Яблочные дни. Часть II. Мыши и тени

Глава 9

Блицард

Фёрнфрэк

Заоблачный свет скупо освещал будущее поле боя. Бело-серое, в земляных проталинах, оно вогнало бы в тоску кого угодно, но Рагнар был доволен. Гладь равнины нарушали лишь несколько холмов да пара небольших рощиц. Первая из них почти прижималась к крепостной стене справа от ворот, будто намереваясь когда-нибудь врасти в каменную плоть. Рагнар вгляделся — сквозь деревья виднелся мерцающий бурный поток.

— Это всё та же Тайг?

— Да. — Миллиан форн Тек стоял рядом, кутаясь в роскошную соболью шубу. — Берёт начало из горной долины, к нам бежит по склону и рассекает Фёрнфрэк надвое. Левую половину мы зовём Университетской, а правую — половиной Тека.

— Фёрнфрэк разделён не только рекой. — Рагнар повернулся лицом к городу. С самой высокой точки крепостной стены вид открывался отличный. Паутина улиц и множество домов, в центре правой половины — Тека — разлеглась площадь, в левой — Университетской — имелся её близнец. Резонно, что в правой её обступили здания правительства и особняки знати, а сердцем левой был университетский городок. — Для чего эта стена?

— Если хочешь, можешь позже покопаться в хрониках. Напоминаю, смотри годы правления тёзки. — Бургомистр, пожав плечами, снова повернулся к равнине за городом.

— Я не ошибаюсь, это легендарные андрийские копи? — За холмами и рощицами виднелись горы, скорее даже высокие холмы, которым никогда не нагнать Амплиолы. Но богатство малютки хранили немалое. Пращур знал, за что бороться. — Те самые горы самоцветов? Признавайтесь, Миллиан, вы захватили парочку шахт в личное пользование?

— Парочку, — нахохлился бургомистр. — Прочие мне не дались, но те города, что не имеют копий, камешки и квасцы у меня скупали. Впрочем, за гроши… Пронюхали, что неспроста Фёрнфрэк готовит запасы и захватом копий я не удовольствуюсь… Ничего-ничего, я перекрою торговлю каждому, кто не покорится мне, запру за непослушание в городских стенах, заставлю грызть изумруды и запивать алой краской!

— У вас большие сложности, Миллиан… Вы отстояли одну-две копи, но камни вам сбывать некуда?

— Зато могу поднести тебе рагнаров венец, рубинов хватает…

Порыв ветра разметал плащ Рагнара, забился в ладонях, схватить бы! Ледяной хлёсткий забияка поиграл с волосами и сгинул. Яльте подошёл к самому краю, взобрался в зазор между ласточкиными хвостами, выпрямился.

— Задумали побег, граф?

— Что вы, наслаждаюсь красотами. — Рагнар устремил взор на вторую рощу. Та корячилась левее и куда дальше первой — в низине между холмами. Вдоль неё тянулись обуглившиеся развалины.

— Чем это было?

— Деревней, граф. Я велел сжечь её, чтобы неприятелю не вздумалось устроиться здесь с комфортом.

— Сжечь вместе с жителями?

Миллиан форн Тек впечатал себе в лоб ладонь:

— Я ведь сказал, что Яльте здесь ты! Деревенские давно обживаются в городах подальше от Фёрнфрэка, большинство мужчин вовсе остались с нами. Кстати, деревня стояла у озера, так что изволь к приходу врага обратить это преимущество в недостаток.

Рагнар кивнул. Лучшего места, чтобы разбить лагерь, неприятелю впрямь не найти. Глаза перебежали на первую, приречную рощицу. Он ухмыльнулся. Местечко для засады неприятеля тоже найдено.

— Не далее чем час назад вы страшно спешили в родную Эскарлоту, — съязвил наниматель.

— В самом деле? Считайте, меня призвал Север. Великий и непокорный! — Напоследок полюбовавшись серыми снегами, Рагнар спрыгнул обратно на галерею. Стоило отметить, таких широких, шагов на десять вширь, галерей на крепостных стенах он ещё не встречал. — Эта местность создана для того, чтобы орошать её кровью.

— Не переигрывай, мой хороший. — Бургомистр похлопал графа Агне по плечу и повёл вдоль пушек. — Лучше взгляни, что за красота будет отстаивать нашу независимость. Две дюжины, отлитые лучшими вольпефоррскими мастерами по моему заказу. Всё для тебя, только уж постарайся, чтобы лилась кровь врагов — не андрийцев.

Рагнар кивнул и прошёлся глазами по ряду «красоток», даже учуял запах пороха. Дыма. Гибели. Пушки разместили сплошной линией, не обделив ни одного зазора. Замечательно. А у бойниц засядут аркебузиры. Осаждённые всласть отведут душу, обстреливая королевских выкормышей.

Внезапно глазам явилось довольно необычное сооружение. Рагнар знал, что это арбалет. Каким он был лет сто назад. Громадина покоилась в седловине ласточкиного хвоста. Рядом лежали увесистые болты, скрученные грубой кожей, и возвышалась деревянная ступень.

— Вы это серьёзно? — Приподнявшись на носках, граф Агне с почтением дотронулся до ветерана отгремевших войн и обернулся к форн Теку. — Старость, конечно, достойна уважения, но… Это же со времён Рагнара.

— Превосходная вещица, между прочим. — Форн Тек глянул на него со всей строгостью. Ну конечно, бургомистр тоже не был юнцом.

Рагнар скривился и немного прошёл вперёд. Картина предстала страшная: пушки кончились, в зазорах и седловинах зубцов покоились лишь старички-арбалеты.

— Так не годится. — Граф Агне пинком опрокинул одну из ступеней, жестом подозвал вымахнувшего из надвратной башни красно-белого. — Вы словно в поддавки со врагом играть собрались. Перетащите всех «прадедушек» к университетским воротам и разместите в зазорах. Не стоит забирать славу у пушек.

— На защиту главных ворот были брошены все силы, — нахмурился форн Тек.

— Кстати, как они называются? Ворота.

— Волчьи.

— Фёрнфрэк из всего создаёт сложности… Почему?

— Так захотел ваш предок. Неужели вы не заметили волчьи головы на шпилях башен? Мы сменяем их, как только старые начинают гнить.

Рагнар задрал голову и завертелся. Волки и шпили немыслимым образом ускользали от его глаз. Бургомистр зашёлся в смехе, тихом и хрипловатом, как тявканье лисицы. Граф Агне усмехнулся:

— Вы и над моей тётушкой вволю посмеялись? Встретили её восшествие непослушанием?

— Как тебе сказать…

— Ясно. Она вас провела и держала под башмаком. У женщин рода Яльте мужчина может быть или слугой, или союзником. Врагов у них нет — с таким званием долго не живут.

— Вы заблуждаетесь, молодой человек. — Милли укутался в меха по самый нос. — Я согласился по-отечески её величество вытерпеть, ибо просьба исходила от девчушки, годящейся мне в дочери. Взамен она оказывала мне дочернюю почтительность и не совала в мои взрослые дела свой яльтийский носик. Но усыновлять Лауритса я не намерен.

— Рагнара на вас нет, — усмехнулся граф Агне. Мимо летучими чудищами проплывали по воздуху арбалеты. — И всё-таки ко мне закралось нехорошее подозрение, господин бургомистр. Могу я осмотреть арсенальную?

— Отверженный… — Рагнар стоял посреди того, что подобало величать Арсеналом. — Андрия следит за летоисчислением?

Пехотные пики вдоль стены и лес алебард радовали глаз, пока не сменились кавалерийскими копьями, отслужившими своё более полувека назад. Признаться, на их месте Рагнар предпочёл бы видеть пистолеты, но огнестрельное оружие, видимо, не добиралось до андрийцев — сердце их было отдано луку. При дворе Эскарлоты забава стрельбы из лука сошла на нет давным-давно, когда наследник ещё даже в седле не сидел. Конечно, с выбывшем оружием он позже тайком познакомился, а вот дружба не задалась. Его больше влекла сталь… Рагнар завертел головой в поисках шпаг и кинжалов, за ближайшей аркой маняще мерцал полумрак.

— Сколько у нас людей? — спросил он на пути к зальчику с клинками и доспехами.

— Более чем достаточно, чтобы перенести осаду и победить. — Форн Тек выдержал весьма коварную паузу, за которую сердце командующего успело подпрыгнуть к горлу, ухнуть вниз и стукнуться о рёбра. — Я выпроводил все лишние рты, включая свою семью, так что у тебя не будет возможности подольстится к моей жене, соблазнить дочерей, подать дурной пример моим младшим сыновьям и прямым и внучатым племянникам… Да, нас много и мне есть, для кого заполучать Андрию, мой будущий ручной Яльте. Так вот, от ста семидесяти тысяч фёрнфрэкцев в городе осталось сорок тысяч мирных жителей и армия — в ней порядка пяти тысяч.

— Допустим, недурно… По меркам-то Андрии. А кто… эти люди?

— Андрийцы с головы до пят, те, кто помнит, какой вольной и процветающей была Андрия до прихода твоих, мой хороший, предков. Яльте не умеют жить так, чтобы давать жить другим, не правда ли? Можешь не отвечать. — Форн Тек махнул на него рукой, затем отвёл её в широком, представляющем жесте. — У нас тут большая часть андрийских дворян со своими ополчениями, включая бастардов, изгнанных сыновей и их разбойничьи шайки, немного ветеранов Девятнадцатилетней войны, парочка героев Святого похода, добропорядочные граждане Фёрнфрэка и окрестных городов и недобропорядочные — преступники, помилованные взамен на службу прекрасной Андрии.

— Допустим, сгодится…

Вдоль левой стены выстроилась шеренга воинов ушедших веков. Зрелище впечатляло, и граф Агне двумя пальцами отсалютовал обветшалым, загнанным на подставки доспехам. Сомневаться не приходилось, именно в этом расхаживал досточтимый предок. Рагнар не без опасений повернулся к противоположной стене. Здешние мечи приходились грозными дедами тем, что ещё носит эскарлотская стража, и вместе с ручными красно-белыми щитами будили в воображении такие схватки, что были не четой фехтованию на шпагах. Князь Андрии оставил за собой великое наследство, но лучше бы таковым почитали объединение Блицардских земель — не коллекцию отвоевавших своё железяк.

— Признаюсь, Рагнар, не все собирались под наши знамёна с большой охотой… Но мне удалось убедить их, что если придёт Лауритс, то заберёт их добро, заберёт их самих — в рабство, как он делал это в Петле, и они ещё всплакнут о том, что ослушались старика… — Бургомистр сложил руки на груди и оглядел Арсенальную как-то мечтательно. — Так я собрал армию нашей прекрасной Андрии.

— Миллиан, а как… — Рагнар куснул губу. — Как вы собираетесь победить с таким вооружением? Хотите довести осаждающих до безумного хохота?

— Я спишу твои слова на молодость, но советую придержать язык. Это замечательное оружие, твой предок прекрасно им обходился.

— Предок несомненно. — Граф Агне приоткрыл одному из воинов забрало. Пожалуй, чтобы заточить голову в этот железный плен, требуется определенного рода мужество. В армии Куэрво в чести были моррионы*, черепники* и простые железные шапки. — Но оружейное дело не стоит на месте!

— Иоганн, пометь: выдать графу Агне пистолет. А то он капризничает.

Секретарь с гусиной мордой мерзко хихикнул и черкнул пером. На шее у него болталась подвесная конторка с бумагой и чернилами.

— Я не шучу. С луками против пистолетов?

— Лук не знает осечек, и наше главное оружие — неожиданность. Враг никак не ожидает града стрел и конников с копьями.

— И я о том же. Дождёмся, когда они слягут от хохота, и уж тогда-а-а-а…

— Рагнар Агне! — Миллиан зарделся и ударил по ближайшему щиту. — Я начинаю жалеть, что не выбрал кандалы!

— Не нервничайте, запасов травы до конца осады может не хватить. — Стянув перчатки, Рагнар взялся за первый попавшийся меч. Не многим тяжелее шпаги. Гарда состояла из одной крестовины, дужки и чашку тогда ещё не придумали. Удивительно, но клинок не ведал пыли и ржавчины, острие радовало глаз. Так и быть, дадим мечу шанс.

Не разочаровал и доспех. Отставив меч, граф Агне огладил на подставке выпуклый, без малейших украшений гладкий панцирь и с азартом занялся петлями, ремнями и заклёпками. Сюрпризом стала крепящаяся к низу панциря латная юбка. После недолгих колебаний Рагнар всё же её отверг, зато поискал взглядом горжет. Напрасно — защиту шеи здесь вверяли разве что кольчужному воротнику.

— Если я собрался командовать войском времён князя Рагнара, я должен знать, каково приходилось ему. — Граф Агне кинул плащ и шапку их секретарю, ненароком накрывая того с головой, после чего приладил нагрудник. — Помогите же рыцарю облечься в боевой доспех, покуда его оруженосец куда-то запропастился! Ах да, мне же полагается оруженосец…

— Ещё одно слово, и я ремень не только к доспеху прилажу! — Миллиан форн Тек с силой дёрнул какую-то из застёжек панциря. — В юности я задушил одного нехорошего человека… Намёк понятен?

— Сегодня старость то и дело преподносит мне сюрпризы… — Рагнар увернулся от подзатыльника, подхватил меч и прогромыхал из Арсенала в крытый тренировочный двор.

Чучело сносило уколы меча с досадным безразличием. Рагнар метил в места, слабо защищённые доспехами: в глазницы шлема, шею, низ живота и под нагрудник, но всё это было не то! Меч может большее, главное приноровиться…

— Рубка, — подсказал форн Тек. — Техника, весьма почитаемая князем Андрии, а равно и его воинами.

— Вы неплохо его изучили, а? — Рагнар обрушил на чучело град ударов. Меч словно вёл его руку. Клинок угодил в щель между наручами, рассёк ремешки и отделил локотник от черевца, ну красота же!

— Давние времена — моя маленькая слабость. Кроме того, Яльте грозят, что не уходят бесследно. Ваши пращуры понимали эти слова просто — потрясение основ, разруха, погибель, но я трактую их гораздо шире. Каждые предшествующие Яльте повторяются в нынешних, таков основной постулат этого семейства. Я рассудил, что, изучив жизнь пращуров, отыщу способ справиться с потомками.

— И как, отыскали? — Наклонный рубящий удар по голове сбил с чучела шлем. Враг выдохся, враг контужен, враг ранен… Такой возможности воин времён Рагнара упустить не смел. Меч повлёк руку в излюбленном движении, рождая свист. Башка слетела, граф Агне хохотнул.

— Я угадал с тем, что Лауритс, сочтя покупать послушание Андрии унизительным, предпочтёт возвратить его силой. — Миллиан снисходительно глянул на изувеченное чучело.

— Лауритс почти четыре года гонял язычников. — Рагнар отбросил с глаз пряди. — Полагаю, вас он поставил в один ряд с ними, да вы и сами это сказали, запугивая колеблющихся андрийцев. Засранцы «песочники» не признавали Предвечного, вы — короля, который замещает его на этой грешной земле. Кара Лауритса будет ужасна, хуже, чем вы могли бы предположить, верьте мне. Но за карой истинного Яльте ему не угнаться. Жалкий, обожжённый песками Яноре… Его недовольству не тягаться с ледяной ненавистью Рагнара Яльте. Но чучела недостаточно, так не годится. — Граф Агне огляделся по сторонам и нашёл кое-что получше. Иогашек. — Благородный рыцарь, я бросаю вам вызов, так свершите же на радость Богу всё, что я возжелаю, как пешим, так и конным!

Секретарь протестующее забормотал и попятился, но сколь мало это трогало Рагнара, уже совлекающего с чучела нагрудник, а затем и наручи.

— Стыдно, Иоганн, — подбодрял форн Тек, посмеиваясь в бородку.

— Мой предок вложил оружие в руку каждого горожанина, сударь, — напомнил потомок. — Андриец вы или… гусак?

Претендуя на андрийца, Иогашек обречённо подчинился. Граф Агне самолично сбегал за мечом, близнецом своего, и щитом, чтобы сохранить от честности хотя бы видимость. Впрочем, секретарь был лишь немногим ниже самого Рагнара, да и под мантией угадывалось вполне сносное телосложение.

— К бою, Иога-га-ганн, — громким шёпотом призвал Рагнар.

Бойцы начали сближаться. Секретарь понёсся на него беспорядочными шагами, Яльте передвигался уверенно и спокойно. Обмен ударами, хорошо! Воин пера удержал меч, вернее, Рагнар ему это позволил. В арке возникли первые, неизбежно красно-белые зрители. На двух или трёх красовались перевязи. Ах, офицеры?

Граф Агне нарочито неторопливо опробовал на противнике рубящий удар по плечу. Иогашек подставил ему под клинок гарду, перепугался и попятился.

— Ну кто так подставляет руку, Иоганн! Владеете левой? Бургомистр пропадёт без секретаря!

Под аркой нарастал гул. Зрители тянули шеи, норовили влезть в первые ряды. Рагнар ухмыльнулся, придумав, как дать им требуемое. Иогашек напал, Яльте ответил скользящим отбивом. Секретарь ожил на глазах и повторил. Парировать над локтем, шаг назад, плашмя стукнуть по ногам, есть! Противник вскрикнул, оттопырил меч в сторону, попятился. Зрители вошли в раж. Красно-белые потрясали кулаками, улюлюкали, ухали, гоготали, выкликали что-то невообразимое, и всё это кружило голову, подхватывало и несло, будоражило в памяти отсветы кровавых сражений.

Граф Агне заставил секретаря обменяться ударами, сместился в сторону и нанёс обманный выпад в голову. Иогашек вспомнил о щите, поднял в защитном движении, но открыл тем самым ноги! Рагнар вытянул руку с мечом, помещая кончик за левое колено соперника, и замер. Миллиану нужен ходячий секретарь… Как бы ни рвался в быстрое возвратное движение меч. Противник повалился наземь, словно в самом деле получил под колено подрез. Рагнар отшагнул, в ушах стоял звон сошедшихся клинков, под аркой бесновались красно-белые. Решение пришло незамедлительно. Граф Агне вскинул над головой меч:

— Андрия и Фёфрэк!

Истосковавшись в конюшне у кордегардии, Марсио теперь дурил. У Волчьих ворот жеребчик мотал мордой и бил копытом, желая увести всадника подальше от свиты, заполучить его в седло и пуститься в пробежку по холмам. Рагнар сдерживал проказника до последнего, но за воротами его волю попрали. Марсио лбом толкнул хозяина в бок, играючи укусил за штанину и повалил в снег. Сам кинулся рядом, вот же напало счастье. Рагнар с хохотом увернулся, пока джериб ненароком по нему не прокатился. Откуда-то с морозных высот ахнула свита. Граф Агне отряхнулся и, улучив момент, запрыгнул в седло.

— Я намерен проведать приречную рощу, господа. — Марсио нервно загарцевал, зашипел на незнакомых лошадей.

Четверо полковников развели кобыл в стороны, пропуская командующего вперёд. Трое из четырёх с честью приняли от него поражение, четвёртый, хоть и победил, тоже подчинился, и нападать со спины они не собирались. День подходил к концу, а Рагнар ещё не нажил ни одного врага. Или всё-таки нажил?

— Да, господин граф, замечательно, вы угадали, эта дорога впрямь ведёт к роще, но! Вы и так видели это место со стены, зачем же растрачивать попусту…

— Иоганн, — Рагнар досадливо оглянулся, — я терплю ваше нытьё лишь из-за оплошности на поединке, и то это ваша вина! Прекратите бросаться на меня гусем.

Когда в фехтовальном дворике стихли крики, славящие «Андрию и Фёрнфрэк», не «Фёфрэк», красно-белое неистовство стало обретать имена и лица. Графа Агне угораздило покрасоваться перед офицерами и солдатнёй. Не было способа познакомиться со своими полковниками лучше, нежели в схватке. Рагнар их пригласил. Перед ним выстроилось трое очень разных мужчин, о чьей принадлежности к андрийской армии сообщали красно-белые перевязи на плотных кожаных куртках. Ото всех троих разило недоверием и даже враждебностью. Тем интереснее.

— Мне сказали, вас четверо. — Всё верно, по количеству полков. Два пехотных, один кавалерийский, один из горожан — пресловутое народное ополчение, за которое так ратовали военные теоретики и которому не доверяли практики. Отряды, набранные андрийскими дворянами, формально считались пятым полком и подчинялись командующему, но форн Тек шепнул, что визита вежливости граф Агне от них не дождётся. Ожидаемо, ими он займётся позже, но присутствия другого своего полковника он потребовать вправе. — Где четвёртый?

Некто курчавый, усатый и могучий, обладатель разудалой кавалерийской походки, с ухмылочкой сообщил:

— Четвёртый изволит… отдыхать. После славной сечи, полагать посмею.

— Отверженный…

Недостающий командир, слегка пошатываясь, встал в строй:

— Под стягом Андрии!

Рагнар сжалился:

— Ваша рьяность похвальна, Иоганн. Судьбе было угодно познакомить нас по-своему. Но кто же знал… Предупреди вы, что задействованы в ратных делах, я бы повёл себя… сдержанней.

Рядом заржали, похоже, кавалерист мерялся силой голоса со своей кобылой, гогот вышел воистину лошадиным. Рагнар с ухмылкой обернулся к хохотуну:

— И вам эта прогулка кажется бесполезной, полковник Нок?

— Не имею чести быть полковником, граф, — задира блеснул зубами под чёрными усищами. Рагнар чудно отплясывал с ним в поединке. Беньямен Нок не признавал выдержки, единого темпа и устали.

— Вот как? — Граф Агне придержал Марсио, позволяя неполковничьей кобыле поравняться с джерибом. Тот попытался отпрянуть, хозяин удержал. — Но господин бургомистр рекомендовал мне вас как командующего конной тысячи. В андрийской армии отказались от привычных званий, потому что их ввёл глава царствующей династии? Пусть не Лауритс — его пращур, но всё же Яльте. Или вы желаете, чтобы вас величали по титулу?

— На всякого мудреца довольно простоты, а? Титулов в моём роду отродясь не водилось, я сын пирожницы от безответственного дворянина, плюнувшего на закон о бастардах. Ну а против пре-об-ра-зо-ва-ний, что устроил прапрадел Ларса, князь Рагнар, мы ничего не имеем. При нём полки звались тесиндами…

— Андрия из всего создаёт сложности…

— … Роты — сотнями, и мы почитаем за честь восстановить войско таким, каким оно было при правителе Андрии. Но как по мне, так графом Милле движет счастливый дух противоречия, — капитан Нок подмигнул.

— И как же мне называть вас и ваших почтенных товарищей? — не повёлся на призыв позлословить о форн Теке Рагнар. — Тесиндцы?

— И что это Андрия из всего делает сложности? Капитаны, граф. Капитаны под стягом Андрии.

— Хорошо, капитаны под андрийским стягом, что вы думаете об этой роще?

— Она уже устала смущаться от столь пристального внимания к свой скромной особе…

— Видимо, из-за болтливого языка вы и не доросли до настоящего полковника, Беньямен. — Марсио без волнений шёл протоптанной в снегу дорогой. Деревья стояли не густо, совсем молодые мешались с вековыми. У проглянувшей между стволами реки лежал лёд и чёрные блестящие валуны. Не самое плохое место, чтобы испустить тут дух, неприятель оценит и этот берег, и это перечёрканное ломаными линиями веток небо. — Я знаю, вы воевали в Вольпефорре на стороне герцога Джудиччи. Он по достоинству награждает своих офицеров и весьма неохотно расстаётся с теми, кто хорошо ему служит. Так что приключилось с вами? Герцог не вытерпел ваших шуточек?

— Позвали родные края. Но вы правы, Джудиччи действительно дорожит своими командующими, пришлось спасаться от его заботливости. Но граф, как же так, вам известно о моём прошлом, а мне о вашем — нет. А как же доверие? Откуда к нам? У вас интересный акцент, хотя и едва заметный…

— Андрийцам ли пенять мне на акцент? Но так и быть, моими родными стали два языка, это сказывается на произношении. Такова была родительская воля. А к вам я прямиком из Хильмы. Вернёмся к нашей роще. Господа, какие прелести этой красотки привлекают вас больше всего?

— Полагаю, само её наличие, граф Агне. Роща недалеко от ворот, почти примыкает к стенам и скрыта холмом. — Сын бургомистра, по виду не многим старше Рагнара, тряхнул светлыми кудрями. Наверное, отцовскими.

Правда, смотрел он не лисом, даже не лисёнком. Впервые увидев его, Рагнар мысленно нарядил его в церковное облачение и поставил читать проповедь, прихожанки пришли в восторг от мягкого юношеского голоса и гладкого, тонко очерченного личика с голубыми, чуть выпуклыми глазами. Но когда начался поединок, Рагнар приятно удивился лёгким, порывистым движениям, твёрдым и точным выпадам. Но не хватало скорости. Оказалось, в младшем Теке говорила сноровка лучника, и несмотря на невыраженную мускулатуру, он был силён и отлично натренирован. Сын Миллиана командовал лучниками как пешими, так и конными. Рагнар затруднялся, к чему отнести подобное формирование: к пехоте или коннице? Старший Тек причислял его к пехоте, но граф Агне склонялся к отдельной стрелковой тесинде. Отверженный, кто бы знал, что с постижением порядков предка возникнут такие сложности!

— Ну до чего ж прилежен в учениях наш Янник! — ахнул Нок.

— Если вы выучитесь читать, то легко опередите меня в учёности, — хлопнул ресницами прилежный ученик.

Кавалерист двинул кобылу на каурую лучника, но между ними вдался пехотинец. Рагнар считал свою память хорошей, но имя третьего командующего оказалось ей не по силам. Зато морду булыжником было ни с чем не спутать. И не забыть.

— Петушиный бой из капитанов. Ха. — Запамятованный улыбнулся так, что у Рагнара чуть живот не свело и отнюдь не от смеха.

Граф Агне взглянул на «петухов» и понял: у них тоже. Неудивительно, что после вмешательства каменнолицего ссора сошла на нет. Он был воином, диким и безудержным, а участие в укрощении язычников научило его не только много молчать и жутко улыбаться. Капитан отлично владел техникой мироканского боя, его меч сразу возомнил себя саблей и не оставил Рагнару шансов. Это поражение было достойным, но всё же этот великан с ёжиком чёрных волос не внушал доверия. Вероятно, оттого, что без церемоний предал короля, под знаменем которого воевал на землях Восточной Петли.

Над рекой показался узкий каменный мост. Граф Агне въехал первым, осматриваясь.

— Вы правы, Янник. Нужно быть слепцом, чтобы не воздать должное нашей деве. Порадуем её и набьём солдатами. Устроим тут засаду.

Нок не смолчал:

— У вас чертовски любопытный подход к превращению дев в брюхатых баб, граф.

— Не тревожьтесь, обычно девы в восторге. А мост мы взорвём.

— Взорвём? — встревожился младший Тек. — Но как тогда отступит засадный отряд? Вплавь? Доспех повлечёт их на дно!

— Отступит? — Рагнар усмехнулся. — Какое дурное слово.

— Вот это по мне, — заржал Нок, и граф Агне понял, что они подружатся.

— Реку я видел, но увижу ли озеро? Граф Милле мне обещал… — Рагнар обвёл глазами своих капитанов и немедленно получил ответ. — Лучше не бывает, едем туда. А сюда пришлите солдат с телегой и топорами. Гусс, слетай за ними. Пусть нарубят молодых деревьев и прикатят к озеру. Иога-га-ганн, ты ещё здесь?

… Глазам графа Агне открылась поляна, местами испятнанная проталинами и посередине западающая вглубь. Кое-где сквозь гнёт снега воинственно проступал камыш. Обещанное озеро. С одной стороны к нему подступалась роща, с другой — бывшие деревней развалины.

Рагнар огляделся и кивнул. Королевская армия хочет покорности, а получит больные животы. Для начала.

Деревья доставили довольно скоро. Рагнар схватил подвернувшуюся берёзку и спустился к озеру. По щиколотку проваливаясь в снег, дошёл до середины и воткнул дерево, оно устояло.

— Во имя залысин святого Прюмме, — возопил Нок, — что вы творите?!

— Высаживаю рощу, господа, — засмеялся граф Агне и поправил шапку. — Как раз потеплело, так что самое время.

Капитаны шутку не оценили, и от этого стало ещё веселее. С козел телеги закрякал Гусс:

— Это озеро. В него не сажают деревья. Они не приживутся.

— Иоганн, вы унылый человек! Берём и втыкаем, это приказ.

— Зачем? — Тек недоумевал.

— Я доложу об этом бургомистру! — Гусс грозил.

— А что будет дальше? — Нок был заинтригован.

— Ха. — Шпонхейм — ведь Шпонхейм же? — стянул с телеги ствол и пошёл в наступление.

Слово волнует, пример увлекает. Капитаны подчинялись, так и не постигнув замысла. Командующий вернулся на берег. Да, Андрия и дальше преподносила ему сюрпризы. Едва ли где-то ещё, кроме как в Вольпефорре герцога Джудиччи, он мог встретить простолюдинов в высоких офицерских чинах. Впрочем, по командующему и офицеры, а? А командующий у них ублюдок и дважды изгнанник, который своим происхождением опозорил одного короля и своим появлением почему-то страшно досадил другому. Но Андрию-то он заставит порадоваться своему присутствию! Невзирая на ледяную кровь, от мысли стать здесь своим принца Льдов бросило в жар. Чтобы не растаять, Рагнар уже привычно кинул секретарю шапку с плащом. Не попал? Вещи графа Агне полетели наземь, Гусс нахохлился и глянул грифом.

— Так не сгодится! — Злость стукнула в висок. Рагнар схватил подлеца за меха, рванул вниз.

Иогашек приземлился на четвереньки, Яльте опрокинул его на спину. Под затрясшийся подбородок упёрлась шпага. Пока ещё эфесом.

— Капитаны! — Граф Агне обернулся на подчинённых. — Каждый из вас командует тысячей, но считайте, что с ней вы не знайте забот. Будь под вашим началом войско, вам бы без подсказок пришлось соображать, где ему спать, что ему жрать и что пить. Зимой можно топить снег, но с больными животами боёв не выиграть. Из Тайг без вреда воды не вылакать, значит, выкормыши короля поищут озеро и найдут его. Так зачем я его прячу?

Двое из четырёх капитанов гоготнули, третий изрёк «Ха!», четвёртый… Отверженный, четвёртый пролежал с эфесом у шеи, боясь подняться.

— В следующий раз шпага повернётся острым концом, — обещал граф Агне.

*Моррион — открытый (без забрала) шлем с загнутыми кверху полями и гребнем, использовался пехотинцами.

*Черепник — шлем горшкообразной формы по типу подкладки с вырезами для ушей, который надевали под баретты и шляпы, использовался кавалеристами.

*По законам Блицарда бастарды обладали теми же правами, что и дети, рождённые в законном браке, и наследство делилось между всеми наследниками.