Жертва

22. Рэми. Страх

Ветерок доносил горечь цветущей сирени, журчал в буйной поросли ручей. Рэми стоял на округлой поляне, пропускал меж пальцев синие всполохи, рисовал в воздухе яркие, быстро исчезающие руны. Мягкий свет ласкал его синие, не белоснежные, но пошитые на виссавийский манер одеяния, томила болью повязка на его глазах, напоминая о недавнем ранении. Нар бы не мешал ему, но...

— Почему пришел ты, а не Лиин? — ровно спросил Рэми, даже на миг не отрываясь от своего занятия. — Почему ты не с моим братом?

— Твой брат должен был уйти в Кассию по делам рода. Я плохой маг и целитель, а он еще слаб, мы подумали...

— Почему не доложили? — так же ровно перебил его Рэми.

Значит, за уход Лиина не злится. Это хорошо... Лиин знал, какую отговорку придумать для своего архана.

— Ты спал еще, мой архан, мы не хотели тебя будить.

Никто же не знал, что ты встанешь ни свет, ни заря, сам, без помощи хариба, оденешься, и пойдешь на тренировку.

— Хорошо. Принеси книгу, которую я оставил на столе. Не используй перехода, не трать силы. Почитаешь мне...

— Может, я, — начал присматривающий за Рэми старец.

— Нар почитает, ты проследишь за тем, чтобы руны были нарисованы правильно.

«Хорошо, хоть о телохранителях не спросил», — подумал Нар, бесшумной тенью скользя по коридорам замка. Дозорные пропускали без лишних вопросов, свет лился через стрельчатые окна, рисуя на полу широкие полосы, все так же бушевало вокруг безмятежное, застывшее в медовом мареве, такое чужое теперь лето. Уже с найденной, тяжелой книгой, Нар почти бежал по галерее над внутренним двориком, когда...

Он шагнул за колонну, осторожно посмотрел вниз, туда, где неловко суетились вокруг арки перехода виссавийцы, и легким всплеском магии позвал одного из стоявших у дверей дозорных. «Скажи Илеразу, чтобы он это проверил, — приказал Нар, и, получив вежливое «да, мой архан», поспешил дальше. Может, не надо вмешиваться в дела виссавийцев? Но пока принц, Арман и Рэми в этом замке, Нар будет вмешиваться во все, что может касаться безопасности его арханов. «Я проверю», — прилетел ответ от Илераза, когда Нар уже почти добежал до терпеливо ожидавшего его Рэми.

***

Что-то дивное он почувствовал далеко не сразу. Лес заливал солнечный свет. На поляне, среди буйства васильков и ромашек, Рэми повторял за учителем плавные движения, задумчиво рисовал глупые, никому не нужны руны, а Илераз сидел на суку растущего у поляны дуба и всеми силами старался не заснуть.

Скучно. Шелестит ветвями дубрава, наблюдает множеством любопытных глаз за заклинателем, а глупый виссавийский учитель не понимает, что Рэми не нужны эти уроки. Что он не учится, а скорее дышит в такт с окружающим лесом, улыбается той самой улыбкой, с какой исцелял и убивал словами, будто успокаивает окружающую его пряным шлейфом силу.

За таким надо присматривать? В Виссавии, где его любит каждая травинка? С дуба бы не сверзиться со скуки.

Спасение пришло как-то неожиданно, мягким вопросом от охранявшего замок дозорного. Можно было, по сути, послать кого-нибудь из людей, посноровистее, но Илеразу так надоело наблюдать за плавными тренировками Эррэмиэля, так хотелось найти причину отсюда сбежать, что он решил сходить в замок сам. Приказал молоденькому, но сообразительному магу остаться возле телохранителя, нашел внутренним взором позвавшего его дозорного, и, зевая на ходу, появился на обрамляющей маленький внутренний двор галерее.

Сонливость прошла как-то сразу, после одного взгляда вниз. Двор порос травой, репейником и крапивой и, заходили сюда, скорее всего, редко. Даже кассийский дозор у дальних дверей выставили лишь потому, что отсюда можно было войти в коридор, смежный с покоями Эррэмиэля... и не пробегай тут Нар, вряд ли бы кто сюда и заглянул.

А глядеть было на что: посреди двора, на пятачке смятой травы, двое виссавийцев отчаянно пытались создать переход. Наверное, это не удивило бы, если бы на одном из виссавийцев не были коричневые одежды и если бы пояс его не был шириной в ладонь... Нар прав. Дивно это, когда старший хранитель грани, подобно простому ученику, не умеет поставить перехода. Да и зачем переход, для кого? В таком месте, в замке Арама. Виссавийцы старались появляться тут как можно реже, чтобы не тревожить и без того запутавшегося наследника и не сталкиваться с чужими и непонятными для них кассийцами.

— Поспеши! — закричал на виссавийском второй, в фиолетовом. Хранитель вести, а психованный, как ребенок. Магу таким быть нельзя, снесет все к теням смерти, такого надо держать подальше от раненного Эррэмиэля. — Хочешь все испортить? Давай, сейчас будет поздно!

Переход встал почти ровно, наполнился бурым туманом. Тот, в фиолетовом, на миг исчез в тумане, вернулся и довольно выпалил:

— Все готово! Идем искать этого целителя судеб!

«Этого целителя судеб»? Это они об якобы обожаемом всей Виссавией наследнике? Забавно! Илераз скользнул в тень колонны и поняв, что эти придурки Рэми искать будут еще долго, приказал присматривающему за телохранителем человеку быть бдительнее, отправил к нему еще парочку дозорных (для этих тщедушных виссавийцев хватит) перемахнул через перила и плавно опустился возле арки. Он осторожно набрал на пальцы немного бурого тумана, чуть к нему принюхался... пахнет нагретой солнцем землей. Обычная сила хранителя грани... а переход... Илераз приложил к переходу обе ладони, прислушался к вихрям вьющейся меж пальцев силы, и вздрогнув, отпрянул: проход вел в Кассию. В нехорошие, неконтролируемые и соседствующие с темными землями леса.

Больше тут делать нечего! Илераз подал местонахождение другой стороны перехода высшим магам в Кассии, а сам аккуратно поправил арку, истощил до бесполезной внешней имитации и посмотрел в стремительно темнеющее, наливающееся дождевыми тучами небо. Плохо это...

Рэми! Он вмиг оказался возле телохранителя, знаками приказал своим людям и виссавийскому учителю отойти в сторону. Отрезал Рэми щитом от взорвавшегося птичьим и звериным криком леса, а сам опустился перед застывшим телохранителем на одно колено, склонил голову и тихо спросил:

— Мой архан, могу ли я помочь? Что вас встревожило?

— Мой брат... амулет... плохо...

Илераз быстрым взглядом нашел побледневшего до сероты Нара и приказал: «Иди к принцу, живо! Только он теперь остановит Рэми!» Нар исчез, а Илераз мысленно проклял невнимательного старшого и сосредоточился на рывком вырвавшегося из ступора Рэми. Как теперь удержать целителя судеб в Виссавии, боги!

— Где Кадм?

— Он с вашим братом, — неохотно признал Илераз.

— По делам рода, говоришь, — прошипел Рэми. Безошибочно, несмотря на повязку, нашел Илераза, схватил его за шиворот, и, явно не замечая ореола своей силы, протянул:

— Веди меня к ним!

— Умоляю, мой архан, — как можно аккуратнее, увивая слова силой, прохрипел Илераз. — Успокойтесь! Мы не можем вами рисковать.

— Ты найдешь моего брата! Сейчас же! Твои люди точно пошли с ним!

— У Армана своя охрана, вы же знаете. Люди вашего рода мне не подчиняются...

Ложь. Илераз сам подобрал для Армана охрану, из самых быстрых высших, но сейчас Рэми делать в Кассии нечего.

— Мы знаем, где он, мой архан! — к возрастающему удивлению Илераза бросился к ногам Рэми тот самый психованный виссавиец. — Мы даже переход для тебя открыли, мы отведем тебя к нему! Прошу, поспеши! Он сильно ранен, мы можем опоздать...

Как же вовремя-то! И фальшиво до жути! Только взволнованный Рэми фальшь от правды не отличит... И вот неувязочка — амулет среагировал только сейчас, а переход в темные земли виссавийцы создали гораздо раньше. Будто знали, что у Рэми будет повод опрометью броситься на помощь брату. А это уже пахнет заговором...

Рэми отпустил Илераза, выбежал из-за щита и вновь вокруг стало шумно. Ударил первый порыв ветра, почти сбил с ног, взвилось над деревьями облако птиц. Илераз схлопнул ненужный теперь щит, сорвался с места и побежал за Рэми к переходу, на ходу призывая всех магов, до которых мог дотянуться сознанием. Если Рэми окажется в тех лесах, то вызволить его оттуда они могут и не успеть... На ту же галерею Илераз выбежал, когда Рэми уже почти подошел к переходу. Хотел уже остановить телохранителя, как перед аркой появился Арам.

— Арман ранен? — прошипел Рэми. — И вы мне не сказали?

— Ваш дядя пошел к нему, вам незачем...

— Я пойду к брату! — выкрикнул Рэми.

Илераз, зло улыбнувшись, щелкнул пальцами, и переход исчез. Будто его не было. Застыли виссавийцы, забыло как дышать все зверье в замке и заткнулись как по команде оравшие в небе птицы.

Рэми вздрогнул, безошибочно повернулся к Илеразу, и голос его пронял могильным холодом. Столь разгневанным Илераз не видел Рэми никогда... запахло магией так, что дышать казалось сложно. Воздух стал густым, как масло, упали на колени виссавийцы, покачнулись дозорные, едва выстояли подоспевшие высшие маги. Рэми одним движением руки восстановил арку перехода, идеально правильно, не то, что эти виссавийцы, тот в синем улыбнулся победоносно, а Илераз невольно согнулся пополам, когда внутренности его опалило болью:

— Да как ты смеешь! — прошипел Рэми.

— Быстрее, мой архан! — поторопил его виссавиец, и боль отпустила. Почти. Но сейчас это не важно! Миранис, где же ты! Где этот, вздорный принц! Но вместо принца меж Рэми и переходом встал... хариб Мираниса.

А вот этого не ожидал никто. Хариб, бледный, дрожащий от волнения, упал на колени, и по щекам его покатились частые слезы. Рэми застыл, гнев его будто схлынул, оставив лишь отблески беспокойства, тихая мольба хариба даже Илеразу встрепенула душу:

— Помоги моему архану!

— Не только я его телохранитель. Ему помогут Тисмен, Вирес, — холодно ответил Рэми, направляясь к переходу. — Не смей меня останавливать!

— Ты один, — так же тихо выдохнул хариб, и Рэми резко остановился, будто прислушиваясь. Внезапная тишина все так же била по нервам, слова хариба отзывались в ней тревожным набатом, голос крепчал, постепенно переходя на крик: — Ты один сейчас в Виссавии. Они там... мой архан, я понимаю, что требую многого... но возле твоего брата все телохранители. Повелитель. Вождь Виссавии. Кто остался рядом с Миранисом? Ему очень плохо... принц просил вам не говорить, отрезать вас от него... он не спал много дней... он в забытьи, бредит от боли, вы его телохранители, как!

И вновь тишина. А в ней отчаянный шепот:

— Как вы могли его бросить! Как вы могли этого не замечать, как! Мой архан! Умоляю!

— Ваш брат может не выжить, — вновь ударил словами виссавиец.

Илераз бы с удовольствием вмешался и придушил этого урода, но Рэми не позволит! Рэми все равно уйдет, если захочет, чудо еще, что не ушел! Вот он переход, стоит, шелестит бурым туманом, будто приманивает! Вот он, выбор, и, увы, все тут знали, что Рэми выберет.

— Мой дядя там? — спросил не того виссавийца, Арама, все так же застывший у перехода Рэми.

— Да, — выдохнул Арам. — Он выбежал в Кассию как только узнал о ранении Армана.

Идиот! Ранении! Надо было сказать, что все это ошибка, что с Арманом все в порядке! Да, очевидная ложь, но ложь во спасение! Эти виссавийцы идиоты!

— Вы же понимаете, что Арман... — вновь повторял назойливый виссавиец.

— Ты ведь, — уже спокойно прервал его Рэми, — как Арам, должен беспокоиться о моей безопасности, а не о ранении Армана, так ради богов... откуда твоя настойчивость? Почему так важно, чтобы я туда пошел?

«О небеса, спасибо вам! — выдохнул Илераз, едва дыша от боли. — Он начал понимать...»

— Илераз! — внезапно приказал Рэми. — Подойди!

Второй раз за день Илераз перемахнул через перила и плавно опустился вниз. Раньше это казалось пустяком, а теперь каждое движение давалось с трудом и лишь непрерывно текущая по венам сила удерживала в сознании. Но на колени опуститься не дали: Рэми шагнул к нему сам. Мимолетным жестом коснулся его груди, и боль вдруг отпустила, нахлынуло облегчение.

— Возьми их под стражу! — приказал Рэми. — Обоих! Пусть никто к ним не приближается, пока я сам их не допрошу. Не смейте их пальцем тронуть, даже не говорите с ними, но и убежать им не дайте.

— Да, мой архан... — зловеще прошептал Илераз. — Все сделаю, как прикажете.

А потом вернется Кадм и все равно этих виссавийцев на пласты порежет. И даже Рэми ничего сделать не сможет.

— Проверь, куда ведет переход! — вновь отдал приказ Рэми.

— Я проверил... — обескуражено ответил Илераз. — И только что спросил дозор в Кассии. Арман точно в замке повелителя, в покоях Деммида, но переход ведет не туда. Мой архан, прости, прости мою вольность! Я знаю, что не должен был...

— Потом, — Рэми помог харибу принца подняться и легким всплеском магии заставил того заснуть. Приказав перенести хариба в свои покои, он прошептал:

— Иди к нему, Нар. Ты ему сейчас нужен... амулет молчит, но...

— Нет, — упрямо ответил хариб. — С ним Лиин и твой дядя. Я хочу остаться с тобой. Мой архан приказал...

— Но...

— Ты правильно выбрал. Арман не хотел бы, чтобы ты спасал его ценой жизни принца. Ты нужен Миранису, и тебе лучше остаться тут. Элизара, Тисмена и Лиина для Армана будет достаточно. Если они не смогут помочь... то и ты ничего не сделаешь. Не надо себя винить, мой архан. Мы все на твоей стороне и на стороне твоего брата.

— Я понял... — мягко улыбнулся Рэми. — Я все понял. Не продолжай.

***

Боль пронзала сердце тонкими иголками, и Рэми с трудом удерживался, чтобы не рвануть в переход и не броситься к брату. Убедиться, что Арман жив, что ему ничего не грозит, что... но хариб Мираниса прав. Он сам выбрал служить принцу, сам выбрал уйти из рода, сам выбрал идти с братом разными дорогами... Боги, кто же знал, что за этот выбор придется заплатить так дорого! И где же ты, Аши, когда ты так нужен?

Он попытался найти мыслью телохранителей и чуть было не покачнулся, когда убедился: хариб прав. В Виссавии остался только он и Миранис, закрытый за тяжелой темной стеной... Прав, но кому легче от этой правоты?

Он в одно биение сердце оказался в покоях Мираниса, кивнул поклонившемуся харибу Кадма и уверенно вошел в спальню принца. Его никто не останавливал — осмелился бы! — лишь мягко спросили, нужна ли ему помощь... да кому сейчас нужна эта помощь!

В спальне было душно и, наверное, темно. Рэми легким жестом приказал разойтись тяжелым портьерам, окнам открыться и впустить влажный после недавней грозы воздух. Зашуршал над ними щит, отрезал от начавших волноваться пегасов, и Рэми мягко подошел к кровати принца, сел на ее край и безошибочно опустил руку на обнаженное плечо кассийского наследника. Принц спал, но тяжелым, страшным был этот сон. Аура его, обычно ярко-синяя, теперь подернулась серыми, уродливыми всполохами, кожа холодила пальцы и была липкой от пота, тело исходило нервной дрожью. Принц действительно был болен, опасно болен, но Рэми не знал причину этой болезни.

Он медленно встал, на ощупь нашел и опустил над кроватью тяжелый балдахин и приказал войти в покои Араму.

— Тебя я не звал, — прохрипел он, когда узнал ауру склонившегося перед ним человека..

— Простите, — сказал Илераз, но его аура сияла так же ярко и уверенно: абсолютно не раскаивается, упрямец. Может, и к лучшему. Рэми доверял Илеразу, не менее, чем доверял его брату. И его присутствие добавляло ему уверенности. — Я должен был... пока моего брата, Армана и других телохранителей нет в Виссавии, я отвечаю за вашу с принцем безопасность.

— Ты сомневаешься в том, что я могу защитить принца? — осторожно протянул Рэми. — В Виссавии?

— Я думаю, вы слишком доверяете виссавийцам, — напрямую ответил Илераз. — Простите, мой архан, но до возвращения телохранителей лучше, чтобы как можно меньше людей имели доступ к вам и наследнику. Мы никому не можем доверять.

— Наглец! — взвился Арам, но успокоился, подчинившись жесту Рэми.

— Мне тоже не можем? А тебе?

— Вам, несомненно, можем. Вас пытались убить, значит, вы не один из... но те виссавийцы... мой архан! Я узнал, что один из них советник, второй годами служил в Ларии. Никто бы не подумал...

— Да как ты смеешь... — вновь начал Арам, и Илераз его перебил:

— Мне надо было отпустить Рэми в Кассию? Вы уверены, Арам? Уверены, что он пережил бы ту ловушку? Я — нет. Потому...

— Мне нужна помощь хранителя смерти и целителя душ, — перебил его Рэми, сам не зная до конца, почему объясняет. Будто объяснял не совсем Илеразу, а самому себе. — У меня слишком мало опыта и знаний, чтобы помочь принцу самостоятельно. Дядя в Кассии, потому у нас нет выбора, мы должны доверить жизни Мираниса виссавийцам.

И, будто подтверждая, с кровати раздался тихий стон. Тихий, но аура Илераза уже переливалась серым, а Арам начал быстро говорить:

— Предлагаю Никела, старшего хранителя смерти и Ларса, целителя душ. Если хотите проверить их, Илераз, я согласен. Я согласен на все, только бы не подвергать лишний раз наследника опасности.

— Тот хранитель вести, хоть и был старшим, будто не умел пользоваться своим даром...

— Ларс с утра не отходит от ложа вернувшегося с Ларии целителя, его способности столь же хороши, как и раньше. Целителя завтра уже вернут в Ларию. Никел только к утру закончил сложный ритуал перехода: его учитель вчера ушел за грань. Я был на церемонии, как всегда, ни единой ошибки. Этого будет достаточно?

— Да. Не буду мешать, мой архан, — вмиг успокоился Илераз. — Если позволишь... я буду ждать за дверью на твой зов.

— Хорошо, — отпустил его Рэми.

С дивным поведением обманувших его виссавийцев он разберется потом. Сейчас он жестом приказал коленопреклонным Ларсу и Никелу подняться и спросил телохранителя смерти:

— Темное облако над Миранисом. Это то, что я думаю?

— Да, наследник... — ответил Никел. — Мне очень жаль.

— Принц знает? — оборвал его Рэми. Не было времени, не было желания сейчас позволять себя жалеть.

— Да, — выдохнул хранитель смерти.

Вот как... Рэми жестом показал Ларсу на кровать, и виссавиец подчинился. Поднял балдахин, подобно Рэми недавно, сел на край, приглядываясь к метавшемуся в кошмаре наследнику, и осторожно сказал:

— Вы ведь все поняли...

— Я хочу услышать от тебя.

Ларс едва слышно вздохнул и продолжил, явно подбирая слова:

— Для большинства людей невыносимо знание даты собственной смерти. Потому боги избавили вас от этой ноши... наши хранители умеют видеть неминуемую смерть. Но мы умеем так же усмирять страх перед уходом за грань...

— Как?

— Наследник, я не решаюсь...

— Я даже знаю почему. Потому что для необученного как я этот ритуал опасен и потому что может проводить его может лишь человек, максимально близкий к умирающему.

— Можете ли вы дождаться вождя...

— Чтобы он меня остановил? — зло засмеялся Рэми. — Нет, не могу. Уходите!

— Наследник! — вновь взмолился Ларс. Он не был столь же уверен, как тогда, в своей обители. Так же унижался, как и остальные, и так же раздражал.

— Я не ваш наследник. Я телохранитель умирающего принца, его друг и побратим. Илераз!

— Да, мой архан, — сразу же отозвался высший.

— Проводи виссавийцев и прикажи их не впускать пока в покои наследника. Позови ко мне всех высших и их харибов, которые находятся в Виссавии.

— Мой ахран, — взмолился Арам. — Позволь мне остаться! Клянусь, я не буду препятствовать ритуалу, но моя помощь...

— Мне все равно, — оторвал Рэми. — Делай что хочешь.

Он сорвал с руки, положил на туалетный столик кольцо, приказал харибу Кадма приготовить Мираниса к ритуалу, а сам чуть повел плечами, проигнорирова тихий шепот Нара:

— Арману это не понравится.

Рэми посмотрел на свои руки, увитые мягкой, видимой даже для магического зрения белоснежной тканью, сорвал с глаз ненужную теперь повязку и жестом позвал за собой Илераза и начавших появляться в покоях высших магов. В храме Виссавии было тихо и просторно. Холодил босые ступни холодный камень, белоснежным ореолом светились в темноте тонкие колонны, пронзала воздух светлая, мягкая дымка. Рэми вдохнул полной грудью силу Виссавии, развел руки и прошептал:

— Не мешай им, Ви... Илераз... мне нужно, чтобы вы исчерпали мою силу до дна.

— Мой архан...

— Делай, что приказано.

Илераз ударил первым. Не пожалел... Рэми с трудом удержался на ногах, усмехнулся, почувствовав на губах теплую кровь и содрогнулся, когда получил второй удар. Окружившие его правильным кругом высшие били молча, точно, достаточно сильно, неумолимо. Но в ударах не было злости, лишь молчаливая безысходность. Струился вокруг синий туман, пряный аромат тревожил ноздри, впитывала кровь магическая ткань. И когда в море силы внутри показалось темное дно, Рэми упал на колени, выдохнув:

— Ну и чего ты ждешь, Ви?

И сразу же хлынули к нему, приластились белоснежные ручейки. Влили в тело прохладную влагу, научили как дышать вновь, заполнили пустоту мягким сиянием... да, так... сила просачивалась через кожу, исцеляла раны, шептала что-то ласково, и Рэми протянул руки, выхватывая из перехода уже спокойно спавшего Мираниса. Удержав принца на руках, он сам уложил его на алтаре и сел рядом, прямо на ледяной пол. Закрыв глаза, не удивился, когда волна силы подхватила его, вознесла над полом, и храм затрепетал от едва слышимой мелодии. Впадая в транс, Рэми тихо прошептал:

— Создайте вокруг нас щит. Если кто-то помешает, я могу умереть, принц — потерять рассудок.

— Никто не помешает, — заверил где-то вдалеке Илераз, но Рэми его не слышал: он лил и лил в Мираниса белоснежную силу, очищая его от страха и сомнений. Тихо шепча слова утешения, он вел душу принца из тьмы к свету, и где-то вдалеке вновь смеялся Айдэ и что-то шептала едва слышно Виссавия...

***

— Виссавия, вы живы! — услышал Арман, когда выбежал из перехода. — Вашему брату сказали...

— Где Рэми?

— В храме! Да подождите вы, вам туда нель...

Арман не хотел слушать, куда ему можно, а куда нельзя. Он ошеломленно застыл в главном нефе огромного храма, и смотрел, как за переливающейся, полупрозрачной пеленой щита сидящий на переливающемся облаке, облаченный в белоснежные одежды рода вождя Виссавии, Рэми лил яркий поток силы в лежащего на алтаре Мираниса.

— Ритуал очищения, — прошептал появившийся рядом Элизар. — Проводится для тех, кто слишком сильно подошел к грани.

— Это опасно? — выдохнул Арман, глядя как Рэми побледнел вмиг и распахнул в ужасе невидящие глаза. А потом вновь будто успокоился и погрузился в мягкий транс.

— Несомненно. Но не для наследника Виссавии, богиня охранит его. А ты в постель, под купол, если жить не надоело.

Арману это вовсе не казалось безопасным. Ни для Рэми, ни для Мираниса, но на него вдруг накатила слабость и, проваливаясь в беспамятство, Арман услышал горестный вздох Элизара.

Упал он уже в пушистую перину, в охвативший его запах жасмина. Он пытался что-то сказать быстро раздевающему его Нару, но его опять не услышали. Пара фраз, и сон накрыл с головой, окунул в знакомую белоснежную пелену целебного кокона, и стало уже все равно.