Железный лев. Том 4. Путь силы

Часть 3 Глава 4

1853, июнь, 19. Севастополь

Лев стоял на мостике головного броненосца и равнодушно смотрел вдаль. Из него был моряк, как из говна пуля. Во всяком случае об этом все вокруг твердили, возводя чуть ли не в аксиому. А он… ну, наверное, в чём-то соглашался, но спорить не собирался. Ему действительно было комфортнее на суше. Однако же он стоял тут и командовал двумя кораблями.

Формально.

Так-то со всем справлялись капитаны.

Граф же здесь выступал скорее как некий символ. Во всяком случае, именно так он о себе хотел думать. Потому как в противном случае ему голову приходили мысли про балласт или того хуже.

Впереди же открывался вид на корабли союзного флота. В это раннее утро они стояли с самым безобидным видом недалеко от берега в виду Севастополя. Паруса убраны. Якоря брошены. И тишина. Да и море было спокойным — почти штиль порождал некое умиротворение и идиллию.

Их заметили.

И два дежурных парохода, которые болтались на некотором удалении от эскадры, направились к ним наперерез. Большие. Где-то по две, может быть три тысячи тонн каждый. С серьёзными орудиями.

— Корабль к бою, — скомандовал граф.

Командир на удивление равнодушно подчинился.

Управление вторым кораблём в этой обстановке было простым. Его командир загодя получил инструкции, в духе «делай как я» до получения других приказов. И должен был двигаться в кильватере, сосредотачивать огонь по тем целям, по которым работал головной мателот. Ну и по дополнительным, если обстоятельства не позволяют подключиться к общему делу.

Банально.

Может быть, даже в чём-то тупо.

Однако лучше решения не имелось. Во всяком случае на этих кораблях подавать сигнал флажками — рисковая стратегия. Да и лампой может не получиться всё сообщить.

Пара минут.

И с боевых постов сообщили о готовности.

— Доложить о дистанции. — буркнул Лев, вглядываясь в надвигающиеся пароходы.

— Милли три до них, Лев Николаевич, — произнёс командир корабля, чуть прищурившись.

— Достанем?

— Достанем, но не попадём. Если только случайно.

— Хорошо.

И снова началось тягостное ожидание.

Броненосцы уверенно выдавали около двенадцати узлов. Дежурные парохода-фрегаты — около восьми. Так что сближение шло довольно бодро.

— Лев Николаевич, десять кабельтовых, — произнёс командир корабля.

— Занятно, — кивнул граф на суету возле парусных кораблей. — Что они делают?

— Разворачиваются, чтобы встретить нас бортовым залпом.

— Возьмите три румба лево на борт.

— Зачем? — удивился командир.

— Дадим пароходам бой правым бортом.

— Но зачем?

— Вы в бою тоже будете переспрашивать? — с вызовом спросил граф.

— Никак нет. — излишне наигранно козырнул командир и скомандовал рулевому: — Три румба лево на борт.

Броненосец даже немного накренился. На этой скорости такой манёвр уже ощущался.

— И всё же, Лев Николаевич, в чём смысл манёвра?

— Мне интересно посмотреть на то, как французы и англичане вёслами разворачивают огромные корабли. Воспользуемся возможностью их немного помучить. Кроме того, мне не нравится вон та батарея. У нас броня — да. Но их пушки слишком высоко стоят и их ядра будут бить нам в палубу. Тонкую палубу.

— Понял вас. — кивнул командир уже без издёвки.

Броненосцы тем временем продолжали двигаться вперёд.

С парохода-фрегатов открыли огонь.

Редкий и невпопад. Им и пушек не хватало, и выучки. Все же лучших артиллеристов отбирали на линейные корабли.

Лев же этим не страдал.

У него все артиллеристы броненосцев, включая запасную команду, больше года «прокачались на качелях». Специальных. Больших. На которых имитировалась качка. И такая, и сякая. На которых они учились заряжать пушку и стрелять из неё по щитам. Сначала вручную, а потом и пользуясь ртутным автоспуском.

Простейший прибор — стеклянная колба с двумя оголёнными контактами. Внутри ртуть, которая только «в горизонте» замыкает цепь. Рядом простенькая машинка ручная. Покрутил ручку, накапливая заряд в конденсаторе. А потом нажал рычаг и готово: сразу, как ртутный замыкатель сработает, искровая свеча и подожжёт порох.

В принципе даже изобретать ничего особенного не требовалось. Электрические запалы уже несколько десятилетий на опытовых стрельбах да подрыве мин. Не хватало только «придумать» ртутный замыкатель и всё правильно скомпоновать…

— Два кабельтовых, Лев Николаевич. Не пора ли? — несколько нервно спросил командир корабля.

Оно и понятно.

Ядра с парохода стали всё чаще ударять в корабль. Это немало нервировало всех. И самим фактом, и звуком. Даже самого графа. Хотя он держал марку и старался продемонстрировать максимальную невозмутимость.

— По головному огонь. — благосклонно кивнув, ответил Лев.

Секунд двенадцать спустя, на подходящем крене качки ударили все четыре орудия. Без пристрелки. Дистанция-то смешная — считай в упор.

Мгновение.

Другое.

И первая пара накрытия. Один снаряд лёг с небольшим недолётом, подняв большой фонтан воды у борта — взорвавшись где-то там, в глубине. Повредил он что-то или нет — неясно. А второй вошёл как надо — прямо в центр, рядом с колесом.

Чуть погодя — вторая пара накрытий. Эти ещё бодрее. Одно в колесо, второе куда-то в корму по-касательно и крепко выше ватерлинии. Почти мимо. Но всё равно — задело, взорвалось и страшно там всё разворотило, буквально снеся добрую треть кормовой надстройки.

Секунд двадцать пять спустя добавил второй мателот с головных орудий. С одного промазав и пустив снаряд по фальшборту над палубой. Из-за чего он взорвался где-то в воде за парохода-фрегатом. А второй — как надо — в носовую оконечность у ватерлинии.

Пока перезаряжались, супостат крепко накренился.

— Течи обширные, — констатировал очевидное командир корабля.

— Перенести огонь на следующий. — скомандовал Лев.

Минуты полторы спустя — новый залп.

Ровно столько времени потребовалось, чтобы повернуть носовые орудия на одну секцию — в соседние порты каземата.

В этот раз били только две пушки и получилось добиться лишь одного попадания. Но зато куда-то в носовую проекцию, вывернув форштевень.

Второй броненосец молчал. Видимо, командир корабля посчитал расточительством бить по тонущему кораблю. А во другой «накинуть» по какой-то причине не смог.

Больше пока не стреляли.

Головной парохода-фрегат просто лёг на борт и стремительно ушёл под воду. А мателот, идущий следом, дал крепкий дифферент на нос, аж задрав корму, выставив её из воды. После чего бодро последовал туда же…

— Мощь! — констатировал Лев.

Никто возражать не стал. Экипажи-то были опытные. У самого зелёного салаги по пять навигаций. Кое-кто видел морские бои прошлой войны с турками, остальные слышали про них. А тут такое…

Каждый из них прекрасно представлял себе действие артиллерии на деревянные корабли. В том числе бомбовой. Но ТАКОГО не ожидал никто.

Англичане с французами, к слову, тоже оценили.

Паника там началась — жуть!

И беспорядочная пальба. Толку от которой, разумеется, не было никакой. Редкие ядра на излёте, куда-то попадая, просто скатывались в воду, не оставляя даже вмятин.

— Сбросьте ход до шести узлов и начинайте избиение, — скомандовал граф.

Командир корабля подчинился.

И началось…

Впрочем, совсем уж скотобойней это не стало.

Несколько парохода-фрегатов, которые успели поднять пары, попытались броненосцы протаранить. Но безуспешно. По ним оперативно успевали отработать.

Не тот, так этот.

Ведомый мателот помогал и страховал флагман, что ОЧЕНЬ помогало. Вообще, Лев заметил, что работа в паре крайне продуктивно. Ещё бы связь наладить нормальную и целеуказание. Радио прямо напрашивалось. Да, не в таком крошечном кораблике, но всё ж таки его не хватало. Остро…

В то же самое время в Берлине шёл очень непростой разговор…

— Вы хотите от нас слишком много, — устало произнёс король Пруссии Альбрехт. Младший из сыновей Фридриха Вильгельма III, лишь чудом выживший при том знаменитом покушении на мосту. Последний мужчина из прямой линии Гогенцоллернов.

— О, Ваше Величество, — вкрадчиво увещевал посол Великобритании, — напротив. Мы просим самую малость, которая, к тому же в ваших интересах.

— Затеять войну с мужем моей сестры? — усмехнулся Альбрехт.

— Отбить Пруссии сочные земли старой Польши вместе с Варшавой. И защитить свои владения в Восточной Пруссии от угрозы окружения. В будущем.

— Мы с Россией не собираемся воевать.

— Но в прошлом воевали, не так ли? И русские брали Берлин. Вы хотите, чтобы они повторили?

— Это пустые угрозы, — фыркнул Альбрехт. — У нас с Николаусом отличные отношения. Мы друзья. Я его отлично знаю — он никогда не пойдёт на нас войной.

— Вашему другу нужен незамерзающий порт на Балтике.

— Вы думаете, я вам поверю?

— Может быть, вы поверите вот этому? — произнёс посол и достал из внутреннего кармана сложенный в несколько раз листок.

— Что это? — не принимая, поинтересовался король.

— Единственный фрагмент плана войны с Пруссией, который нам удалось добыть. Поглядите. Это карта, на которой обозначены приоритетные цели и движение войск.

Альбрехт принял лист.

Развернул.

Поглядел и так и этак, изучая какие-то детали, после чего вернул обратно собеседнику.

— Теперь вы убедились?

— Почерк составителя этой карты мне не знаком. А я помню всех штабистов Санкт-Петербурга, которые могли бы заниматься такими вещами.

— Разумеется. Это копия.

— Почему я должен верить в то, что вы её сами не сочинили?

— Побойтесь Бога! Зачем нам это? Мы начали войну с русскими при решительном преимуществе. Ради чего нам делится победой с вами?

— Делится победой? — усмехнулся Альбрехт. — Боюсь, что вы слишком оптимистичны.

— Мы полностью уверены в своих силах.

— А я в ваших силах — нет.

— И что заставляет вас так думать? — осторожно спросил посол Великобритании.

— Ваш визит. Как вы правильно заметили, ваша страна никогда бы не предложила поделиться победой. Это означает, что у вас проблемы.

— О нет! Нет! Что вы? Мы просто опасаемся чрезмерного усиления Франции и хотим укрепить вас, как противовес безумной политике Луи Наполеона.

— В самом деле? — мягко улыбнулся король.

— Конечно!

— О существовании бронированных паровых кораблей у русских вам известно?

— Каких? — не понял посол.

— Покрытых металлической бронёй, которую не пробивают пушечные ядра. При этом сами они вооружены новыми, тяжёлыми нарезными пушками.

— Кхм… — поперхнулся собеседник.

— Полагаю, что это для вас открытие. — усмехнулся Альбрехт. — Насколько мне известно, они уже вышли в море и направлялись к Севастополю. Если моя разведка меня не подвела, то у вас больше нету флота в Чёрном море.

— Вы сгущаете тучи!

— Серьёзно? И чем ваши корабли будут пробивать корабли, которые нельзя пробить?

— В крайнем случае они возьмут их на абордаж.

— Пароходы? — улыбнулся Альбрехт. — Если командир этих броненосцев не дурак, то он будет держаться удобным для себя образом. Занимая позицию так, чтобы ветер препятствовал приближению к нему парусных кораблей.

— У французов много винтовых линейных кораблей, да и у нас.

— Это отрадно слышать, — кивнул король Пруссии.

— Ваше Величество, я полагаю, что вас ввели в заблуждение. У русских последнее время есть кое-какие успехи, но в целом они весьма отсталые. Единственный их действительный союзник — дурная погода и расстояние. Именно так они победили Наполеона.

— Я достаточно здравомыслящий человек, чтобы опасаться верить в такой ситуации на слово. Мой отец уже однажды поддержал Наполеона. И слава богу, ему хватило ума вовремя перейти на сторону русских.

— Союзников, — поправил его посол.

— Русских, — с нажимом повторил Альбрехт. — Вы, друг мой, можете думать себе всё что угодно, но там, в бескрайних землях древней Сарматии объединённую армию всей Европы разгромили именно русские.

— Не всей Европы. Нас там не было.

— Тем хуже для вас, — пожал плечами король Пруссии. — Вы даже не соизволили прийти на помощь тем, кто сражался за ваши интересы.

— Вы их боитесь? Русских, я имею в виду.

— Я долго думал над тем взрывом, что случился на мосту. Столько сил я положил на расследование и каждый раз выходил только на трупы. Никто из тех, кто устроил его, не выжил. Скажите, кто именно отдал приказ?

— Рад бы, — развёл руками посол.

— Понимаю, — кивнул Альбрехт. — Но, если случайно узнаете, я буду вам очень благодарен.

— Конечно.

— Ступайте.

— А как же участие Пруссии?

— Участие Пруссии в чём? — холодно и как-то отрешённо поинтересовался Альбрехт.

— Как в чём? В победе над Россией.

— Вы сначала победите…

Посол ушёл.

А к королю вошла его сестра — великая герцогиня Шверинская Александрина.

— Что он хотел? — осторожно поинтересовалась она.

— Чтобы Пруссия вновь стала пушечным мясом.

— И вы отказались?

— Я отказал.

— Этот взрыв… вы не боитесь его повторения?

— Они не рискнут. Я часто езжу с сыном. Если мы погибнем оба, то в Пруссии случится тяжёлый династический кризис. Это усилит Габсбургов и Бонапартов. И если с усилением Вены англичане ещё готовы смирится, то Парижа — нет.

— А если решатся?

Король встал и подошёл к сестре вплотную. Она же повторила свой вопрос:

— Что, если они решатся?

— Тогда я завещаю вам с сестрой отомстить.

— Мы просто слабые женщины. Что мы можем?

— Вы можете уговорить Николая дать волю этому Меровингу. Пусть он убьёт их всех. До последнего. Пусть он колдует, призывает древних богов, творит всё что угодно, но от этого злого логовища не останется ничего, кроме пепелища. А весь грех я возьму на свою душу. Я буду гореть в аду, но пусть им отомстят.

— Так вы думаете, что это всё правда?

— Ты обещаешь?

— Милый братец… я… ты же понимаешь, что наша сестра мне не поверит. Да, признаться, я и сама тебе не верю. Мне кажется, что это говоришь не ты.

— Думаешь, что я умом тронулся?

— Просто устал и перенервничал. А с этим послом я поговорю.

— Не стоит. — покачал головой Альбрехт.

— Стоит, братец. Стоит. А то вы тут все явно увлеклись…