Ирбис. Том 3: Пепел Часть 2

История 18: Судьба (Часть 10)

История 18: Судьба (Часть 10)

Ирбис без проблем вернулся на стену. Для обеспечения связи и присмотра с ним был отправлен один из инквизиторов, который, не раскрывая своих целей остальным защитникам города, дабы не создавать проблем зверолюду, присоединился к ополченцам ближнего боя, защищавшим стрелков на том участке.

Вопреки всеобщим опасениям, ночь прошла спокойно, как и следующие сутки. Обе стороны потратили это время на подготовку к грядущему. Движение в стане осаждающей армии началось на второй день после разговора мальчишки с посланником церкви.

Взмыли в небо десятки мелких летающих тварей, зависших высоко в воздухе вне досягаемости стрел. Зашевелились огромные шестилапые монстры с пушкообразными отростками на спинах. Головы на гибких шеях принялись пожирать сложенные перед ними камни, а затем дружно ухнули взрывы, выплюнув в сторону городских стен недавно проглоченные глыбы. Больше половины снарядов не долетело до цели, упав в чистом поле, а те, что попали по защитникам, больших разрушений не причинили, остановленные оборонительными сооружениями. Второй залп оказался более метким. За ним последовал третий и четвертый.

После корректировки камни начали достаточно точно бить по стенам. Но на этом пристрелка не закончилась. Чудовища продолжали обстреливать Патрум, смещая прицел на городские строения за оборонительными укреплениями.

Достигнув желаемых целей, произошла замена боеприпасов. В пасти, ранее заглатывавшие обычные булыжники, устремились малые порождения пепла. Прогремели новые взрывы, и на городские улицы обрушились коконы из обугленной плоти, из которых вырывались уцелевшие при падении монстры и без промедлений бросались искать себе жертв. Первые ломились в дома, вторые нападали на тех, кто оказался поблизости. Третьи сплавлялись с останками доставивших их за стены снарядов.

Это было начало нового штурма. Первые ряды армии тлеющих монстров, состоявшие преимущественно из ещё не переработанных во что-то более грозное, двинулись в бой, наступая по земле и с воздуха, окутанные клубами пепла, продолжавшего вырываться из фиолетовых разломов.

В небе над городом началась своя битва. Черные тучи из гари и пепла двинулись на Патрум, столкнувшись с разродившимися ливнем дождевыми облаками, создаваемыми голубым лучом, вновь ударившим в высь из башни магов.

И на всех направлениях обороняющиеся уступали. Крылатые монстры врывались в мигом рассыпавшиеся построения стрелков, высаживая принесенных на себе товарищей. Когтистые твари карабкались прямо по отвесным стенам, а те, что этого сделать не могли, вставали друг на друга, собираясь в подобия живых лестниц, по которым поднимались их собратья. Чёрные тучи вгрызались в дождевые облака, постепенно оттесняя их к центру Патрума, оставляя защитников на укреплениях без спасительного дождя, в значительной мере ослаблявшего нападавших.

На улицах города развернулось своё сражение. Из окон верхних этажей и крыш домов в проникших за стены тварей летели немногочисленные стрелы, выпускаемые в основном женщинами и стариками. Даже дети брались за оружие в попытке защитить свои жилища. В центре Патрума бой принимали расположенные там профессиональные войска, защищавшие подходы к ставке командования обороной и строящейся у башни магов большой портальной арке.

Эта атака стала самой тяжёлой для защитников города. С каждой минутой их силы таяли под ударами чудовищ. Почти час пепельный эльф бесстрастно наблюдал со стороны за сражением сотнями глаз своих слуг, точнее, магическим аналогом их заменявшим, чего-то терпеливо ожидая. Всё ещё не были отправлены в бой основные силы, состоящие из двухметровых воинов со вросшими в их тела кусками доспехов и четырех метровых гигантов. Да и не вступивших в сражение крылатых тварей с мелкой шушерой оставалось в преизбытке.

Наконец-то обнаружив искомое, он, окутанный вихрем из пепла, лично принялся за дело, направившись к восточной стене. В руке командира вражеский армии вновь соткалось копьё, способное без труда насквозь пробить камень, а за спиной, словно живой, развивался пепельный плащ, по которому пробегали сполохи призрачного чёрного пламени.

В двух десятках метров от городских укреплений он остановился. Подчиняясь безмолвной команде, окружавшие его твари начали собираться в кучу, залезая друг на дружку, создавая из груды своих тел подобие дороги. Ступая по обугленным спинам, эльф неспешно начал восхождение по строящемуся ужасающему пути к вершине стены. Впервые сдвинувшись с места, за командиром двинулись двухметровые, защищённые бронёю гуманоидные создания.

Маги с ближайшей крепостной башни первыми заметили новую угрозу, направив все свои атаки на одну единственную фигуру. Увы, ни одно из их заклинаний, истачиваемых и гасших в вихре пепла, не достигало цели, а стрелы попросту сдувались в сторону.

Одного городские колдуны всё же сумели добиться — привлечь к себе внимание. Начавший восхождение эльф заметил их ничтожные попытки, не заставив долго ждать ответной любезности. Оружие, крепко сжимаемое рукой вражеского командира, взметнулось ввысь, словно пытаясь пронзить затянутые чёрными тучами небеса. Мгновением позже десятки монстров, копошившихся на земле возле живой лестницы, вспыхнули багровым пламенем, обращаясь в снопы пепла, из которых в воздухе выковался изогнутый семиметровой клинок. Взмах копья, наконечником указавшего на башню с магами, не прекращавшими ни на секунду колдовать, и огромное лезвие, со свистом рассекая воздух, с грохотом врезалось в середину оборонительного укрепления. Не выдержавшая мощного удара кладка начала осыпаться, погребая под камнями чародеев. Более не тратя на них своего внимания, казавшийся неуязвимым командующий армии монстров продолжил своё неспешное восхождение.

Это сражение выдалось для Ирбиса самым тяжёлым из всех пережитых. Мало того, что чудища буквально падали на головы защитников, так ещё и спасительный дождь закончился, оттесненный чёрными тучами вглубь города. Вновь на обугленных телах порождений пепла ярко вспыхивал рыжие прожилки с плясавшими на них язычками пламени, придавая тварям прыти и сил.

Сражение на восточной стене, где он находился, быстро переросло в одну сплошную неконтролируемую свалку. Всюду велись бои. Его десяток оказался разделен в первые же пятнадцать минут сражения. Юркому мальчишке только и оставалось, что убегать от очередного монстра, прячась за спинами способных на ближний бой соратников. Конечно же, потом он помогал им, выпуская в отставших нападавших стрелу за стрелой.

Из-за постоянной беготни зверолюд сам не понял, как оказался на площадке над городскими воротами, где и задержался. Места тут было достаточно, и при необходимости парень попросту носился кругами вокруг сражавшихся мечников и копейщиков, пока кто-нибудь из них, наконец, не отвлекал на себя очередную тварь, гонявшуюся за мальчишкой. В наиболее приятные и редкие моменты, когда его никто не пытался сожрать, молодой лучник сосредотачивался на стрельбе по крылатым целям, а по возможности помогал и сражавшимся в ближнем бою товарищам по оружию, если не было угрозы задеть своих.

Огромную строящуюся живую дорогу, тянущуюся от земли к вершине стены, Ирбис заметил только после того, как рухнула ближайшая к нему башня. Он даже попытался разок выстрелить по поднимающейся по ней фигуре копейщика. Но, увидев, как его стрелу сдуло в сторону вихрем из пепла, попросту плюнул на это бесполезное занятие, переключив своё внимание на очередную когтистую тварь, сумевшую вскарабкаться прямо по камню и оказавшуюся до неприятного слишком близко к его драгоценной рыжей шкурке. Пришлось вновь работать ногами, удирая подальше от новой угрозы, надеясь на то, что его не заметят.

Остановиться парнишку заставил оглушительный гром, раскатисто пронесшийся по округе. Ослепительно-белая вспышка сверкнула в небе над городом. Разрывая чёрные тучи с небес ударило восемь белоснежных столбов света, устремившихся к восточной стене.

Время замедляло свой бег. Звуки сражения стихали по мере того, как одна за другой на оборонительном укреплении возникали восемь окутанных золотым сиянием фигур, облаченных в белоснежные одеяния, окруживших одного единственного лысого человека в чёрном балахоне инквизиции, сражавшегося в этот момент плечом к плечу со своими братьями против напирающих тварей.

Время полностью остановило свой ход, когда боги, в чьи лица не хватало сил взглянуть никому из смертных, снизошли в мир ради единственного человека, одним своим присутствием обращая во прах оказавшихся поблизости порождений пепла. В пяти метрах от края стены застыл поднимавшийся эльф, так и не расставшийся с маской безразличия ко всему происходящему вокруг.

Время полностью остановилось, дабы предначертанное свершилось без помех. Безликие боги заговорили со своим избранником. Отец Эрбранд был единственным, кто не застыл вместе со всеми. А затем время вновь пошло и для Ирбиса, ощутившего чьё-то лёгкое касание на своём левом плече.

Оказавшись едва ли не единственным живым посреди подобия леса статуй из застывших в едином мгновении защитников и монстров, не сразу придя в себя, парнишка растерянно крутил по сторонам головой. Первое, что привлекло его внимание — это сияние восьми божеств в полусотне метрах впереди на стене, говоривших с растерянно крутившимся между ними лидером инквизиции. Второй за спиной обнаружилась тускло светящаяся бледно-голубым фигура «Не запоминающегося», державшего ладонь на плече мальчишки.

Третьим же юноша разглядел замершего эльфа, почти поднявшегося к ним по горе из тлеющих тварей, находившейся примерно посередине между зверолюдом и восемью богами. Даже частицы пепла застыли, прекратив безумную пляску вокруг командующего вражеской армии, позволяя юноше разглядеть его лицо и наконец-то вспомнить, где уже доводилось видеть вражеского командующего раньше.

В начале в памяти всплыла большая картина с пятью фигурами на фоне снопа чёрного пламени, виденная в Золотом городе не так уж и давно. Этот самый эльф был изображён на ней в тех же самых доспехах, с тем же самым копьём.

Другое воспоминание было более давним и относилось ко дню, когда в Эриле всему миру на большом параде был явлен новый герой, благословенный Богиней света. Именно в тот день Ирбис повстречал златоглазого торговца информацией Самди, проведшего его в номер гостиницы с хорошим видом на проходившие торжества. Именно там парнишка впервые повстречал пепельного эльфа, спокойно читавшего книгу и в итоге отдавшего им свои апартаменты.

«Самди его знает! Самди его… Его знает!!! Он с монстрами дела ведёт! — в панике думал зверолюд, пытаясь переварить подкинутые памятью факты, — он с монстрами… Стоп… Он ведь и на магистра Ксирдиса работал… А на него охотится герой… И я с Ксирдисом знаком… Магистр не такой уж плохой. Но этот эльф… Он точно на стороне врага! Может быть, Самди не знал? Или всё прекрасно знал… Скорее всего, знал… Не мог не знать. Стоп! Не о том думаю! Я ведь сейчас могу до него дотянуться…»

Рассматривая лицо командира вражеской армии, Ирбис посильнее сжал в руке лук, потянувшись к колчану за стрелой. Внезапно голова эльфа чуть повернулась вбок, серые зрачки резко дёрнулись к краешкам глаз, встретив взгляд юноши.

Говорят, глаза — зеркало души. Ирбис взглянул в глаза пепельного эльфа и увидел в них сноп иссиня-чёрного пламени, охватывающего все сущее. В нем была мудрость и знания, потерянные в веках. В нем были тысячи и тысячи тех, кто принял этот огонь, дарующий покой, силу и долг — страшную, великую обязанность, должную быть исполненной во благо мира.

Чёрное пламя хранило в себе многое. Протяни лишь руку, впусти в себя, и всё это станет твоим. Из огня на юношу взирали десятки друидов, готовых обучить всему, что тот попросит. Нужно лишь принять великий долг по защите родного мира.

Чёрное пламя ни к чему не принуждало, не заставляло. Оно смотрело на парня. Оно его познало. Заглянуло в самые укромные уголки души и позвало… Оно звало войти в себя. Предлагало сделать добровольный выбор. Лишь шаг вперёд… И жизнь обретёт смысл. А позади надвигался вал бушующего ярко-рыжего огня, топливом которому служили сотни и сотни тысяч душ, чьи тела стали орудиями Пепла.

Зажатый меж двух огней, Ирбис силился сделать выбор: шагнуть вперёд, отдавшись черному пламени, либо остаться стоять на месте, доставшись бушующему рыжему валу. А затем всё резко потемнело.

Парнишка пришёл в себя и что было сил замотал из стороны в сторону головой, увидев перед глазами ладонь «Не запоминающегося», прервавшую зрительный контакт с пепельным эльфом. Бог всё ещё был за спиной, вновь положив руку ему на плечо. Наваждение отступило, да и вражеский командир уже устремил свой безразличный взор на сияние восьми божеств.

— Ч-что… Это… Было? — выдавил из себя мальчишка.

— Тебе сделали предложение, от которого трудно отказаться. Пришлось помочь… — прозвучал странный голос собеседника, мигом стирающийся из памяти, но оставляя после себя знание об услышанном.

— Спасибо… — промямлил зверолюд, возвращаясь к начатому.

Выхватив стрелу, он прицелился в голову эльфа и…

— Не вздумай! — вновь заговорил «Не запоминающийся», — лорда пепла ты даже не ранишь. Только разозлишь.

— Даже сейчас?.. — не уверенно уточнил юноша, не желавший расставаться со своей затеей.

— Даже сейчас. Можешь попробовать, но потом пеняй на себя.

— Понял… — Ирбис нехотя опустил лук, а затем новь поднял его, задав новый вопрос: — А в других монстров можно стрелять?..

— Можно.

Получив разрешение, парень принялся всаживать стрелы в то, что можно было счесть грудью застывших во времени порождений пепла. В начале он бил по тем, кто замер, сражаясь с ополченцами в ближнем бою, а затем обнаружил, что боеприпасы в его колчане закончились. Покрутившись на месте, Ирбис потянулся к колчану стоявшего неподалеку лучника, не решаясь сойти с места, боясь застыть со всеми остальными.

Со словами: — Развлекайся, — рука с его левого плеча пропала, а все так же замершее в едином мгновении время по-прежнему не властвовало над ним. Мальчишка кинулся к ближайшему бочонку со стрелами, перепрыгивая через трупы павших товарищей и врагов, чтобы набить его содержимым опустевший колчан.

Минут пять юноша усердно расстреливал монстров на стене и в небе. К восьмёрке богов он не лез, прекрасно понимая, что те пришли не по его душу. В процессе отстрела тварей мальчишка разглядел ещё два тускло светящихся силуэта, стоявших на развалинах недавно обрушившейся башни. Один сиял светло-голубым, а другой нежно зелёным.

— Они заканчивают. Иди сюда, — раздался голос «Не запоминающегося» и зверолюд побежал к нему, так и стоявшему на прежнем месте. Вновь рука легла на его левое плечо.

— По-почему вы дали мне возможность двигаться? — не удержался от вопроса Ирбис.

— Чтобы остальные увидели, что ты мой… Посланник… И отстали от меня с расспросами. Надоело выслушивать нотации из-за вмешательств в происходящее. Не задумывайся. Это наши дела, тебя не касающиеся.

— Всё равно спасибо. И за то, что спасали Спасибо! Но… Почему вы не убьете этого эльфа? Вы ведь боги! Вы ведь можете!

— Потому что Пепел — это ваша проблема. Так… Зубки стисни. Сейчас тряхнёт.

Зверолюд закрыл рот, покрепче сжав обеими руками лук. Долго ждать не пришлось. Замершие, словно статуи, многочисленные фигуры медленно начинали двигаться. Возвращались звуки жестокого боя. Рухнули с неба пара десятков нашпигованных стрелами тварей. Мгновенно умерло несколько невесть когда и кем застреленных монстров на стенах, но мало кто это заметил. Всеобщее внимание привлёк громогласный мужской голос, разнесшийся по округе: — Благословляю тебя, мой избранник!

— Благословляем, — вторило ему ещё семеро мужчин и женщин.

Ирбис видел, как одна из золотых фигур коснулась лба отца Эрбранда и с небес в человека ударила молния, не причинившая ему никакого вреда.

— Защити свой мир! — прогремело по округе, и восемь столбов света устремились в небеса.

— Н-да… Балаган уехал, но ты не расслабляйся. Ничего ещё не закончилось, — произнёс «Не запоминающийся», растворяясь в воздухе. Исчезли и две другие фигуры с разрушенной башни.