На пути к инициации

Глава 10

Владимир. Областной дворец приёмов.

Оказалось, что попасть в дворянское собрание на новогоднее представление проблемы для дворянина не представляет — пожалуйста, сколько хочешь. Засветил кольцо с гербом и тебе все двери открыты. Распорядители и охрана исходят из того, что раз дворянин туда идёт — значит, считает, что ему надо. Мне в этом году было очень надо. Настолько надо, что аж руки зудели. Поэтому оттанцевав с Алёной и отработав на «нашем» балу, я почти все последующие дни тоже наведывался на представления, чтобы пройтись по залу энергетическим зрением. Нужно было найти хоть кого-то из нападавших на меня в конце лета. Хотелось закрыть проблему побыстрее: год заканчивается — не надо перетаскивать в будущее негатив из нынешнего.

Удача улыбнулась мне лишь в четвёртый поход. «Он» был в компании с ещё несколькими такими же разболтанными оболтусами; с ними же были и девочки, но вроде чёткого деления на пары не существовало, что зачастую практиковалось у «малознатного» дворянства, так как они больше танцевали «быстрые танцы»; у знати на балах были в норме классические танцы, а «тряски» считались моветоном. Пацан — один из нападавших — был худощавым, с правильными чертами лица, короткой чёлкой и в костюме в клеточку. Ну что ж. Объект номер один — «Клеточка».

Шёл концерт. На сцену выскочили совсем уж маленькие девочки лет одиннадцати-двенадцати и начали петь про «Сигма-боя» *: они были одеты в забавные лохматые короткие шубки: одна в ярко-зелёную, другая — в красно-бордовую. «Сигма-сигма-бой… Каждая девчонка хочет танцевать с тобой» … подпевая, молодёжь кинулась на танцпол, размахивать руками, крутить бедрами… ну и эти, фишки с замедлением демонстрировать. Энтузиазм был понятен — эта мелодия вирусилась во всех сетях и у многих была в смартах.

Бал для дворянства на год-два постарше меня; выделялся я не сильно, так что, периодически перемещаясь по залу, ждал, когда танцы закончатся и я смогу узнать номер машины, на которой он уедет. Или сопроводить «клеточку» до места жительства, а если повезёт — то и «пообщаться» по дороге или у дома. Но возможность познакомиться возникла раньше, чему я несказанно обрадовался: периодически кто-то из парней не на долго исчезал; вот и «клеточка», шепнув что-то пацанам, направился из танцевального зала. Следую за ним. Так и есть. Спускается этажом ниже, поворачивает в коридор и устойчиво движется в сторону туалета. Хорошо, что прошёл не в первую дверь. А в четвёртую.

Как-то я поинтересовался у Матвея Давидова: почему в Дворянском собрании мужских туалетов сразу семь, а для девушек только два?

Он ответил: — Там же Дворянская Дума заседает. Депутаты почти все — мужчины. И между фракциями бывают такие непримиримые противоречия, что они даже на соседние толчки ходить не могут. Вот и построили по числу фракций. И в начале сессии неформально объявляют, за кем какой из туалетов закреплён. А если фракций оказывается больше семи, то распределяют уже по блоковому принципу: кто с кем голосует по важным вопросам.

Так что внутренняя борьба между дворянскими партиями оказалась мне на руку.

Помедлив пару минут, захожу вслед за «клеточкой». Он уже умывается возле зеркала. Как я вовремя — ещё минута, и пришлось бы его ловить на выходе и заталкивать назад для задушевной беседы. Закрываю дверь на щеколду, он пока не обращает внимания. Подхожу.

— Здорово. Наконец-то свиделись. Тебе не кажется, что в конце лета мы встречались?

— Тттттты…. кто?

Видно, что «клеточка» напрягся, но старается вида не подавать. Хотя получается это у него не очень — голосок-то дрожит.

— Я ужас, летящий на крыльях ночи**. Это я тебя должен спрашивать — кто ты? Потому что ты меня знаешь — ты же был среди нападавших на меня в конце августа, и вы толпой на меня не просто так набросились, а по заранее разработанному плану. Значит, знали на кого нападаете. И первый меня ударил именно ты, разогнавшись и в прыжке, в спину. Так что очень хорошо, что я тебя первым нашёл — больше всего с тобой как раз и хотелось свидеться. С тебя счёт и открою.

Парень смотрит на меня; в его глазах узнавание мелькнуло сразу, как я с ним поздоровался. Теперь он однозначно убедился кто перед ним, наверняка вспомнил все подробности подготовки и нападения. Вижу, что его глаза быстро заполняются тревогой, если не сказать — паникой. Ну, паникует он по делу. Для него и впрямь ситуация хреновая. И мне его паническое настроение на руку: так быстрее договоримся. «Клеточка» даже попытался немного сжаться, чтобы казаться меньше. Наивный, внутрь себя не сожмёшься, — там же скелет; я анатомию хорошо знаю.

Не давая «Клеточке» прийти в себя, бью его сбоку; сильно бью, он морщится и немного сгибается. Блин, первым же ударом сломал ему ребро… Следующий удар — под дых. Он полностью складывается; когда его голова опускается достаточно низко, наношу ему удар коленом по челюсти. Вижу, что он уже мало что соображает, слабоват оказался, а может я слишком сильно прикладываюсь на нервяке и от радости, что, наконец-то, открыл счёт. Хватаю его за шкирку и подтаскиваю к себе.

— Я, помимо «Чёрного плаща», ещё немного цыган. Я же сирота, жил одно время с ними в таборе и многому научился: коней там воровал, наркотой торговал, гадаю классно. Особенно гадание получается — очень точно, практически стопроцентные совпадения. Так вот, всю правду расскажу, и ручку золотить не нужно: в больнице вижу тебя, красавец… В инвалидной коляске вижу… С травмами разной степени тяжести… *** Без травм ты отсюда не уйдешь однозначно, но насколько они будут тяжёлыми — зависит исключительно от тебя. А если ты будешь молчать, я просто отрежу тебе язык — если ты молчишь, нафига он тебе нужен?

Демонстрирую косметические ножницы, которые специально положил в карман с парой других безделушек; угроза про отрезанный язык — домашняя заготовка, и я её изначально включил в сценарий будущего разговора, так что материальное свидетельство серьёзности моих намерений должно простимулировать мыслительный процесс у моего визави.

— Итак, первое: кто такая Виолетта и чем я её обидел? — именно с этого вопроса я заранее решил начать «беседу»; как учил спец в этих вопросах, Борис Кошечкин: первый вопрос на экспресс-потрошении должен быть таким, чтобы на него отвечать было не в тягость — хоть про погоду. Отвечая, ты вроде и не сдаёшь никого из «своих». Смысла запираться нет, моральных терзаний тоже быть не должно. А контакт какой-никакой завяжется. По драке я сделал вывод, что Виолетта не из их компании, я её ничем не мог зацепить и претензии ко мне — надуманные.

— Это графиня Оксана Самойлова, дочь графа Дениса Александровича Самойлова. Ты с ней не пересекался, просто она видела тебя на соревнованиях и сказала, что ты интересный мальчик и мы тебя решили проучить.

— Понятно. Второй вопрос — а ты кто? И какое отношение имеешь к графине? Брат? Племянник? Слуга?

— Какой я слуга? Я дворянин, Ростислав Струнин. Мы просто в одном лицее учимся. Мы в компании с нею часто вместе бываем, и вот Костик и сказал, что тебя надо проучить, чтобы ты к ней не вздумал лезть.

— Имя Костик услышал. Это кто такой? — задаю следующий вопрос.

Он молчит.

Ещё раз впечатываю кулак, он слегка вскрикивает. Понятно, удар по сломанному ребру — это больно.

Добавляю вербальные аргументы: — Я знаю, кто ты. Даже если ты соврал, у тебя кольцо с гербом на руке — за три минуты твой род установлю. Я знаю, кто такая Виолетта. Так что выяснить, где вы учитесь — дело двух кликов мышкой. Думаешь, у вас в лицее, или где там, так много Костиков, подходящих по возрасту и другим параметрам? Вы же все дворяне — я вобью в поиске на сайте дворянского собрания имя и все Константины — дворяне, тут же выстроятся на странице. Только тебе это будет уже не интересно — без языка и без глаз: я тут подумал, что стоит тебе и глаза выколоть, чтобы женская красота не мешала тебе в дальнейшем жить. Похоже, она тебе мозг затуманивает. Так что взгляни на этот мир, возможно, последний раз собственными глазами. И запомни его суровою реальность: ты в нужнике, зелёные кабинки, белый кафель и сантехника, приобретённая по госзакупкам. Но пока я ещё немного добрый, у тебя есть возможность отделаться теми травмами, что ты уже получил, — улыбаюсь ему приветливо, насколько это возможно.

Видимо, всё-таки я изначально был не прав; стоило только доверительно и по-доброму улыбнуться, как «клиент» сразу понял, что я искренне к нему расположен, и тоже перешёл на конструктивную позицию и затараторил: — Костик — это граф Константин Литвинов, тоже наш лицеист, внук Леонарда Эдуардовича Литвинова.

Еще через две минуты я знал установочные данные на всех нападавших.

Так что дворянское собрание я покидал в приподнятом настроении. Я теперь знаю, кто такая Виолетта! И всю шестёрку безумцев, поднявших руку на Чёрного плаща!

Итак, список налётчиков у меня есть. Пару вечеров я выкраивал время, чтобы проехаться до мест их «базирования» и убедиться, что означенные персонажи проживают именно там. Энергетическая картинка каждого из них, которую я запоминал сразу после драки, совпала, что не могло не радовать: на большом расстоянии я не мог в э-зрении отыскать малознакомых — терялись они на общем фоне многих похожих на них людей. Теперь же, после «контрольного просмотра» их энергетического поля, я, в случае необходимости, могу легко обнаружить каждого из них.

Одно меня смущало во всей этой операции: какие-никакие доказательства в мою пользу быть должны. Тот же разговор с «Клеточкой», он же Ростислав Струнин, у меня записан. Это веский аргумент если возникнет разбирательство. Для остальных «эксцессов» надо тоже как-то продумать гарантированные доводы. На очередном «штабном» совещании с Матвеем и Борисом ввожу их в суть проблемы: — Мне нужен пункт наблюдения, в котором смогут дежурить пацаны, чтобы брать картинку с уличных камер и вести меня, если нужно, а также записывать происходящее. Мало ли, вдруг побитые в суды побегут жаловаться, а так у меня хоть какие-то видеоматериалы будут.

Подумав, Матвей Давидов сообщил: — Ну, у тебя же на кирпичном заводе полно свободных помещений. Но среди наших знакомых специалистов нужного профиля нет. Думаю, оптимально воспользоваться старым проверенным способом: обратиться к твоим проектантам Косте и Марку, чтобы нашли студентов или молодых выпускников компьютерных специальностей.

Борис согласно кивнул, подтверждая слова Матвея.

Костя на звонок ответил сразу: — Это не сложно. Мы можем человека три или четыре подобрать, чтобы в случае необходимости кто-то оперативно подъехал на дежурство. А вообще, технологии такие, что они дистанционно смогут через смарт подключаться. Это не так удобно, как на мониторах, но сойдёт, если что-то срочное.

Отвечаю: — Мне не просто нужны молодые толковые пацаны. Мне нужны идейные. Честные. Таких принимать на работу, в которой ты ничего не соображаешь, безопаснее; потому что лояльность безыдейных имеет цену, которую способны заплатить враги.

Костя успокоил: — Таких немало. Может, дольше отбор затянется, но все, кто выросли в приюте, дядю Толю и отца Игнатия боготворят, к тебе относятся уважительно и иначе чем «Судьёй» не называют. Найдём.

Чтобы совсем уж «не палить контору», подобранные программисты и прочие повелители серверов и клавиатур предложили обозвать их подразделение какой-нибудь неброской хозяйственной структурой. Так и появился на кирпичном заводе КПКП — «Компьютерный пункт контроля перевозок», официальной задачей которого стало отслеживание доставки на завод глины и песка. А с завода — кирпича потребителям. Исключительно в интересах заботы об экологии. Очень актуальная тема. Экология, она такая — сама о себе не позаботится.

Центр города Владимира.

Когда «Клеточка» сдавал мне свою группировку, я не мог не обратить внимание на то, что у двоих нападавших одинаковая фамилия. Оказалось, что Удодовы — родные братья Александр и Иосиф. И если с ними «поговорить» одномоментно, то проблема будет закрыта наполовину. Трое это как раз половина от шести.

Специалисты КПКП по страницам Удодовых в сетях и картинок с городских камер быстро установили, что есть у братьев настоящая аристократическая страстишка — в понедельник и среду они на два часа приходили в бильярдный клуб, а в пятницу гоняли шары чуть ли не до полуночи. Их дом находился неподалёку от бильярдной, и возвращались они всегда пешком. Точнее — дефилировали. Они баронеты; баронеты не ходят, — а дефилируют, или, минимум — гуляют.

В среду, подъехав минут за пятнадцать до их ожидаемого выхода из бильярдной, припарковал машину, а сам немного прошёлся по улице, в сторону их дома. Кошечкин строго-настрого меня проинструктировал: рекогносцировка — обязательный этап перед атакой. Так что я пробежался по «будущему театру военных действий», и на зимний город заодно полюбовался. И на свежий снег, укрывший город. В этом году выпало необычайно много снега; белый и пушистый, он лежал на газонах и в скверах. Не сказать, что я эстет, но вот снег, похрустывающий под ногами, — люблю.

На поступивший звонок от Евича я не мог не ответить: — Андрей, ты в городе? Не занят?

— В городе. Что-то случилось?

— Непростая ситуация у нас. Девушка получила травму. Сама операция не сложная, но у неё аллергия на такое множество лекарств, что ей даже обезболивающие ввести невозможно.

— Я не занят, сейчас подъеду. Я в центре Владимира, до госпиталя недалеко.

Автомобиль скорой помощи догнал, а потом и обогнал меня за километр от госпиталя. Это у моего «Москвича» вшито ограничение в девяносто километров в час, а они — с мигалкой, гоняют как Шумахеры. Позвонил Евичу, убедился, что это её везут, и послал пациентке в «таблетке» обезболивающий.

Как и всегда в случае, когда Юрий Васильевич рассчитывал на мою помощь, больную доставили в отдельное крыло. Я вошел в соседнюю комнату; за стеклом врачи суетились вокруг девушки, готовя её к операции. Периодически я посылал девушке небольшие порции обезболивающего — мало ли, вдруг она большую дозу не воспримет?

Когда зашёл Евич, с которым не виделись с сначала осени, он крепко обнял меня и рассмеялся: — Врачи скорой рассказали, что вся поездка прошла в криках, стонах и зубовном скрежете пациентки. Настолько ей было плохо. А стоило машине свернуть в сторону госпиталя, девушка успокоилась и расслабилась. И сейчас они не могут понять, что происходит, — её режут по живому, без наркоза, а она не просто спит, а ещё и похрапывает.

*Песня «Сигма Бой» завирусилась в конце 2024 г.; её исполняет одиннадцатилетняя Светлана Чертищева (с псевдонимом Betsy), которую рунет узнал по песням «Капибара» и «Симпл-димпл, поп-ит, сквиш». Второй певицей стала двенадцатилетняя Мария Янковская, являющаяся блогером и резидентом канала «СТС Kids». Уникальный стиль исполнения и современные тенденции в тексте сделали трек «Сигма Бой» свежим веянием в рунете и за его пределами. «Сигма» — это понятие из интернет-сленга подростков. Чаще всего они называют так самодостаточного мужчину, уверенного в себе и не стремящегося к общественному признанию.

Старшему поколению имя девочек и название песни стали известны, когда в начале 2025 г. в Европе стали ограничивать исполнение композиции, углядев в желании девочек танцевать с мальчиком нарушение гендерного равенства.

** «Чёрный Плащ» американский мультсериал выпускавшийся в 1991-92 гг. в жанре супергеройской анимационной комедии. Сюжет вращается вокруг заглавного персонажа — загадочного супергероя-селезня, в обычной жизни — жителя пригорода и семьянина Кряка Лапчатого.

*** Фраза из российского художественного фильма «Ширли-мырли», 1995 г.