Ирбис. Том 3: Пепел Часть 2

История 20: Долг (Часть 13)

История 20: Долг (Часть 13)

Экскурсия шла своим чередом. На этот раз четверка пришла в район «Высокой знати», где располагались особняки важных персон. Домов в привычном понимании здесь не имелось. Как и везде в Великом лесу, их заменяли огромные жилые деревья, целиком принадлежавшие отдельным семьям. Прилегающую к ним территорию от остального мира отделяли всевозможные изгороди и заборы: от привычных металлических оград, увитых растительностью, до стен из цветущих, декоративно подстриженных кустарников.

Время от времени принц рассказывал, кто живёт в ближайшем имении.

— О! Это поместье рода Маэдлин, — указав на очередное жилое древо, пояснил Эвалар, — тебя ведь сюда на ужин Симанриль пригласила.

— А… Да… Точно… — мальчишке пришлось приложить некоторые усилия, дабы вспомнить приглашение Симы для объяснений перед её дедушкой, — эм… А вы не знаете, писание Алдура очень ценное?..

— Мне не знаком этот автор, — признался эльф, — не из общего курса магии, это точно. Если не ошибаюсь, то Симанриль учится на артефактора. Вероятно, писание Алдура что-то узкоспециализированное. Вечером наверняка узнаешь его ценность, — дав пояснение, проводник рассмеялся.

— Волнуешься? — поинтересовался принц. Вопрос прозвучал как-то странно, но мальчишка успел ответить: — Угу, — прежде чем понял, что он был задан на местном наречии.

— Итак, Ирбис Корн… Где ты научился нашему языку? — спросил неожиданно подловивший парнишку эльф.

— Я… Эм… Почему вы… Как вы поняли?.. — решив, что отрицать сей факт не имеет смысла, вопросом на вопрос ответил юноша.

— По твоей мимике и ушам. Ты неосознанно реагируешь на разговоры прохожих. То взгляд отводишь, то хмуришься, когда неприятное слышишь. Твои уши в их сторону чуть поворачиваются… Где же ты наш язык выучил?

— Дома… — признался молодой путник, натянув капюшон почти до носа, — к нам в лес иногда эльфы приходят. От них… И мама с папой его знают. Вот…

— Ясно. Стоило догадаться. Ну и зачем было это скрывать?

— Не хотел внимания привлекать, — соврал парень, решив умолчать о том, что так ему велел поступить «Не запоминающийся».

— Ну и как? Много секретов выведать получилось? — ехидно осведомился Эвалар.

— Только один, — ворчливо ответил ему зверолюд, — тут почти все про меня гадости говорят… — а затем, не сдержав эмоций, продолжил возмущенным тоном: — Почему так? Я ведь вам ничего не сделал! Вообще ничего! Это из-за красной бусины, да?

— Нет, конечно, не из-за бусины. Этот вопрос закрыт.

— Но почему тогда такое презрительное отношение?..

— Сам не понимаешь?

— Нет…

— Не заметил, что в Синделе на улицах почти нет стражи?

— Я… Я не обращал на это внимания… И во дворце стражников много! Солдат…

Принц самодовольно хмыкнул, широко раскинув руки, словно пытаясь охватить весь окружавший его лес.

— Во дворце не стража, а дворцовая гвардия! Они несут… Почётный караул. Я имел в виду города. У нас нет того кошмара, что творите вы. Воровство, насилие, разврат… Вы не можете жить без этого! По сути, вы ещё дикари… Ваша культура — одно пустое слово. Всё, что можете создать — это лишь жалкая пародия на мой народ. Куда бы не приходили люди, зверолюды, гномы, вы, короткоживущие, везде приносите с собой страдания и смерть. Впусти вас в Великий лес, и вы незамедлительно начнёте грабить, если только сочтёте, будто вам это может сойти с рук. Я сам несу службу на границе… Сколько раз у ваших торговцев на обратном пути изымали краденые вещи. Сколько раз вы убивали эльфов ради наживы и кражи наших секретов? Для вас это норма. Для нас — ужасное преступление. Вы живёте от силы жалкие сотню лет и быстро забываете свои злодеяния… Мы в десятеро дольше. Мы храним память обо всём. То, что для вас случилось поколения назад, для нас словно вчера. Тебя действительно удивляет презрение моего народа?.. Твой вид… Зверолюды — вообще отдельный разговор. В вас сильна звериная кровь. В приступе ярости вы в любой момент можете напасть. Вам не нужно оружие. Вы — пускаете в ход клыки и когти! Каждые пару десятилетий происходит подобное! Для тебя это огромный срок, но не для нас. Вы причинили слишком много вреда моему народу, дабы на исходящую от вас угрозу просто закрывать глаза. Даже пресветлая Госпожа смилостивилась над нами, оградив Великий лес от остального мира. Она воистину поступила мудро, сотворив Пелену. Ни один из ваших божков на такое не способен! Вы меняете их, как перчатки, выдумывая все новых. Ваша Восьмерка — дети, по сравнению с ней не способные защитить свою паству. Твоего «Не запоминающегося» вообще не было до последних дней! Поздравляю. Возможно, именно ты его и породил, став первым верующим в новорожденного бога. Не сочти мои слова за оскорбление, Ирбис. Я говорю, как всё есть на самом деле. Лично за тобой вины нет, но мы хорошо помним злодеяния твоего народа, твоей страны, родившейся в реках крови и пожаре войны, охватившей весь континент, растянувшейся на столетие и закончившейся всего два века назад. Для тебя это история о далёком прошлом. Но я был свидетелем тех событий, как и многие встреченные тобой эльфы. Отсюда наше презрение и недоверие не к тебе конкретно, но всем вашим видам в целом.

Когда Эвалар умолк, закончив свою пылкую, пропитанную вековой обидой речь, на улице воцарилась полная тишина. Молчал Ирбис. Молчали остановившиеся прохожие. Казалось, стихли даже гулявший в ветвях ветер и шелест листвы. Юноше было обидно слышать такое. Ему очень хотелось возразить, но сил на это не находилось. Он хотел заявить, что не зверь, что не набрасывается, тем более без причины, но память услужливо напомнила о драке, случившейся в недавнем сне. Да, тогда его спровоцировали. Но поддался на провокацию, не подумав о том, что творит и о последствиях, именно он. Именно он тогда не сдержался. Парень понимал доводы принца. Он наконец-то узнал причины столь негативного отношения эльфов, но душа отказывалась их принимать, ощущая некое смутное несоответствие в услышанном.

— Я… Понимаю… — первым тихо заговорил зверолюд, — я понимаю, что у вас не без причин долгая неприязнь к другим расам. Но всё-таки именно я вашему народу ничего дурного не сделал. Наоборот, это эльфы дважды пытались меня убить… Но я всё равно веду себя вежливо и учтиво с вами. Вот…

— Именно поэтому сейчас я говорю с тобой и показываю наш город. Хотя мог бы этого не делать, — хмыкнув, пояснил свои мотивы Эвалар, — ты получил свой ответ. Может быть, продолжим экскурсию по Синделу?

— Угу. Спасибо… Буду благодарен, если вы ещё покажете мне ваш прекрасный город, — как можно более вежливо ответил юноша, желая поскорее выбраться из начавшей собираться вокруг тихо шепчущейся толпы.

Закончив обсуждать неприятную тему, они двинулись дальше. В основном говорил только эльф. Погрузившийся в размышления Ирбис предпочитал молчать, обдумывая услышанное.

— А что вы имели в виду, говоря о том, что Восьмёрка богов ещё молоды, а «Не запоминающегося» породил я сам? Такое разве возможно?..

— Ты об этом… Наш народ живёт очень долго. Мы видели многое. Мы были свидетелями, как менялись ваши боги. На смену одним приходили другие. Восемь безликих ещё молоды. Им едва ли более трёх тысячелетий. До них были другие, — говоря вдумчиво, будто размышляя в слух, дал ответ Эвалар.

— Но откуда они берутся? Почему я… Как я мог создать «Не запоминающегося»?.. — переспросил юноша.

— Мы считаем, боги рождаются из искренней, незамутнённой корыстью и пороками веры, каковая бывает лишь на заре цивилизации. Пресветлая Госпожа существует с глубокой древности… Никто не знает, когда она появилась. В то время как вы, раз за разом, скатываясь в дикость, деградируя, забываете старых богов, а вновь начиная развитие, создаёте себе новые пантеоны. Как это происходит, доподлинно не известно, но факт остаётся фактом. Твой бог, он ведь впервые появился в момент острой нужды, когда ты был готов поверить во что угодно?

— Угу, — медленно кивнул мальчишка, — я тогда был в плену у пиратов, а он спас меня.

— Вот и объяснение.

— Ладно… Спасибо.

Объяснения эльфа были логичны и понятны, вот только они не соответствовали тому, как себя вел, что говорил и делал «Не запоминающийся». В конце концов, Ирбис был уверен, что спасший его бог — это Самди, торговец информацией, с которым довелось познакомиться задолго до пиратского плена. Златоглазый точно водил знакомство с пепельным эльфом. Судя по словам «Не запоминающегося», с Истаилем был знаком и он, сумев как-то убедить лорда пепла не нападать на молодого странника. «Не запоминающийся» знал слишком много для «новорожденного» бога, даже называя богиню эльфов своей сестрой.

От размышлений и гаданий у зверолюда голова пошла кругом. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что кто-то ошибается или лжет. Это мог быть он сам, либо эльф, либо бог… Дабы отвлечься, парнишка решил порасспрашивать высокородного попутчика о разных ничего не значащих пустяках: — Эм… Вы ведь принц… А ваш отец лорд… Я думал, что принцами являются дети королей или императоров.

— Так и есть.

— Но ваш отец ведь не правитель? Вроде… Я это не очень понимаю.

— Мой досточтимый отец, лорд Рамэндил из рода Телэрин, брат нынешнего царя и член совета старейшин, является вторым в очереди на престол. Я третий, а сестра четвертая. Далее идут побочные ветви семьи.

— А кто первый?..

— Кронпринцесса. Дочь царя… Смотри, Ирбис, мы вышли на Храмовую площадь. Раз уж ты гость Госпожи, не желаешь ли зайти в её главный храм и поприветствовать Богиню? — улыбнувшись, предложил Эвалар.

Осмотревшись, отвлёкшийся юноша обнаружил себя на краю большого зелёного луга, к которому вело множество дорожек, сливавшихся в одну и ведущую к по местным меркам невысокому — этажа в четыре высотой, но очень широкому дереву с короткими многочисленными ветвями без листвы, зато плотно усеянными маленькими белоснежными цветочками. Помимо прочих прихожан, посещавших и покидавших храм, на лесенке из десятка ступеней, ведущей к открытым большим двустворчатым воротам, стояло трое эльфов в белых сутанах без узоров. Лишь одна тропинка уходила прочь от храма, огибая его, отклоняясь вправо, пробегала меж двух каменных столбов, покрытых письменами, и скрывалась в недрах вполне обычного леса, где в кронах мирно шелестела сочно-зелёная листва. Только по ней сейчас никто не ходил.

— Эм… Я не знаю ваших ритуалов… Если я просто зайду, поздоровался и поблагодарю её за гостеприимство, это ведь не будет считаться оскорблением? — обеспокоенно уточнил зверолюд.

— Сомневаюсь, что искренние слова благодарности можно счесть за оскорбление. Госпожа добра и милостива, — улыбнувшись, тихо ответил принц.

— Угу. Хорошо…

Группа из пары следопытов, принца и зверолюда поднялась по ступеням, войдя в главный храм богини эльфийского народа. Их встретил просторный зал, хорошо освещенный магическими кристаллами, закреплёнными на деревянных колоннах, рядами подпиравших потолок. Жаркий воздух пах благовониями. Стены были расписаны разнообразными сценами, зачастую изображавшими молящихся либо коленопреклонивших эльфов. Общим во всех рисунках было одна деталь: молодая черноволосая девушка в белоснежном платье, в которой без труда узнавалась госпожа Альмира. По всему помещению оказались расставлены подставки с тонкими свечами. Меж них сновали жрецы и жрицы в белых сутанах, убирая прогоревшие либо зажигая новые. Хватало и служителей, тихо молящихся перед изображениями богини.

Тем же занимались и некоторые прихожане. Возле входа в храм было поставлено две большие плетёные корзины. В первой обнаружились целые свечи, а во второй — разнообразные цветы. Приходившие эльфы беспрепятственно брали что-то одно. Эвалар и один из следопытов взяли по цветку. Немного подумав, Ирбис последовал их примеру, достав жёлтую георгину. Оставшийся следопыт вынул свечу и, не произнеся ни слова, пошёл прочь от компании к одной из подставок.

— Цветы — это подношения. Свечи — память об усопших, — пояснил сын лорда Рамэндила, — пошли. Возложим дары на алтарь Госпожи…

— Угу…

Двое эльфов и следовавший за ними юноша прошли вглубь зала, где перед большим мозаичным окном, высотой от пола до потолка, изображавшим Альмиру, раскинувшую руки, будто собираясь обнять всех присутствовавших, на небольшом возвышении располагался светлый алтарный камень, усыпанный цветами. Перед ним выстроилась небольшая очередь. Прихожане клали свои подношения и несколько минут молча стояли, склонив головы, а затем кланялись изображению богини и отходили, уступая свои места следующим молящимся.

Дождавшись своей очереди, встав рядом с принцем, мальчишка положил георгину на вершину кучи цветов, закрыл глаза и мысленно заговорил: «Здравствуйте, госпожа Альмира. Спасибо за то, что позволили побывать в вашем лесу. Тут очень красиво и интересно! Мне тут очень нравится, но… Я должен бросить ваш знак в Воды пробуждения… Так хочет „Не запоминающийся“… Он спас меня… Поэтому я должен отдать за это долг, но… Он говорил, что это какой-то спор между вами! Говорил, что это дело богов и остальных оно не касается… Он говорил, что если я сделаю, как он хочет, то произойдёт беда! А если не сделаю, то всё равно будет какая-то беда… Я не знаю, что делать! Он не говорит, что именно произойдёт! Я не хочу никому навредить! Но я не знаю, что делать… Пожалуйста, хоть вы мне скажите или намекните, если можете, как лучше поступить? Что произойдёт, если я брошу ваш знак в Воды пробуждения? Они перестанут работать?.. Эльфы перестанут в них оживать? Я не знаю… Пожалуйста, дайте хоть какой-то знак! Пожалуйста! Я готов принять… Его наказание, если это поможет избежать больших бед, но я должен знать, что произойдёт. Пожалуйста, дайте хоть какой-нибудь намёк…»

Закончив молиться, зверолюд открыл глаза и, беспокойно осматриваясь, стал ждать, надеясь услышать голос богини или ниспосланное ему знамение. Но ничего не происходило. К алтарю продолжали подходить верующие и уходить прочь. Парню не оставалось ничего иного, как поклониться образу Альмиры и пойти к ждавшим его в сторонке четверым эльфам.

К следопытам и принцу присоединился один из жрецов с совсем короткими седыми волосами. Он внимательно, неотрывно следил за тем, как мальчишка отходит от алтаря, а когда тот подошёл достаточно близко, прямо спросил: — Пресветлая Госпожа ответила на твою молитву?

— Нет, — помотал головой парнишка, — а вы?..

— Тарэнил. Верховный жрец пресветлой Госпожи.

— А я Ирбис Ко…

Эльф поднял руку в останавливающем жесте, прерывая слова мальчишки: — Я ведаю, кто ты, зверолюд. Именно мне Богиня даровала откровение о том, кто ты… И что именно ты несёшь «большую беду» всему нашему народу…

— Я не несу… — тихо возмутился парень, — она говорила, что я могу нести вам беду. Бусинку какую-то. Но меня несколько раз уже проверили и ничего не нашли! А госпожа Альмира сама проводила меня в Великий лес. У меня её знак. Я считаюсь её гостем. Вот…

— Всё так и есть, юный зверолюд. Я безмерно рад тому, что опасения оказались ложными. Пресветлая Госпожа редко говорит о ком-то конкретном… Я желал лично взглянуть на тебя, но ничего особенного не увидел, и это хорошо. Будь добрым гостем.

— Угу…

Короткий разговор закончился, и верховный жрец решил проводить принца с его спутником. Уже выйдя на улицу, собираясь продолжить экскурсию по Синделу, паренёк окинул взглядом цветущий храм и, обратив внимание на одинокую пустующую тропинку, проходящую меж пары каменных столбов, скрываясь в лесу, указал на неё, спросил из чистого любопытства: — А куда она ведёт?

Лица четырёх эльфов мгновенно напряглись. Эвалар с минуту молча переглядывался с Тарэнилом, не давая ответа.

— Что… Что-то случилось? — не выдержав тишины, беспокойно спросил мальчишка.

— Нет… — нехотя заговорил принц, — эта тропа ведёт к Водам пробуждения…

Ирбис обмер, как громом поражённый. Неожиданно цель его задания оказалась совсем близко. Нужно лишь пройти по тропе, а решение о том, что делать, ещё не принято. Молодой странник не планировал браться за дело столь скоро и теперь не знал, как стоит поступить. Вот только «Не запоминающийся» требовал разобраться с поручением как можно скорее, а госпожа Альмира так ничего и не ответила…

— А можно… Посмотреть… На Воды пробуждения?.. — подрагивая от волнения, кое-как зверолюд выдавил из себя вопрос. Двое высокопоставленных эльфов опять нервно переглянулись. Ответ дал Эвалар: — Мы не станем тебя останавливать, Ирбис… Но ты не пройдешь. Чужакам туда не попасть.

— Но попробовать можно? Мне говорили, что со знаком вашей богини я могу посещать любые её святыни. Вот…

— Мы не станем тебя останавливать, — уклончиво ответил принц.

Мысленно вздохнув, Ирбис первым пошёл по тропинке, а четверо эльфов последовали за ним. Шаг за шагом мальчишка ожидал, что неведомая сила остановит его. Но ничего не происходило. Зато, когда он миновал покрытые письменами каменные столбы, позади раздались гневные крики на местном наречии: — Кто снял барьер? — заорал Эвалар, кинувшись следом за парнем и налетел на невидимую преграду, будто натянутую меж столбов. Сойдя с тропы, следопыты попытались обойти их с двух сторон, но с тем же результатом, что и их начальник.

— Барьер функционирует исправно, — запоздало констатировал очевидное верховный жрец.

— Ключ! У кого ключ??? Живо откройте проход, — велел Тарэнилу принц, а затем на всеобщем языке обратился к зверолюду: — Ирбис, стой, где стоишь. Жди нас!

— Угу, — быстро согласился парень, в тайне радуясь возможности отсрочить момент принятия важного решения, а быть может, и вовсе сегодня его избежать.