Железный лев. Том 4. Путь силы

Часть 2 Глава 3

1852, март, 23. Казань

Трещали угольки в камине.

Лев Николаевич же сидел в большом, уютном кресле-качалке, укрывшись пледом. И читал газету, чуть покачиваясь.

Было хорошо.

Тихо.

Уютно.

Они снова с дядей и губернатором выехали на небольшой сабантуй. В этот раз прям совсем безалкогольный. Чай. Веники. Вкусная еда и прочие приятности.

Вчера.

А сегодня, в воскресенье он проснулся ни свет ни заря обновлённым человеком. Попил чаю. И сел у камина газеты читать. Невольно сожалея, что у него не имелось при себе скрипки и навыков игры на ней. Чтобы совсем ощутить эстетику советской экранизации Шерлока Холмса.

Газеты…

Там, в той прошлой жизни, он свободно владел английским. Американским английским, но не суть. Здесь, от оригинального графа ему досталось достаточно приличное знание французского языка и очень скромное — немецкого. Но это там — в 1841 году. Сейчас же, в 1852-ом он крепко подтянул немецкий и наловчился читать на итальянском и испанском. Плюс разуметь устный татарский.

Кроме того, определённый рабочий минимум был получен по латыни и древнегреческому языку. Что-то по ним досталось от носителя, который их мало-мало изучал во время домашнего обучения. А что-то пришлось и изучать уже самому.

Таким образом, получалось, что Лев Николаевич вполне свободно изъяснялся на четырёх европейских языках, включая свой родной русский, и на уровне, подходящем для чтения текстов, владел ещё пятью языками. Сверх того, знал кое-что из чеченского, самые азы, как отголосок зари карьеры. Вроде простых ходовых фраз и вопросов.

Караул!

В XXI веке, он ни в жизнь бы и мыслить о таком не стал. Здесь же из-за разнородности информации и необходимости работать с информацией на разных языках, это получалось вполне естественно. Да, приходилось учиться. Но с индивидуальным учителем и совсем не так, как это практиковали в будущем. Здесь ведь сначала ставился разговорный, как база. Потом — всё остальное. Исключая мёртвые языки, но и там всё, что можно, уводили в разговоры.

И что примечательно, это не так уж и сильно напрягало в процессе обучения. Более того, у него возникали мысли заняться изучением других языков. Например, того же персидского, так как торговый оборот с Персией выглядел лакомым кусочком. Или турецким…

Впрочем, пока это всё оставалось планами.

Не до того.

Он отдыхал и читал газеты, доставленные ему из европейских столиц. Ничего интересного, как правило. Но он пытался почувствовать настроения.

— Вы давно встали? — зевая поинтересовался губернатор, выходя в холл.

— Часа два как, — глянув на часы, ответил Лев.

— Вот вы ранняя пташка! И чего не спится?

— Кто рано встаёт, тому Бог подаёт. — улыбнулся граф.

— Да ну, — отмахнулся генерал. — Утром самый сон.

В этот момент Льву показалось, что за мутноватым окном что-то мелькнуло. И предчувствие появилось нехорошее.

Пара секунд раздумий.

Он осторожно встал. Скрутил плед, поставив его в кресло так, чтобы он немного возвышался над спинкой. Как раньше голова.

— Что ты делаешь? — удивлённо спросил губернатор.

— Т-с-с… — приложив пальцы к губам, шикнул граф, а потом добавил: — Да газеты читаю наших заклятых друзей.

Вместе с тем, рывком добрался до своего ремня с револьвером, который висел на вешалке, в пяти шагах от него. Ближе к выходу.

Вынул оружие.

— И что пишут? — наблюдая за Львом странными, просто выпученными глазами, всё же поддержал эту игру Шипов.

— Всякую муть. Кошка бросила котят, это русич виноват. И всё в том же духе.

— Серьёзно?

— Да. А о том, как турки режут христиан — ни слова. Лицемерные скоты. — ответил Лев Николаевич, занимая позицию с револьвером и сменными барабанами так, чтобы от двери было не видно сразу, а он, напротив, мог начать стрелять.

— Вздор какой. — механически произнёс генерал, отойдя чуть назад, укрывшись за камином от прострела со многих ракурсов.

— Ладно. Пора уже и чайку попить. А потом — погулять. Погода, диво как хороша. — как можно громче произнёс Толстой.

Бах!

Кто-то выстрелил через окно по силуэту у камина. Дробью. Мелкой. Но тут и расстояние плёвое. Поэтому осыпало очень добротно. Если Лев там сидел — обязательно задело бы. Убить не убило, но ранило точно и деморализовало.

Да и губернатора зацепило бы.

Мгновение спустя в помещение ворвались двое.

Местные.

Дворник да помощник конюха. У обоих в руках двуствольные ружья.

— Руки! — рявкнул граф и выстрелил из револьвера так, чтобы пуля выбила щепу из стены аккурат между их голов. Что оказалось несложно, так как он оказался сбоку от них. И они явно не успевали развернуть своё оружие для выстрела.

Те присели, но оружия не выпустили.

Нервно покосились на Льва, явно пытаясь сообразить, что им делать. Они же тут уже давненько и видели развлекательные стрельбы. В том числе и эпизоды, когда этот самый граф высаживал весь барабан револьвера буквально за две-три секунды. Да дельно! Поражая накоротке все цели.

Видели.

И осознали сейчас свои перспективы предельно отчётливо. Что явственно проступило на их лицах, где читалось что-то вроде смеси отчаяния с обречённостью.

— Бросьте оружие. — холодно, но твёрдо повторил граф.

— Зачем? Нам жизни всё равно больше не будет, — покачал головой помощник конюха. — Что сейчас убьёшь, что мальца попозже — нам-то без разницы. Даже хуже, если потом. Пытать же станешь.

— Сейчас я вам кисти отстрелю правые и кочергой прижгу. Вон она в камине лежит, видите. А потом да, пытать буду. Долго и вдумчиво. Благо, что умею, практикую и ценю. И брошу подыхать изломанными куклами в лесу. Живыми. Причём подвешу в гамаке, чтобы волки не достали. И смерть ваша наступила не впервые сутки, и даже не во вторые.

— А если сложим оружие?

— Погляжу.

В этот момент в окне, что совсем недалеко от двери, появился силуэт.

— Ваш третий?

Они промолчали.

Лев же хмыкнул и засадил по силуэту пулю. Метя так, чтобы не наповал, а ранить в руку тяжело. И судя по крикам — угодил куда надо.

— Минута. — буркнул граф. — Внешний контур оцепления вряд ли отреагирует на стрельбу. Мы тут часто палим. На то и расчёт был?

Судя по мимике этих двоих — да.

— А внутренний контур где? Отравили?

— Сонного зелья дали. Мы душегубства попусту на себя брать не хотели.

— А меня, значит, не попусту?

— За тебя обещались родичей наших отпустить. — угрюмо заметил дворник.

— Кто?

— Не можно о том сказывать, барин. — добавил помощник конюха.

— А если бы вы отказались?

— Обещались их всех запороть. И жён с детьми малыми.

— Кто?

Они промолчали.

— По нормам военно-полевого допроса человек рассказывает всю интересующую информацию через полчаса, если его товарный вид не важен. — равнодушным тоном он произнёс. — Это означает, что если можно из вас сделать визжащие куски мяса, воющие от боли и ужаса, то через полчаса вы мне расскажите всё. Вообще всё. Если, конечно, не хотите по-хорошему.

— Да Демидовы это! — не выдержал помощник конюха.

— Тварь! — выкрикнул третий с улицы, что всё это время тихонько скулил, баюкая рану.

— Конюх, значит, тоже. Кто ещё?

— Только мы. Вот те крест.

— Как тут оказались?

— Так, с осени мы тут службу служим.

— Я дал распоряжение управляющему нанять недостающий персонал, — пояснил Шипов, на которого граф посмотрел вопросительно.

— Оружие, кстати, положите. Вот. А теперь своего подельника заводите. А я прослежу. Так. Так. Прижмите к ране эту тряпку. Сажайте его туда. Вот. Значит, наняли вас?

— Как есть наняли.

— Сами пришли?

— Нет. К нам от управляющего нашего завода заявились и сказали идти, да служить честь по чести и не болтать откуда мы.

— А это нападение?

— После вашего крайнего визита приходил человечек к нам, — буркнул конюх. — Привёз гостинцы. А с ними оружие и сонное зелье. Сказал, что ежели мы вас, барин, не сгубим — нашим всем конец. Под корень изведут.

— Он же и рассказал, что делать. — добавил дворник.

— Вы его знаете?

— А как же? Один из заводских, что под управляющим ходит. Сподручник его.

— Они ваших увели куда-то или они живут по-старому и ничего не ведают о своей возможной судьбе?

— Мы не знаем. Давненько их не видели.

— И что он предложил делать потом? Вот убили вы меня. И?

— Так — бежать.

— Через внешнее кольцо охраны?

— Поджечь дом и бежать. Вроде как их на помощь звать. Может, и бежать не пришлось бы, если огонь хорошо зашёлся бы.

— Это он вам сказал?

— Да. — хором ответили трое.

Спустившийся дядя, что большую часть разговора таки услышал, помог связать неудачливых киллеров. После чего губернатор ещё их опросил. Прикинул масштаб операции. И решил написать несколько писем.

— Не стоит отправлять гонцов, — остановил Шипов граф.

— Почему?

— А вы уверены, что дорога не контролируется? Фельдъегеря ведь кто-то убил. И этого «кого-то» так и не нашли. По всем признакам — замяли. Этих же… здесь и ежу ясно, их никто живыми выпускать не собирался. Концы в воду и делу конец.

Эта троица насупилась.

Хоть и промолчала…

Полчаса спустя бойцы на внешнем периметре, вызванные специальным рожком, стянулись к зданию… и укрылись внутри. Спящих же всё это время пытались реанимировать и поставить на ноги. Но тщетно. Снотворное зелье оказалось чрезвычайно убойным.

— Время… время… — приговаривал граф, выхаживая по помещению. А потом резко остановился и спросил у пленников: — А нам чего жижи этой не дали?

— Так, вы же не пили, — буркнул конюх.

— В каком смысле?

— Да вон, — кивнул он. — Ведро с родниковой водой. Вы же её не пили. Только чаёвничали да горячительное употребляли. А мы уж там в ведёрко плеснули душевно. Против сказанной ложки три положили. Чтобы наверняка. Всюду не смогли — дали нам его мало. На пару ведёр только и хватило.

— А что за средство?

— Почём нам знать? Всё, что выдали, всё и употребили. В это ведро и там, — кивнул он. — Охрана-то не побрезговала попить свежей водицы.

Лев подошёл.

Понюхал воду.

— Мда… — выплеснув жижу из кружки обратно. — Вась, собери этой дряни склянку. В лабораторию. Надо поглядеть, чем ребят отравили. Как бы последствий не вылезло.

— Сделаю. — кивнул боец и занялся вопросом.

Граф же продолжил прохаживаться.

Он ждал.

Затопили печь и стали подбрасывать туда всякое, дающее много чёрного дыма. В расчёте спровоцировать возможных наблюдателей.

Время тянулось медленно.

Лев уже сам несколько раз слазил на чердак и полежал у духовых окон со зрительной трубой. Благо, что лес ещё не покрылся зеленью и имелись приличные шансы гостей разглядеть.

Но ничего.

— Может быть, отправимся в город? — спросил губернатор.

— Предчувствие у меня. Разве там, у камина оно подвело?

Шипов промолчал.

Хмыкнул.

И осторожно выглянул в разбитое окно.

Чисто… хотя…

— Чу! — негромко произнёс генерал, не двигаясь.

— Что там?

— Люди. Со стороны дороги.

— Человек сорок. — донеслось негромким голосом с чердака, дополняя его слова.

— Чем вооружены?

— Ружьями какими-то. Двуствольными в основном.

— Кремнёвые замки?

— Пистонные.

— Распределиться, — скомандовал граф командиру охраны.

Бойцов у него было всего с десяток, из тех, что на ногах. Но они были отлично вооружены.

— Сто метров. — донеслось с чердака.

— Может, поговорим сначала? — осторожно спросил дядя.

Лев молча кивнул в сторону окна, откуда было видно, как по дороге выкатывали пушку. Какую-то. Невооружённым взглядом не разобрать.

— Твою дивизию! — ахнул Владимир Иванович.

— И откуда эти охальники пушку раздобыли? — задал риторический вопрос губернатор.

— Демидовы, — вздохнув, ответил Лев.

Там у пушки стояло несколько человек. В том числе один пышный персонаж. А из леса выходила вторая волна бойцов. Не меньшая, чем первая. Видимо, и Льва, и свидетелей собирались здесь похоронить всех любой ценой.

Сел на стульчик рядом с разбитым окном. Там, чтобы подоконник выступал стабильным основанием. Выложил перед собой пяток бумажных патронов и горстку капсюлей.

Граф взял винтовку Шарпса.

Заряженную.

— Приоритет целей у пушки. Остальные по степени опасности. Огонь по готовности. — громко и отчётливо произнёс Лев Николаевич.

После чего сам вложился.

Прицелился.

Задержал дыхание.

И плавно прожал спусковой крючок.

Бах! Ударило по ушам.

Мгновение спустя этот пышный дядя как-то нелепо надломился и упал. Дистанция метров шестьсот, не меньше. Но попал.

Случайно.

Там толпа стояла, по которой граф и выстрелил. Держа в центре композиции этого кадра. Мало ли?

Сработало.

Странно. Неожиданно. Но сработало.

Впрочем, почти сразу ударили и другие винтовки. Необычной выделки. С тяжёлым стволом и полигональными нарезами, которые формировались сначала проковкой ствола на оправке, а потом долгой механической доводкой. Пули он применял тоже необычные: из свинца с добавкой сурьмы прессовал с готовыми «нарезами», то есть, закрученный многогранник с юбкой в «корме».

У остальных бойцов то же самое.

Кучность оружия возросла и наложилась на навыки стрельбы, весьма выдающиеся для этих реалий. Как итог уже с первого залпа люди, что стояли возле пушки, либо упали, поймав «маслину», либо прыснули в разные стороны.

Завертелось.

Нападающие открыли ответный огонь.

Забахали ружья.

В стены крепкого деревянного дома стали гулко ударяться тяжёлые круглые пули. Близко, слишком близко к оконным проёмам. Однако этот загородный «охотничий домик» построили на славу — из хорошо просушенных дубов приличного охвата. Да ещё с определённым антуражем «под старину». Шипов после открытия чайной этим вопросом увлёкся, вот себе и соорудил тихое и уютное местечко для отдыха. Но крепкое… почему так? Нравились ему большие деревья… нравились.

Вот один защитник опал, получив такой подарок в грудь.

Вот второй вскрикнул, отвалившись от окна, зажимая плечо.

Но…

Это всё было не так уж и важно.

Результативность огня защитников приближалась к такой в тире. Из-за чего метров со ста почти ни одной пули мимо не летело. Нападающие даже не понимали, что такое рассыпной строй и укрытия. Да и вообще действовали они так, словно кондовые солдаты. Каковыми, вероятно, в отставке они и являлись. Выдавая себя хорошо заученными движениями на перезарядке и кое-какой мишурой фрунта. Однако ни стрелять прицельно, ни пользоваться укрытиями они не умели. Поэтому их натурально выстригали из винтовок.

Минута перестрелки.

Лев уже заряжал шестой заряд, как эти кадры посыпались. То есть, побежали. Видимо, пришло осознание обстановки. Вон сколько их товарищей теперь валялось на молодой травке.

К дороге ринулись, стараясь как можно скорее убраться. Что оказалось ошибкой. Дорога-то одна, а в руках у защитников были отнюдь не гладкоствольные ружья. Цели, выбежав на грунтовку, стали створиться. Из-за чего, несмотря на увеличение дистанции, результативность огня не снизилась. То и дело не в того, так в этого попадая.

— Петя, Коля с духовых окон контролируете.

— Есть.

— Остальные перезарядиться и за мной…

Ни хоронить, ни особо возиться с нападающими не стали. Просто добили и осмотрели.

Время.

Его было слишком мало.

Требовалось опередить по таймингам противника, перехватывая инициативу. Так бы допросить раненых, но лидеры их либо разбежались, либо погибли, а рядовые бойцы вряд ли что-то знали. Поэтому не церемонились.

Быстро сделали дело и поскакали в город.

Поднимать полки и идти накрывать осиные гнёзда — ближайшие заводы Демидовых. Так как, судя по обрывочным сведениям, представленным в блокноте, там окопался враг. Чуть промедлишь — и все документы окажутся уничтоженными. И пойди — докажи, что не верблюд. Поэтому губернатор заблокировал на время телеграф и выставил кордоны, не давая никому уехать. Аккуратно для проведения полномасштабной полицейской операции. Заодно и морскую пехоту можно будет обкатать, проводя её силами десантно-штурмовые операции с речных кораблей…