Железный лев. Том 4. Путь силы

Часть 1 Глава 9

1851, октябрь, 2. Казань

— Ра-а-авняйсь! Смирно! — рявкнул начальник школы механизаторов.

И личный состав её выстроился для смотра.

Лев Николаевич прошёл мимо строя, оценивая общее состояние этих людей. Обмундирования — само собой. Хотя не в первую очередь. Ему важнее было их психологическое состояние. Свежесть. Собранность. И так далее.

— К машинам. — дал отмашку граф, когда завершил этот обход.

Минута.

И строй рассыпал на группы, машинистов и механиков, закреплённых за тем или иным аппаратом. А также группа наставников и отдельных специалистов во главе с начальником.

Тракторов с калильным двигателем уже имелся десяток.

Здесь.

В школе.

Ещё дюжина находилась на складах. Их «лепили» без доработок. Как есть. Конечно, уже накопились определённые недостатки и недоделки. Однако в целом работоспособность этой базовой модели посчитали удовлетворительной. И пытались выпустить их побольше. С некоторым запасом ходовых запасных частей.

Но в сельскохозяйственные владения Толстого их не отправляли пока. Держали в Казани на складах. И готовили машинистов и механиков. Парами. Так было быстрее и проще.

Почему?

Так война на носу. Какой смысл их вливать в хозяйство, если потом почти сразу их придётся оттуда изымать. Ибо польза от них в обозах была бесценной. Например, на том же Кавказе. Резко повышая обеспечение и подвижность воинских частей.

Дальше стояло шесть паровых трактора, два дорожных паровых катка и первый бульдозер. Паровой. А следом десяток паровых грузовиков. Причём тройка последних было новой модели. Доведённой.

Такой акцент на паровой технике продиктован банальной причиной. Нефть пока ещё не шествовала по планете и употреблялась крайне локально. Более того, пока не удавалось перевести даже всё генераторное оборудование в Казани на неё. Несмотря на все усилия.

Посему Лев решил, что ближайшие десятилетия будет крайне актуальной паровая техника на твёрдом топливе. Особенно в армии. В первую очередь из-за универсальности. Вот и работали над конструкцией, доводя её и вылизывая.

В разных аспектах.

Тот же бульдозер, хоть и колёсный, являлся настоящим откровением. А там и грейдер уже был на подходе. И прочее.

В процессе опытов и экспериментов отказались от двухпроходного котла в пользу трехпроходного. Возни столько же, а получался лучше.

С виду всё тот же цилиндр на боку в тех же габаритах. Только в центре у него располагалась одна большая дымогарная труба. По ней газы шли вперёд от топки. Вокруг этой «дырки от бублика» шёл пояс двухдюймовых труб, по которым газы возвращались к топке. А дальше, по внешнему периметру — дюймовые трубы, уводящие газы вперёд. Само собой, везде стояли турбуляторы. Высокая зольность твёрдых видов топлива вынуждала её как можно скорее осаждать — до попадания в трубы малого сечения. Да и теплообмен повышался[1].

Как итог объём рабочего тела в котле резко уменьшился, что позволило снизить время прогрева «с нуля». Площадь парообразования несколько увеличилась, равно как и КПД котла и паропроизводительность. Из-за чего с него теперь удавалось снимать не двадцать, а двадцать пять лошадей.

На первый взгляд битва за копейки.

Но на деле даже двадцать пять лошадей на паровом поршневом двигателе это очень немало. Из-за высокого крутящего момента, не зависящего от оборотов. А уж делая поправку на годы…

— Обкатали? — кивнул на один из таких аппаратов, спросил Лев.

— Конечно. Всё честь по чести обкатали. — доложился начальник школы.

— Сколько?

— Если в кузов грузить две тонны и три в прицепе, то со скоростью десять вёрст в час он может идти по грунтовым дорогам около восьми — десяти часов. Всё зависит от разбитости дорог.

— А по грязи?

— Вдвое скорость падает.

Лев взглянул на практически гладкие резиновые покрышки грузовика и кивнул, принимая ответ. Без камер пока. Просто куски резины, надетые на обод для некоторой дополнительной амортизации. Хотя трясучка всё равно — изрядно получилось.

«Ёлочку» протектора позабыли.

Точнее, позабыл лично он, местные о ней и не слышали. Что требовалось как можно скорее исправить на всех тракторах. Кроме пропашных. Там резиновые обода снимались и вместо них ставились на болтах грунтозацепы. По дорогам на таких не походишь — они их изрядно портят…

— Поломки?

— Если обслуживать всё как должно — оно и живёт. И очень хорошо живёт. Здесь только котёл может дурить, но, если каждый вечер ёршиком трубы чистить — будет всё ладно. Накипь же… дистилляция воды и периодическое, по таблицам пробега, кипячение котла с прибавкой уксусной кислоты с последующей промывкой решают все проблемы. Мы один такой после пятисот часов разрезали — любо-дорого поглядеть.

— Скажите мне как на духу, как русский человек русскому: если эти три паровых грузовика прямо сейчас своим ходом отправить в Санкт-Петербург, они доедут?

— Хм… — закашлялся начальник школы.

— Не доедут. — из-за плеча произнёс инженер Горбов.

— Почему?

— Расстояние большое, обязательно что-то отвалится. Мы им только суточные пробеги устраивали. А потом осмотр и обслуживание. До столицы же отсюда сколько?

— Около тысячи трёхсот вёрст.

— Неделю им идти. Деть ко дню без продыху. Могут посыпаться.

— Возьмите удвоенный экипаж. Все потребные запчасти с инструментами. И езжайте. Послезавтра и выезжайте.

— Что значит, езжайте?

— Вы, Александр, назначаетесь старшим этого опытового пробега. Ежели всё сложится — лично представите аппарат императору. Я письмо напишу. Будьте уверены, он на награды в таких делах человек щедрый.

— Я не уверен…

— Должны же мы проверить, что у нас получилось? Если грузовик не может выдержать недельного перехода, то для армии он не годен совершенно.

— Я могу отказаться?

— Никак нет.

— Но ведь в случае провала…

— Вы знаете до винтика, как они устроены. У вас будут механики и машинисты. Вы организованной группой пойдёте. С вами я могу выделить десяток из экспедиции для охраны, чтобы чего не вышло. Какой провал? Запчасти по отчётам особенно не горят. Что может пойти не так?

— Какая-нибудь непредвиденная поломка.

— Остановитесь. Отремонтируетесь. И продолжите пробег. Всё. Готовьтесь. Послезавтра поутру выезжаете. Я пока согласую с губернатором маршрут, чтобы он документы выправил.

Сказав это, Лев хлопнул инженера по плечу и направился к своему экипажу. Конному. Который пора бы было уже заменить на механическую лошадку. Чтобы подавать пример. И, заодно, нарабатывать опыт эксплуатации. Да и быстрее на ней будет и ловчее добираться по делам. Наверное…

Посол России в Турции стоял на борту рыбачьей шаланды и грустью смотрел на удаляющийся вдали город. Кто-то называл его Стамбулом, кто-то Константинополем, а кто-то даже Царьградом.

Буквально час назад мужчину вывели из тюрьмы и посадили на какую-то рыбацкую лодку, отправив к берегам России. Причём им не заплатили. Дескать, русские заплатят.

Самому послу никакого имущества его не вернули.

Даже крестик золотой забрали.

Отпустив в драной арестантской робе без единого гроша в кармане. Да ещё и ослабленного, так как в тюрьме держали на хлебе и воде. Рыбаки его, конечно, покормили. Но рыбой и не слишком обильно. Сырой. Просто потому, что ничего другого у них и не было с собой. Сами так питались.

Впрочем, это мелочи.

Он уезжал домой, и всё остальное можно было потерпеть. Ибо даже такое положение впроголодь выглядело намного лучше, чем отвратительное обращение в тюрьме. А с ним, на удивление обращались плохо. Совершенно недопустимым для статуса посла образом…

Луи Наполеон нервно выхаживал по своему кабинету.

Ему было тревожно.

Россия вела себя странно.

— Почему он медлит? Почему? — патетично воскликнул император.

Министр иностранных дел Франции и двоюродный брат монарха Александр Колонна-Валевский[2] промолчал.

— Николай же обещался выступать защитником православия! Всюду, где его станут притеснять! — вновь воскликнул Луи Наполеон. — Сколько посланников от болгар и прочих уже посетили Санкт-Петербург?

— Двадцать семь делегации. Все рассказывали об ужасах, творимых турками. Мы специально подбирали самых впечатлительных и пострадавших. Чтобы ярче впечатления и более страстные рассказы.

— И он молчит? Просто их игнорирует?

— Он высказывает озабоченность и шлет султану ничего не значащиеся бумажки. Ну, пытается. Его посол ведь арестован, поэтому это всё нормально не передать.

— А газеты?

— Ни одна русская газета пока не решилась напечатать предлагаемые нами статьи. Просто говорят о том, что им пока запретили. Пока. А сталкиваться с этим мясником Дубельтом никто не хочется.

— Цирк… сущий цирк. Неужели Россия настолько ослабла?

— Я не уверен.

— Тогда что?

— Какая-то игра. Сейчас сложно сказать. Мы совершенно точно знаем, что Россия ведёт подготовку к войне. Деталей у нас мало, но работы ведутся и их много. Всё и вся приводится в порядок.

— Он же сокращает армию!

— Это не совсем так. Солдаты и офицеры отправляются в запас. И, как мне стало известно, для них создаются мобилизационные предписания. То есть, он накапливает обученный резерв. Кроме того, по всей России развёрнуты вербовочные пункты.

— А как же рекрутские наборы?

— На них установлен негласный запрет. Судя по всему, мы прозевали довольно серьёзную реформу, полностью меняющую весь характер комплектования русской армии.

— И что, у этих русских кто-то идёт в вербовочные пункты добровольно?

— От крепостных отбоя нету. Уходят на отхожий промысел, а сами туда. По договору ведь всю их семью казна должна выкупить по установленным ценам. В полках учёба развёрнута. И это не пустая болтовня. Много занимаются. Про расход пороха у нас любят пошутить, но это оказалось правдой. Магазины армейские приводятся в порядок и пополняются, а где надо подновляются. Ситуация вообще не такая безобразная, как её рисуют насмешники. Деятельность очень кипучая. Русские её просто не выставляют напоказ. Много всего тайно делают. Секретно. Тишком.

— Значит, они готовы к войне?

— Готовятся. Степень их готовности неясна. Но раз тянут, значит им нужно ещё время.

— Ну… хм… разумно… разумно.

— Кроме того, есть ещё одна немаловажная деталь. Вы слышали о том, что русские предложили венграм независимость за избрание монархом Романова?

— Да, конечно. Какая наглость!

— Это предложение до сих пор является предметом споров в Вене. Венгры выторговывают себе максимально выгодные условия, угрожая выбрать Романова. Из-за чего Австрия до сих пор в полном раздрае. Однако недавно в Вене, как мне шепнули, всплыл ещё один очень интересный момент. Оказалось, что золотые пчёлы сохранили прямую мужскую линию.

— Что? О чём вы?

— Чьим символом были золотые пчёлы?

— Бонапартов?

— А до того?

— Не может быть!

— Насколько мне известно, Святой престол и кайзер что-то задумали. Во всяком случае, активность их законников сильно возросла. Они рыщут всякие старые бумаги и проверяют их. И это, как мне кажется, связано со слухами об ордене тамплиеров, который, дескать, сохранялся всё это время, прячась от всех.

— А причём тут русские?

— Пчёлы улетели на восход солнца. Говорят, что тамплиеры, тоже. — вяло улыбнулся министр иностранных дел. — Вы понимаете, что это означает?

— Вздор! Этого просто не может быть! Обычная мистификация!

— А если нет? Павел пытался перетащить к себе Мальтийский орден, а Екатерина — иезуитов. Это вполне себе реалистичная гипотеза — вполне в русле тех поступков, которые предпринимала Россия для увеличения своего влияния в Европе.

— И кто? Вам известны персоны? Тамплиером, как я слышал, назвали какого-то наглого и удачливого графа. А эти золотые пчёлы? Кто из них ещё жужжит?

— Я, увы, пока не знаю. Самому интересно. Тем более что из России тоже много законников приезжало и фельдъегерей по этому вопросу. Делом очень серьёзно заинтересовались.

— Мы можем вмешаться и опровергнуть эти изыскания?

— Едва ли это получится. Святой престол как коршун кружит над тем делом, отслеживая каждый шаг. Я вообще узнал случайно. И сколько усилий не предпринимал, толком ничего не смог выяснить. Думаю, вы понимаете их могущество в таких вопросах. Мне кажется, что это именно их игра, а не России.

— Зачем эти пчёлы им?

— Ну как же? — улыбнулся министр иностранных дел. — Это самая древняя династия королевства франков. Самая легендарная.

— Свергнутая.

— Так бывает, иногда. Но вы, Ваше Величество, символ возрождения династий, утративших некогда власть.

Луи Наполеон нервно дёрнул щекой.

И даже потянулся к шее, чтобы ослабить воротник. Очень уж ему стало душно. Чуть помедлил, после чего произнес:

— Если что-то выясните — немедленно сообщайте. Что же до русских… давите на султана. Пусть хоть паломников их потрошит на алтарях в Иерусалиме, но вынудить Николая начинать войну. Если началась такая игра, то едва ли в наших интересах давать им дальше готовиться.

— Сделаю всё от меня зависящее…

[1] В общей теории КПД парового котла упирается в разницу температур на входе и выходе. То есть, КПД передачи тепла от процесса горения теплоносителю. Это достигается площадью теплопередачи и временем теплообменного контакта. Поэтому турбулизаторы довольно существенно повышают эффективность теплообмена. Ну и способствуют более интенсивному осаждению сажи в ещё толстых первичных трубах, если котёл многопроходных.

[2] В оригинальной истории Александр Колонна-Валевский стал министром иностранных дел только в 1855 году на фоне разочарования императором в Эдуарде де Луисе, но тут карты легли иначе, и он стал министром с приходом к власти Луи Наполеона, отличившись в «американском деле».