Биомеханический барон

Глава 28

Киборг быстрым шагом добрался до зала заседаний.

— Я вот о чем подумал, — сказал Алабин, прохаживаясь вокруг стола, точно по палубе. — А справедливо ли отделять только женщин? Что мешает демонице подселиться в мужское тело?

— Спецификация, — Захар озадачил собравшихся мудреным словом. — Обольстительницы используются для разведки и влияния. А мужская особь в женском теле будет вести себя как минимум подозрительно. Поэтому я уверен, что изначальные оболочки принадлежат именно дамам.

— Кто же это может быть, — князь потер острый подбородок.

— Хотелось бы знать, — вздохнул здоровяк. — Половая принадлежность — такая себе зацепка. Женщин во дворце на треть больше мужчин. Матушки, тетушки, сестрицы, невесты, жены, дочери… Да и ладно бы пришлось искать свежие следы. Так ведь они остыли бог весть когда. Может, год назад. Может, все десять.

— А что насчет возраста? — спросил капитан. — Может, в нем тоже удастся усмотреть некую подсказку.

Давай, гребаная ты железяка, прошипел про себя киборг. Думай, мать твою, анализируй.

Но похоть все быстрее овладевала разумом — не справлялись никакие фильтры, которые и не предназначены для очищения от темной волшбы. И мозг соображал все хуже, порой и вовсе не замечая, что показывали имплантаты.

Да и сами устройства не шибко напрягались из-за размытых и пространных команд, потому что парень все больше думал о револьвере между доек, чем о логике и аналитике. Логика… в ней и сокрыт ответ. Нужно лишь правильно задать вопрос. Отсечь лишние переменные, вывести идеальную формулу. Ее сиськи держали ствол так крепко, что он поцарапал мушкой кожу, когда вытаскивал револьвер. А если засунуть меж них…

— Ваше благородие! — Юсупов повысил голос. — Вы еще с нами?

— Да-да, — верзила встрепенулся. — О чем там говорили?

— О возрасте, — хмуро бросил князь.

Интересно, а что если сбросить напряжение? Надолго ли прояснится в голове? И как это лучше сделать — рукой или все же позвать ту пышногрудую красавицу. Ведь на ее дойках отлично смотрелись бы не только веснуш…

Захар коснулся виска и снова пропустил разряд от уха до уха. Полегчало.

— На мой взгляд, заселяться в ребенка бессмысленно — слишком много ограничений. В пожилую матрону — тоже. Да, связей налажено больше, но и сдержек тоже немало. Ведь влиять придется на мужчин-патриархов, а они больше охочи до молодух. Следовательно, самый оптимальный вариант для вместилища — это половозрелая незамужняя девушка. Либо очень красивая, вокруг которой вились бы дюжины кавалеров, либо с богатым приданым, чтобы сваты сами оббивали пороги.

— Но с чего бы юной дворянке проводить ритуал и впускать в себя демона? — прогудел Сабуров. — Мужика — еще могу понять, но черта…

— Вряд ли они делали это по собственному желанию, — охотник потер густую щетину на щеке. — Скорее всего, их подначили родители, которые к тому моменту уже присягнули Бездне. Просто представьте, что у вас есть девица на выданье, с помощью которой можно не только породниться с уважаемыми людьми, но и полностью ими манипулировать. Это — просто идеальная схема для внедрения, разведки и манипуляции. А если муж вдруг начнет вести себя странно, например, убьет кого-нибудь на дуэли, пожертвует все деньги таинственной общине, или отпишет землю невесть кому — так это любовь вскружила голову. Влюбленные порой творят сущие безрассудства.

— Ромео и Джульетта, — с пониманием кивнул князь.

— Примеров уйма, — продолжил Захар. — Но выборка все еще слишком обширная. Одну секунду.

Он подошел к окну и выглянул во двор.

— Под князем три герцога. Под каждым герцогом — по два графа. Под каждым графом — по три барона. Итого — около тридцати благородных семейств. Но я вижу лишь двадцать. Треть либо погибли, либо сбежали, либо впали в ересь.

— Что вы делаете? — перебил его сибиряк.

— Перепись населения. Прошу, не отвлекайте, — парень поднял палец. — Мой мозг уже не тот, что раньше. Сыновей в среднем двое: старший — наследник, младший — на государеву службу. Дочерей как правило на одну больше, но далеко не все из них доросли до женитьбы, а многие уже замужем. Итого — около ста пятидесяти человек, а невест подходящего возраста от них где-то пятая часть. Раз, два, три… да, почти не ошибся. Лично я вижу тридцать особ, вполне пригодных для нашей выборки.

— Это все еще иголка в стоге сена, — Алабин развел рукой.

— Очень маленькая иголка, — кивнул бородач. — В очень большом стоге. В самой настоящей чертовой скирде, уж простите мой французский.

— Чтобы найти иголку в стоге, нужно сжечь сено и пройтись над пеплом магнитом, — задумчиво произнес Захар.

— Сударь, вы предлагаете сжечь всех девушек? — нахмурился здоровяк.

— Нет. Мы не знаем наверняка, все ли из этих тридцати — не замужем. Наверняка кто-то успел помолвиться, а то и обвенчаться. Где хранятся записи о вступлении в брак?

— У меня, — ответил князь. — Я провожу.

— Идемте, — парень воровато огляделся. — И чтобы никаких свидетелей.

Архив занимал две смежные комнаты в восточном крыле. Здесь хранилась вся городская документация — от собранного манорода до завещаний и раздела имущества.

Бумаги касались большей частью дворян, а поместный представитель играл для них роль нотариуса, юриста и судьи, заверяя личной подписью наиболее важные сделки и распоряжения. Бегло просканировав брачные договора, охотник выяснил, что из присутствующих во дворце леди больше половины уже постигали азы семейной жизни. И это снижало число подозреваемых почти вдвое — до пятнадцати совершеннолетних, но еще свободных девушек. Неплохо, но еще сеять и сеять.

— Господа, — киборг бросил на полку пыльный гроссбух и обернулся к соратникам. — Чем чаще всего занимаются девицы на выданье? Особенно те, кто хотят выйти замуж наиболее выгодно.

— Посещают балы, — Сабуров в недоумении пожал могучими плечами. — А где же им еще знакомиться? Не за баней же.

— А вы бываете на таких мероприятиях?

— Конечно, — ответил Феликс Феликсович. — Родители обязаны сопровождать своих отпрысков, а то не бал начнется, а кое-что другое.

— С буквой «е» в начале, — невесело хохотнул мореход.

— Тогда вы наверняка сможете сказать, кто из невест — самые завидные и популярные.

— Конечно, скажем, — хмыкнул сибиряк. — Вот, полюбуйтесь сами.

Мужчины, почти не совещаясь, назвали пять имен. Пришелец просканировал их все и с пониманием кивнул. Выглядели барышни как сущие ангелы — кукольные личики, чистая кожа, длинные лоснящиеся волосы и выдающиеся формы. Захар как бы невзначай почесал висок и пустил в голову небольшой разряд, чтобы темное наваждение перестало рисовать вместо испуганных кокеток клубов извивающихся обнаженных тел.

— Все красотки — спору нет. А что до солидного приданого?

— Есть тут несколько барышень, за которыми баронские сыночки вереницами бегают, — хмыкнул Сабуров.

Еще четыре фамилии — на вид весьма посредственные, но их родители — сплошь зажиточные помещики, купцы и прочие владельцы заводов, газет и пароходов. Итого — девять подозреваемых, среди которых — три изначальных сосуда.

Шанс найти нужный — чуть больше десяти процентов. Вероятность разоблачить сразу всех неумолимо стремится к нулю. Нужны еще параметры для отсева. Надо добавить еще несколько фильтров — и чем больше, тем лучше, ведь ошибка недопустима.

— Есть еще один параметр, — киборг вздрогнул от внезапного озарения. — Если наше предположение изначально верно, вряд ли бестии явятся сюда вместе с семьями. Родичи наверняка заняты хаосом в городе и подготовкой к вторжению. Кто из девяти невест прибыли в одиночку или хотя бы без патриархов?

Пересчитали снова, на всякий случай сверились с грамотами и сократили число кандидатов еще почти вдвое — до пятерых: двух красоток и трех богачек. Еще лучше, но шанс ошибиться по-прежнему слишком высок. Значит, думаем дальше. Вооружаемся бритвой Оккама и режем, режем, режем…

Они часто посещали балы, где знакомились с наследниками.

Искали мужей, чтобы распространять влияние.

Не знали отбоя от поклонников.

Ну, конечно!

Магнит и пепел. Нужно не долбиться лбом в преграды, а действовать от обратного.

— Ваше сиятельство, — Захар с азартной ухмылкой посмотрел на князя. — У меня к вам весьма необычная просьба. Но благодаря ей мы быстро отыщем выход.

— И что нужно сделать? — Юсупов с недоверием сощурился.

— Надеюсь, никого сжигать не придется? — нервно хохотнул верзила.

— Нет, — улыбка охотника стала шире и хищнее. — Никакого насилия. Все как раз наоборот.

— Я уже заинтригован, — с ленцой отозвался Алабин.

— Я прошу вас объявить танцы. Участие — обязательно.

— Вы совсем умом тронулись? — прорычал хозяин. — Какие еще танцы на пороге смерти?

— Мы же вроде должны сдерживать похоть, а не потакать ей, — удивился сибиряк.

А калека вдруг расплылся от уха до уха, хлопнул киборга по плечу и щелкнул пальцами.

— Вы все поняли правильно, — подмигнул великан. — Это и есть метод от обратного. Мы обратим чары демониц против них самих.

***

— Дамы и господа, прошу внимания! — на порог шагнул князь в сопровождении герцогов. — Понимаю, что наше совещание затянулось, но мы как никогда близки к решению. А до тех пор предлагаю вам всем немного отдохнуть и отвлечься от тяжких мыслей и дьявольских чар. Объявляю танцы! — Феликсу стоило больших усилий, чтобы подавить стыд и смятение. Устраивать веселье в их положении — все равно что предлагать куртизанок на панихиде. — Развлекайтесь и ни в чем себе не отказывайте. А мы вот-вот скоро справимся с нашей проблемой.

В любой другой ситуации дворяне бы уже подняли бунт и свергли и без того наполовину легитимного представителя, но чары сгустились так плотно, что плыли перед глазами, как розоватое марево, а на языке оседал тошнотворно-приторный привкус, похожий на смесь карамели и тухлой крови.

Вышедший вслед за хозяином камерный оркестр заиграл вальс, и собравшиеся как по команде разделились на два крыла — мужское и женское. В первом ряду стояли молодухи и смиренно обмахивались веерами, за ними красовались матроны, все еще охочие до страсти и внимания, а в самом конце топтались подростки и пожилые леди.

Мужчины же отправились искать партнерш все без исключения — и стар, и млад. Поначалу их перемещения по двору казались случайными и бессистемными, но с высоты донжона, где располагался княжий кабинет, отчетливо проявлялась закономерность.

Джентльмены вели себя как муравьи на блюде, где вперемешку лежали хлебные крошки, кусочки сыра и крупицы сахара. Поначалу они тащили все, что видели, но чем дольше длились танцы, тем больше внимания господа проявляли к самым сладким участницам мероприятия.

К тем, кто уже кружил им головы на балах, кто соблазнял их, всячески подначивал и пудрил мозги. Кто стал для них тем самым звоночком, от которого мгновенно начинала течь слюна. И это животное вожделение, какое способно вызвать лишь магия Тьмы, намертво отпечаталась в неокрепших умах.

И прямо сейчас одурманенные самцы тянулись именно к тем, кто распалял их сердца и чресла сильнее любой смертной женщины. И очень скоро вереницы кавалеров закружились вокруг одной девицы, что те самые муравьи у сахара.

То была рослая эффектная брюнетка: не лицо — картинка, а уж фигура — хоть статую ваяй. Она пыталась спрятаться от опасного внимания, но уже не могла остановить собственные чары. Мужчины шли к ней, как привороженные, как корабли на маяк, как мотыльки на свечу, не видя и не слыша никого вокруг.

— Сударыня, позвольте пригласить вас на танец, — неслось отовсюду.

— Вы так обворожительны сегодня, — кольцо поклонников стремительно сужалось.

— Маните нас, как магнит. Ну же, душенька, не откажите.

Дворянка завертелась в поисках поддержки, но сообщницы уже не могли помочь ей и при том себя не выдать. Все шло по плану — сила соблазнительницы обратилась против нее, и свора разгоряченных господ оставляла все меньше сомнений, что цель невиновна.

— Эй, милочка, — Захар как ледокол прорезал толпу и шагнул к встревоженной красотке. — У меня для тебя особенный подарок.

Он выхватил револьвер и направил девушке в лоб. Та вздрогнула, побледнела, а затем резко изменилась в лице, окончательно развеяв все опасения. В ее взгляде читались и ярость от неудачи, и жажда мести, и даже толика уважения к человеку, что сумел переиграть само воплощение хитрости и коварства.

Грянул выстрел, брюнетка запрокинула голову и рухнула кулем под ноги оцепеневших от неожиданности воздыхателей. Миг спустя они отпрянули, выхватили рапиры и сабли и направили на киборга с явным намерением разорвать на куски за убийство их кумира.

Похоже, гадина все же успела выпустить припасенное на случай гибели заклинание и натравить своих поклонников на обидчика. Захар приготовился к побоищу, как вдруг мужчины часто заморгали, затрясли головами и уставились на мир новыми, незамутненными глазами.

И все же пришелец до последнего боялся, что тело пред ним так и останется лежать нетленным, тем самым подтвердив критическую ошибку, после которой все надежды, замыслы и чаяния канут в Лету. То, что для людей показалось парой секунд, для охотника растянулось на целую вечность.

Мысли путались из-за чрезмерной нагрузки, в груди все сжалось в ожидании неотвратимого финала, а писк предупреждений донимал не хуже сверла в зубе. Но вот проклятый сосуд почернел, истончился и рассыпался прахом, доказав правдивость изначальной догадки.

— За что боролась — на то и напоролась, — подытожил вставший рядом Сабуров. — Да и пес с ней.

— Остались еще две, — напомнил Алабин.

— Им уже не скрыться, — процедил киборг. — Без дурмана их плану конец. Нас уже не стравить в драке, а бестии слишком слабы, чтобы противостоять всем и сразу.

— В этом ты прав, малыш, — из группки аристократов в дальнем углу вышла пышногрудая барышня, кокетливо прикрывая веером острые как у акулы клыки. — Поэтому мы пришли сюда не одни. Ибо сторонников Тьмы в этом городишке куда больше, чем ты думаешь. Гораздо больше.

Пять семей позади нее выстроились в ряд и возвели темные барьеры, отгородив часть двора перед фонтаном. В крохотные Прорехи на их телах — этакие проклятые стигмы — хлынула Бездна, наполняя оболочки запретной магией. Зенки предателей заволокло черной пеленой, из ушей и носов выпростались тонкие теневые щупальца, а со змеиных языков закапал разъедающий яд.

— Мы обретем свободу, — прошипела демоница. — Даже ценой собственных жизней. В бой, братья и сестры! Во славу темных владык!

— Чертовы еретики, — сибиряк выхватил палаш. — Ну, ничего, давно хотел плечо размять.

Захар собрался скомандовать отход во дворец — под защитой покрытых рунами стен биться всяко сподручнее, но вид предателей разъярил дворян сильнее любой нечестивой волшбы.

— Алтухов, сволочь, — прорычали рядом. — Я же сына с твоей дочкой обвенчал. А ты, падаль, Бездне копыта лижешь! Не прощу, собака. Раздеру на клочки!

И такие настроения обуревали всех без исключения лояльных аристократов. Сложно сохранить трезвый рассудок, когда твой друг-брат-сват оказался врагом государства, императора и лично тебя. А если еретик, наоборот, был конкурентом или давешним злопыхателем, то жажда поквитаться превышала все разумные пределы.

Потому что когда враг приходит извне — с ним все ясно, как божий день. Чужаков испокон веков опасались и сторонились, ведь их логика проста и понятна — разграбить соседа и поживиться за чужой счет. Но изменники — страшнейшее из зол, коим нет и не может быть никакой пощады.

Ты с ними ручкаешься, на балы ездишь, сделки заключаешь, а они все это время только и ждут момента перегрызть тебе глотку, навредить родным и близким, или того хуже — склонить на свою сторону. Это все равно как пригреть предателя в собственной семье — стыдно, горестно и непростительно по отношению в первую очередь к себе. Ты ведь опора и основа рода, а не заметил, упустил, не обратил внимания.

Злоба и ненависть колыхнулись с такой силой, что киборг чувствовал их безо всяких сенсоров. И прошло всего мгновение, прежде чем соратники с ревом кинулись на чертей, а двор засверкал так, словно две роты солдат расстреливали друг друга в упор из лазерных излучателей.

Первыми в бой ринулись патриархи с горящими всеми стихиями клинками, наследники прикрывали их стрельбой из револьверов, дочери и жены поддерживали барьеры. Один особо ретивый граф в прыжке наскочил на темный щит и тут же заорал от боли — его нога прошла насквозь и оказалась прямо в Бездне.

Но помимо плоти во вражьих заслонах тонули и заклинания, перемещаясь в черную пустоту и не причиняя еретикам ни малейшего вреда. С трех сторон они защищали себя сами, с тыла их закрывал возведенный бестией купол.

Но при том щиты никак не мешали собственной волшбе, и по наседающим противникам безнаказанно летели объятые огнем пули, раскаленные добела камни и бритвенно-острые осколки льда. Похоже, предатели использовали черную магию только для насыщения барьеров. Но даже без нее наносили столь существенный урон, что на плитах перед ними почти не осталось пустого места от луж крови и мертвых тел.

Цвет уездного дворянства погибал в отчаянных попытках достать ненавистных врагов, а сквозь свист и взрывы все чаще пробивались стоны раненых и вопли вдов и сирот. И виной тому — проклятый купол, что едва пропускал солнечные лучи и лишал сторонников Света столь необходимой подпитки.

А ведь дело и без того шло к ночи, и с наступлением темноты черти сами перейдут в наступление и передавят обессилевших врагов, как котят. И несмотря на все старания Захара, пока что все шло именно так, как и задумывали демоницы. С той лишь разницей, что им пришлось раскрыться и навязать драку, а не просто добить измотанных в дуэлях и оргиях врагов.

— Надо отступать! — рявкнул киборг.

— Никаких отступлений! — Сабуров с неистовостью берсерка рубил преграду огненным клинком, но тот просто входил в Бездну, как в желе. — Пора кончать с этими ублюдками!

— Вы зря тратите ману! Этот щит невозможно пробить!

— Это мы еще посмотрим, — на оскаленных зубах здоровяка выступила алая пена.

Огненный шар вылетел из-за барьера и едва не угодил пришельцу в голову. Спасла его ледяная баррикада, вовремя поставленная Алабиным.

— У вас реликвия! — крикнул моряк. — Попробуйте ею!

Охотник на дюйм вытащил лезвие из ножен — металл светился столь слабо, что его заметил только сенсор на линзе. Стигма же и вовсе не источала ни толики Света, а значит, рваться в бой — все равно что приехать на перестрелку без патронов.

— Мне нужен манород! — пришелец с трудом уклонился от просвистевшей мимо уха сосульки. — Срочно!

— В подвале у князя собран неплохой запас, — отозвался капитан. — Его сиятельство как раз готовит дань для отправки в губернию.

Брать хрусталит без спроса не стали — тем более, что по словам калеки хранилище запирала банковская дверь высотою в человечий рост и такой же толщины. Юсупов первое время сомневался, но все-таки разрешил взять немного, когда чародея перед ним оплела дюжина щупалец и разорвала на куски.

Чтобы попасть внутрь, хозяин особым словом снял охранные заклятья, а вместо ключа окропил замочную скважину своей кровью. Изрезанный рунами стальной блин с гулким скрежетом отворился, и взорам предстал длинный коридор с округлыми каменными сводами, напоминающими замурованный отрезок метро.

На стеллажах вдоль стен стояли ларцы и сундуки самых разных размеров. Восемнадцать — средних, от баронов. Шесть побольше — от графов. Три здоровенных — от герцогов. Самый объемистый — от самого князя. И еще десятки шкатулок и ларцов от помещиков и прочих обязанных дворян.

Общее количество тянуло на несколько тонн. Этого с лихвой хватит, чтобы зарядить все реликвии, окружить крейсер непроницаемым коконом и отправиться хоть в Бездну, хоть к черту на кулички.

Но на ум пришел еще один вариант. Если поглотить все это добро целиком, можно не только полностью восстановить имплантаты, но и неплохо так улучшить магию. А если влить остатки в одну стихию, получится поднять сразу дюжину рангов и претендовать на новый титул.

И уж дани точно хватит на то, чтобы разорвать в клочья темный купол, отрастить крылья и улететь на реактивной струе, куда пожелаешь. Хоть в Сибирь, где ни одна живая душа тебя не найдет, хоть вообще в другую страну — и навсегда забыть о клятвах, приказах и службе сраным дворяшкам.

И гори они все синим пламенем. Киборг начнет новую — полностью свободную жизнь, а с его знаниями и возможностями он хоть собственную страну организует, было бы желание.

— В виду чрезвычайных обстоятельств, я готов пожертвовать свою долю, — Юсупов тем же способом отпер самый большой ларь, вскинул крышку и указал рукой на целую гору манорода, что затмил своим сиянием колдовские огни в руках герцогов. — Этого хватит?

Да. Этого более чем достаточно, чтобы отрубить вам головы и беспрепятственно поглотить все остальное. Если полностью насытить оружие, изможденные аристократы никак не смогут помешать охотнику. Просто не успеют — с такой силой он уложит их за доли секунды.

— Вполне, — ответил киборг. — Премного благодарен за вашу щедрость.

Он спокойной походкой миновал коридор и остановился перед княжьим сокровищем. Взял поудобнее меч и погрузил клинок по самую рукоять, чувствуя, как та дрожит и нагревается от переизбытка мощи. Кристаллы стали тухнуть один за другим, от краев к центру, обращаясь в густейший неоновый туман и втягиваясь в сталь, как воздух в легкие.

Меч полностью зарядился задолго до того, как иссяк весь запас. Остатки насытили стигму и буферный аккумулятор, что в перерасчете бионического модуля дало целых десять процентов свободной энергии для улучшений.

И раз уж впереди борьба с Тьмой, то парень влил «сдачу» в магию Света, доведя общий показатель до двадцати пяти процентов — почти в два раза больше, чем идущий следом Огонь. Но как распорядиться с этим даром? Взять свое кровью — или же идти до конца в надежде на успех и хозяйскую милость?

Клятва или свобода?

Верность или воля?

Приказ или собственный выбор?

— Следуйте за мной, господа, — Захар закинул клинок на плечо, и тот вспыхнул расплавленным золотом. — Пора заканчивать с этими ублюдками.

Четверка чародеев вышла из дворца как раз вовремя — теперь уже лояльных магов загнали в угол. Потратив силы на бессмысленные атаки, дворяне были вынуждены отступить, и теперь уже еретики перешли в наступление. Они надвигались под прикрытием щита, возведенном на манер римской черепахи, и нещадно разили противников темными молниями и сотканными из пустоты стрелами.

Роли очень быстро поменялись — теперь уже верным аристократам пришлось уйти в глухую оборону, но их слабые и сплетенные впопыхах барьеры таяли на глазах, несмотря на отчаянное сопротивление. Блеклые заслоны держали в основном женщины и дети, пока наследники затаскивали в укрытия раненых отцов и пытались хоть как-то их вылечить.

Но оставленные Тьмой раны хуже гангрены — пока источники Прорех рядом, черные щупальца будут копошиться в мясе, как опарыши, и проникать все глубже, лишая последних толик дара и вызывая невыносимые мучения.

— Сдавайтесь! — надменно бросила главная демоница. — Примите наш дар — и будете жить.

— Что б ты сдохла… — в сердцах прошипела одна из девушек. — Ненавижу…

— Ну, как знаешь, — бестия хищно оскалилась. — За язык никто не тянул.

Тварь замахнулась и швырнула в храбрую дворянку подернутое фиолетовой дымкой копье. Снаряд устремился точно в цель, но вдребезги разбился о возникшую на пути золотую стену. Смертоносное заклинание чернилами окропило золотые перья и мгновенно испарилось, не причинив никакого вреда.

Сам же Захар вальяжной походкой встал перед сворой еретиков и расправил крылья от стены до стены, полностью заслонив собой обескровленных и смертельно уставших соратников.

— Какой же ты жалкий дурак… — суккуб запрокинула голову и хрипло расхохоталась. — Тебе дали ключ от всех цепей, но ты собственными руками надел на шею ярмо. Похоже, рабство и покорность въелось прямо в кости. Самому не противно?

Охотник поднял ладонь, и стигма изрыгнула столь яркий луч, что никакому орбитальному лазеру и не снилось. Звенящий поток пронзил пустотный купол, и тот лопнул, подобно гигантской плевре, а двор озарило тусклое, закатное, но все же солнце, даря защитникам надежду и силу.

Второй залп в мгновение ока спалил малый заслон, и еретики с шипением брызнули врассыпную, как тараканы от фонарика. Но сжигать их парень не стал, хотя энергии хватало — на все эти фокусы ушла лишь половина накопленной маны. Вместо этого опустил руку и с коронной ухмылкой произнес:

— Я не хочу с вами драться. Можете идти.

Предатели с опаской переглянулись. Что это — насмешка, обман или провокация?

Великан щелкнул пальцами, и дворцовые ворота выбило воздушным тараном вместе с петлями и кусками кладки. Выход теперь находился прямо позади подонков, и при должной сноровке они легко бы спаслись бегством, даже если не особо верили обещаниям витязя. Но несмотря на подаренное спасение, ни один из гадов не шелохнулся.

— Проваливайте, — пришелец махнул на пролом. — Вы нам — не соперники. В вашей казни нет ни чести, ни смысла. Катитесь отсюда — и клянусь императором — я вас не трону.

Твари с опаской переглянулись, осторожным шагом сбились в кучку и вновь накрылись малым куполом — куда более тонким и прозрачным, чем прежний. Суккуб же смотрела прямо в глаза охотника и скрежетала клыками от бессильной злобы, а когтистые пальцы сжимались и разжимались, до крови пропарывая кожу.

— Что такое? — Захар усмехнулся. — Дай угадаю — твои справедливые, свободные и совершенно равные вам хозяева приказали сражаться до последнего черта и задержать нас любой ценой? А если не справитесь — вас ожидают такие муки, что лучше уж сгинуть в бою? Так ведь, правда?

Демоница лишь громче заскрипела зубами, но иного ответа и не требовалось — все уже отразилось на перекошенных злобой и страхом рожах.

— Так кто из нас раб, чучело? — продолжил пришелец. — Я хотя бы сам решил вписаться за этих людей, а ради чего прислуживаешь ты? За какие коврижки продала свои душу и тело? Ради вот этого? Чтобы стать чуть свободнее куклы-рукавички? В жопу тогда такую свободу. В жопу твоих темных владык. И тебя саму туда же.

Бестия выпустила длиннющие когти, завыла как баньши и со всех ног кинулась на обидчика, на ходу теряя человеческий облик. Киборг выждал, когда бесовка приблизится, а затем неуловимо быстро махнул клинком перед собой. И ему под ноги рухнули обугленные обрубки, подернулись пеплом и рассыпались в труху.

Еретики бросились следом, и несмотря на оскаленные пасти, в глазах отчетливо читался первобытный ужас. Выродки заключили сделки с дьяволом в надежде на могущество и власть, а в итоге превратились в пушечное мясо — расходники, цена которых — ломаный грош в базарный день, потому что таких придурков еще вагон и маленькая тележка.

И подобная участь ждет каждого, кто возомнит себя ровней величайшим и крайне злобным чародеям, которые никогда и не с кем не поделятся могуществом, властью и не поднимут на свой уровень. Да, они могут заключить союз с теми, кто уже равен им по мощи, но не по доброте, а из страха за свои шкуры. Считать же полноправными партнерами слабых, жадных и тупых смертных? Нет уж, увольте. В такую чушь никто не поверит.

Кроме разве что тех, кто и при жизни не мог похвастать умом и дальновидностью. Вот и сейчас оплошавших и раскрытых прислужников послали в убийственную атаку, что суть есть избавление от бесполезных игрушек, из которых больше не выжать ни капли проку.

С тем же успехом племена берберов кидались на пулеметы, погибая тысячами против сотен колонизаторов. Вдохновленные подмогой и солнцем лоялисты обратили предателей в пепел, прежде чем те добрались до фонтана.

Не пощадили никого — впрочем, никто и не собирался сдаваться, ведь так хозяева наказали приспешников за провал. Все закончилось меньше чем за минуту, и победители разразились бурными аплодисментами, словно посмотрели отличную оперу. Они хлопали не столько киборгу, сколько от радости за спасение и благой исход, но Захар все равно чувствовал себя, как на сцене в лучах софитов.

— Великолепно, ваше благородие! — кто-то панибратски коснулся плеча и тут же отдернул руку, точно обжегшись. — Прошу простить мою несдержанность. Но вы так здорово расправились с этой нечистью. Так держать!

— Вы спасли мою семью, — второй маг с поклоном протянул ладонь. — Даже не представляете, как мы вам благодарны.

— Истинный витязь, — леди в изодранном платье с улыбкой присела в книксене. — Вас не иначе сам Свет послал.

Пришелец понятия не имел, как на все это реагировать. Прежде его никогда не хвалили, ведь за неудачу положена жестокая кара, а успех подразумевается сам собой. Охотнику и в голову бы не пришло, что однажды знать будет ему рукоплескать, ведь это все равно, как если бы мастера устроили овации хорошему молотку или топору. Все рады годному инструменту, но не так же, чтобы скакать от избытка чувств.

— Займитесь ранеными, — буркнул парень, ощущая полузабытое чувство из далекого детства — смущение. — Не отвлекайтесь.

— Погодите, — перебил Алабин. — Есть еще один вопрос, который предстоит уладить. Мы так и не выбрали представителя.

— Известна мне одна кандидатура, — Сабуров ткнул охотника в бок и молодецки подмигнул. — Так что отдаю свой голос Захару Михайловичу! Ибо у нас есть лишь один выход — защищать наши семьи, наш город и наше отечество! И если понадобится стать стеною супротив Тьмы — я не дрогну! Если прикажут раздавить гадину в ее логове — не засомневаюсь ни на миг! Надеюсь, вы тоже. А уж с таким воеводой нас ждет неминуемая слава. Ну, так что? Не забыли еще клятвы и присяги? Тогда айда с нами!

— Поддерживаю, — мореход поднял руку. — Я, как вы могли заметить, от доброй драки не бегаю.

— Поддерживаю! — донеслось из толпы.

— Поддерживаю!

— За Захара Михайловича!

— За Россию!

— За императора!

Долго подводить итоги не пришлось — все уцелевшие аристократы в едином порыве избрали Зарецкого следующим вождем уездного дворянства. А выросший лес рапир, тростей, посохов и револьверов не оставлял сомнений в честности и законности процедуры.

— Поздравляю с новой должностью, — с легкой завистью произнес Юсупов. — Инаугурацию, пожалуй, отложим до более подходящих времен. И сразу перейдем к главной проблеме. Каков будет ваш первый указ, господин поместный предводитель?

— Мне нужен этот корабль, — киборг указал на крейсер под звездным флагом. — Целым, невредимым и готовым к бою.

И хотел уже распределить роли и ознакомить соратников с планом, как вдруг с неба сорвался белоснежный голубь, камнем рухнул вниз и приземлился прямо на голову охотника. В лапках птица держала свернутую в тонкий тубус записку, состоящую всего из нескольких слов:

Ева и Белаго в беде. Жду в Академии. Срочно.