На пути к инициации

Глава 12

Владимир. Дом Перловых.

Субботний полдень. За столом, заваленным учебниками и словарями, штудирую программу — сразу после новогодних каникул идти на сдачу экстерна. И в друг в голове буквально визжит сирена: — Пора!!!

Настолько громко и отчётливо звучит, что я аж подпрыгиваю. Что пора? Прислушиваюсь. В доме тихо, все заняты своими делами. Хотя, точнее, делами занят отсутствующий сейчас Геннадий Алексеевич — у него суббота всегда рабочий день. А иногда и часть воскресенья прихватывает.

Но что-то меня побеспокоило. И вот этим колоколам в голове я доверяю: последний раз «Пора» прозвучало, когда я выбирал и не мог выбрать момент, для стрельбы в медведя. И верный выстрел спас жизнь мне и детям. Так что встаю, прохожу по второму этажу. Ничего подозрительного. Спускаюсь на первый — тоже тишина. На мои шаги из кухни выглядывает тётя Лиза: — Проголодался, что ли? Рагу овощное ещё не готово, доходит, к ужину будет. Салатик есть, как ты любишь — рис, овощей и оливок много; масло нерафинированное, но мало, буквально капля. Будешь?

Растерянно поживаю плечами, даже не подумав, что после обеда всего пара часов прошла. Но тётя Лиза истолковывает знак как однозначное согласие, затягивает меня за стол и бухает в тарелку две порции салата.

Размышляю: — Ну, не для салата же я так подскочил? Мне куда-то дальше надо… А вот куда?

Ем почти без хлеба — и так сложно осилить такую гору. Откушав, благодарю и иду дальше. Если, допустим, братья Удодовы пожаловались отцу, то он просто так напасть на Перловых не должен — война объявляется официально, после разбирательства в дворянском собрании, и нас бы известили. Исключения есть, в экстренных случаях напасть можно, но они все оговорены и ни один из них под нашу ситуацию не подпадает. Значит, что-то другое. Но важное — по не важным поводам меня так не подбрасывает. Выхожу на улицу, по пути надеваю куртку. Морозный воздух приятно холодит, дышится легко. Проблема не в доме. А где-то впереди. Мне сюда. Направление правильное.

«Девятка» стоит около крыльца, её слегка присыпало снегом, стёкла заиндевели. Заглядываю в камеру; считав мою радужку, машина приветливо кивает вспышкой габаритов. Открываю дверь, произношу в салон команду: — Прогреться перед поездкой! Смотрю на показатели заправки — в норме.

Возвращаюсь в дом, быстро одеваюсь, сев в машину задаю вопрос диспетчеру: — Каким был последний маршрут?

— Вчера около семнадцати часов была произведена поездка в бассейн «Жук» и обратно, — отвечает автодиспетчер.

Немного подумав, говорю: — Повторить маршрут.

Из колонок сразу же раздаётся: — Маршрут построен. Начинаю движение.

Владимир. Бассейн «Жук».

Вчера я к бассейну ездил, пытаясь пересечься с единственным налётчиком, которого я видел раньше, ещё до нападения — Тимуром Юнусиным. Но знал его только по телевизору — несколько раз он мелькал на плазме как будущий журналист, начинающий певец и в целом — восходящая звезда на творческий ниве Владимирщины. Его папа — местная телезвезда, ведёт несколько программ, какими-то там акциями телеканала и газет владеет, и, похоже, сын решил пойти по его стопам.

«Познакомиться лично» с Тимуром не удавалось — думаю, новости от ранее побитых до него доходили исправно и последнее время вёл он себя осторожно до предела: утром машина привозила его в лицей, выгружая буквально около входа. Во второй половине дня забирала. На улице он не бывал, на новогоднем балу его сопровождали двое охранников и Тимур, немного потусив, уехал. Не знаю, заметил ли он меня — я ему на глаза старался не попадать, но ведь и соглядатаи могли в толпе быть. Устраивать публичную драку, особенно на балу, не хотелось; а непубличных мест он в последнее время избегал.

Великое дело — искусственный интеллект. И хвастовство в сетях. Как и в случае с братьями Удодовыми, за несколько часов мои «контролёры перевозок кирпича» сделали точный график будущих перемещений Юнусина, и бассейн «Жук» там фигурировал постоянно. Два раза я туда приезжал; убеждался, что охрана Тимура стоит у входа в бассейн, «пасёт» прибывающих около стоянки, а ещё один охранник оккупирует диван в фойе. И в первый, и во второй день было понятно: ловить нечего, кордоны плотные, приходилось возвращаться. Ясно, что когда-то он посчитает, что опасность миновала, или просто расслабится, и окажется без охраны: нападающий всегда в выигрыше — он выбирает место и время для удара и может сосредоточить усилия в одной точке. А обороняющемуся надо держать все возможные рубежи. А это утомительно, да и дорого. Но я ждать не мог, поджимало время: не могу я за ним год или два гоняться, до морковкиного заговенья.

Машина тормозит на стоянке бассейна. Прохожу внутрь. Девушка за стойкой приветливо улыбается, но тут же её лицо становится грустным и участливым… Вот как они все это делают — мгновенно?

— К сожалению, — произносит девушка, и я вижу, что её сожаление столь искренне и велико, что она сейчас расплачется от сочувствия ко мне, — сеанс уже начался, следующая смена через полчаса. Если Вы приобретёте абонемент на плаванье сейчас, то и Ваша тренировка закончится через это время.

Размышляю… Зайду в плавательный зал. А через полчаса снова выходить?…

— А если купить ещё и на следующий час? — задаю вопрос.

На лицо девушки возвращается счастливая улыбка: — Тогда можете продолжать занятия без перерыва. У нас многие спортсмены, особенно пловцы на длинные дистанции или на время заплыва, так и тренируются. И есть тренажёрный зал, между тренировками в бассейне можно отработать какие-то группы мышц.

— Мне три смены — сейчас и следующие два часа.

Оплачиваю, возвращаюсь к машине, чтобы забрать сумку с купальными принадлежностями, машине обозначаю стоянку в неприметном тупике на улице Семашко в полукилометре от бассейна. Объясняю задачу «контролёрам перевозок».

В бассейне оказалось классно. Светло, тепло, влажно. Как в Крыму, но только под крышей. Проплываю с перерывами, несколько раз. Я не то, чтобы пловец, но умею — река всё детство рядом была и среди приютских пацанов было за доблесть тайно сбежать из монастыря на «покупаться» и так же незаметно вернуться. Прохожу осмотреть тренажёрку — тоже солидно. Наконец, «тишина в эфире» заканчивается, и мои компьютерщики докладывают: — Акции «Татнефти» закрепились в положительном тренде.

Значит, Тимур Ильдарович едет к бассейну, и по маршруту понятно, что именно сюда.

Минут через пятнадцать новый доклад: — Акции «Татнефти» движутся и растут.

Понятно: Тимур Юнусин уже на ступеньках бассейна. Надо готовиться к встрече. За минувшее время я не только поплавал и попробовал тренажёры, но и основательно изучил все возможные маршруты в бассейне, проведя комплексную рекогносцировку.

Прохожу до раздевалки, разворачиваюсь и вновь направляюсь в сторону входа в плавательный зал бассейна. Затем ещё раз по тому же маршруту. Минуты через три из раздевалки появляется Тимур и заходит под душ — коридор душевой имеет насколько ответвлений, поделённых в свою очередь, перегородками. За каждой перегородкой — распылитель: на входе в плавательный зал нужно обязательно быть мокрым. Когда Тимур, наскоро приняв душ, развернулся, я стоял рядом.

Не люблю длинных нравоучений и пафоса перед дракой, сразу без предисловий говорю: — Ты прячешься и охрану усилил. Так что знаешь, зачем я здесь. Защищайся.

Вот что не так в этом мире: он напал на меня со спины, избивал ногами, ржал вместе со всеми, и решил, что ответки не будет? Ну, реально! Тимур заверещал: — Ты знаешь — кто я? Ты знаешь — кто мой отец? Тебя порвут, если у меня хотя бы царапина будет. Я богатый, могу заплатить…

Чтобы прекратить поток слов просто говорю: — Считаю до трёх и бью…

Он принимает боевую стойку. Точнее, стойку из шоу «Боксёрский путь»: красивую и бесполезную. Пробиваю её с первого удара. Вторым ударом по ребру. Как он и хотел — ни одной царапины: если меня вежливо попросить, то я и сделаю так, как меня просили.

Разворачиваюсь, иду в раздевалку. Минута накинуть одежду, кроссовки, куртку. Спускаюсь в фойе. Приветливая девушка за стойкой, увидев меня, улыбается: — Надеюсь, Вам понравилось! Будем рады видеть Вас снова.

Кланяюсь в ответ: — Спасибо. Замечательный бассейн! Всенепременно ещё посещу и друзьям рекомендую!

Охранник Юнусина, сидевший на диване, на меня не прореагировал: он же уверен, что «враг» должен наступать с фронта и ему, если что, сообщат те, кто дежурит на улице.

Выйдя, резко, на ступеньках поворачиваю вправо и вдоль стены здания иду к торцу бассейна и ещё раз повернув, оказываюсь на боковой улице. Интересно, что юнусовская охрана до сих пор не суетится. По всем расчётам Тимур уже должен был её взбодрить, а они — изобразить рвение. Я за углом. Ещё немного помедлят — и они меня из виду потеряют. Продолжаю движение и вызываю машину.

Владимир. Дом Перловых.

Новый год приближался неумолимо. Готовлюсь к вылету в Бурятию — там на три недели зимних каникул запланировано проведение сборов снайперов. А у меня здесь есть не закрытый долг: главный в шестёрке нападавших — Костя Литвинов всё никак не встретится с детским мультяшным персонажем — Чёрным плащом. Со мной то есть. Операторы из «Компьютерного центра контроля перевозок» изучили его сети, составили маршруты и список приоритетов. Но помогало это мало. Точнее, пока не помогло вообще. Константин Германович жил насыщенной полноценной жизнью дворянской элиты. Но был он всегда на виду и минимум с двумя охранниками. Выводить разборки на уровень дворянского собрания не хотелось: если нашу драку с Литвиновым кто-то увидит из знати, огласки не избежать. И расследования тоже.

Вызов от компьютерщиков был привычным: короткий стандартный доклад — Литвинов подъезжает к семейному ювелиру.

Оцениваю. Не лучший вариант, но в обозримом и необозримом будущем лучшего не будет; сообщаю оператору: — Принял. Выезжаю. Держи в курсе.

Выскакиваю к машине. Она прогрелась, маршрут заложен, и как только доводчики закрывают дверь, машина выруливает со двора.

Владимир. Старая часть города.

Раньше я по этому району гулял. А недавно изучал спутниковые снимки. Мастерская семейного ювелира графов Литвиновых немного на отшибе, но в центральном районе. На удивление, улица убрана от снега полностью — этой зимой для городских улиц характерны пейзажи с сугробами — снег сыплет так, что его не успевают вывозить. Здесь успевают, видимо, на аристократические районы техники хватает. Некоторые у нас всегда равнее, чем все остальные.

Стоянки около здания нет — в старом центре улочки узкие и движение здесь одностороннее. Так что хотя бы этот фактор играет на меня — машины ездят редко. В целом, не идеально, конечно, но мне сегодня вечером улетать, и следующая возможность пересечься с Костей Литвиновым может представиться не ранее, чем через месяц.

Карман для авто был метрах в ста от дома ювелира. Машина Литвинова стоит. Я свою паркую в другом конце кармана. Выхожу, жду, и когда из ювелирной мастерской на улицу вышли три человека и двинулись в мою сторону, оператор наблюдения подтвердил: они!

Юного графа сопровождают два бугая. Ну, может они и не такие мощные, как мне кажутся. Но для моих четырнадцати лет они — очень большие. Ну и ладно. Чем больше шкаф, тем громче падает. Хотя, даже если меня на этот раз и побьют, счёт всё равно в мою пользу, сейчас: пять — ноль. Ну, будет: пять — один; не абсолютная победа, а по очкам.

Заметив меня метров с двадцати, Костик что-то говорит и сдвигаясь назад, прячется за своим сопровождением.

Охранники подбираются, и метров за десять один из них обращается ко мне: — Пацан, не приближайся, если тебе проблемы не нужны.

С близкого расстояния вижу, что они даже больше размерами, чем показались мне вначале. Но отступать поздно, и, сохраняя непроницаемое выражение лица, отвечаю: — Я так-то дворянин по статусу, здесь улица, никаких ограничений на передвижение нет в принципе.

— Мы для тебя ограничение.

— Вы простолюдины, любое неспровоцированное нападение на дворянина уголовно наказуемо.

— Мы не нападаем, просто шли мимо и не заметили, как задели мелкого, — дружно заржали они.

Мы уже рядом; тот, что поближе, пытается меня толкнуть локтем. Жду, пока рука меня коснётся. Резко перехватываю, вытягиваю её на себя и второй рукой бью по ней сверху. Не ожидал, что одним ударом сломаю и лучевую и локтевую кости, тем более на такой мощной руке. В теории, я, конечно, представлял, что человек — существо хрупкое; но вот так, на практике — не приходилось. Первый амбал с криком падает на землю.

— Ах ты, сученыш, — бросается на меня второй.

Немного отступаю, встречаю выпад правой рукой, уворачиваюсь, отбиваю ещё один удар и заряжаю ногой по печени. Охранник буквально с грохотом падает. Ииииии… всё? Так быстро? Обхожу две стонущие горы и иду к Костику: — Хреново у вас в роду с охраной. Отцу не забудь рассказать, после того как выздоровеешь, меры, какие-никакие принять надо.

— Ты думаешь, что справился? А вот и фиг! — произносит он и в бок мне врезается сосулька. Большая такая. Сантиметров двадцать длиной. Я не заметил, как он сумел её скастовать. Больно, но терпимо. Ещё один удар чувствую в спину, и тоже больно. Вспоминаю, как Македонец бился против Миши Саворняна, забрасывавшего его сосульками: самое главное — сбить у него концентрацию. Резко прыгаю к нему и пробиваю в челюсть. Литвинов с воем заваливается на землю. Похоже, я не только концентрацию у него выбил, но и пару зубов. Примеряюсь и не сильно бью ногой по рёбрам. Вот зря пожалел, не добил, придётся ещё раз. Ударяю сильнее. Энергетическим зрением вижу, что цели достиг — ребро сломано.

Приподнимаю его за волосы: — Долго не лежи, простудишься. Ещё насморк или похлеще, — пневмонию подхватишь, проболеешь все праздники. Может, я твоим кому-то позвоню, машину вызову?

Он отрицательно мотает головой.

— Ну, охрану свою озадачь; если они так, для мебели, может, хоть мозги есть и позвонить смогут.

Трасса Владимир — Москва.

Машина мчится по шоссе. Впереди Москва, дальше аэропорт. В этом году мы до Бурятии будем добираться рейсовым самолётом. Я счастлив: в день улёта удалось завершить все дела уходящего года. Новый год буду встречать на Байкале. Рядом со мной — сияющий от удовольствия и предвкушения приключений Боря Кошечкин: он впервые летит с нами на Байкал и на учения, и его эмоции понятны. Тем более, едва мы сели в машину, как Вася и Боря Перловы стали рассказывать ему про наши прошлые сборы: жизнь в полевом лагере, ежедневные стрельбы, атаки и оборона. С каждым эпизодом глаза у Бориса становились всё ярче, и я подумал, что в Бурятии он, чтобы только душу отвести, высадит сразу два или три магазина трассеров из «Калаша».

Поступивший мне вызов от Геннадия Алексеевича меня немного озадачил: рядом сидит Вася Перлов; он у нас за старшего и в принципе, обычно все разговоры идут через него.

Отвечаю. Старший Перлов сильно взволнован, таким я его ещё не слышал: — Андрей, меня пригласил на беседу граф Леонард Эдуардович Литвинов. Я прав, когда думаю, что это связано с твоим конфликтом с группой молодёжи в конце лета и твоими прогулками сейчас, в конце декабря? И не было ли среди фигурантов конфликта его внука — Константина Германовича?

Отвечаю: — Я думаю, что с конфликтом приглашение связано. Константин был активным участником, точнее, заводилой всего этого затянувшегося инцидента. У графа Литвинова есть повод, но волноваться не стоит: причины у него нет. Я сейчас скину Вам несколько файлов. Там и видео есть, и звуковые; они по порядку пронумерованы и название содержит дату записи. Пригласите Виктора Дитерихса, он ситуацию в общих чертах представляет. А может быть, и Михаилу Генриховичу стоит тоже подъехать. Ещё раз уверяю Вас: беспокоиться причины нет. Помните же, как-то старший Дитерихс говорил, что мне стоит пойти на юриста? Я по-прежнему все ситуации рассматриваю не только с позиции дворянской чести, но обязательно и в юридической плоскости тоже и иметь доказательства своей правоты считаю обязательным.

Попрощался, Перлов отключает вызов.

В тишине, наступившей в салоне машины, Боря Кошечкин спрашивает: — Это что, дед Литвинов за внука вписался?

Я согласно киваю.

— Костик же всё это организовал, — возмущается Кошечкин. — Они на тебя вшестером напали. А теперь, когда огрёб — побежал дедушке жаловаться. Короче — сука Костя, а не матрос!

Братья Перловы, — Василий и Борис, — изумлённо замирают. Они о моих проблемах не знали вообще. Возмущённо слегка толкаю Кошечкина в бок, и он, поняв, что накосячил, сокрушённо разводит руками.