Ирбис. Том 3: Пепел Часть 2

История 20: Долг (Часть 14)

История 20: Долг (Часть 14)

Минувшим вечером во дворце состоялось срочное совещание. Собирался совет старейшин в полном составе, во главе с царём. Основной темой обсуждения, конечно же, стал Пепел, а точнее успешный эксперимент мастера Лэис по подключению к их ментальной сети и последовавший визите лорда пепла. О том, что удалось выяснить про монстров от зверолюда, отчитался присутствовавший Эвалар, не забыв упомянуть об осведомленности мальчишки про существование Вод пробуждения и их значимости для эльфийского народа. В целях безопасности было принято решение укрыть святыню барьером, дабы любопытный незваный гость туда не забрёл.

Принцу отдали приказ внимательно следить за чужаком. В крайнем случае позволить попытаться пройти, ну а после провала солгать, будто в святое место могут пройти лишь достойные, и, естественно, парень таковым не является. Но чего совещавшиеся не учли так это того, что серебряная застёжка на его плаще, способна открывать многие пути в Великом лесу.

Созданная богиней Пелена надёжно хранила древнее царство, неизменно сбивая с пути и выводя чужаков прочь из леса. Лишь сами эльфы могли проходить через неё беспрепятственно. Лишь они могли проводить представителей иных народов. Лишь их правителям было дозволено запрещать возвращаться на родину ренегатам и изгнанникам.

Но знак богини позволил молодому зверолюду самостоятельно миновать Пелену, не сбившись с дороги. Знак богини мог бы открыть для юноши портал из пограничного города прямиком в Синдел, стоило ему лишь того пожелать, и приложить серебряное украшение к портальной арке. И уж точно никакая магическая преграда была не в силах остановить гостя богини на пути к её святыне. Сквозь возведенный барьер молодой странник прошёл, даже не заметив препятствия.

Лишь в несколько потаённых мест Великого леса застёжка не открывала путь. Одно из таковых Ирбису довелось случайно обнаружить. Статуса гостя богини оказалось не достаточно, дабы отворить металлическую дверь во дворце, за которой глубоко под землёй была сокрыта величайшая тайна эльфийского народа.

Никакого предмета, который можно было бы счесть ключом, попросту не существовало. Речь шла про определенный вид заклятий, временно открывающих проход. Верховному жрецу подобное оказалось известно. Тарэнилу потребовалось более минуты на сотворение магии, прежде чем в незримом барьере меж двух каменных столбов возникло голубое марево. Успевший за это время успокоиться принц вместе со следопытами незамедлительно прошёл сквозь него и сходу спросил юношу, дожидавшегося сопровождающих: — Быть может, мы вернёмся? Я не показал тебе и половины Синдела!

Погрязший в противоречивых мыслях и домыслах, Ирбис неуверенно спросил: — Мне туда нельзя?..

Эвалар не решился солгать парню, без труда преодолевшему мощнейший магическую преграду, сочтя это проявлением воли богини, но и прямого разрешения давать не стал: — Мы не можем тебе запретить. Но будет лучше повернуть обратно и не тревожить святое место… В городе есть ещё много чего интересного, что ты не видел. И дня не хватит осмотреть всё.

Зверолюду действительно хотелось уйти прочь, повернуть назад и забыть о задании. Вот только долг перед богом никуда не денется. Ему казалось, будто «Не запоминающийся» сейчас стоит за спиной и требует исполнить должное. Вероятнее всего, юноша всего лишь накручивал собственные нервы. Никаких знаков от бога, никакого моментально забывающегося голоса, оставлявшего после себя только смысл услышанного, в голове не прозвучало. Не появилась и госпожа Альмира, дав совет. Груз ответственности в купе с неизвестностью давили всё сильнее на плечи мальчишки. Нехотя перебарывая себя, он медленно отрицательно помотал головой и произнёс: — Я только посмотрю одним глазком… А потом мы пойдём в город. Хорошо?..

— Так тому и быть, — вздохнув, дал ответ верховный жрец, — Пресветлая Госпожа дозволила тебе пройти…

И они пошли.

Как-то так получилось, что молчавший всю дорогу зверолюд шагал первым. Хранившие молчание четверо попутчиков следовали за ним. Идя по лесной тропе, мальчишка судорожно размышлял, вспоминая всё услышанное от «Не запоминающегося»: «Как не поступи, а беда ведь будет в любом случае… Значит, я буду не виноват! А может, рассказать всё эльфам? Они посоветуют, как быть… Нет, они точно велят отдать им застёжку. Они ведь заинтересованы в таком решении. Могут ведь и просто убить… Но я ведь посланник бога! Они не могут напасть, пока я не несу им угрозы… Но об этом я ведь не говорил… Сказать? Стоп-стоп! А я разве не несу им угрозы?.. Если я брошу застёжку в Воды пробуждения, то случится беда. Это ведь угроза для них! Тогда „Не запоминающийся“ меня не защитит… Выходит, я сейчас беззащитен??? Или это не считается? Это ведь дело между богами. Красной бусины у меня нет! Я даже вещи свои не взял. Только плащ и деньги при мне. И компас на шее… Но его бросать в воду я точно не стану! Может, не считается?.. Что же делать? „Не запоминающийся“, госпожа Альмира! Хоть кто-нибудь посоветуйте, что мне делать? Хоть намекните, что произойдёт… Пожалуйста!… Молчат… Нужно думать… „Не запоминающийся“ говорил, что беда будет в любом случае, тогда какая разница вообще, как я поступлю? Ведь плохо будет в любом случае… Нет. Стоп. А беда будет одна и та же или разные? В случае отказа от поручения, он обещал в качестве наказания заставить меня смотреть на то, что будет дальше. Сам обещал больше не вмешиваться в происходящее. Обещал отпустить меня, когда всё закончится… И сказал, что я захочу убить себя… Значит, мне очень не понравится увиденное! Что-то ужасное произойдет?.. С моей семьёй? С Тиль?.. Это тоже был намёк или подсказка? А если выполню его задание, то… Тогда тоже захочу убить себя… Но он пообещал попробовать отговорить меня от этого… А ещё была шляпа Аларда… Зачем он надел на меня эту дурацкую шляпу, говоря о том, что я выберу его сторону? Что это вообще значит???»

— О чём задумался, Ирбис? — спросил поравнявшийся с парнем Эвалар.

— Думаю… Что делать… — честно ответил зверолюд.

— Какие есть варианты? — продолжил осторожно расспрашивать принц.

— Не знаю! Чего вы все ко мне прицепились⁈ — вдруг всполошился юноша, запутавшись в собственных рассуждениях, — если богам что-то от меня нужно, если что-то хотят, то я сделаю именно так! Пусть только скажут… Я ведь в храме просил госпожу Альмиру ответить, сказать, как мне быть. Пусть хоть намекнёт…

— Воля пресветлой Госпожи не всегда ясна её чадам, — вдруг заговорил жрец, — нам не ведомы Её помыслы. Нам, смертным, не всегда ясна Её воля.

На эту реплику зверолюд не ответил.

Вновь погрузившись в размышления, Ирбис не заметил, как прошел весь путь через лес. Окружавшие его деревья расступились, открывая взгляду молодого путника озеро, светящееся изнутри изумрудным светом. Лучи пробивались сквозь толщу воды, образуя над поверхностью зеленоватый ореол. На берегу стояло с десяток эльфов в жреческих сутанах. По началу все они пели нечто мелодичное, не используя никаких музыкальных инструментов, но, увидеа появившуюся пятерку, немедленно умолкли, пристально следя за зверолюдом.

— Тут… Очень красиво… — тихо пробормотал крутивший головой мальчишка, мельком заметив в лесу пару всадников в серебряной броне верхом на белых оленях.

Никто не заговорил со зверолюдом. Никто не помешал ему подойти к самой водной глади. Храня молчание, принц на пару с верховным жрецом встали по обе стороны от юноши, который медленно отстегнул от плаща серебряную застёжку и, держа на раскрытой ладони, задумчиво уставился на неё.

«Бросить или отдать кому-нибудь? Эвалар будет рад… Что же мне теперь делать? Они уже не смогут помешать бросить её в воду. А что потом? Что произойдёт, если брошу? Если отдам, сразу придет „Не запоминающийся“. Он сейчас точно тут! Я знаю, вы тут! Вы ведь сейчас тут где-то! Пожалуйста, намекните хоть, что произойдёт, если брошу её в воду?… Не говорит. Почему я это решать должен? Он ведь мог промолчать… Вы ведь могли промолчать! Тогда я бы точно бросил её в воду! Зачем рассказали мне про беду⁈… Он не ответит. Боги не отвечают… Нужно самому думать. Зачем он надел на меня шляпу Аларда??? Это точно что-то значит! Кто он вообще такой? Маг. Бандит. Убийца… Нет. Он ведь работает на разведку Империи. В Гадране Алард говорил, что устроил нападение на торговый караван только из-за семьи торговцев… Точно! Он ведь говорил, что они мятежники или как-то так. Говорил, что благодаря отнятым у них посланиям удалось предотвратить взрыв чего-то на параде в честь Героя и поймать других мятежников! Он совершил зло. Он убил семью Ламбергов… Нет, Сатин он вроде отпустил… Стоп! Сейчас не о ней! Нельзя терять мысль! Алард совершил зло, убийство, предотвращая беду! На параде от взрыва ведь наверняка пострадало бы очень много народа! Толпа была, не протолкнуться… И „Не запоминающийся“ надел на меня шляпу Аларда! Будто я — это он… Или нет… Я должен поступить, как Алард… Он на это намекал? Вы на это намекали??? Если выполню ваше задание, то произойдёт беда, но меньшая, чем если не выполню? Вы поэтому были уверены, что я сделаю, как вы хотите???… Не ответит… Но он мог специально всё устроить, чтобы я так подумал. Это ведь может быть обман! Но нужно что-то решать… Надеюсь, вы не соврали и… И защитите меня от эльфов, если произойдёт что-то плохое…»

Решение было принято. Ладошка зверолюда качнулась, и серебряная застёжка в виде двух листьев, подобных распахнутым крыльям, сорвалась в полет, а через секунду раздался тихий всплеск. Знак богини быстро опустился на мелкое дно у самого берега. В этот момент спор богов разрешился, а ход истории мира свернул с намеченного пути.

Никто из присутствующих не успел среагировать на падение украшения в Воды пробуждения. Видевшие поступок мальчишки эльфы изумлённо стояли на месте, не понимая, зачем он это сделал. Медленно тянулись секунды. Одна, три, пять, десять… А затем изумрудное сияние в недрах озера постепенно угасло. Вместе с ним исчез и зеленоватый ореол над водой.

Послышались удивлённые шепотки со стороны десятка жрецов, а потом и первый гневный крик: — Он погубил Воды пробуждения!

— Ирбис, что ты сделал⁈ — заорал на него Эвалар, схватив парня за грудки, подтянув к себе и на десяток сантиметров приподняв над землёй.

— Я… Я… Я… Мне велели… Я спрашивал, спрашивал вашу богиню, но она не ответила! — скуля, попытался оправдаться юноша. Увы, эльфу уже не было дела до его невнятных слов. Отшвырнув от себя мальчишку, мгновением позже упавшего на спину и растянувшегося по земле, принц отдал приказ: — Убить… Он более не гость Богини.

Крича: — Не надо! Я посланник… — зверолюд стремглав вскочил на ноги, надеясь попытаться сбежать, но этого ему позволять никто не собирался. Пара следопытов быстро выхватили свои луки и без промедления выстрелили в юношу.

Едва успев сделать шаг в сторону леса, Ирбис ощутил толчок в грудь, и что-то проникло в его плоть. Секунда ему потребовалась на осознание увиденного: в груди торчала стрела с зелёным хвостовым оперением. Хватаясь за древко, холодея от ужаса, чувствуя собственную горячую кровь на пальцах, мальчишка жалобно посмотрел на убивавших его стрелков и увидел перед самым носом наконечник ещё одной стрелы, застывшей в воздухе.

— Ай-яй-яй… Картошечки вы мои, ну зачем же так с котёнком то? — раздался мгновенно забывающийся голос, принадлежавший возникшей возле парня фигуре в черном плаще с золотой вышивкой на плечах. Все эльфы застыли. Нет, они усердно дёргались, пытаясь пошевелиться, пытаясь что-то вымолвить, но не могли сдвинуться с места или открыть ртов.

— Молчите? Ну и ладно. Три картофелины, пора на грядку! — «Не запоминающийся» щёлкнул пальцами и пара следопытов вместе с принцем заорали от боли, вжимаемые в собственные тела. Трещали ломающиеся кости. Лопалась кожа. Брызнула кровь. Несчастная троица становилась мясными шарами, оставляя в останках собственной одежды и брони оказавшиеся лишними куски плоти.

— Прекрати! — потребовала возникшая в изумрудной вспышке богиня эльфов, махнув рукой в сторону жертв «Не запоминающегося». Сразу после её жеста тела начали приобретать прежнюю форму. Изувеченная плоть и кости восстанавливались. Пролитая кровь возвращалась в вены и артерии.

— Я в своем праве. Они напали на моего безвредного посланника! Они теперь мои, — возразил пришлый бог, и процесс в телах эльфов пошёл вспять, повторно обращая их шарами живой плоти, а пару секунд спустя вновь начали восстанавливаться.

Время остановилось, обращая всех жителей мира живыми статуями. Лишь трое сохранили возможность двигаться: двое богов и прощавшийся с жизнью зверолюд.

— Прекрати это! — потребовала Альмира.

— Я могу бесконечно из них картошку делать. Ты не сможешь вечно ушастиков восстанавливать,– заявил «Не запоминающийся».

Охваченный ужасом, Ирбис не обращал ровным счётом никакого внимания на дрязги богов. Вонзившаяся в грудь стрела занимала все его мысли.

— Вынимайся… Ну, пожалуйста… Вынимайся… — бормотал он дёргая за древко, ощущая, как застрявший в нём наконечник разрывает итак уже пробитое сердце, но прекратить это бессмысленное занятие, как и подумать о чем-то ещё, сейчас не мог.

— Ой, да хватит тебе скулить! Боли ведь нет. Специально убрал её, — произнес подошедший «Не запоминающийся» и, взявшись за хвостовое оперение двумя пальцами, рывком вырвал стрелу из груди парня. Брызнувшая кровь не успела долететь до земли, немедленно вернувшись обратно в тело. Следом за ней заросла пробитая плоть и восстановилась одежда. Хлопая глазами, зверолюд стоял на месте, смотря на окровавленную стрелу, всё ещё зажатую в его руках, не понимая, что же только что произошло.

— Что делать будем, сестра моя дорогая? Я ведь в любом случае эту троицу заберу.

— Одного бери, того, что твоего подручного подстрелил, — предложила богиня эльфов.

— Нет уж! Принц ушастый отдал приказ на убийство, а стрела второго следопыта не воткнулась котенку в глаз только от того, что я её остановил. Все трое мои!

— Нет. Принца точно не отдам, тем более сейчас.

— И что ты сделаешь? Я ведь мастер сопутствующего ущерба. Пока защищаешь эту парочку, я пол города снесу.

— Ты невыносим, — вздохнула Альмира.

— Я в своём праве, — безразлично пожал плечами бог, — они теперь мои.

— Как насчёт того… Я их на границу сейчас отправлю? Такой вариант устроит?

— Хм… Вполне.

— С-с… Спасибо! — вдруг что было мочи проорал пришедший в себя зверолюд.

— О! Очухался бедняга, — усмехнулся «Не запоминающийся».

— Зачем ты его вообще затянул в ускорение? — возмутилась эльфийка.

— Пусть по…

— Простите, госпожа Альмира! Я… Я не знал, что мне делать… Я спрашивал, а вы не отвечали… Я правда не хотел вредить вашему народу! — перебив говорившего, затараторил парнишка, — Я думал… Я не знаю… Я надеялся, что так будет мень… Меньшее зло…

— Видишь, до чего моего котёночка довела?

Проигнорировав ехидный вопрос «Не запоминающегося», мягким тоном богиня заговорила со зверолюдом: — Успокойся, Ирбис. Твоей вины в случившемся нет. Это наши дела с этим у… С твоим покровителем.

— Нет, ты не подправишь ему память! Да-да! Она хотела назвать меня ублюдком или уродом! Оскорбить, в общем. Вот для этого мальчик и тут. Пусть посмотрит, какая ты из себя на самом деле.

— Я… Я… Правда…

— Хватит мямлить! — прикрикнула богиня!

— Хватит скулить… — одновременно с ней проворчал бог.

— Простите, — пискнул мальчишка, чувствуя себя не в своей тарелке, так и держа обеими руками пронзившую его стрелу.