На пути к инициации

Глава 13

Владимир. Дом Перловых.

Оксана Евгеньевна, в ожидании возвращения мужа, с чашкой чая в руках расхаживала по гостиной. Приглашение, а по сути — вызов мужа к графу Литвинову свидетельствовал только об одном — у семейства Перловых серьёзные проблемы. Затихла где-то на втором этаже Юлька, грамотно сообразив, что сейчас лучше не попадаться на глаза матери. Изредка из кухни появлялась тётя Лиза, со словами: — Андрюша-то, мальчик хороший и обходительный, он плохого не сделает, — менявшая чайник.

Звонок мужа: — Всё хорошо. Возвращаюсь, — Оксану не успокоил: никого не посадят? Не отберут всё подчистую? Андрея не вернут в приют?

Хлопнула входная дверь, шаги, увидев замершую жену, вошедший в гостиную Геннадий Алексеевич поднял руки и произнёс: — Граф Литвинов заплатит виру.

Дальше беседа проходила в столовой. Геннадий Алексеевич не спеша ел и рассказывал, а Оксана слушала; есть она не могла — кусок до сих пор не шёл в горло.

— Выезжая, позвонил Андрею. Он скинул видео и аудио файлы. Я пока добирался до перекрёстка, просматривал, а на перекрёстке ко мне пересели Дитерихсы и вместе уже смотрели и слушали. В целом, конечно, тогда уже воспрянули, аргументы не плохие. Но досмотрели не всё, да и не понятно было, что припасено у Литвинова.

— Заходим к нему, он с порога: — Представитель вашего семейства напал на моего старшего внука и его охрану, выбил Константину три зуба, сломал ребро. Извещаю вас, что завтра я подам жалобу в Дворянский совет на недостойное поведение члена рода Перловых. Полагаю, вам следует известить Алексея Сергеевича, так как, наверняка, Дворянский совет захочет, чтобы он на разбирательстве присутствовал.

Отвечаю: — Я сегодня же сообщу отцу о сложившейся ситуации. Вас же прошу просмотреть и прослушать те материалы, которые у нас имеются. Леонард Эдуардович, будучи в состоянии крайней степени раздражённости, отвечает: — Мне некогда. Смотреть и слушать будем в Дворянском суде. Всего доброго, господа.

— Тогда я просто нажимаю на кнопку и смарт начинает воспроизводить аудиофайл, где Ростислав Струнин рассказывает, как Костя Литвинов, внук графа, организовал нападение на Андрея по причине того, что его заметила и похвалила Виолетта, младшая дочь графа Самойлова. Граф, поднявшийся было, думаю, чтобы официально попросить нас удалиться, прислушался и буквально переменился в лице. Файл закончился, говорю Литвинову: — Уважаемый граф! Звук слышен не отчётливо, разрешите ещё раз прослушать файл, но уже на вашем телевизоре.

— Литвинов растерянно кивает, перебрасываю, включаю. Первый клип, второй… Как всегда у Андрея, — всё по полочкам: каждый файл с обратной датой, так что они сами выстраиваются в нужном порядке. Андрей хорошо обложился — по каждому инциденту — по несколько записей с разных камер наблюдения. Граф всё это видит, он в полной прострации. Продолжаю: — Я туда же закинул видео с инцидента, имевшего место сегодня. Думаю, комментарий и пояснения от юриста нашей семьи Михаила Генриховича Дитерихса будут полезными. Включаю картинку. Михаил Генрихович начинает комментировать: — Видеозапись с городской камеры наблюдения. Если Вы сомневаетесь в подлинности, можете запросить соответствующие службы. Вам вышлют. Имеется несколько записей с разных ракурсов, показывающих происходящее, на всех автоматически впечатано время. Мы видим удаляющуюся фигуру со спины — это Андрей Первозванов. Три человека, идущие ему навстречу — Ваш внук и его охранники. При сближении один из охранников делает попытку столкнуть Андрея с тротуара на проезжую часть. Интерпретировать это действие охраны вашего рода иначе, как нападение простолюдина на дворянина в общественном месте, невозможно. Вы видите: Андрей, отпрянув, тянет охранника на себя и защищается, ударяя его по руке. Тот падает. Второй охранник бросается на Андрея и пытается ударить. Это ещё одно нападение на дворянина. Андрей отбивает его удары и бьёт в ответ ногой. И в этом случае действия Первозванова были защитой, реактивным ответом на сложившуюся ситуацию и попыткой отбить явное нападение. Второй охранник также падает. Андрей Первозванов обходит охранников и движется в сторону Вашего внука, Константина Германовича Литвинова. Между ними метра три или четыре. Отчётливо видно, что с правой стороны в корпус Андрея ударяет сосулька, вторая бьёт со спины. Ещё несколько сосулек формируются в воздухе. Налицо неспровоцированное нападение на дворянина в городе, в публичном месте, с помощью магической силы. Прошу учесть, что Андрею четырнадцать лет, он не инициирован и атака магией на неинициированного подростка является отягчающим обстоятельством. Андрей понимает, что ничего не может противопоставить магии, поэтому резко подаётся вперёд, и преодолев расстояние до Константина Германовича, наносит ему удар по лицу. Тот падает, Андрей Первозванов наносит ему ещё два удара ногой, присаживается, что-то говорит и уходит. Обратите внимание, Андрей нанёс в общей сложности три удара, Ваш внук не терял сознание, и как только угроза для Андрея миновала, он проявил выдержку, вообще-то не характерную для его возраста, и прекратил драку. Господин граф, возможно, юридическая трактовка, данная мной этому видео, не полная или не верная. Не сомневаюсь, что Ваши юристы обладают необходимой компетенцией и смогут разъяснить Вам тонкости правоприменения, относительно к данной ситуации.

Отпив остывшего чая, Геннадий Алексеевич продолжил: — После этих слов граф завис, минуты на две, не меньше, о чём-то глубоко задумавшись. Потом отмер и говорит: — Не смею больше задерживать, господа. С вами свяжутся мои юристы.

Владимир. Особняк графской семьи Литвиновых.

— Заходите. Присаживайтесь, — на эти слова отца, старший сын графа Литвинова, Герман Леонардович, согласно кивнул головой и вместе с сыном, Константином, заняли места за большим столом в комнате совещаний, которую дед по привычке называл кают-компанией.

Уже по звонку, оторвавшему Германа и Костю от ужина, было понятно, что дед в ярости. Сын пытался определить причину такого нервного состояния обычно спокойного главы рода, и иной, кроме как осознания опасности, которой был подвергнут его старший внук, не видел. Но в этом случае здесь на вытяжку должны стоять виновники — Перловы, ну и служба безопасности рода, а не они с сыном.

Дождавшись, когда сын и внук молчаливо усядутся, Леонард Эдуардович продолжил: — Ещё раз в подробностях расскажите мне о происшествии с Константином.

Выслушав рассказ сына, а затем какие-то уточнения от внука, граф Литвинов задумчиво крякнул и обратился к сыну: — Я после твоего истеричного рассказа из семейной клиники, позвонил местному главе Перловых, Геннадию Алексеевичу, и он, конечно принял приглашение и быстро явился. Я даже разговаривать с ним не стал, просто объявил, что подаю в Дворянский суд на Перловых и их приёмыша. Он попросил слова, я не разрешил. И он просто включил трансляцию со смартфона, так, звуковой файл. И неожиданно интересной оказалась песня, ну не песня, речитатив, хип-хоп, да?? Прямо-таки хоть в хит-парад включай. С большущим интересом прослушал и другие материалы, что он предоставил. Послушайте и вы…

После получасового прослушивания и просмотра «перловских» материалов, в зале совещаний воцарилась напряжённая пауза.

— Костя, я от тебя жду объяснений, — обратился Леонард Эдуардович к внуку. Точнее, даже не объяснений, а рассказа по порядку о всех обстоятельствах дела.

Сбивчиво, перепрыгивая с темы на тему, Константин стал рассказывать…

Закончив повествование, которое деду пришлось несколько раз возвращать в нужное русло и постоянно уточнять детали, Костя замолк и уставился в своё отражение на полированном столе.

Тяжело вздохнув, Леонард Эдуардович начал: — Итак. Что по итогу заносим в бортовой журнал: вы мне оба откровенно врали, как нерадивые матросы боцману. Пока я по морям-океанам ходил, выслуживая роду графский титул и зарабатывая деньги, ты, Герман, даже сына правильно вырастить не смог. Старшего сына. Наследника. В результате Константин создал банду из прихлебателей и лизоблюдов и нападал на ни в чём не повинных парней. И причина — проявление внимания к этим парням со стороны малолетки Самойловых. Эта овца; хотя, не так, она не овца. Она лиса, а вот Костя и его бригада — бараны, которые по одному взмаху её хвоста бросались на пацанов, которые даже не знали, за что их избивают. Ловко она вас использовала, а может, не просто использовала, а на будущее отрабатывала методы, как мужиками манипулировать. В конце концов, Костя, твой пиратский корабль где-то должен был сесть на мель. Вот и заякорил вас Первозванов. Знаете, почему Андрей Первозванов не предал огласке нападение на него и рассчитывался с обидчиками, то есть со всеми вами, не публично? Боялся, что мнение света о семействах нападавших, в случае если станут известны обстоятельства, изменится в худшую сторону. И не хотел брать на себя вину за помутнение светлого образа причастных родов.

Ещё раз тяжело вздохнув, граф продолжил: — Из твоего рассказа, Костя, и из записей следует, что мы виноваты. Делаем список того, что мы можем предложить Перловым в качестве виры. И передавать придётся не какую-то мелочь, а нечто солидное: и напали мы, и делали это группой и подло, — со спины. И обвинили потом безосновательно. И всем остальным родам, пострадавшим в ходе этого конфликта, нам тоже придётся платить — больше всех понятно, Удодовым — бароны, как никак.

— Теперь по тебе, Костя. Папа за тобой не досмотрел. Но тебе почти семнадцать лет, парень ты давно взрослый и вон уже, невесту себе присматривал. Тебе и самому надо было над будущим и над своим поведением думать и поступать по-дворянски. А по выбору пары для создания семьи вопрос нужно было начинать с разговора с отцом. И он бы тебе объяснил, что Самойловы — не наш калибр. Нам и смысла нет с Самойловыми пытаться породниться — мы, хоть и графы, как они, но масштаб несопоставим, слишком разный размах деятельности. Ты же их дворец видел? Ну, а выводы сделал? Сравни с нашим особняком — так, хижина на фоне купеческого дома. Да и у Дениса Александровича Самойлова амбиции непомерные, он свою дочь княгиней видит, и, думаю, имея такие деньжищи, сможет её в княжескую семью пристроить. И даже если бы вдруг возник вопрос о твоём браке с Виолеттой, то ни её, ни твоё мнение никого бы не интересовало — решать главам родов. Так что тебе не Виолетте надо было преданность доказывать, избивая каждого, на кого она капризно пальчиком указывала, а чем-то серьёзным проявить себя перед главой рода — Денисом Александровичем. Ну, это на будущее тебе, чтобы подумать мог на досуге.

— Герман, по Косте действия такие, — продолжил глава рода. — Завтра он вылетает в Архангельск. Я брату позвоню, он из Северодвинска пришлёт машину, заберёт его. До конца учебного года внук будет учиться там, оттуда же поступит в Питер, в Морскую академию. По окончанию — минимум один контракт службы на флоте. А потом посмотрим.

Москва. Аэропорт Шереметьево.

Понятно, что я кругом прав и побитые не заинтересованы в том, чтобы предавать огласке инцидент — они же понимают, что расследование выведет на них самих и выглядеть они в этой ситуации будут не очень. Но раз до графа Литвинова информация дошла, и он захотел встретиться с представителем рода, к которому я сейчас принадлежу, то делу вполне могут дать ход и не понятно, как всё повернётся в этом случае: граф — он и в Африке граф. Так что я волновался и звонок от Геннадия Алексеевича ждал с нетерпением, и когда он раздался, извинился и отошёл сторону от ребят: — Слушаю Вас, Геннадий Алексеевич.

— Андрей, всё отлично. Граф Леонард Эдуардович Литвинов полностью признал вину своего рода в незаконности планирования и проведении нападения на тебя в конце августа, а также в том, что в сегодняшнем инциденте возле ювелирной мастерской, охранники его рода и его внук Константин напали на тебя первыми. Он также посчитал правильными твои действия по самостоятельному поиску и наказанию виновных. В ближайшие дни юристы родов это всё положат на бумагу, параллельно будут идти разговоры о вире с рода Литвиновых. Так что можешь отдыхать спокойно.

Геннадий Алексеевич передаёт привет сыновьям, прощается, отбивает вызов. Я облегчённо вздыхаю: в Новый год — с чистой совестью. Проблема, которая тяготила меня четыре месяца, благополучно разрешилась. Хотя, может, и не совсем благополучно: вот подсунет Литвинов какую-нибудь проблемную собственность — и появится у меня новая головная боль. Придётся изучать льноводство или изготовление сыров. Или вообще — добычу икры из лягушек для поставки оной во Францию.

Возвращаюсь к нашей толпе. Которая реально, по мере приближения рейса, из группы превращается в толпу. Когда мы приехали в Шереметьево, здесь уже находились братья Окиновы — Семён и Церен, и Игорь Воронцов: все трое в парадной суворовской форме; нарядные, как новогодние ёлки — с аксельбантами и в белых перчатках, и во всяких армейских блестюшках. Потом подъехали курсанты князь Максим Анохин, Борис Глебович Перлов и примкнувший к ним гражданский, ещё один Анохин — Мирон.

Сложнее всех пришлось Борису Кошечкину — он, кроме Перловых, никого не знал и в процессе представления его князьям, было видно, что он стушевался.

Однако княжичи вели себя по-дружески, Боря владел тем же армейским сленгом, что и они; да и то, что его отец — Герой России и преподаватель академии, на отношении к нему сказывалось. Так что мы стояли, трепались, курсанты и суворовцы со смехом рассказывали, как они накануне сдавали экзамены: чёткий подход к экзаменатору и уверенная громкая речь гарантировали удовлетворительную оценку.

Естественно, каждый небольшой рассказ сопровождался смехом, юморными подколами и обещанием в будущем использовать наиболее «продвинутые» технологии сдачи экзаменов.

В паузе между разговорами слышу тонкий девчачий голос из-за спины: — Ваше императорское высочество, Ваши светлости, Вы позволите Вас на минуту отвлечь?

Разворачиваемся. Рядом стоят две девочки… Девушки… В форме Смольного института — какие же красавицы! Мягкая улыбка, нежный взгляд. Белые, с голубой отделкой шубки. Белая шапочка и такие же перчатки.

Неформальный руководитель нашей группы, Максим Анохин, широко улыбнувшись, ответил: — Добрый день, красавицы. Вы ошиблись. Императорские высочества живут в Кремле.

Девушки растерянно переглядываются, свечками приседают и та, что пониже ростом, кивает в мою сторону и произносит: — Мы приняли Вас за его императорское высочество цесаревича Александра Владимировича Романова.

Ребята улыбаются, но не комментируют.

Отвечаю: — Вы ошиблись. Я из простолюдинов, Андрей Андреевич Первозванов. Проживаю в городе Владимире.

Девушки слегка улыбаются, согласно кивают, снова приседают. Та, что повыше, слегка тянет подружку за рукав, но та упрямо произносит: — А с Андреем Первозвановым сфотографироваться можно?

— С такими красавицами честь сфотографироваться для любого парня. Думаю, мои друзья с удовольствием составят нам компанию.

Ребята срываются, окружают девушек. Под шуточки про длинные ресницы, мешающие обзору и волшебную предновогоднюю атмосферу, достаём смартфоны и делаем селфи с разных ракурсов.

Встав на горизонтальный эскалатор, уносивший их из зала, воспитанницы Смольного института смогли выдохнуть.

— Наташка, ты когда-нибудь влетишь со своими неожиданными инициативами, что и тебе всыплют, и мне достанется!

— Ну, всё же нормально прошло, побеседовали с юной аристократией, сфотографировались!

— Ты ошиблась. Нашим родам могли предъявить и чем бы всё закончилось?

— Ни в чём я не ошиблась. Это — цесаревич!

— Но он же сказал…

— Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», — не верь глазам своим! * Просто его императорское высочество Александр Владимирович изволит путешествовать инкогнито. Ты видела в какую шапку одет этот «простолюдин»? Из баргузинского соболя. Это — самый дорогой мех. И, кстати, очень подходит к его кофейно-коричневой куртке. Новёхонькой, кстати. А часы ты видела? А ты вообще куда смотрела? Снова на мальчиков красивых? И конечно, не обратила внимания, что часы у него не только дорогущие, но еще и на правой руке. Потому что цесаревич левша и часы носит на правой. Но даже если бы всего этого не было, ты себе представить можешь такую картину: стоят в аэропорту княжичи, а Окиновых я узнала точно, очень у них внешность нестандартная; вокруг несколько охранников. И тут к ним подходит простолюдин и говорит: я Андрей из Владимира, простолюдин. Давайте я вам анекдот расскажу… Да его бы за несколько метров остановили и отправили туда, откуда пришёл. А то и ещё подальше; в охране, знаешь — ребята простые работают, им наши манеры не знакомы. А он стоял, рассказывал, все смеялись. А когда приглашал на фотографирование, сказал, что это — его друзья. Так что береги эти фото, в жизни они нам пригодятся.

Занимаем места в самолёте, сажусь к иллюминатору. Боря Кошечкин спрашивает: — Его императорское высочество желает лететь в одиночестве или разрешит присесть рядом?

Салон сотрясает от дружного армейского ржача… Вот быстро Боря вписался в коллектив — вроде ещё и не служит, но его лексика на сто процентов позволяет любому армейцу понять, что он — свой!

* Козьма Прутков, афоризмы.