Биомеханический барон

Глава 14

Внимание оператору

Обнаружено незначительное повышение радиационного фона

— Вы точно умеете обращаться с этим аппаратом? — нервно бросила Илария. — Мне стоило немалых усилий его раздобыть.

— Истинно так, владыка, — с поклоном ответил лекарь, облаченный в белую робу и капюшон с вуалью, полностью закрывающей лицо. — Но излучение трубки Крукса слишком слабо, и для полной картины нужно больше времени.

— Прошло уже два часа. Мы не можем держать рану открытой вечно.

— Еще немного. Прошу смирения, госпожа.

Внимание оператору

Обнаружено незначительное повышение радиационного фона

— Вот! — доктор просветил ладонью фотопленку с рентгеновским изображением. — Чудно, не так ли?

На снимке отчетливо проступили несколько дюжин темных пятен странной формы, соединенных жгутами и ребристыми шлангами.

— Почему все такое черное? — девушка нахмурилась. — Он и правда из Бездны?

— Нет-нет, что вы… Чем темнее участок, тем он плотнее — только и всего. А эти отметины вне всяких сомнений сделаны из металлов. Вот, взгляните в область сердца. Видите черные кусочки? Это осколки от пули. Артефакты тоже выкованы из неких сплавов, но каких конкретно, увы, не скажу.

— Вы уже осмотрели эти штуки?

— Да. Отверстие в грудине такое, что туда микроскоп пролезет. Это позволило нам подспудно залечить мышцу, хотя она и так затянулась бы ближе к вечеру. Никогда не встречал столь быстрой клеточной регенерации — и это без какого-либо волшебства.

— Почему он не умер? — продолжила удивляться владыка. — Там же сквозная дыра…

— В его сердце находится то, что я назвал бы блуждающими камерами. В случае пробития внутренние перегородки перестраиваются таким образом, что отсекают пробоину и полностью герметизируют поврежденный желудочек. Ну, знаете, это вроде переборок на тонущем корабле.

— Что же это может быть? Что это за спруты, которые почти полностью оплели его изнутри?

— Проведенные исследования позволяют с уверенностью утверждать, что это — механические устройства, питающиеся биологическим электричеством и колдовской энергией.

— То есть, это что-то, созданное руками человека? — брови Иларии поползли вверх.

— Вне всякого сомнения. Я еще не слышал, чтобы высшие силы увлекались биомеханикой. Волшебный меч — да. Заговоренная кольчуга — тоже. Но это… — он покачал головой, — что-то за гранью понимания.

— Это могли быть американцы? — гостья наконец озвучила давно мучавший вопрос.

— Исключено, — без раздумий ответил лекарь. — Эта технология опережает наши самые передовые изобретения на сотни лет. Сей… господин прибыл либо из будущего, либо из мира, где наука шагнула непомерно далеко вперед.

— Что же… — владыка закусила губу, неотрывно глядя на бьющийся в разверзнутой груди мотор. — Это многое объясняет. И сильно усложняет дело.

***

— Вы не имеете права! — гремел Авраам, когда его вели вдоль коридора. — Вы служите Бездне!

— Довольно! — рыкнул Белаго. — С меня хватит ваших безосновательных обвинений! Вы покусились на жизнь невиновного человека — и радуйтесь, что пока отделались домашним арестом, а не заточением в келье! Но если Захар умрет — вы пойдете под суд вместо него!

— Не умрет… — старик ощерил мелкие и желтые от табака зубы. — Тьма его так просто не оставит. И вас тоже! Разве вы не знаете, сколь извращенные формы способна принимать проклятая сила? Думаете, она не сможет облечь чудовище в человечий облик? Покайтесь, пока не поздно! Покайтесь — и убейте лжепророка!

— У вас истерика, — Лев Николаевич лично запер дверь в покоях владыки. — Отдохните и помолитесь за свое душевное здоровье. И за жизнь Захара Михайловича — ведь от нее прямо зависит и ваша.

— Я это так не оставлю, — Авраам прильнул к смотровому окошку, ощерил рот в безумной ухмылке и брызнул слюной. — Я не позволю Бездне завладеть последней крепостью Света. Еще посмотрим, кто кого. Еретики! Отступники! Бесы!

Экзарх развернулся и молча ушел, не обращая внимания на вопли безумца. Однако далеко не все свидетели ареста были так же безразличны к его речам.

***

— Захар! — Алексей с порога бросился к постели и обнял киборга.

Тот вздрогнул от резкой боли, схватил мальца за шиворот и отставил в сторону, как нашкодившего котенка.

— Еще раз пустишь нюни — и клянусь богом, я выпорю тебя до кровавых соплей.

— Не ругай его, — Ева взяла брата за плечи и отвела к окну. — Он еще совсем ребенок.

— В возрасте я уже забыл, что такое слезы, — фыркнул парень. — А вы растите не наследника, а кисейную барышню.

Девушка вздохнула и закатила глаза — очевидно, крыть ей было нечем.

— Меня забрали из дома примерно в твои годы. Когда мы улетали на… парящем корабле, я прильнул к иллюминатору и впервые в жизни увидел свою ферму с высоты. Потому что у нас не было своего летучего корабля, в отличие от богатых дворяшек, вот и приходилось ползать среди руин, как муравьям.

Охотник чуть перевел дух, глотнул воды из стакана и продолжил:

— Я увидел запыленную теплицу, маленький домик с гаражом, папу, что заслонился ладонью от солнца и словно прощался со мной по-военному. Маму, что стояла на коленях и ревела в передник, как раненая волчица, и даже шум двигателей не заглушал этот рев. И мне вдруг стало так больно в груди… прямо, блин, как сейчас — а может даже хуже. И так защемило, и так душа заныла, что слезы полились сами собой как из гребаного шланга. И тогда наставница взяла меня за шиворот — вот как я тебя сейчас — распахнула настежь дверь и высунула руку наружу. И сказала: еще раз заноешь — и я вышвырну тебя за борт. А под нами, хочу заметить, было уже километра три. Вот с тех пор я и перестал плакать.

— Очень поучительная история, — буркнула Ева. — Самое то для маленького мальчика.

— Как об стенку горох, — киборг поднял ладони и уставился в потолок.

— Я больше не буду плакать, — шмыгнул Алексей.

— Не слушай дядю, — сестра нежно погладила парнишку по голове. — Он злой, грубый и неотесанный.

— Но он спас нас! — малец отстранился и сжал кулаки. — Конвоир сказал мне, что если бы Захар сдался, я бы уже висел на дыбе. А он терпел!

— Иди погуляй снаружи, — Ева подтолкнула его к двери. — Только далеко не уходи и не приставай к послушникам.

— Как скажешь… Выздоравливай, Захар.

Когда наследник ушел, баронесса шагнула к окну-бойнице, скрестила руки на груди и вздохнула:

— Не знаю, как ты все провернул, но… прими мою самую искреннюю благодарность. Алеша прав — если бы ты отступился, нас бы уже пытали.

— Не за что, — охотник фыркнул. — У меня, кстати, все в порядке. Дыра в моторе — сущий пустяк, что комарик укусил. Спасибо за беспокойство.

— Я… — она понурила голову. — Извини. Столько всего произошло. Еще эти испытания прямо у нас на глазах… Мне тоже нельзя плакать? Или сделаешь исключение?

— Реви, сколько влезет — только где-нибудь подальше. Терпеть не могу плачущих баб.

— Странно. Я-то думала, ты обожаешь упиваться чужими страданиями. Не расскажешь, почему?

«Потому, что видел их слишком много», — чуть не ляпнул киборг, но вовремя осекся. Однако образы в памяти всплыли очень четкие — все эти вопли, мольбы, заломленные руки и преклоненные колени. Не трогай моего мужа/брата/сына/свата, забери все, забери меня, только пощади их…

— Мешают думать, — вместо этого произнес Захар. — Так чего вы пришли? Что-то случилось?

— Нет. Алексей хотел тебя проведать.

— А ты?

— А я жалею, что не могу придушить тебя подушкой.

Парень усмехнулся:

— Ну да, душить придется долго. Не думаю, что стражники дали тебе столько времени на свидание.

— Нас уже не водят под конвоем, — Ева слабо улыбнулась. — Просто запретили покидать дворец. До решения совета с нас сняли все обвинения.

— Рад слышать. Не зря коптил жопу на сцене.

Девушка прикрыла губы ладошкой, но все равно не удержалась от смешка:

— Ты грубиян, хулитель и мужик.

— Ага. Хулитель у меня знатный. Хочешь посмотреть?

— Фу! — Ева прильнула к окну, чтобы скрыть румянец на скулах, но от охотника такое не спрячешь.

— Ты покраснела. Я вижу твое отражение на стекле. А еще часто дышишь. И пульс высокий.

— Это потому, что мне страшно. Для нас ничего еще не закончилось.

— Когда страшно, тело холодеет. Тебя же, наоборот, бросает в жар. И мой тепловизор отлично показывает, где у тебя горячее всего.

— Прекрати! — насупилась подруга. — Я о серьезном хотела поговорить, а ты все опошлил.

— И о чем же?

— Об Алексее. Он сильно к тебе привязался.

— Могу поколотить его, чтоб побыстрее отвалил.

— Еще чего… С другой стороны, ему не помешал бы такой наставник, как ты. Отец всегда отличался мягкостью, а после смерти мамы совсем избаловал единственного сына. Я же вряд ли воспитаю из него настоящего мужчину. А без этого он пропадет и в обычной жизни, что уж говорить про Смуту. Даже не представляю, каково ему будет учиться в Академии, где порядки порой мало отличаются от волчьей стаи.

— Я-то не прочь подсобить, но, боюсь, мои методы тебе не понравятся. История про летучий корабль — не выдумка, а иначе я не умею.

Ева вздохнула и хотела что-то добавить, как вдруг над дворцом разлился тревожный бой набата.

— Только прилег нормально, — киборг нехотя встал и с хрустом потянулся. — Кстати, где моя одежда?

— Боги! — баронесса вспыхнула и резко отвернулась. — Прикрой срам!

Парень натянул кальсоны, просторную белую рубашку и холщовые штаны, что висели на спинке кровати.

— Опять с какого-то борова сняли, — вещи болтались в одних местах и до треска давили в других, но хорошо, что на такую фигуру нашли хотя бы это. — Что там за шум?

— Не знаю. Все бегают, суетятся…

Барышня не была посвящена в премудрости оперативной работы и потому не видела в беге и суете никакой закономерности. Захар же сразу подметил, что часть охранников заперла ворота и выставила внешний периметр, часть взяла под контроль все входы и выходы, а остальные старательно прочесывали территорию.

— На нас напали? — спросила Ева.

— Похоже на то. Но штурмом обитель не берут. Что бы ни случилось, оно произошло именно в этих стенах.

В коридоре раздался дробный топот. Дверь распахнулась, и в палату вошел экзарх в сопровождении семерых старших сановников.

— Что стряслось? — уточнил охотник.

— Еще спрашиваешь? — Белаго выхватил объятую золотым пламенем рапиру. — Протяни руки и стой смирно — ты арестован за убийство пятерых служек и осквернение священной реликвии нашего братства!

— Че?! — киборг так опешил, что перешел на более привычные выражения. — Да я после ваших испытаний вообще с кровати не вставал!

— Два послушника видели тебя около молельной комнаты полчаса назад. А служки выглядят так, словно их медведь растерзал. И лишь один человек мог сделать с ними такое голыми руками.

— Хватит трепать языком! — грянул из коридора знакомый скрипучий голос. — Немедля казни эту бестию, пока он снова никого не убил!

— Владыка Авраам, — настал черед экзарха удивляться. — А вы здесь что делаете?

Но Льва Николаевича больше удивило не внезапное появление арестанта, а то, что вместе с ним пришла и группа поддержки в два десятка чародеев. И все они были настроены чрезвычайно серьезно и воинственно.

— А что я еще должен, по-вашему, делать? — старик в гневе тряхнул бородой. — Сидеть взаперти, пока пособник Бездны отравляет и развращает нашу обитель? Я требую немедля уничтожить это порождение Тьмы. В противном случае мы имеем все основания полагать, что вы действуете сообща!

— Да что вы, Свет разбери, несете?! — Белаго вышел из палаты и встал напротив догматика. — Порой мне кажется, что вы решили отречься от всех тех правил, на которых зиждется наш орден! Мы не палачи и не каратели, мы строго следуем букве закона! А закон запрещает вершить самосуд! И в отношении Захара будет проведено полноценное расследование, прежде чем ему вынесут приговор.

— Суд и закон — для людей, а не для нечисти! — бросил в ответ смутьян. — Или вы чертей и бесов тоже судить предлагаете?

— Я все сказал! — в глазах сановника полыхнули золотые огни. — При мне никаких расправ не будет!

— При вас — уж точно, — Авраам особенно подчеркнул первые два слова, после чего развернулся и с важным видом зашагал прочь. Его последователи недобро глянули на свиту экзарха и поспешили следом.

— Кто-нибудь может объяснить, что тут происходит? — Захар отступил от конвоиров и сжал кулаки, готовясь к скорой схватке.

— Я объясню, — Белаго встал у порога, отрезав единственный путь к отступлению. — Но сначала — кандалы.

— Хрен вам. Сперва — объяснения. А то меня, похоже, уже третий раз судить собрались, и это не считая испытаний.

Священник глубоко вдохнул и усмирил ярость, вызванную больше демаршем Авраама, нежели сопротивлением охотника. Мысленно повторил девиз — без гнева и пристрастия — и как можно спокойнее произнес:

— Кто-то напал на молельную комнату, убил служек и уничтожил плащ Георгия Победоносца.

— Чего-чего? — парень нахмурился и тряхнул головой. — Какие комнаты, какие плащи? Я ни шиша не понимаю!

— Я пошел тебе навстречу, — экзарх взял у соратника кандалы и шагнул к задержанному. — Ответь и ты мне тем же. А все подробности узнаешь в ходе расследования — даю слово.

— Все это звучит как знатное нагревалово, — фыркнул бугай. — И вообще, раз вы такие законники, то я требую адвоката.

— Мы обеспечим тебе юридическую защиту. Но сначала лучше подумай о защите физической.

— Что за намеки?

— Я не выпускал Авраама из-под ареста, — Белаго понизил голос. — Дальше разжевывать — или сам сообразишь?

Охотник нахмурился и разжал кулаки. И без процессора в мозгу можно догадаться, к чему клонит главный святоша. И все же Лев Николаевич пояснил:

— Похоже, догматики все для себя решили. И вполне могут попытаться убить тебя без суда и следствия. Так что в келье тебе будет гораздо безопаснее, чем во дворце.

— Захар, подчинись им, пожалуйста, — Ева шагнула к нему и коснулась окаменевшего плеча. — Если нападешь — у нас не останется шансов тебя вызволить.

— Пес с вами, — после недолгих раздумий он протянул запястья. — Но говорю вам сразу — я едва очнулся после ранения и никого пальцем еще не трогал.

— Разберемся. Следуй за мной.

Дважды арестованного отвели в комнату для допросов, что находилась на цокольном этаже. В углу тесного каменного мешка ржавел решетчатый «стакан», где подозреваемый мог только стоять, а рядом уместили дощатый стол, два табурета и набор письменных принадлежностей.

Как только клетку заперли, Белаго сел напротив и сцепил пальцы перед губами.

— Что ты знаешь о священных реликвиях этой обители? — наконец спросил экзарх.

— Ничего. Ни об этих, ни о каких-либо других.

— Перед вторжением Петр велел доставить в ливадийский дворец пять великих артефактов и разместить их особым образом. Четыре — по краям, пятый — самый мощный — в центральном куполе, который и построили аккурат для этой цели. Сами реликвии некогда принадлежали былинным героям, могучим витязям и древним борцам с Тьмой. Меч Александра Невского, — мужчина загнул палец. — Шлем Дмитрия Донского. Щит Владимира Великого. Перстень Пересвета. И плащ Георгия Победоносца. Все эти вещи наделены столь сильной магией Света, что в час атаки создали вокруг дворца такой барьер, что лавина бестий и чудовищ разбилась об него, как о волнолом.

Для большей наглядности Белаго поставил посреди стола мятую кружку и накрыл сияющим куполом.

— Эти реликвии помогли создать плацдарм для отражения натиска и во многом поспособствовали успешному отплытию эскадры Петра в Бездну. Когда эти вещи работали в полную силу, ни одно порождение Тьмы не могло проникнуть на освященную землю. Однако из-за чрезмерной нагрузки их магия иссякла, и теперь мы восстанавливаем ее с помощью молитв и манорода. К сожалению, минерала сейчас так мало, что зарядить артефакты удалось лишь на десятую долю. Теперь братству почти никто не жертвует хрусталит — половину оставляют себе, для грызни с соседями, половину отсылают наверх — для грядущей междоусобицы. И раз реликвии все еще слабы, значит…

— Тьма может проникнуть во дворец, — закончил за него пленник.

— Уже проникла, — экзарх устало вздохнул. — Через тебя или как-то иначе, но служек все же разорвали на куски, а после повторили то же самое с плащом. Мотив есть только у повелителей Бездны — если крепость останется без защиты, ничто не помешает легионам снова напасть. И последствия будут куда как печальнее прошлого раза.

— Я никого не трогал, — повторил киборг.

— Кто это может подтвердить?

— Откуда я знаю? Я спал все это время. Мне мотор пробили, если ты вдруг забыл!

Белаго поджал губы и в задумчивости постучал ногтями по столу.

— Ты — человек без рода и племени, при том обладающий магией и силами столь внушительными, чтобы выдержать смертельные испытания без какого-либо ущерба. Тебе не кажется, что я имею все основания сомневаться?

— Я никак не связан с Тьмой, — Захар ударил ладонью по прутьям. — И вроде бы достаточно наглядно это доказал.

— Я не особо верю Аврааму, но в одном он прав, — экзарх уставился на арестанта колючим взглядом, сравнимым разве что с рентгеном. — Бездна может изменить человека изнутри, но при том не тронуть оболочку.

— Так посмотрите, что у меня в требухе! Даже вскрывать не придется — хотя я и не против, только заштопайте потом покрепче. Пока я лежал в лазарете, Илария вместе лекарем вдоволь поковырялись в ране — чуть по самые тапки туда не залезли. Наверное, еще и сфотографировали там все. Спросите у них — и они подтвердят, что внутри меня что угодно, только не Тьма.

— Матвей! — экзарх повысил голос, и в комнату заглянул молодой послушник. — Кликни владыку Иларию.

— Слушаюсь, ваше преосвященство.

Девушка пришла через пару минут. Белаго спросил у нее об исследовании киборга, на что получил более чем всеобъемлющий ответ:

— Мы пытались сделать снимки, но ничего не получилось, — на голубом глазу соврала волшебница. — То ли пленка попалась бракованная, то ли сам аппарат сломался. Метод совсем новый, ошибок не избежать.

— Врет, как дышит, — Захар ткнул в сторону лгуньи указательным пальцем. — Отсюда это чую.

— А что с раной? — спросил Белаго.

— Все в порядке. Затягивается очень быстро.

— И вы не увидели в ней ничего… необычного? — священник потер подбородок.

— Нет, ваше преосвященство. Только плоть и кровь.

— Это она — агент Тьмы, — пленник со злости саданул по решетке ногой. — Вот кто мутит воду и сеет смуту.

— И последний вопрос — вы заметили что-нибудь, что можно назвать влиянием Бездны?

Илария посмотрела в прищуренные глаза охотника и уверенно произнесла:

— Ни единой метки. Можете не беспокоиться.

Киборг подумал секунду и вычеркнул девушку из списка подозреваемых. Она явно ведет свою игру, но служит не Тьме, а кому-то другому, иначе оклеветала бы его с головы до ног. И тогда соскочить уже не вышло бы при всех стараниях.

Но эта лисица точно получила все, что хотела, а затем припрятала доказательства. Или же кому-то тайком передала. Но кому? Частному нанимателю? Некой спецслужбе? Враждебной империи?

— А Тьма проявляла себя во дворце раньше? — спросил узник.

— После вторжения — ни разу, — ответил экзарх.

— Она могла быть здесь все это время?

Илария и Белаго переглянулись. Мужчина кивнул:

— Да. Как я говорил, священные реликвии слишком ослабли. Настолько, что посланец Бездны смог коснуться их своими грязными лапами без риска обратиться в пепел.

— То есть, враг начал действовать сразу после того, как я успешно прошел испытания. И действовать нарочно против меня, не боясь попасться и раскрыть свою агентуру. А крыса в обители Света — это очень ценный актив, уж не сомневайтесь.

— К чему ты клонишь?

— К тому, что Бездна давно точит на меня зуб. А теперь подумайте, зачем ей подставлять того, кто якобы ей служит?

— Это лишь предположения и домыслы, — Лев Николаевич развел руками. — Без убедительных доказательств тебе вряд ли кто-то поверит на слово. Но если сумеешь вывести лазутчика на свет божий — тогда и очистишь свое имя.