Железный лев. Том 4. Путь силы

Часть 1 Глава 2

1851, февраль, 12. Санкт-Петербург

Дверь широко распахнулась, пропуская внутрь помещения банка Льва Николаевича.

С заснеженной улицы, с мороза.

Однако выглядел он безупречно в сшитом с иголочки морском мундире. Хотя драгунский на нём, конечно, сидел не в пример лучше. Как ему казалось.

Впрочем, эффекта он не произвёл.

Многие рядовые сотрудники лишь мазнули по нему взглядом. Невысокий чин сказывался. Да ещё и принадлежность к вечно нищему ведомству. Поэтому никому из них не хотелось связываться с посетителем. А вот старший клерк, начальствующий над сменой, выглянувший со своего места, аж подскочил, когда увидел посетителя.

И подорвавшись, бросился к нему.

— Добрый день, Лев Николаевич, — максимально услужливо он произнёс. — По какому вопросу вы заглянули к нам?

— Мне нужен Александр Людвигович.

— Сей момент, следуйте за мной. Уверен, что он вас примет без промедлений.

И увёл, открывая перед гостем дверь с каким-то особым подобострастием. А минут через пять вернулся. Один.

— Неужто принял? — ахнул кто-то из клерков.

— Принял. Отчего же не принять?

— А он кто?

— Эх… голова садовая, — хмыкнул старший клерк смены. — Это был граф Лев Николаевич Толстой. Известный заводчик. По слухам, он входит в узкий круг самых богатых людей России. А ещё десять лет тому назад — был нищим наследником отцовских долгов. Удивительный человек! В кулаке держит выпуск стали, рельсов, селитры, паровых машин, стекла оконного, кондомов и иного. Единственный в нашей державе частный производитель оружия — пушки для казны делает, штуцера, многозарядные пистолеты. Таких людей знать надо! В лицо!

— А мундир? — растерянно спросил какой-то клерк.

— А что мундир?

— Морской же.

— И что с того? Государь его личным приказом поставил на флот, явно неспроста же…

Тем временем граф уже принимал из рук весьма эффектной служанки, чашечку чая в кабинете Штиглица.

— Молока? — приятным голосом спросила она.

— Нет, спасибо.

— Глафира, девочка моя, — выразительно произнёс Александр Людвигович. — Лев Николаевич совершенно не ценит островные традиции, и чай с молоком называет помоями.

— Прошу простить меня, — покладисто и поспешно ответила эта особа и очень выразительно посмотрела на графа.

Но тот лишь благодушно кивнул.

После чего она вышла.

— Красивая. Супруга не ревнует?

— Помилуйте! Она же горничная!

— Простите мне мою бестактность, но у вас с супругой нету детей. А ваши отношения с Государем достаточно хороши для того, чтобы вы смогли усыновить бастардов. И насколько я знаю женщин…

— Каролина не ревнует. Она же и сама не захотела больше пробовать. Так что её и такой исход вполне устроит. Впрочем, я предпочитаю всё же в такие игры не играть.

— Славно, — кивнул граф, немного нахмурившись. — Тогда, если вы изволите, я предлагаю перейти к делу.

— Да, конечно.

— Вы, я надеюсь, уже слышали о проекте преобразования вашего банка?

— Разумеется. Его Императорское Величество желает усилить контроль за финансами.

— Но этот обновлённый банк вряд ли будет иметь хоть какое-то к делам коммерческим. Зная Николая Павловича.

— Вынужден с вами согласиться. — охотно кивнул Штиглиц. — И что вы предлагаете?

— Создать новый коммерческий банк. В первую очередь для облегчения промышленных и торговых расчётов. И охватить его кассами как можно больше городов России. Не сразу. Постепенно. С тем, чтобы обеспечить удобство и безопасность проведения финансовых операций. Можно использовать разные виды чеков и платёжные поручения. Например, выпускать именные дорожные чеки с отпечатком пальца и росписью, которые обналичить может либо тот, на кого они выпущены, либо его наследник.

— Масштабно. — улыбнулся Штиглиц.

— Поначалу я бы не стал всё делать с помпой и размахом. Учредить банк. Открыть филиалы в столице, Москве и Казани. Потом начать расширяться, вводя в строй дополнительные филиалы и кассы. Особенно кассы, которые можно будет ставить даже в самых крошечных городах.

— Хм. Всё равно нам понадобится начальный капитал. И немаленький. Вы описали не такое уж и скромное начало — три филиала — это уже серьёзно.

— А сколько?

— Хотя бы миллионов десять для начала.

— Это не так много, — улыбнулся граф.

— У вас есть десять миллионов рублей свободными деньгами?

— Нет. Но я знаю, где и как их взять. Именно поэтому я пришёл к вам.

— Николай Павлович не согласится. В канун войны… нет… Сейчас каждая копейка на счету.

— Да я тратить деньги вашего банка и не хотел. Отнюдь, нет. Я и сам всю пикантность момента понимаю. Но у меня есть идея, как с помощью вашего банка их привлечь…

И тут в дверь осторожно постучали.

— Кто там?

— Александр Людвигович, там явился посланник Великобритании и принять просят.

— Как неудобно… — замялся Штиглиц, оказавшись в ситуации Буриданова осла.

— Он просит его принять вместе со Львом Николаевичем, — спешно поправился слуга.

— Даже так? — удивился банкир, как, впрочем, и граф, у которого Штиглиц поинтересовался: — Вы не против? Признаться, меня такой поворот событий чрезвычайно заинтриговал.

— Почему нет? — пожал плечами граф. — Только если вы не против, я взведу револьвер. От греха подальше. И положу его на колено.

— Лев Николаевич, — с улыбкой произнёс Штиглиц. — Полагаю, что посол желает именно с вами пообщаться, но без дискредитации и на нейтральной территории.

Граф промолчал.

И просто пересел так, чтобы находиться лицом к двери и всем остальным. Незаметным движением отщёлкнув стопорный ремешок револьвера и взведя его курок.

Характерный щелчок хозяин кабинета услышал, но возражать не стал. Лишь усмехнулся…

Гости вошли.

Да-да, гости, так как новый посол Джон Вудгауз прибыл в сопровождении таинственной личности.

— Вы представите нам своего спутника, сэр? — с порога произнёс граф.

— Мой секретарь, Андреас.

— Он не похож на секретаря. — холодно возразил Толстой.

— Лев Николаевич, если позволите, я хотел бы с вами переговорить.

— Здесь? Вы могли бы навестить меня в доходном доме, в котором я остановился. Я ради безопасности арендую всё здание целиком и пространства для переговоров там в достатке.

— Я не хотел придавать нашу встречу огласке.

— Что же, я вас внимательно слушаю.

— Для начала я хотел вам передать письмо от лорда Палмерстона, — произнёс он, достав его из внутреннего кармана и протянув.

— Положите на стол, — кивнул граф.

— Вы не желаете его взять?

— Я не уверен в том, что оно не отравлено. Поэтому голыми руками брать его желаю. Вы могли принять антидот, а для меня такое прикосновение может стать фатальным.

— Лев Николаевич, — с явной обидой в голосе сказал посол, а Штиглиц добавил:

— Никто бы не посмел травить вас в моём заведении.

— Никогда не говори никогда. — пожал плечами граф. — В наши дни англичане уже натворили столько зла, что я не удивлюсь ровным счётом ничему.

— Не все англичане дурны, — возразил Штиглиц.

— Может быть, может быть. Но Россия и всё русское для Великобритании является экзистенциальным врагом. Поэтому я ожидаю от любого англичанина зло просто потому, что он англичанин.

— Почему? — осторожно поинтересовался посол.

— Почему «что»?

— Почему Россия и Великобритания экзистенциональные враги?

— Потому что само существование России и особенно её развитие считается опасным для выживания вашей страны. Вы сами такие условия игры задали.

— Я о таком не слышал, — осторожно он возразил.

— Простите, но я вам не поверю. Вряд ли посол вашей страны в России не был проинструктирован о том, чтобы максимально сдерживать развитие и поддерживать наиболее деструктивные силы внутри нашей страны. Одиозных и провокативных деятелей искусства. Вороватых или ретроградных чиновников. Протестное население и так далее. И не делайте такое невинное лицо. Эти письменные инструкции давно уже есть в Третьем отделении, и в изрядном количестве экземпляров.

— В Комитете государственной безопасности, — автоматически поправил графа посол. — Император подписал приказ о преобразовании сегодня утром.

— Ну наконец-то! Давно пора.

— Вижу, вас это не удивило. — едва заметно усмехнулся посол.

— А должно? — повёл бровью граф.

— Кхм. Лев Николаевич, в этом письме, — произнёс посол, — лорд Палмерстон приносит вам свои извинения за инцидент в Астрахани. И заверяет в том, что он не имеет к этому никакого отношения. Он уверяет: это исключительно инициатива султана, который пытался дискредитировать Шамиля серией нападений.

— Это мне известно. Непонятно только — почему они полезли в Астрахань, а не на Кавказе стали резвиться.

— Их бы люди Шамиля быстро перехватили.

— Разумно.

— Вы так спокойно принимаете извинения от министра иностранных дел Великобритании, — осторожно, но с лёгкой искоркой лукавства в глазах, произнёс «секретарь».

— А вас что-то смущает? — невозмутимо кивнул граф.

— Вы бывали в Лондоне?

— Хотите посоветовать мне лучшую гостиницу? — постарался уйти Лев Николаевич от ответа.

— А в Риме?

— А вам не кажется, что для секретаря вы задаёте слишком много вопросов?

— Ох, прошу простить меня. — покладисто отступил он. — Просто ходит столько слухов.

— Так чего их провоцировать? Может, они просто походят и уйдут?

— Может быть… может быть… — покивал «секретарь».

— Вы католик? — подавшись вперёд, спросил Лев Николаевич.

— Это имеет значение?

— Никакого. Так и передайте в курию.

«Секретарь» усмехнулся и кивнул. После чего спросил:

— Так это правда?

— Что? Впрочем, это неважно. Пустая игра слов.

— А что важно?

— Александр Людвигович, мне, пожалуй, пора. — произнёс Лев Николаевич, вставая. — Думаю, что мы с вами продолжим нашу беседу позже. Если вы, конечно, заинтересованы. И, я очень надеюсь, без подобных нежелательных эксцессов.

С чем и вышел. Не прощаясь.

— Зря я согласился вам помочь, — буркнул Штиглиц, глядя на посла с раздражением.

— Мы должны были попробовать.

— Вы, но не я. Зачем мне весь этот цирк?

— Александр Людвигович, вы же понимаете, что ваше содействие будет высоко оценено.

— Мой отец, сэр, сделал всё своё состояние здесь. В России. И вкладывал свои деньги в её ценные бумаги. Я поступаю так же. Поэтому оценка моих действий там, — мотнул он неопределённо головой, — меня мало волнует. А вот то, что вы меня подставили — факт.

— Не думаю, что наша встреча повлечёт за собой какие-то негативные последствия.

— Да, пожалуй, я соглашусь, вы действительно не думаете. — хмуро произнёс Штиглиц. — Ладно извинения и письмо от лорда Палмерстона, которого, граф, к слову, даже не прикоснулся. Но зачем вы притащили его? — указал он на «секретаря».

— Мы полагаем, что граф является главной ордена Тамплиеров в изгнании. — холодным, рассудительным тоном выдал этот аноним.

— Боже! С кем мне приходится иметь дело⁈ За что, Господи⁈ За что⁈ — потёр виски Александр Людвигович. — Просто уходите. И я не хочу вас больше видеть. Особенно вас.

— Александр Людвигович, не переживайте, мы компенсируем все ваши издержки, — осторожно заметил посол.

— Да⁈ Серьезно⁈ Когда мне ждать от вас перевода как минимум десяти-пятнадцати миллионов рублей?

— Но позвольте!

— Лев Николаевич пришёл ко мне по делу. Взаимовыгодному. И вы его сорвали!

— А что за дело, если не секрет? — подался вперёд «секретарь».

— Он хочет создать новый банк с большим количеством малых отделений для обеспечения финансовых операций в интересах торговли и производства.

— Как предсказуемо… — едко усмехнулся «секретарь».