Биомеханический барон

Глава 31

— Захар! — Ева так ослабла, что повисла у парня на шее, едва избавилась от оков. — Что… это было?

— Игры с Тьмой, — проворчал Белаго. — Которые могут закончиться весьма плачевно.

— У тебя есть вариант получше? — набычился охотник. Экзарх отвел взор и промолчал. — Вот и я о том же. Забираем дворян — и во дворец. Сейчас день, а темно, как в сумерках. Счет пошел уже на часы. Промедлим — умрем.

Буря меж тем разыгралась не на шутку. На утес накатывали столь высокие волны, что брызги окропляли шпиль донжона. Тучи же опустились так низко, что, казалось, вот-вот наколются на флагшток.

И море, и небо сделались свинцово-серыми и непрестанно колыхались до ряби в глазах. И если бы не острый край скалы, выступающий в роли волнолома, мутная пена уже затопила бы набережную.

Ветер выл, что тысяча волков, а корабли у причалов качались пенопластовыми поплавками. С небес срывался ледяной дождь вперемешку с мелким градом, грозясь разверзнуться непроглядным ливнем.

В воздухе отчетливо ощущались запах озона и темной волшбы — грань между мирами истончилась до предела, и скоро черная лавина легионов захлестнет город, полуостров, а за ними — всю страну. И только один человек мог ее остановить.

Дворяне бегом добрались до княжьего дворца, не встретив по дороге ни одного лиходея. Зато бесы и мутанты лезли из всех щелей, почуяв близость родной стихии. Они не представляли особой опасности для чародеев, но простой люд косили нещадно.

И горе тем, кто поскупился на обереги — Захар видел выпотрошенные тела на порогах, расколотые ставни и залитые кровью комнаты. Больше никто не мог защитить жителей — ни знать, ни полиция, ни послушники. Но еще оставался шанс если не обернуть весь этот ужас вспять, то хотя бы не позволить ему распространиться дальше.

И киборг поймал себя на мысли, что его распирает от ярости и досады всякий раз, когда на глаза попадаются очередные изувеченные разорванные трупы. И больше всего раздражала гибель тех, кто никак не смог бы дать достойный отпор — стариков, женщин, детей.

Возможно, его новое призвание в том, чтобы спасать слабых? В противовес бывшим хозяевам, которые просто истребляли всех, кто хоть на йоту отличался от эталона. Время покажет. Загадывать рано.

— Ну что? — гаркнул Сабуров, едва распахнулись ворота. — Получилось?

— Да, — пришелец с опаской взглянул на клубящиеся тучи и черный, как нефть прибой. — У вас как дела?

— Реликвии полностью заряжены, — к беженцам подошла Илария. Чуть поодаль от нее стояла та самая женщина, которую исключили из академии прошлым вечером. — Все же ты непотопляемый, приятель. Надеюсь, твоя удача не покинет нас в самый важный момент.

— Мы выскребли весь манород из города, — Галаган хвастливо ухмыльнулся. — Хватило не только на священные вещи, но и на оружие и кое-какие артефакты. Так что чертям не поздоровится — рогов обломаем немало.

— А еще мы перенесли сюда главный арсенал, — заявил Бойкий. — И кое-что из схронов канцелярии. Мои агенты снаряжены до зубов — но и вам с лихвой хватит.

Охотник бегло осмотрел хмурых мужчин в федорах и черных тройках — самозарядные карабины, зачарованные гранаты, скорострельные винтовки и покрытые гравировкой нагрудники. Выбор для настоящей драки, а не эпатажных колдовских дуэлей.

— Ева! — из холла выскочил Алексей и бросился к сестре. На поясе мальчугана болталась волшебная рапира, а на бедре — кобура с наганом. — Вы в порядке?

— В полном, — девушка сняла с него широкополую шляпу, чтобы потрепать по макушке, и оцепенела от удивления. — Алешка! Кто тебя так постриг?

— Придворный цирюльник, кто же еще, — подросток повел ладонью по торчащим волосам, больше похожим на старую обувную щетку. Конечно, эта прическа мало походила на ежик, но отличалась от привычной вихрастой шевелюры, как ирокез — от «горшка». — И я больше не Алешка. Зовите меня Алекс, — он подбоченился и гордо вскинул подбородок.

— Да-да, конечно, — язвительно произнесла колдунья. — А где ты взял эти штуки? Верни скорей, пока не поранился.

— Еще чего, — малец — хотя теперь уже, скорее, юнец — отступил и вцепился в рукоятки, как в самый драгоценный трофей. — Мне это Антон Павлович подарил. Так что я иду с вами!

Стоящий поодаль Чехов виновато улыбнулся и развел руками. Похоже, доктор просто хотел занять егозу, чтобы не мешался под ногами, а тот и впрямь в себя поверил.

— И думать забудь!

— Но Захар! — парнишка с мольбой посмотрел на охотника. — Как можно прятаться, когда на кону — судьба империи?! Что я потом скажу друзьям? Что струсил и ничего не сделал?

— Ты не будешь прятаться, — ответил киборг. — Твоя задача — охранять дворец. Это — наш оперативный штаб, перевалочная база и узел связи. Его безопасность чрезвычайно важна.

— Но…

— И не спорь! — проворчала Ева. — Остаешься — и все тут.

— Да, — великан перевел взгляд на невесту. — И ты — тоже.

— Что?! — баронесса резко выпрямилась и вскинула брови. — Это еще почему?

— Потому, что ты у него — одна, — пришелец кивнул на подростка. — Хочешь оставить его сиротой?

— Но я…

— Не спорь. Я командую операцией — и я решаю, кто в ней участвует, а кто — нет. Так что Алекс — главный по охране. А ты — его заместитель.

— А почему это он главный? — на скулах вспыхнул гневный румянец.

— Потому, что он готов куда больше, чем ты, — парень коснулся дрогнувшего плеча и уверенно кивнул. — Но это — не ваш бой. И никогда им не был. Поэтому позвали того, кто умеет решать такие вопросы. И я решу. Или, по крайней мере, попытаюсь.

— Я… — подруга осеклась и понурила голову. — Похоже, и впрямь не готова.

— Но ты знаешь, что надо делать. А если вдруг забыла — спроси у брата.

— Ваше благородие, — подошел Алабин, на ходу подняв высокий ворот кителя. — Ветер крепчает. Если не передумали плыть — скоро пора отчаливать. Иначе шторм или выбросит корабли на берег, или перевернет и утопит. Клянусь выменем морской девы — еще никогда не видел настолько злых бурь.

— А что с еретиками?

— Попрятались, скотины, — Сабуров смачно сплюнул. — Мы здорово надрали им задницы — вот и забились в норы в ожидании своих божков. Да только черта лысого они дождутся.

— Отлично. Одной проблемой меньше. А янки?

— Лютуют в порту, — ответил Юсупов. — Хватают, до кого дотянутся, и тащат в трюм. Но дальше не заходят — боятся чудовищ. Офицеров, кстати, среди них нет — похоже, все на мостике.

— Вижу дым! — крикнул дозорный. — «Арканзас» прогревает котлы! До отплытия — меньше часа.

— Все-таки решили драпать, — мореход хмыкнул. — И я им даже немного завидую.

— У пристани остались еще корабли? — спросил Захар.

— Да. Старый почтовый пароход. Но команда давно разбежалась.

— Еще лучше. Сколько у нас бойцов?

— Сто пятьдесят штыков и сорок магов, — ответил агент.

— Кто-нибудь еще? Может, из соседних уездов?

— Мы связались с черноморской эскадрой, но получили отказ, — доложил князь. — В такой шторм им не пройти и лиги. А пехота просто не успеет до нас добраться — дороги размыло даже там, где не было дождей. Остальные же молчат — должно быть, еретики оборвали кабели.

— Нас полностью отрезали от подмоги, — киборг усмехнулся. — Изолировали поле боя. Что же, этого стоило ожидать. Да и по хрену, будем действовать по старинке — своими силами. И раз уж вы готовы, пора принарядиться и мне. Как-никак, впереди — финальный акт этой гребаной пьесы.

— Это уже не пьеса, — Чехов поправил пенсне. — А сущий эпос. Впрочем, в последние дни меня так и тянет к сочинительству. Особенно после вашего выступления в суде Синода. Даже не знаю, откуда вдруг такое вдохновение.

— Тогда воспойте все, что здесь произошло, — Захар ухмыльнулся со смесью злобы и торжества. — И пусть весь мир узнает о нашем подвиге. Или же славной гибели.

— Вы тоже ведете себя несколько иначе, чем при нашей первой встрече, — доктор сощурился. — Похоже, не я один обрел любовь к новому для себя увлечению.

— Я всю жизнь рисковал ради чужой выгоды. Сейчас мне дали шанс рискнуть ради чего-то большего, чем шкурный интерес. И все же не скажу, что я совсем уж превратился в поборника Света и стяжателя добра. Наверное, просто стал чуть меньшим подонком, чем раньше.

— Удачи во всем, мой друг, — Чехов потряс ладонь товарища. — Искренне надеюсь, что мы еще увидимся.

— Присмотрите за детишками, — Захар кивнул на притихших Титовых, что прятались от дождя под навесом. — Если вдруг… ну, вы поняли.

— Сделаю все, что в моих силах, — мужчина поклонился. — Ведь если вы проиграете, то погибнет и Галаган. А я так часто подтирал ему сопли, что не скоро отвыкну от этой вредной привычки.

— Типун тебе на язык, старик, — сердито бросил щеголь и махнул перед собой резной тростью. — Сколько можно прощаться, пора и честь знать. Вы бы еще оркестр напоследок позвали.

— Твоя правда, брат, — согласился охотник. — Со мной пойдет сотня лучших стрелков и двадцать чародеев высших рангов. Всем остальным — укрепить стены, усилить барьеры и стоять любой ценой. Если мы проиграем — вы будете последней преградой на пути легионов. И чем дольше продержитесь — тем больше шансов, что эта погань не захватит империю, а за ней — весь мир. Что нас ждет в таком исходе, вы и сами прекрасно знаете. А если еще нет — просто выгляните наружу. Так что прощайтесь поскорее — и готовьте руны и обереги.

Сквозь рев ветра прорвались тихие всхлипы, шелест одежды и крепкие рукопожатия. Отцы давали последние наставления сыновьям, матери — благословляли дочерей. Мужья прощались с женами и тискали малышей. Иные преклоняли колена и целовали заметно округлившиеся животы: беременные чародейки — такое себе подспорье в бою, будь они хоть на порядок сильнее своих супругов.

Дядья и тетки подбадривали приунывших племянников, многие недоросли ревели навзрыд, позабыв об этикете и кодексах. Тайные влюбленные просили Белаго в спешке обвенчаться, прежде чем их разлучит поход, из которого явно вернутся не все.

Их родители, что враждовали испокон веков, крайне удивлялись выбору отпрысков, но не пытались им помешать. Наоборот — даже заклятые соперники оставляли в прошлом былые споры и братались у всех на виду.

Другие же донимали Юсупова, чтобы тот поскорее заверил завещания — и владельцы отписывали всю лишнюю недвижимость не дальним родственникам или доверенным лицам, а направляли в счет казны, чтобы вырученные деньги пошли на нужды армии и флота.

Конечно, в случае провала их поместья и усадьбы не продадут и за полгроша, но вдохновленные важной целью скряги пытались хотя бы так очистить совесть перед весьма вероятной встречей с Пресветлым Престолом. Те же, у кого не осталось ни имущества, ни родни, смиренно молились перед выставленными у входа реликвиями, насыщая их последними эманациями маны.

Глядя на это, киборг подметил две вещи. Во-первых, дворяшки в сути своей мало отличались от мещан — разве только повышенной чопорностью. И точно так же проявляли чувства, присущие всем без исключения людям: любовь, нежность, тоску, страх и боль разлуки. Да, их проявления гораздо более сдержанные, но легко читаются без всяких сканеров и сенсоров.

Во-вторых, пришелец привык, что именно аристократы забирают детей у родителей, а теперь именно он примерил роль разрушителя семей — пусть и ради всеобщего блага. И чем дольше он наблюдал за прощанием, тем сильнее проникался ощущениями, что прежде считались совершенно чуждыми и незнакомыми.

Система, проверь сердце.

Выполнено. Все модули и органы работают исправно.

А чего мотор тогда жмет?

Не могу знать. Людские души — вне моей компетенции.

Постояв еще немного, великан спустился в подземелье, где в опустевшем хранилище обустроили кордегардию. Оружия там и впрямь собрали на любой вкус и калибр, но охотника больше интересовали колдовские штуки.

Он повесил на пояс две кобуры, еще две приторочил к бедрам. В первые вложил обычные револьверы, во вторые — магические, как у агентов. За спину закинул рычажную винтовку, к ремню на пояснице приладил обрез помпового ружья, а в свободные петли засунул ножны с двумя тяжелыми кинжалами.

Надел на пальцы пару зачарованных колец, на шею накинул защитный медальон. Повертел в руках гравированную кирасу — маловата, на его груди даже не сойдется. А вот длиннополый кожаный плащ пришелся весьма к стати — и от дождя спасет, и от вражеских заклинаний, благодаря зачарованному подбою. Патронташи крест-накрест, гранаты в карманы — и можно выступать. На все остальное — божья воля.

— Вам очень идет, — сказала Аксинья, незаметно войдя в хранилище с подносом в руках. Ее осиную талию стягивал пояс с револьвером и ножом — и врагу не пожелаешь жить во время, когда вооружались даже дети и горничные. — В этот плащ вшит лоскут из покрова Победоносца. Он защитит вас от Тьмы.

— Спасибо, — парень улыбнулся. — Защита лишней не бывает.

— Я испекла вам пирог, — служанка поставила поднос на стойку с дробовиками, густо покраснела и потупила взор.

— На прощанье? — съязвил Захар.

— С надеждой не возвращение. Я бы… хотела печь вам пироги до самой старости.

— А я бы хотел их есть до ста лет, — киборг откусил большой кусок и с аппетитом закивал. — Но моя порода долго не живет. Так что присматривай за Титовыми. Они без тебя совсем пропадут.

— И все же, буду молиться о вас. И с нетерпением ждать.

Охотник обнял ее и чмокнул в лоб:

— Я постараюсь. Но ничего не обещаю.

Снарядившись, он поднялся в холл, где на столе из рюмок, шахмат и глиняных игрушек соорудили грубую, но довольно точную модель города. Алабин с важным видом двигал фигуры мундштуком от трубки, придумывая все более сложные маневры, разыгрывая их один за другим и всякий раз недовольно хмыкая.

— Чепуха все это, Игнат Константинович, — гудел нависший над полем боя Сабуров. — Некогда нынче с бирюльками возиться. Нужно собрать кулак — и ударить ублюдкам прямо в лоб.

— И погибнуть от пулеметов и пушек, — буркнул мореход.

— В носу орудий мало, — настаивал сибиряк. — А быстро развернуться эта дура не сможет — ее тисками сжимают причалы. Да, кто-то неминуемо погибнет — ну так где ж вы видели сраженья без потерь? Без потерь бывает только бегство — да и то если начать его сильно загодя.

— Захар Михайлович, — обратился к гостю князь. — Что скажете?

— Скажу, что это, — пришелец постучал по перевернутой салатнице, играющей роль крейсера, — корова. Старая, неповоротливая, но с очень острыми рогами. А мы — волки, и наша задача — не попасть под копыта. Но перед тем корову надо ослабить — выпустить у нее немного крови, а уж потом кусать в полную силу. Так что план предлагаю такой, — он смахнул часть фигур в сторону. — И для его исполнения нам понадобится небольшая подмога. Так что срочно созывайте всех своих служанок, доярок и любовниц. У меня есть для них особое поручение.

***

— Ну и дерьмовая же нынче погодка, — дозорный сплюнул с палубы в море. — Даже твари по норам попрятались. А нам все равно тут торчать, будто кто-то осмелится напасть на корабль.

— Устав есть устав, — напарник пожал озябшими плечами и плотнее закутался в промокшее пончо. — Крейсер без дозора — как рулевой без глаз.

— Скорей бы свалить из этого проклятого места. Странно, что капитан не торопится. Мы разграбили все, докуда дотянулись. Трюмы под завязку, клетки ломятся от рабов — чего еще ждать? К черту эту бурю, поскорей бы в солнечный Стамбул.

— Твоя правда, брат. Давай еще кружок — и на пересмену. Как же хочется сесть у печи и выпить пинту горячего грога.

Обогнув надстройки, американцы хотели уже покинуть палубу, как вдруг один свесился с фальшборта и вынул из-за пазухи подзорную трубу.

— Что там? — насторожился второй.

— А ты взгляни, Джим, — соратник расплылся в ехидном оскале. — Кажется, не только мы с тобой продрогли насквозь. Русским бабенкам тоже захотелось капельку тепла.

К пристани приближалась вереница согбенных девушек и женщин, среди которых попадались как холопки, так и благородные дворянки. Все выглядели изможденными, напуганными и кутались в тряпье, словно на улице стоял крепкий мороз. Многие несли на плечах палки с белыми платками и простынями, другие держали озябшие руки над головами.

Добравшись до причала, беженки опустились на колени и сложили ладони в молитвенном жесте, а предводительница сего отряда — дородная колдунья в меховой шали — громко крикнула на чистом английском:

— Уважаемые сэры! Не найдется ли у вас немного питья и еды для бедных дам?

Дозорные переглянулись, и в глазах полыхнули алчные огоньки.

— Мы их ловили-ловили, жизнями рисковали, а эти шлюхи по своей воле явились. Беги к капитану и сообщи, что улов сам пожаловал к нам в руки.

Матрос со всех ног припустил к люку, а напарник меж тем крикнул:

— Конечно, леди! У нас есть все, что вам нужно! Только трап спустим — и добро пожаловать на борт!

— Мистер, мы бы не хотели подниматься на ваш корабль, — с тревогой ответила матрона. — Нам просто нужно немного припасов. Мешок сухарей и бочка воды вполне сгодятся.

— Да-да, разумеется. Одну минуту, мисс — и все будет.

Носовая аппарель торопливо опустилась, и на причал со свистом и гиканьем хлынули морпехи. Винтовки болтались за спинами, а перед собой бойцы держали рыбацкие сети и лассо. К тому моменту девушки уже бросились врассыпную, не став дожидаться, пока их схватят. И устремились к домам, что плотной стеной окружали порт, а распаленные азартом янки рванули по пятам.

Им удалось заарканить нескольких девушек и повалить на землю. Когда же подельники подбежали достаточно близко к домам, из окон как по команде грянул залп. Без малого сотня мосинок изрыгнули свинцовый вал, что как метлой смел до трети пехотинцев.

Уцелевшие попятились к сходням, отстреливаясь на ходу и не замечая воплей раненых соратников и спотыкаясь об убитых. Но в темноте пустых квартир сложно разглядеть стрелков, американцы же находились пред ними, как на сцене.

Отступающих нещадно разили с трех сторон, а с крыш работали снайперы и гренадеры. Когда же приманки добрались до дверей подъездов, то не спрятались, а похватали ружья, дробовики и принялись нещадно косить обидчиков.

Вскоре к ним присоединились и колдуньи, прикрывая соратниц щитами и разя врагов молниями и колючим градом. И ублюдков накрыла такая буря из свинца и магии, что унести ноги удалось лишь единицам.

***

— Какого черта происходит?! — капитан Райдер лягнул молоденькую пленницу, что массировала ему распаренные стопы, и вскочил с кресла. — Кто стреляет?

— Русские устроили засаду, сэр! — в каюту влетел старший помощник.

— Таежные дикари, — Джонатан скрипнул зубами и от бессильной злобы ударил девушку по лицу. — Пушки к бою!

— Сэр, налетчики слишком близко! Главный калибр просто не сможет в них прицелиться, а для бортового залпа нужно развернуть корабль, собственно, бортом…

— Тогда оставьте этих выродков, — Райдер ощерился, задумав подлую месть. — С ними справятся офицеры и матросы. А вы прикажите разнести подонкам дома. Пусть канониры разрушат их заводы и храмы. Да хоть весь город сотрут с лица земли. Чтобы все знали, почем нынче американская кровь!

— Есть!

На верхнюю палубу устремились вереницы вооруженных моряков в сопровождении трех офицеров. Чародеи подняли на носу стальные баррикады вровень с фальшбортом, стрелки заняли за ними позиции и открыли огонь — большей частью, куда попало, кое-как ориентируясь на вспышки в мрачных проемах.

Но непогода уже разыгралась не на шутку, и «Арканзас» шатало, как дерьмо в проруби, не давая нормально целиться. И вычислительные машины в укрепленной цитадели выдавали ошибку за ошибкой в тщетных попытках навестись хоть на что-нибудь.

— Задайте им жару, парни! — лейтенант размахнулся и метнул в ближайший дом огненный шар. — Не жалеть никого!

Низкий гром на миг заглушил все звуки. Когда же раскат стих, офицер лежал на полу с простреленной насквозь башкой и пучил зенки в вечность.

— Сэр?! — его подчиненный с опаской осмотрелся.

— Не отвлекайся, — буркнул третий — с густыми баками и нашивками капрала. — Должно быть, его достал снайпер.

Ослепительно сверкнула молния — так близко, что американцы невольно зажмурились. Когда же пятна перед глазами исчезли, молодой маг увидел под ногами капрала с вываленным языком и торчащим из затылка кинжалом. С пристани его метнуть никак не могли — значит, враг пробрался на борт…

Офицер хотел уже заорать «тревога», но слова застряли в глотке вместе с каленой сталью.

— Сэр, почему барьер исчез? — боец дернул рычаг и послал пулю наугад, стараясь особо не высовываться, ведь тонкие корабельные «перила» — такая себе защита. — Сэр?

Он обернулся и увидел три залитых кровью тела.

— Вашу мать! — пожелтевшие глаза едва не полезли на лоб. — Парни, здесь…

С башни главного калибра спрыгнула здоровенная черная фигура. В полете ее плащ распахнулся, словно крылья летучей мыши, наводя невыносимый ужас на всех слабых духом. Но стоит отдать янки должное — он не сиганул со страху в море, а выхватил саблю и с ревом кинулся на противника.

Захар схватил клинок прямо за лезвие, вырвал из трясущихся пальцев и одним взмахом снял голову по самые плечи. Подбросил саблю вверх, вытащил револьверы и со скоростью автомата расстрелял двенадцать бойцов, что залегли по бокам от форштевня. Затем поймал саблю как положено — за эфес, быстрее ветра подскочил к оставшимся морякам и превратил в груду обрубков прежде, чем кто-либо успел спустить курок.

— Да что происходит, мать вашу?! — Райдер прильнул лбом к запотевшему стеклу, но увидел лишь бурые подтеки и обезображенные тела. — Всех солдат и офицеров — на палубу! Найдите этих выродков — немедля!

Финеас бросился выполнять приказ, как вдруг один из дозорных на мостике в изумлении крикнул:

— Капитан! Справа по борту!

***

— Полный вперед! — рыкнул Алабин, стоя у обзорного иллюминатора с заведенной за спину рукой. — Все силы — на котлы! Разгоните эту каракатицу до предела!

Кочегары взялись за лопаты, но чародеи отстранили их от топок. Одни маги направили в зевы толстые угольные змеи, что с шелестом выползали из бункеров. Другие насытили воздух чистым кислородом. Третьи загодя вскипятили воду, чтобы не тратить драгоценное время на разогрев.

Четвертые укрепили цилиндры стальными полосами и ребрами жесткости, чтобы старички не треснули от натуги, ибо тогда даже боги не сберегут людей от чудовищного взрыва. Пятые направили в топки ревущие струи огня.

Шестые направляли маховики и поршни для пущей плавности хода. И совместными усилиями дворянам удалось за считанные минуты разогнать почтовый пароходик до пятнадцати узлов — немыслимой для такой лохани скорости.

— Быстрее! — повторил Алабин. — Цельтесь в цитадель!

— Но мы разобьемся! — произнес помощник.

— Делай, что говорю!

Пароход стремительно шел наперерез крейсеру, все быстрее сокращая и без того малое расстояние. Враги заметили незваного гостя и даже попытались повернуть башни главного калибра, но те вращались слишком медленно и не успели бы поразить цель до столкновения.

Зато малые пушки гремели из спонсонов без передыха. Им помогали офицеры, забрасывая пароход огненными шарами и пытаясь перевернуть высокими волнами. Но если вражеских магов можно пересчитать по пальцам, то орудий с одного только борта палило полтора десятка, и снаряды свистели так часто, что свербело в ушах.

Да, калибр невелик, и ни фугас, ни чугунная болванка не могли потопить судно ни за десять, ни за пятьдесят попаданий. Но янки знали свое дело, и метили либо ниже ватерлинии, либо прямо в мостик, который защищали только Алабин, Юсупов и двое графов.

— В трюме вода! — с отчаяньем донеслось из переговорного устройства. — Прибывает быстро! Пробоин — что в решете!

— Господа, — капитан меланхолично обратился к волшебникам. — Это корыто должно удержаться на плаву любой ценой — иначе мы проиграем, даже не вступив в бой. Поэтому ступайте, время не ждет.

— А как же вы? — пробасил здоровяк.

— Я справлюсь. От разбитого мостика еще ни одна лохань не ушла на дно. А вот от дырявого днища… Так что будьте осторожны — вода нынче чрезвычайно студеная.

— Поняли, ваша светлость, — Сабуров с азартом ухмыльнулся. — Но лично я не боюсь промочить ноги, когда на кону судьба империи. За мной, братцы! Айда!

Не успели колдуны уйти, как ядро попало в рулевого и разорвало на две части. Алабин цыкнул, сжал покрепче мундштук и взялся за штурвал. Но очень скоро понял, что даже с двумя руками удержать его ой-как непросто — из-за волн пароход нещадно мотало из стороны в сторону. Хорошо, что современные механизмы усиливали передачу — сто лет назад в такую качку с рулем не совладал бы и десяток крепких матросов.

— С рулем, — Игнат осклабился и навалился на колесо всем телом, но тут же закашлялся и поморщился от жгучей боли в груди. В гневе выплюнул трубку и прошипел: — Пора заканчивать с этой дрянью. Недаром лекари говорят, что от табака легкие — как порох.

Пароход подошел почти вплотную, и серая громада крейсера вровень простерлась напротив. Ощутимо возвышались лишь башни и надстройки, но перепад между палубами составлял меньше метра. И теперь без всякой подзорной трубы можно было рассмотреть направленные прямо на мостик стволы.

— Зараза… — Алабин в последний миг возвел перед собой заслон. — Я так просто не сдамся.

Фугас разбился о преграду и залил отсек огнем и шрапнелью. Будь здесь простые люди — и их размололо бы в кашу, а потом еще и прожарило до хрустящей корочки. Но даже герцогу пришлось несладко — мундир и шляпа задымились, а предплечье рассек глубокий порез от локтя до запястья.

— Держись, — процедил дворянин. — Осталось немного.

Грохнуло второй раз, и у надстройки сорвало крышу, как у лопнувшей консервной банки. Алабин зажмурился и приготовился задействовать последние резервы, как вдруг летящий прямо в него снаряд вдребезги разбился об полупрозрачный пышущий жаром заслон.

Последующий взрыв впитался в преграду и сделал ее лишь крепче, а сам барьер передвинулся ближе к выбитым окнам, чтобы не застилать обзор. Игнат обернулся и увидел стройную девушку в кожаных брюках и накидке с капюшоном, из-под которого выбивались черные пряди.

— Мадам, мы знакомы?

— Не отвлекайтесь, сударь, — Ева скинула капюшон и часто задышала. — Моего дара надолго не хватит.

— Разве Захар не велел вам оставаться во дворце? — удивился мореход.

— Велел, — баронесса улыбнулась. — Мне уйти?

— О, нет, — капитан магией Земли превратил часть переборок в стальные щупальца и вцепился ими в штурвал. — Продержитесь хотя бы пару залпов — мы почти у цели.

— Есть!

От второй канонады колдунья упала на колено. От третьего — отлетела к стене, едва не кувыркнувшись через голову и сшибив спиной тяжелое кресло. Из носа хлынула кровь, легкие залило огнем, а грудь пронзила нестерпимая боль, но выигранного времени хватило, чтобы осуществить задуманный маневр.

— Внимание! — крикнул Алабин. — Право руля!

Идущее на всех парах судно резко вильнуло, совершив некое подобие полицейского разворота, и ударило крейсер борт в борт — да с такой силой, что порвало швартовочные канаты и толстенные якорные цепи.

«Арканзас» врезался в соседний причал, почтовик навалился на него, словно пьяный товарищ, но из-за «плоского» соударения броня корпуса отделалась длинными царапинами. В общем и целом, все прошло согласно изначальному плану — инерция слепила посудины воедино и не позволила разойтись, несмотря на бушующий шторм. И как только качка от тарана поутихла, из трюма «каракатицы» вырвался десант, перевалил через фальшборт и захлестнул засевших за ним морпехов.

— На абордаж! — взревел Сабуров, орудуя двумя палашами разом. — Смерть захватчикам!

Пока на палубе разгорался бой, Захар стрелой пронесся в трюм, открыл клетки с пленниками и опустил носовую аппарель.

— Уходите, — парень указал мечом на трап, но никто не шелохнулся — обнаженные люди самых разных рас жались друг к другу в тесных зловонных камерах и со страхом и непониманием смотрели на освободителя.

— Goaway! S’en aller! — повторил он на английском и французском. — Быстрее!

Местные узники первыми пришли в себя и со всех ног рванули на выход. Немногочисленные аборигены, которых янки умудрились наловить где-то по пути в Ялту, остались на своих местах. И судя по выпавшим зубам и сыпи на коже, бедолаги страдали от цинги. Скорее всего, их взяли как добычу у побежденного пирата или контрабандиста, что в изобилии курсировали в Черном море.

— Вы наш новый хозяин? — спросил пожилой чернокожий раб с поседевшими лохмами.

— Нет, — киборг сжал кулаки. — У вас больше нет хозяев. Вы свободны.

— Но что нам теперь делать? — бедолаги выглядели так, словно впервые слышали это слово — свобода.

Схожим образом ведут себя медведи, с детства росшие в неволе. Если вернуть их в дикую природу, они какое-то время будут ходить кругами вдоль несуществующих прутьев, потому что просто не умеют вести себя иначе.

Никого не напоминает?

А, Захар?

— Бегите из города и зовите помощь. Сообщите всем, кого встретите, что тут происходит. И торопитесь — скоро здесь будет смертельно опасно.

Старик заговорил на своем языке, и рабы беззубо заулыбались. И только потом побрели прочь, вытянувшись длинной вереницей и выставив перед собой сведенные запястья, хотя на них уже не было оков. Проходя мимо пришельца, мужчины отрывисто кланялись, а женщины смущенно касались ладонями заросшей щеки и тут же ускоряли шаг. Захар смотрел им вслед, но уже не спрашивал бионический модуль, почему в груди сжимает все сильнее.

«Впервые в жизни я делаю что-то хорошее, — пронеслось в голове. — И мне это нравится».

На борт поднялись стрелки и чародеи, что устроили засаду в порту. И янки далеко не сразу заметили, что оказались зажаты с двух сторон, а когда поняли — стало поздно метаться. Тиски сомкнулись — надо лишь надавить на них и выжать из выродков все дерьмо.

Убедившись, что соратники прекрасно справляются и сами, Захар поспешил на мостик, чтобы уничтожить командира этой чертовой посудины и тем самым принудить экипаж к сдаче. Киборг вновь чувствовал себя в самом начале службы, когда ему поручали устранять мелких и неопасных сошек. Тогда охота выглядела примерно так же — только парень опустошал целые корабли в одиночку, без помощи вооруженных отрядов.

Но сейчас он не испытывал ни угрызений, ни сожалений, что частенько одолевали его в прошлом. Ведь теперь он не казнил неугодных (и зачастую невиновных) вместе с прислугой и придворными. А избавлялся от коварного и крайне жестокого врага, что пришел на его землю грабить, насиловать и убивать. А значит, никаких сомнений — только благородная ярость.

Перебив по дороге всех, кто осмелился оказать сопротивление, охотник вышиб бронированную дверь и ворвался на мостик. Отсек пустовал — все офицеры сражались на палубе, но капитана среди них Захар не заметил. Значит, он все еще где-то здесь — или прячется, или (что вероятнее) подкарауливает врага.

Киборг осторожно тронул поворотное колесо — к удивлению, дверь в личные покои оказалась не заперта. Она вела в залитую мраком каюту, посреди которой в кресле развалился Райдер, держа в руке еще дымящийся револьвер, а между ног — початую бутылку бурбона.

Голова ублюдка свесилась на грудь, шляпа валялась на полу, а звездный флаг позади мертвеца щедро забрызгало кровью и мозгами: выстрел из colt navy в пасть — это вам не шутки.

— Жил грешно — подох смешно, — верзила не удержался и плюнул янки на плешь. — Туда тебе и дорога.

Затем взял окровавленную шляпу, сорвал со стены изгвазданную тряпку и кошкой взлетел на орудийную башню. Поднял полотнище высоко над головой, и над палубой прокатился зычный голос:

— Surrender! Your captain is dead!

Немногочисленные выжившие американцы задрали головы. Полосатое полотнище вспыхнуло и развеялось серым пеплом, а шляпа спикировала на влажные от крови и дождя доски. Судьба предводителя стала понятна без лишних слов.

Солдаты переглянулись и бросили оружие к ногам победителей. После чего работорговцев выстроили цепью и под конвоем отвели в казематы. Теперь выродки на своих шкурах узнают, каково это — быть узником на корабле.

— Крейсер наш! — рявкнул охотник под ликующие выкрики, пальбу в воздух и аплодисменты. — Запускайте машины, расставляйте реликвии — и молитесь. Возможно, это единственное, что спасет нас на Той Стороне.

Люди немедля взялись за дело. Послушники нашли подходящие комнаты на носу, корме и вдоль броневого пояса, разместили артефакты на импровизированных алтарях и под монотонные песнопения принялись украшать переборки цитатами из Святого Писания.

Чародеи ринулись в двигательный отсек, чтобы повторить там те же фокусы, что и с пароходом. Алабин и патриархи навели порядок на мостике, проверяя готовность корабля к столь опасному и необычному плаванию. А солдаты под руководством опытных канониров готовили снаряды для главного калибра, ведь стрелять из него, похоже, придется часто.

Убедившись, что все работает как ладно смазанные часы, Захар взял на камбузе мешок галет и уселся в капитанское кресло. Сил он потратил немеряно, и требовалось восполнить их как можно больше и быстрее, чтобы не устать в решающий момент.

И поначалу все шло без сучка и задоринки — киборг едва не задремал под мерный гул очнувшихся турбин, как вдруг дозорный прильнул к окуляру и прокричал:

— Ваши светлости — тревога!

— Что стряслось? — пришелец без особого удовольствия дернулся и огляделся.

— К нам приближаются нечисть и еретики. Волна идет огромная — никогда еще такой не видел. Должно быть, темные боги собрали приспешников со всей округи.

— Да и пес с ними. Отчалим — и пусть попробуют нас догнать.

— Боюсь, не успеем, — Алабин со вздохом посмотрел на манометр в пульте управления. — Давление еще слишком низкое, а значит, драки не избежать. Сдается мне, Тьма разгадала ваш замысел и бросила все силы, чтобы ему помешать.

— Что же, — киборг лениво выпрямился и обнажил клинок. — Тогда остается лишь одно — заставить ее пожалеть об этом решении.