобуса, начинаю в него вглядываться и поражённо замираю: — Облако! И оно красное! И размером будет побольше того, что около Владимира. И не просто больше, — а раза в два, если не в три!

Достаю смартфон, по карте прикидываю расстояние. Далековато от дороги, но вроде проезды туда есть. В этом районе находится Волчья Гора, совсем недалеко до Берендеева, а от него — рукой подать до Переславля-Залесского. Ставлю отметку на карте, чтобы примерно обозначить район.

А сам озадаченно думаю: стало быть, «моё» облако не единственное. К тому же это не белое, а красное. Интересно, почему? Но раз так, то, наверное, и ещё облака есть? И их, наверное, не мало, раз в одной Владимирской области я нашёл уже второе? И каких они цветов? И что означают их цвета, и как каждое из облаков будет реагировать на меня и на разные камни и металлы? И в целом — какие у них свойства? Может это будет меня лучше воспринимать? Точнее, хоть как-то реагировать. А то белое меня больше игнорирует, научился только небольшие нити-лепестки энергии в металлические шарики засовывать. И как к этому облаку попасть? И можно ли там находиться? Это чья-то земля, или имперская собственность? И от Владимира далековато, не наездишься. И стоило ли тогда мне покупать землю под белым облаком, если оно не уникальное — я же не буду скупать участки под каждым облаком? Особенно если их окажется много.… Да и подозрительно это будет — какой-то пацан по всей стране покупает куски земли и ограждает их двухметровыми заборами. За такое и в психушку отправить могут. Да и зачем мне эти участки, если с облаком ничего сделать невозможно — оно есть, но само по себе и на суетящегося поблизости меня ему дела нет никакого. Я как муравей, бегающий вокруг слона — слон, то есть облако, даже не подозревает о моём существовании. Хотя, наверное, аналогия не правильная — слон муравья может и раздавить ненароком, а на меня облако не реагирует.

И «моё» облако — белое. И струйки силы, которые сочатся из земли, тоже белые. Уже потом, клубясь в облаке, они как-то подкрашивают в разные цвета или так белыми и улетают. А здесь облако — красное. Интересно: оно изначально такое, или первоначально его компоненты тоже белые, а окраску приобретают уже потом?

Ещё раз бросаю взгляд на окрестности, запоминая «силовой пейзаж». Автобус мчится на северо-запад, красное облако скрылось из магического зрения, а я всё сидел задумчивый и сам себе задавал вопросы…

Москва. Данилов монастырь. Резиденция патриарха.

— Саш, — патриарх Филарет всегда обращался к своему секретарю по-домашнему; «настоящего дома» у вознесённого на самую вершину церковной иерархии не было, и вот такие небольшие «домашности» позволяли ему считать своё ближайшее окружение чем-то вроде семьи, наполняя жизнь подобием домашнего уюта и родственных отношений. — Ты там письмо из Владимирской епархии перенаправлял Фоме. Если он обдумал, пусть зайдёт.

Помощник появился, как и всегда, очень быстро; Фома, едва присев, начал доклад: — Выводы, что Вы сделали в прошлый раз, владыка, относительно Игнатия, подтверждаются — о душе он думает, а не об интригах. Попросил он с осени назначить на постоянной основе пару священников, чтобы в монастыре вместо него службы вели, пока он с братскими визитами в Александро-Невскую и Киево-Печерскую лавры поедет и в Саровскую пустынь. Поездки — дело не быстрое, времени уйдёт много, а паству без окормления оставлять нельзя, так что Игнатий прав. А если бы он что замышлял — он бы вокруг Москвы крутился, а не по Лаврам ездил.

— Вот и хорошо, — поддержал советника патриарх, — и клир и прихожане его в наших духовных центрах увидят. Отпиши, что Игнатий; да не забудь указать, что он «Его Высокопреосвященство»; посетит их не с братским, а с пастырским визитом. А Игнатию от меня напиши, что рад буду пригласить его на трапезу, если он через Москву поедет.

Помощник ушёл, а патриарх вышел на застеклённую лоджию и присел в кресло. Прикрыв глаза, в которые упорно било уже по-осеннему неяркое солнце, Филарет попытался вспомнить, когда он последний раз общался с Игнатием: — На конференции можно не считать, так, перекинулись парой фраз. Как и три года назад, на приёме. А услуга за мной числится, приедет, надо будет не забыть напомнить, сам инициативу проявлю, не дожидаясь его напоминания. А лучше всего, когда с преемником определюсь, свести их вместе и предупредить, что мой долг Игнатию остаётся в силе, пока он жив. Или пока он услугу не стребует.

Владимир. Администрация Владимирской области.

Предыдущий посетитель вышел, секретарь распахнул дверь и с лёгким поклоном провозгласил: — Дмитрий Антонович Привалов, Вас примет губернатор!

Дмитрий Антонович шагнул в кабинет, и на ходу склонил голову в поклоне: — Добрый день, господин губернатор!

Григорий Семёнович поздоровался в ответ и показал на стул: — Садись, Дмитрий Антонович, рассказывай, что тебя на этот раз привело.

— Большую потерю я понёс. Сгорел завод деревянных строительных конструкций. Как есть, чуть по миру не пустили.

— Видел, видел, как полыхало. Сам на пожар приезжал. Зарево весь город подкрашивало, будто полярное сияние. Сочувствую тебе, большие потери. Я чем помочь могу?

— Уверен я, что без Перловых в этом пожаре не обошлось. И прошу оградить от дворянского беспредела.

— Очень быстро ты виновных назначаешь. Угли едва остыли, следствие только началось. Сам подумай: зачем им тебе так мелко мстить? Они тебе по-другому отомстили — гораздо сильнее и эффективнее, а не гадостью в ответ на гадость. Ты в курсе, что они ещё один кирпичный завод на той же территории ставят? Если уже не возвели. И это позволит области получить выпавшие объёмы кирпича. А еще мелкие какие-то печи для посуды и всяких сувениров соорудили. А чтобы проблем с рабочими не было, строят, да почти уже построили деревню на своих землях. Как тебе такая месть? Ты-то рассчитывал, что с твоими интригами они совладать не смогут и завод остановится. А они его не только удержали от развала, но и развивают. И чем оказались твои интриги? Так — детский сад, горшки в цветочек!

— А что касается уголовного дела о пожаре, то уверен — следователи землю будут рыть, чтобы докопаться. Там размер ущерба реально большой, и не только тебе, всей области плохо — стройки, у нас, конечно не встанут, но опять же, на ценах такой большой пожар скажется. И вот когда виновник выявится — тогда и можно будет разговаривать о том, как его наказать.

— Расследование, насколько я с ним знаком, показало, что на территорию забросили несколько бутылок с зажигательной смесью, — парировал Привалов. — От них всё и заполыхало.

— Да, так. Следствие занимается версией поджога и рассматривает её как основную. Но, наверняка ведь, у Вас есть немало врагов или просто недовольных; да и конкуренты могли решить, что сейчас самое время убрать Приваловых, так как род ослабел, молодёжь из неё выделилась, имущество раздробилось и такой удар может и в целом Ваше семейное производство подкосить, и не дать в следующем году участвовать в конкурсах на строительство: Вам сейчас не до конкурсов, — надо о завершении имеющихся проектов думать, чтобы графики выдержать и на штрафные санкции не нарваться.

— Большие потери, много выгорело — продолжил губернатор. — Но как ведь грамотно бутылки забросили и поджог организовали, — именно на тот участок площадки хранения, где штабеля леса плотнее всего лежали. А это — уже Ваше нарушение, или, как минимум, недосмотр. Потушить можно было всё быстрее, если бы территория не была настолько сильно перегружена: всё лесом завалено. Ты вот опять денег сэкономил, чтобы не платить за дополнительную площадку для складирования, а в итоге проиграл: будь доски и брус размещены как положено, пожарные машины туда бы смогли проехать для тушения. Но они и близко сунуться не могли — там настолько всё плотно напихано, что между штабелями человек с трудом протискивается, куда уж машине ехать? — губернатор руками показал, насколько узкими были расстояния на открытом складе.

— Инспектор по пожарной безопасности, что твой район обслуживал, уволен, немного, кстати, до пенсии не дослужил. И сидит он дома под подпиской о невыезде, и не факт, что под суд не пойдёт, особенно если окажется, что в отношениях с ним у тебя деньги фигурировали. Думаю, следствие и это постарается выяснить.

Владимир. Лицей.

«Наш стол» в столовой с началом сентября пополнился новыми «посидельцами» — как-то так получилось, что за несколько дней интенсивных созвонов и встреч, в ходе которых шлифовалась идея о строительстве теплицы для цветов и обговаривались вопросы по её аренде с Савелием и Прохором, мы стали не просто больше, а доверительнее общаться, и их подход к «нашему столу» и затем размещение за ним нашей компанией было воспринято как само собой разумеющееся.

Мы с Кошечкиным подошли, когда Матвей с Савелием и Прохором уничтожали второе.

— Звонил Артур Гефт, передавал всем привет, — сообщаю я хорошее известие.

— Как он там, ну, где-то? — поинтересовался Матвей Давидов.

— У него там, где он есть, всё в порядке. Даже более чем! Он инициировался — сто шестьдесят четыре балла! Говорит, что отец, Николай Артурович, поверить не мог и Артуру магическую силу три раза измеряли.

— Красавчик, Артурчик! — порадовался за друга Матвей Давидов. — Кто бы сомневался! С его то старанием и дотошностью! Ладно, пока, я на занятия побежал, — время уже.

— И мне пора, — кивнул головой Борис Кошечкин. — У тебя же дальше свободные пары? — обратился он ко мне.

— Да, я с Савелием и Прохором до библиотеки пройду. Я туда звонил, заказывал книги и подборки из сети про теплицы и промышленное выращивание цветов.

Едва мы вышли из столовой, ко мне обратился Савелий: — Ты же знаешь баронета Луку Протасова? Он тоже к Латышевым на танцы ходит, такой высокий, с кучерявинками?

— Конечно, высокий, — отвечаю я. — Ему же вроде около семнадцати? Или уже исполнилось?

— Нет, но скоро исполнится. Он просил с тобой переговорить по одному приватному вопросу.

— Ну, если только по не слишком приватному — мне, так-то, чужие тайны знать не интересно.

— Их семья ищет, кому продать землю. Это участок, смежный с твоим, там четыреста гектаров пашни и столько же низин и кустарников. Они считают, что присоединение вам выгодно, так как той же техникой можно будет обрабатывать участок наполовину больше; плюс — деревне будет куда расти.

— Уже вторая половина сентября, конец месяца скоро. О покупке земли договариваются весной, а сейчас осень, заморозки скоро. Мой арендатор уже удобрения вносит, озимые готовит — не факт, что на новый участок у него сейчас сил хватит, да и весной сможет ли он его обработать — масштабы увеличиваются, техники может быть недостаточно. Ну, и, вообще, мне земля особенно не нужна — я и эту-то брал чисто для экспериментов и наработки опыта.

— Поговори всё-таки с Перловым, может, найдётся вариант. Мы с Македонцем дружны, его семья сейчас реально в затруднении. И скидку они дадут хорошую.

— «Македонец» — это баронет Протасов?

— Да, позывной у него такой.

— Поговорю. Но результат не гарантирую. Я во всех этих вопросах — что в земле, что в кирпиче — вообще не разбираюсь. Так что как специалисты посоветуют.

Доводчик мягко закрыл двери библиотеки, выпуская читателей в серый мир. Библиотекарь Юлия Олеговна Подчередниченко подвела итог работе лицеистов: — Молодцы какие! Внимательно просмотрели всё и скачали, что мы собрали, и книжки тоже взяли. Наш-то, как всегда, с подарком явился. Я вот что подумала: у нас же ещё с прошлого года много чая осталось. Давай мы с тобой тот, что он сейчас принёс, поделим, и домой заберём? Так-то, чай дорогой, хороший, невестке с сыном отдам, пусть тоже попьют, — предложила она.

— Да и правильно. Что ему лежать. Праздники впереди будут, думаю, и ещё задарит? — согласилась с напарницей Дарья Григорьевна.

Владимир. Дом Перловых.

— Нет там никаких секретов, — разочаровал меня Геннадий Алексеевич, после того, как я изложил ему предложение о приобретении земли. — Весь Владимир знает, что у Протасовых постоянные проблемы с финансами. Война — это очень дорого, а они уже лет сорок во враждебных отношениях с баронами Саворнянами. Ты же обратил внимание, что на танцы Лука Протасов всегда с телохранителем прибывает. А Лука — третий сын в семье. Соответственно, наследника охраняют ещё внимательнее и тщательнее, главу рода — тоже. И в целом, никого из рода без сопровождения оставлять нельзя. А это деньги, и немалые. Плюс жильё и все объекты под тщательным контролем стражи. Так что периодически они что-то продают, как и Саворняны, кстати.

— А из-за чего война-то? — поинтересовался я.

— Не знаю. Я раньше в Москве жил, сюда взрослым переехал, а у них разборки начались задолго до этого. Знаю, что давно воюют, а в подробности не вникал.

— А по земле что Протасову ответить?

— Думаю, вначале надо у арендатора нашего поинтересоваться: потянет ли он дополнительные площади? Сейчас наберу, — Перлов достал смартфон, перевёл его на громкий звук и нажал на кнопку вызова.

Наш арендатор Станислав Юрьевич Садалев не заставил себя долго ждать; из динамика раздался его громкий, немного шепелявящий голос: — Добрый вечер, уважаемый Геннадий Алексеевич. Чем обязан?

— Добрый вечер. Прошу прощения за внерабочий звонок, но есть небольшой вопрос: появилась возможность купить около четырёхсот гектаров земли, примыкающей к обрабатываемой Вами.

— Это не Протасова ли земля? — задал ответный вопрос Садалев.

— Да, эта.

— Она нам очень удобная — и к селу ближе, и технике удобнее будет поле обрабатывать, если оно станет больше. Да и входит она в ваши земли немного клином. Если на тех же условиях, что и остальную, то я бы этот участок в аренду взял.

— А успеете к весеннему севу подготовить?

— Ещё не поздно, с месяц времени есть — и удобрения внесём, и распашем, если будет нужно. И зерно я ещё не всё продал, можно будет оставить на семена. На своих полях основные работы завершаем; свободная техника и люди есть, я их туда оперативно смогу перекинуть.

— Ну, ничего не обещаю, Станислав Юрьевич, но позиция Ваша понятна и её учтём; рад был Вас слышать. До встречи, — завершил разговор Перлов.

Убрав смарт, Геннадий Алексеевич обратился ко мне: — Стас Юрьевич тот ещё хитрован. С ним как ни заговоришь, от него всегда: «Маловато будет, маловато!» *. Но крестьяне они все — с лукавинкой. По идее, раз поле становится больше, то и аренда должна немного вырасти — чем поле больше, тем эффективнее используется техника, и обработка каждого гектара обходится дешевле; и земля, соответственно, при покупке-продаже должна быть дороже. Иногда банки скупают несколько участков рядом, объединяют их, и продают. И процентов десять зарабатывают. А то и больше. Но Станиславу Юрьевичу на пару лет можно и прежнюю сумму сохранить — и сроки сейчас поджимают, и в удобрения ему дополнительно вкладываться. И программы для беспилотников переделывать. Завтра Виктору Дитерихсу позвони, пусть он правовые вопросы изучит. И если ты не возражаешь и готов вложиться, то Виктор и сообщит Протасовым и переговоры начнёт.

* Фраза мужичка-хитрована из пластилинового мультфильма Александра Татарского «Падал прошлогодний снег», 1983 г.