Железный лев. Том 4. Путь силы

Часть 1 Глава 5

1851, май, 18. Санкт-Петербург

Александр Григорьевич сидел в приёмной императора с бледным видом. Нервно подёргивая ногой.

Громко тикали часы.

Секретарь с нескрываемой тревогой поглядывал на влиятельного графа. Ситуация выглядела очень нездоровой. Даже слишком.

— Может кофий? — осторожно спросил секретарь.

— Коньяка бы, да нельзя. Роспотребнадзор ругается. Да и Государь не любит, когда пахнет на докладе.

— Не люблю, — произнёс от дверей Николай Павлович. — Вы бы ещё покурить возжелали до окончания романа. Александр Григорьевич, вы сам не свой. Неужто действительно покурить так хочется? Ну, идите уже за угол, пока читатели не видят.

— Нет-нет. Я… хм… я даже не знаю, с чего начать, — произнёс он и поднял папку чуть дрожащими руками.

— Что там.

— Я боюсь огласки, — прошептал граф.

— Да-да, конечно. Проходите. И, голубчик, принесите Александру Григорьевичу коньяка. — добавил он секретарю.

Вошли.

Сели.

Строганов положил папку на стол и как-то подавленно сел чуть в сторонке. Даже не рядом со столом.

— Что здесь?

— Государь… понимаете, моя доченька… дура глупая, возбудилась и захотела выяснить происхождение рода Толстых. Очень уж ей грезилось титул какой древний там найти. Тщеславие проклятое.

— И вы что-то нашли?

— Можно было и купить, благо в той же Италии вымерших титулов — масса, в том числе древних. Только плати. Но ей ОЧЕНЬ хотелось именно докопаться до правды. Поэтому я нанял самых лучших юристов в области таких дел. И… и я пожалел. И теперь я не знаю, что делать с плодами их трудов.

— Если они вас пугают, то просто сожгите папку и забудьте.

— Юристов я нанимал, связанных с курией. Так что Святой престол совершенно точно знаком с этими результатами. Кроме того, юристы перестраховались и отдавали свои изыскания на проверку своим коллегам из Вены. Из-за чего кайзер также ознакомился с ними. Это уже просто так не сжечь.

Император усмехнулся и открыл папку.

Взял первый листок со сводкой. Прочёл его. Перевёл удивлённый взгляд на Строганова.

— Вы серьёзно?

— Я очень надеюсь, что всё это просто глупая шутка. И что это всё происки Святого престола, который хочет устроить династическую свару в Европе.

— С такими вещами не шутят.

— Но играют.

Николай Павлович пожевал губами, но нехотя кивнул. После чего начал молча изучать содержимое папки. Каждую бумажку.

Десять минут.

Двадцать.

Полчаса.

И всё это время Александр Григорьевич сидел с потерянным видом и молча смотрел перед собой. Чуть покачиваясь в такт тяжёлым часам. Каждые пять-шесть секунд.

— Выглядит всё стройно, но верится с трудом.

— Мне кажется, что я невольно раскопал какой-то древний секрет.

— Может быть, — согласился Николай Павлович. — Спорным моментом является только связь Андреаса и его сыновей с Индрисом, которые приехал в Чернигов.

— Монахи перерывают в тех краях всякие архивы, пытаясь найти документы, связанные с XIV веком. В первую очередь духовные грамоты, которые должно хранить для разрешения имущественных споров. Любые упоминания.

— Удалось что-то найти?

— Нет.

— Не выдумал ли же Толстые всю эту историю?

— Кто знает? Сейчас мы осторожно проверяем семейные архивы старшей ветви. Я обратился с просьбой о помощи, дабы уточнить детали родословной. Дескать, дочь моя хочет составить большую книгу по истории рода. И они охотно идут навстречу. Может, что и удастся найти.

— А если нет?

— То, как мне кажется, это ничего не изменит. Папа постарается разыграть эту карту в подходящий момент.

— Кто-то из Толстых знает?

— Нет. В России только вы, да я. И всё. А вот в Европе…

Император усмехнулся.

— И что же делать?

— А ничего не делать, — пожал плечами Николай Павлович. — Доказательств того, что Андреас — предок Толстых нет. Посему это изыскание крайне интересное, но спорное.

— А если удастся найти эти доказательства?

— Это ничего не изменит, — пожал плечами император. — Сколько у нас в России Рюриковичей? Вот и тут так же. Исторический курьёз. Я буду только рад тому, что мне служат такие рода.

— То есть, мне не стоит переживать?

— Ничуть. Ищите смело. Если вам удастся найти конца и связать Андреаса с Толстыми, я буду только рад…

В то же самое время отдохнувший Лев Николаевич вышел на плац школы механизаторов. Первой в мире.

Дядюшка и губернатор его все ж таки вытащили за город.

И уломали погудеть.

Знатно.

От души.

Как говорится — и выпить, и закусить, и в баньке попариться, и пострелять, и… да чего там только не было. Большая и насыщенная культурная программа. После которой он вернулся зелёный и мутный, растеряв по пути большую часть своей тревожности.

Не всю.

Ему крепко в сознание впился тот образ окунька. Но стало как-то легче это воспринимать в формате: «Делай что должно и будь что будет». Вот и посвежел, несильно.

Вчера.

Поэтому сегодня его ещё немного штормило. Слишком уж изрядно они там выпили. Эмоционально это перезагрузило, но безнаказанно не прошло.

А тут дела.

И плац. На котором стояло три маленьких трактора с калильными двигателями, два — с паровыми, а также новая поделка — паровой грузовик. Ну и всякие прицепные механизмы.

Люди занимались текущими рутинными делами. Однако увидев графа, быстро построились, каждый у своего аппарата. Все. Кроме одного человека, который как возился с планетарным редуктором, так и продолжил. Даже не оглянулся. К нему-то Лев Николаевич и направился.

— Что-то серьёзное? — поинтересовался он, подойдя.

— Завершаю осмотр. Шестерни стали гудеть. — всё так же не оборачиваясь, ответил он.

— Александр, — подал голос начальник этой школы механизаторов. Первой в мире. — Отвлекитесь на минутку.

Тот нехотя отвлёкся и повернулся.

— Эко тебя задело, — вполне серьёзно произнёс Лев Николаевич, глядя на совершенно перемазанного в тёмном нефтяном масле собеседника. — Прямо чёрный властелин.

— А как без этого? — усмехнулся он, вытирая лицо и руки от масла. — Мой дядя незабвенный говаривал: проверяй всё сам. Тем и живу.

— Хорошие жизненные правила. — кивнул граф.

— Самые честные! — улыбнулся собеседник.

— Дядя самых честных правил.

— Так и есть.

— Александр Горбов у нас инженер, который отвечает за эксплуатации тракторов, — вмешался начальник школы. — Техника новая. Вот он и смотрит, что и как в ней ломается…

Следующие пару час Лев Николаевич проболтал с этим инженером, а тот ходил, тыкал пальцем и рассказывал. Тут это отваливается. Там сие ломается. И так далее. По кругу.

Граф же только головой качал.

Доходило до смешного — в паре месте заклёпки располагались немного неудачно на раме, из-за чего при движении появлялось биение. И их небольшое смещение должны было решить эту проблему.

По паровым котлам, кстати, вопросов особых не возникало. Чай за столько лет конструкцию отработали недурственно. Александр волновало только крепление турбулизаторов — спиралек из тонкого железа, которые ставили в трубки, чтобы газы закручивать. Отсутствие жёсткого крепления приводило к заметным вибрациям и шуму…

И так во всём.

У него за пару недель наблюдений уже целая тетрадь оказалась исписана всякими заметками. Где он фиксировал не только поломки с недостатками, но и неудобства. Например, рычаг был слишком короток или длинен, а может, отогнут не так. Или в сиденье задница не помещалась. Али ещё чего.

Местами с шутками и прибаутками.

Местами занудно.

Но всё по делу…

А вообще, голова у Льва Николаевича, конечно, кружилась.

Слегка.

Не только после вчерашнего, но и от осознания значимости этого успеха. На первый взгляд совершенно незначительного. Ну что такого? Пять тракторов и паровой грузовик. Пусть даже они в целом опережали эпоху лет на полста из-за хорошего оборудования и общего понимания — что нужно делать, но… Едва ли кто-то из местных мог осознать всю грандиозность происходящего.

Прямо сейчас слабо загруженный механический завод производил их по несколько штук в месяц. А на моторном готовилось сразу четыре линии для выпуска параллельно и тракторов обоих видов, и грузовиков на их основе.

По чуть-чуть.

По полсотни единиц в месяц. Совокупно.

Копейки.

Сущие копейки, по меркам XX века. Даже его начала. Но тут выдавать в год порядка шестисот единиц колёсной техники… это было чем-то за гранью реальности. Да и не нужна она была никому в таком объёме, как могло показаться на первый взгляд.

И на второй тоже.

Поэтому граф рассчитывал устроить автопробег до столицы, демонстрируя возможности аппаратов. Загрузить их запчастями и вперёд. Заодно проведя полноценные маршевые испытания. И если всё нормально «продать» эту всю технику Николаю Павловичу. Ведь один паровой грузовик заменял двадцать подвод, так как двигаясь с той же скоростью, тащил «на своём горбу» и в прицепе груза, что и два десятка телег.

Выгода?

Огромная! Расход в дровах на один паровой грузовик не шёл ни в какое сравнение с фуражом для двух десятка животинок. А ведь их кормить требовалось не только на марше.

А чтобы у Николая Павловича не возникало глупых вопросов на тему, кто всем этим хозяйством будет управлять, школу механизаторов и создали. Набирая туда всех желающих, но с приоритетом отставников из нижних чинов.

Разгоняя её синхронно с выпуском «железа».

Какой от этого будет эффект?

Колоссальный!

Просто колоссальный!

Даже десяток лёгких паровых грузовиков заменяли две сотни повозок. Резко сокращая и упрощая обозное хозяйство и количество нестроевых, а также общие расходы на содержание войск. Меняя заодно и структуру этих расходов.

Через что, к примеру, повышалась и общая подвижность войск. Так как походная колонна не растягивалась так сильно, а потому легче управлялась и меньше выходило проволочек.

Причём трансформацию войск можно было производить не разом всю, а по частям и соединениям. Всё же расход боеприпасов был не таким ещё, как в годы Великой Отечественной войны. Уступая на несколько порядков. Через что возить требовалось грузов не в пример меньше.

Так что вместо пяти — девяти сотен грузовых автомобилей, типичных для дивизий образца 1940-х, здесь можно было закрыть пару дивизий аппаратов за сто — сто пятьдесят.

Песня!

Сказка!

На дворе ведь 1851 года, а тут перспективы механизации армейских тылов со всеми вытекающими последствиями…

— Лев Николаевич, — произнёс подходящий Путилов, который с некоторым трудом, но нашёл графа. — Там вас люди ждут.

— Какие люди? Где?

— На механическом заводе. Работники.

— И что они хотят?

— Так вы же просили организовать им профессиональный союз. Сделано. Они хотят, чтобы вы присутствовали на его учредительном собрании. Очень просят.

— От императора разрешение пришло?

— Пришло. — улыбнулся Путилов. — Я и сам не верил, но он согласился. И поставил своей рукой визу. Даровав профсоюзам право прямого обращения к нему.

— Устав утвердил?

— Да.

— А… хм… почему я об этом в газетах не видел ничего?

— Лев Николаевич, так во вчерашнем номере. — с укоризной произнёс Путилов.

— Ох… совсем забегался. Ну пойдём. Веди. Тут ведь недалеко?

— Конечно, — кивнул главный управляющий, и они направились пешком к механическому заводу, благо что было недалеко. Менее десяти минут спокойного шага.

— Профсоюзы… надо же… — покачал головой Александр Горбов. — А работать, кто будет?

— Бог его знает, — пожал плечами начальник школы. — Блажь. Барин наш порой чудит.

— А кто без греха? — пожал плечами инженер.