Ирбис. Том 3: Пепел Часть 2

История 20: Долг (Часть 15)

История 20: Долг (Часть 15)

— Награди его, — вдруг предложил «Не запоминающийся».

— С чего это вдруг? — удивилась Альмира, сложив руки на груди.

— Ты должна мне вмешательство третьего порядка. Долг платежом, как говорится. Вот и одари его чем-нибудь на глазах твоих ушастых отморозков.

— Тебе передам, а сам уже что хочешь делай.

— Я ведь для тебя стараюсь, сестра! Посуди сама: если ты не оправдаешь котенка моего, эльфы начнут на него охоту. Разумеется, я их всех отловлю и на грядку! Не только исполнителей, но и заказчиков. С последними специально немного повременю, дабы замаралось побольше эльфов, а потом всех разом соберу. Как сейчас уступать тебе не стану. Как думаешь, совета старейшин на долго хватит?

— Оставишь Ирбиса своим посланником? — уточнила богиня.

— Конечно! На него твои эльфы будут слетаться, как мухи на кучу навоза.

Девушка, задумчиво поглаживая подбородок, прошлась вокруг Ирбиса, рассматривая со всех сторон, остановилась и, кивнув, промолвила: — Пожалуй, вариант действительно не плохой. Чего ему выдать хочешь?

— Знать не знаю… Мышку? — шутливо предложил бог.

— Как насчёт этого? — предложила богиня.

Так и стоявший на месте со стрелой в руках молчавший парень совсем ничего не увидел, о чём могла бы идти речь, но «Не запоминающийся» ответил: — Слишком вычурно. Попроще. Он ведь друид из леса. Ну… Как бы…

— Так? — уточнила девушка, а мальчишка шагнул в сторону, немного обходя беседующих не пойми о чём богов и пытаясь рассмотреть, что именно они обсуждают. Но ничего так и не увидел, ведь между ними была пустота.

— Сойдёт, — кивнул бог, — так, ещё немножечко подправлю… Теперь идеально.

— Может, всё-таки немного украсить? Внешний вид должен соответствовать свойствам, — предложила Альмира.

— Не обязательно. Он ведь друидский. Минимализм и близость с природой… Ну и всё такое прочее… Так сойдёт.

— Эм… Извините… А о чем вы говорите?.. — не удержавшись, полюбопытствовал парень.

— Скоро узнаешь, — пообещал «Не запоминающийся».

— Хорошо. Со всем разобрались. Теперь по исходным местам, — скомандовал девушка, и Ирбиса рвануло на то место, где его пронзила стрела.

Парень остановился у висящей в воздухе перед носом второй стрелой, да и древко первой, зажатое в руках, пришло в движение, намереваясь во что бы то ни стало вернуться в грудь.

— Не надо её возвращать, пожалуйста! — вновь закричал едва успевший успокоиться юноша.

— Не скули, котёнок. Это будет понарошку, — заявил бог, и наконечник вонзился парню в грудь. Боли не возникло. Вроде бы была видна выступившая кровь, но она никак не ощущалась. Отсутствовало чувство чего-то инородного в теле. Осознав, что ему не причинили реального вреда, молодой путник облегчённо выдохнул, а затем время вновь пошло.

Ирбис кричал, судорожно хватаясь за древко вонзившейся в грудь стрелы, будто бы и не было никакой передышки. В общем-то, парнишка и рад бы умолкнуть, но тело отказывалось слушаться, повторяя все те действия, что произошли в замершем мгновение. Двое следопытов и принц по воле богини восстановили свои обличия и теперь тяжело дышали, приходя в себя от испытанной боли, при этом не забывая зло поглядывать на зверолюда. А все прочие эльфы так и стояли молча на своих местах, не способные сдвинуться или заговорить.

— Отступи! — величественно потребовала Альмира, обращаясь к «Не запоминающемуся». Тот, пожав плечами, как в прошлый раз, неспешно подошёл к своему посланнику, ухватился за хвостовое оперение стрелы двумя пальцами и резко выдернул её из груди, оставив древко в сжатых подрагивающих руках, покрытых коротеньким мехом и иллюзорной кровью. После этого бог щёлкнул пальцами по наконечнику второй, так и висевшей перед носом юноши. От этого лёгкого толчка стрела крутанулась в воздухе и остановилась, нацелившись на выпустившего её стрелка. Секунда, и со свистом снаряд пронзил плечо не способного уклониться эльфа.

— Я велела тебе отступить! Освободи их! — вновь потребовала богиня, и возможность двигаться вернулась к жителям Великого леса. Раненый следопыт выронил лук, зажимая освободившейся рукой рану на кровоточащем плече, но не решаясь вытаскивать стрелу в присутствии госпожи.

— Тот уродец, что подстрелил котёнка, мой! Он напал на моего посланника. Кровь пролилась! — высокопарно заявил бог. Со словами: — Быть посему, — его сестра согласно кивнула. Вновь раздался вопль боли, и несчастного следопыта смяло, спрессовало в живой ком плоти.

— Возрадуйтесь, народ! — воскликнул «Не запоминающийся», — ваш бывший собрат обрёл истинное бессмертие! Хотя чувствует он теперь лишь нескончаемую боль… Но ведь не в этом суть?.. Его… Кхм… Картофельное тело уничтожить невозможно! Оно не умрёт от старости! Можете попытаться его умертвить… Оставлю вам эту тушку на недельку… Для игр. Сбылась ваша извечная мечта! Он бессмертен!

— Умолкни! — в гневе потребовала Альмира, и в этот момент мальчишке пришло на ум, будто перед ним разыгрывается какая-то сценка, и боги сейчас вовсе не ссорятся, а выступают на публику. Зашептались не знавшие, что делать эльфы.

«Не запоминающийся» послушно замолчал.

— Я вами очень разочарована! — печальным тоном, как ни в чём не бывало, произнесла богиня, и эти слова услышал каждый житель Синдела, — Что стало с вашим великим народом? Вы не смогли принять моего гостя… Юноша был послан испытать ваши добродетели! К сожалению, испытание вами провалено…

«Что-то ты завралась, сестрёнка. Прямо рассказать, как проспорила мне, боишься?» — вдруг в голове Ирбиса зазвучал странный голос «Не запоминающегося» и незамедлительно раздался ответ Альмиры: «Отвали! Сам хотел обелить своего подручного. Этим и занимаюсь. Не причитай. Постой в сторонке… Зачем ты ему нас слушать даёшь?»

«Тебя показываю с лучшей стороны. Пусть не обманывается добрым личиком!»

«Иди ты в бездну!»

«Кстати, сестрёнка… Раз уж события так переиначиваешь, чего со жрецами делать будешь, которым о споре разболтала?»

«Память подправлю. Не твоя забота».

«Обещаю… Я никому не расскажу!» — вклинился в их разговор Ирбис.

«Конечно не расскажешь, как и о нашем Городе. Ротик не откроется» — сообщил «Не запоминающийся».

Параллельно с мысленным диалогом Альмира продолжала печальным голосом говорить в слух: — Слишком долго вы жили обособленно от остального мира. Слишком многое позабыли… Вы приняли ужасное решение, оставить прочие народы в час нужды…

«Сестренка, как-то ты слишком мягко это описала».

«Заткнись! Не мешай работать!»

— Это ваше решение, и я не стану препятствовать… Но воплощать в жизнь его вы будете собственными силами! Вы — часть этого мира. Помните об этом! Достойно примите ответственность и последствия своих деяний… Помните, вы сильный и мудрый народ!

«Ты сама то в это веришь?»

«Умолкни ты уже… Теперь черёд твоего подручного».

Голос богини умолк, оставив столицу эльфийского царства в недоумении. Последующие её слова слышали лишь находившиеся на берегу Вод пробуждения: — Ирбис Корн из леса Ризген, ты совершил большое дело…

Нервничающий зверолюд, топчась на месте, смотрел, как девушка в белоснежном платье подходит и забирает из его рук окровавленную стрелу. Пальцы, сжимавшие древко, разжались сами собой ещё до того, как в голове возникла такая мысль. На мгновение юноша встретился взглядом с Альмирой, и ему показалось… Нет, он был уверен в том, что увидел в них лукавый блеск.

— Мой народ жестоко с тобой обошёлся…

«Действительно? Разве не ты ушастиков на котёнка натравила? Фэйриэля так точно по твоему прямому приказу спровоцировали…»

«Умолкни ты уже. Дай спокойно закончить дело⁈»

«Ай, как не хорошо! Лицемерить, дабы не упасть в грязь лицом перед подданными! Фи…»

«Чья бы корова мычала⁈»

«Простите, госпожа Альмира, но за что вы велели Фэйриэлю убить меня?..» — опять подал голос парень. Вместо ответа в его голове настала тишина. Возможности слышать разговоры богов больше не было. Это событие сопровождалось ехидным смехом «Не запоминающегося».

В свою очередь Альмира продолжала сохранять на лице нежную улыбку и говорить мягким успокаивающим тоном, игнорируя брата: — За причиненные ими неудобства и хлопоты прими от меня скромный дар… — с этими словами девушка выронила покрытую кровью зверолюда стрелу, вонзившуюся наконечником в землю. Подойдя к берегу, она присела и зачерпнула в ладони воду из озера, а затем, вернувшись, полила ей стрелу. Сию секунду деревянное древко принялось расти, покрываясь корой. Углублялись в землю корни. Потянулись в разные стороны веточки с набухающими на глазах почками. Зазеленела листва. На достигшем двухметровой высоты молодом деревце распустились первые цветы с красными узорами на лепестках.

Рост остановился, как только дерево достигло четырех метровой высоты. Налетевший порыв ветра подхватил опадающие лепестки, закружил их в танце, унося прочь. Цветов больше не было. Среди листвы остались лишь маленькие плоды, похожие на жёлуди. Один из них принялся разрастаться, удлиняясь, становясь шире, принимая иную форму. На ветви чудесного дерева, проросшего из обагрённой кровью стрелы, созревал короткий лук, подстать росту молодого странника. С виду он был не замысловат. От простого оружия отличался разве что узорами на верхнем плече в виде цветов, предшествовавших появлению плодов, да тетивой, являвшейся с ним единым целым.

— Тяжёлые времена нынче настали… Юный Ирбис, подойди. Прими же дар, благословенный мной. Он защитит тебя, отгонит порождений пепла. Ни одна тварь без погонщика отныне не приблизится к тебе, страшась моей силы. Пусть путь твой будет лёгким!

— Спа… Сп… Спаси-ибо, гос-спожа Альмира, — запинаясь, пробормотал парень, подходя к дереву.

— Раз уж в ход пошли благословения, то не обойтись без проклятий! — весёлым тоном заявил «Не запоминающийся», хлопнув в ладоши, — а посему проклинаю «дар Альмиры» нести мучительную, неизбежную смерть всякому коснувшемуся его эльфу и эльфийскому прихлебателю! Точно… Свои чудесные свойства проявлять он будет лишь в руках Ирбиса и наследников его крови. Дабы всяким жадным остроухим тварям неповадно было!

Успевший коснуться гладкой на ощупь поверхности лука, зверолюд застыл, не зная, забирать проклятый подарок богини или нет. Но затем вспомнил разговор в застывшем времени. Вспомнил, что подарок этот на самом деле от её брата. Более не мешкая, мальчишка крепко вцепился в лук и сорвал его с ветки, не боясь действия проклятья. В тот же миг в его голове раздался голос «Не запоминающегося»: «Сорви любой жёлудь. Живо! Вопросы потом. Хватай и в карман. Смотри, не потеряй и никому не отдавай!»

«Ладно!» — мысленно согласился юноша, сорвав с самой низкой ветки ближайший к нему жёлудь, после чего сунул его в карман штанов.

— Пусть путь твой будет лёгким, Ирбис Корн, — повторила свое напутствие Альмира, а после обратилась к принцу и оставшемуся следопыту, с ужасом косящемуся на превратившегося не пойми во что товарища: — Что же касается вас, Эвалар, Себрион… В наказание за нападение на моего гостя вы немедленно отправитесь на границу искупать свою вину.

Как только стихли слова богини возле двух эльфов возникло по изумрудному порталу.

Вновь зазвучали шепотки. Присутствовавшие на этом действе жрецы, к коим от беды подальше отошёл и Тарэнил, не решались на большее. Лишь тихо обсуждать случившееся, стараясь не смотреть на пульсирующий мясной шар, из которого ещё сочилась кровь и торчали обломки костей.

— Благодарю за милость, Госпожа, — раненный собственной стрелой, так и остававшейся в зажатой рукой ране, поклонился богине, бросил последний взгляд на изувеченного собрата и решительно шагнул в портал, сразу закрывшийся за его спиной, забыв у Вод пробуждения выроненный лук.

Поклонился и принц, гордо произнеся: — Госпожа, благодарю вас за милость и честь защищать свой народ! Я исполню долг перед Великим лесом!

Выпрямившись, Эвалар направился к оставшемуся изумрудному порталу, но уйти не успел. Стоявший в стороне «Не запоминающийся» внезапно исчез со своего места, через мгновение возникнув за спиной уходившего эльфа, схватив того за шею.

— Не так быстро, дружочек, — зловещим тоном произнес бог, оттаскивая свою добычу прочь от магического перехода.

— Что ты творишь? Его наказание уже назначено! — возмутилась хмурая Альмира.

— Да-да-да… Скоро он полетит куда следует. Я только хочу, чтобы этот гордый ушастик кое-что прояснил моему котенку…

Богиня вздохнула, устало произнесла: — Не убивай его. Я за тобой слежу, — и исчезла в изумрудной вспышке.

— А?.. — всё это время стоявший под деревом и разглядывавший новый, прекрасно лежавший в руке лук мальчишка рефлекторно среагировал на упоминание котенка, начав постепенно привыкать к этому прозвищу, но спустя секунду ужаснулся от осознания начавшей возникать привычки: — Я не котёнок! Вот…

«Не запоминающийся» проигнорировал возмущение парня, продолжая говорить с уже ушедшей сестрой: — Вспомнилось мне, как эта особь сегодня разглагольствовала о страданиях эльфийского народца и зверствах всех остальных, — как тряпку раздраженный бог встряхнул пытавшегося вырваться принца, будто тот вовсе ничего не весил, — вечно вы строите из себя страдальцев, да, Эвалар? Понимаешь ли, хочется мне раскрыть котёнку глаза на истину. И речь даже не о том, что ты подослан к нему отцом…

— Я не котёнок! — вновь воскликнул всеми проигнорированный зверолюд. Бог продолжал говорить с даже после встряски не прекращавшим попыток вырваться эльфом: — К слову о дикости и зверствах: вчера я видел на тебе превосходную мантию с шикарным белым воротником… Может быть, поведаешь Ирбису, где достал столь шикарный воротничок?

— Пусти, Губитель! Ты не посмеешь причинить мне вреда! — прокричал эльф, ощущая, как пальцы на его шее начинают сжиматься.

— Может нет, а может да… Ирбис, живо память его смотри! Всю защиту я снял!

— Но зачем?.. — спросил молодой странник, побаивающийся без дозволения лезть в голову Эвалара.

— Котёнок, или ты смотришь кое-что полезное для твоего общего развития, или я его отпускаю.

— Я не котёнок! — вновь возмутился юноша, а затем промямлил: — Простите, — и коснулся разума эльфийского принца.

Перед ним предстала картина сражения: он в роли Эвалара, командуя отрядом из четырех эльфов, сражается с шестью противниками в броне. Образы мелькают один за другим, пропуская целые сцены. Вот двое врагов уже пало. Трое. Четверо. Пятеро. Шестого принц убил ударом молнии.

Последний павший оказался зверолюдом с пушистым белым хвостом. Очередной фрагмент выпал из общей картины. Теперь труп лишился хвоста. Хвост в высоко поднятых руках Эвалара, что-то гордо кричащего своим почти не раненым подчинённым.

Видение прервалось, а Ирбис по-новому взглянул на принца, зачем-то крикнувшего в попытке оправдаться: — Это военный трофей!

Парень хотел было спросить, правда ли то, что он увидел, но услышанные слова лишили не успевший сорваться с уст вопрос всякого смысла.

— Ну что, ушастик ты мой ненаглядный, так гордо рассказывающий о высокой культуре своего великого народа, более двух столетий таскавший на себе часть тела другого разумного… Какого это быть не лучше орков? Ой, нет… Орки уже почти не режут носы поверженных противников себе на ожерелья… Неужто зеленокожие вас обогнали в культурном плане?..

— Сгинь, Губитель! Я под защитой пресветлый Госпожи!

— Да? Ну… Тогда ладно. Иди на свою границу… — с этими словами бог отпустил пленника, который тут же вбежал в изумрудный портал, незамедлительно закрывшийся за его спиной.

— Что теперь? — робко поинтересовался юноша, проводив возмущенныи взглядом принца и оставшись наедине с богом. Если не считать одиннадцати жрецов, толпившихся в сторонке, кома живой плоти, а так же мелькавшие в лесу солдат.

— А что теперь? Наша сделка благополучно закрыта. Ты мне больше ничего не должен. Можешь идти на все четыре стороны.

— Я свободен? — неуверенно уточнил мальчишка.

— Да. Забирай свою новую игрушку и топай куда хочешь.

— А можно у вас кое-что спросить?.. И… И я знаю, кто вы…

— Замечательно, — хмыкнул бог, — у меня тут ещё дела есть. Иди-ка ты во дворец, вещички свои забери, еды прихвати… Можешь перекусить где-нибудь. Как освобожусь, найду тебя.

— Хорошо!

— И если знаешь, кто я, то вспоминай правильное обращение!

— Какое? — крепко сжимая в руках новый лук, не понимающе спросил парень.

— Вспоминай… И вали уже. Мне делом заняться нужно. Эльфов не бойся. Будут возмущаться — шли ко мне.

— Хорошо. И… Спасибо.

Поблагодарив «Не запоминающегося», напоследок взглянув на изувеченного следопыта, пытаясь унять коктейль из бушующих в душе эмоций, не оборачиваясь, зверолюд быстро зашагал по лесной тропе.

Бог проводил мальчишку взглядом, потянулся, подошёл к верховному жрецу, занятому рассматриванием выращенного Альмирой дерева, похлопал того по плечу и велел: — Пошёл прочь.

— Сгинь, Губитель! — воскликнул Тарэнил.

— Мне это начинает нравиться, — усмехнулся «Не запоминающийся», — ну, смотри, Я предупреждал…

В ту же секунду над столицей Великого леса поднялся сильный ветер, собирая по округе опавшие лепестки белых цветов с красными прожилками и вместе с ними закручиваясь в смерч, эпицентром коего являлось древо, проросшее из обагрённой кровью стрелы. Вспыхнувшее в ветвях ярко-рыжее пламя быстро охватило творение эльфийской богини.

Верховный жрец отшатнулся от огня. Выкрикивая проклятия и требуя прекратить уничтожать дар богини, он вцепился в руку ухмыляющегося «Не запоминающегося». Но тот без труда отшвырнул в сторону назойливого местного жителя, с ехидцей в голосе спросив: — Как там у гномов в песенке поётся?.. Поддай жару! Поддай жару! Угля не жалей. Так кажется? Может, споёте её?

Жрецы пытались творить магию, способную потушить пламя. Но их чары распадались ещё до завершения. Они пытались набирать в озере воду, нося в сложенных лодочкой руках и выливая на огонь. К ним даже присоединились подоспевшие солдаты, срывая с голов шлемы, сбрасывая серебряные нагрудники и используя их в качестве сосудов для переноса спасительной жидкости. Сколь бы стараний они не прикладывали, а успеха достичь не смогли. За пол часа чудесное дерево — дар госпожи Альмиры, обратилось пеплом вместе с собранными по Синделу и возвращенными ветром назад опавшими лепестками цветов.

Все это время стоявший в сторонке бог лишь посмеивался над жалкими потугами смертных, а когда дело было закончено, проворчал, явно обращаясь не к кому-то из присутствующих: — Тоже мне, самая умная нашлась…

Лишь отзвучали его слова, как ещё не остывший пепел, весь без остатка собрался в одной точке, сжался в маленький угольно-черный камушек, затем перелетевший на подставленную ладонь «Не запоминающегося».

— Ах, ну да, — сказал он сам себе, и из Вод пробуждения вылетела серебряная застёжка, упав ему в другую руку, после чего сразу была спрятана под черным плащом с золотой вышивкой на плечах.

— Эй, девушка! Да-да, ты с рыжими косичками, — позвал одну из жриц бог, подбегая к ней.

— Что вы от меня хотите? — испуганно спросила попятившаяся эльфийка.

— Верни то, что принадлежит мне, — вежливо попросил тот, кого назвали Губителем.

— У меня ничего вашего нет! — в недоумении заявила она.

— Неужели?.. — хмыкнул «Не запоминающийся» и на правом рукаве белоснежной жреческой сутаны девушки вспыхнуло пламя, обращая пеплом спрятанный в нём один единственный лепесток.

Жрица завизжала от боли, но бога это не волновало. Он лишь дождался, когда хлопья почти невесомого праха полетят поближе и сольются с чёрным камушком, покоящимся на протянутой ладони.

— Спасибо за сотрудничество! — в след бегущей к воде жрице крикнул «Не запоминающийся», а после пробормотал себе под нос: — Кто там следующий?.. — и исчез. В течение полутора часов он посетил всех счастливчиков, подобравших лепестки с чудесного древа.

(Вместо эпилога: Эпидемия — Пройди свой путь.)

Продолжение в История 21: Шанс.