Встреча на подсолнуховом поле (СИ)

Глава шестая

Даша встала на носочки и потянулась к забитому гвоздю на стене дома, пытаясь зацепить гирлянду с цветами и другими фигурками, сплетенными из шерстяных ниток. Прошло несколько дней с их первой прогулки по Соари, где Вереск увидел дерево, украшенное по традициям, связанным с древней Богиней надежды, добра и веры Фэйзэ. Есть поверье, что привязанная к такому дереву лента или тканевая фигурка, с оставленными на них мечтами человека, достигнут богини, и однажды обязательно будут исполнены. Обычно человек сам приходит к дереву, но к празднику Солнца ленточки с молитвами и желаниями вверяются детям, и они украшают ими невысокие деревца, наполняя ткань смехом, любовью и добротой.

Закрепив несколько переплетенных фигурок, Даша отряхнула руки и, достав из сарая ведро, направилась в сторону от дома, где, раскачиваясь от легкого ветра, мягко перешептывались яблони. Бабушка неожиданно заявила, что сегодня обязательно хочет приготовить яблочный творог, который очень любит. Здесь домашний скот держит только одна семья, которая и снабжает деревню молоком, маслом и простоквашей, поэтому еще с утра Даша сходила к ним, а после решила украсить дом к предстоящему празднику. Обычно она привыкла говорить, что не любит и считает глупым так серьезно подходить к подобным вещам, но в душе всегда поднималась радость, когда людей в Соари объединяла светлая и дружеская атмосфера праздника.

Люди верят, что это особенное время, когда возможности их душ сливаются, и эта сила способна осуществить все заветные мечты и потаенные желания; когда исчезают границы и мир становится един. Все это существует только в мыслях людей, но сила их веры порой делает воображаемые вещи реальностью, поэтому бабушка часто повторяла, что будущее рождается в сегодняшних помыслах. Однако многие забывают, что ничего не случается просто так и все имеет причину, основу и смысл, а многие беды в их жизни — следствие глупых желаний, которые зачастую, никто не умеет контролировать, давая мыслям полную свободу, получив которую те обращаются невидимой, однако действительной силой, способной разрушить их мир.

Или же помочь ему зацвести.

Положив в ведро еще одно яблоко, Даша потянулась, разминая уставшую спину, и зашла в дом, где Лалия громко втолковывала Вереску, как нужно правильно обращаться с тестом. Услышав стук ведра об пол, юноша посмотрел на нее и вымученно улыбнулся, проведя рукой по лбу и еще больше измазавшись в муке. Даша хихикнула и вывалила яблоки в таз, а Лалия вновь выкрикнула, что нужно быть осторожнее и мягче. Юноша послушно закивал, вероятно, уже жалея, что вызвался помочь. Наблюдая за ними с играющей на губах улыбкой, Даша помыла и очистила яблоки, и встала рядом, передав чашу с плодами бабушке:

— Что ты делаешь, Вереск? — чихнула от резкого запаха пряностей.

— Ореховый пирог, — сосредоточенно пробормотал юноша, не сводя взгляда с теста на столе, точно желая заколдовать то. — Ты ведь его любишь?

— Подольститься желаешь? — хитро потянула Даша.

— Приятное сделать! — возмутился он и обиженно проворчал. — Праздник ведь скоро.

— Извини, я неудачно пошутила, — нисколько не раскаиваясь, сказала Даша. Вереск бросил на нее изучающий взгляд и, уловив в глазах игривые искры, фыркнул, вновь обратив все внимание на тесто. Лалия резала яблоки, отобрав у Даши нож и не дав помочь, бормоча что-то про изрезанные руки и полное неумение готовить. Девушка нарочито громко вздохнула и повернулась к Вереску, наблюдая за довольно ловкими, к ее удивлению, движениями его рук. Юноша что-то негромко напевал, вскоре полностью увлекшись готовкой, а Даша, взяв яблоко, спустилась в мастерскую.

Заняв привычное место у каменного круга, надкусила кислый плод, думая о Мирайн. Добралась ли она до того места, куда направлялась? И встретятся ли они когда-нибудь вновь? Через Соари каждый день проходит много людей, но надолго никто не остается. Мерный ритм жизни деревни усыпляет, и когда привычная суета растворяется в спокойствии, из глубин души поднимается страх. В скорости, в движении нет времени ощутить свои переживания; они не успевают тебя догнать, но стоит замереть на мгновение, и чувства тонкими ниточками пронзают все твое существо. Это пугает, и даже кажется, что ощущаешь боль, только постоянно убегать бессмысленно, ведь тьма, страхи, волнения, эмоции — неотъемлемая и важная часть нас самих, без которых мы бы никогда не стали тем, кем являемся.

За жизнь теряется многое. Впечатления, чувства, вещи, мгновения, мечты, желания, прикосновения. Только у одних оно увядает, обращаясь безжизненной пылью, а у других распускается дивным цветком, принося знание. Погибает от неуверенности и нелюбви к себе или же становится подарком богов. Зачастую именно восприятие человека влияет на то, чем станет исчезновение из его жизни той или иной ее части. Именно об этом говорил Вереск: не всегда потеря означает крах.

И потеряв, ты обретешь вновь.

Возможно, оно вернется в твою жизнь совсем не так, как ты ожидаешь, но все же вернется, приняв форму нового чувства, знания, умений или же человека. Даша склонилась над аккуратным сосудом, с которым работала. Может быть, именно это имела в виду Мирайн, и с исчезновение Аша открыло двери в ее мир новому другу? Вереск необычный человек. Эмоциональный и шумный, но все же рядом с ним чувствуешь себя уютно. Он не вызывает страха и ощущения опасности, а напряжение уходит из тела. Человек, с которым ты можешь быть собой.

Даша шумно выдохнула и, постаравшись отмахнуться от этих мыслей, все внимание обратила на тонкий узор, которым покрывала поверхность очередного крошечного кувшинчика, что после будет вплетен в любимый путниками на этот праздник сувенир — Паутину Фэйзэ, сетку из шерстяных нитей, украшенную маленькими кувшинчиками из глины, что по древним поверьям поможет привлечь в дом тепло и счастье.

Наверху раздались шаги и незнакомый ей голос. Даша прислушалась, гадая, кто мог прийти к ним, и смыв с рук глину, поднялась на кухню, где незнакомец разговаривал с бабушкой. Остановившись в проеме двери, окинула гостя взглядом: приземистый, с пышной бронзовой бородой и усами, аквамариновой серьгой в правом ухе и в расшитом нитями темном кафтане. Заметив ее, он обернулся, и от взгляда его серых глаз Даша вздрогнула, но все же вежливо улыбнулась и кивнула.

— Господин Айзек Виц, — представила гостя Лалия. — А это моя внучка. Даша.

— Рад встрече, рад. Теперь я понимаю, отчего Королева изъявила такое желание.

— О чем вы? — Даша выпрямилась, ощущая неприятное покалывание в сердце, и взглядом поискала Вереска, который примостился возле печи и, когда она посмотрела на него, улыбнулся и подмигнул. — Какое желание изъявила Королева?

— Прошу, — Айзек хитро прищурился и с непринужденным поклоном протянул ей свернутый пергамент. — Госпожа Тэра приглашает вас во дворец в качестве ее новой фрейлины. У вас есть день на сборы, и завтра вас заберут. Мне известно, что при дворе живет внучка госпожи Лидарии, маленькая Лисса, так что вы не останетесь одна.

— А вы?.. — начала Даша, но Айзек ее перебил.

— Старинный друг вашей двоюродной бабушки. А так же владелец нескольких десятков лавок в Клеодерне, ко всему прочему мы занимаемся поставкой продуктов во дворец. Как-нибудь обязательно покажу вам свои владения, а теперь прошу принять мои извинения: здесь проездом и только исключительно из просьбы глубоко уважаемой мной госпожи Лидарии, так что пора отправляться дальше в путь. Дела.

Когда дверь закрылась за ним, Даша простонала и уткнулась лбом в прохладную стену. Как не вовремя все! Покидать родную деревню не хотелось. Хотя сама ведь всегда думала о возможности уехать из Соари. Королеве отказывать нельзя, но почему она решила назначить ее своей фрейлиной? Неужели… Лидария таким образом решила перетащить их в столицу и рассказала королеве о ней? Досадливо прошипев, развернулась и врезалась в приблизившегося Вереска:

— Ай! — коснулась ушибленного носа. — Ты чего?

— Представляешь, — он наклонился и заговорщицки прошептал. — Главный зал величественного замка, огни сотен свечей, озаряющие танцующие под мелодичную музыку пары, тихий смех и разговоры ни о чем. А ты в расшитом нитями сверкающих камней платье…

Закончить ему Даша не дала и, запустив руку в чашу с мукой, сжала ее в кулак и бросила горсть в юношу, с хохотом убегающего от нее по кухне. Лалия, тихо посмеиваясь, проворчала, что они такие шумные и вернулась к столу, где остались не попавшие в творог яблоки. Весь перемазанный в муке, утирая выступившие на глаза от смеха слезы, Вереск дразнил покрасневшую Дашу, и, фыркнув, девушка демонстративно отвернулась от него, но тут же почувствовала, как ее дернули за одну из кос, а юноша снова весело отбежал в сторону. Даша развернулась, прислонившись спиной к стене, и глядя на него, улыбнулась.

У Вереска приятный смех; про такой принято говорить — васильковый.

Юноша в это время смыл с лица и волос муку и теперь вытирал влажные пряди полотенцем. Даша с облегчением заметила, что рукой он двигает нормально и, кажется, не испытывает никаких неудобств или боли, а это значит, порез на руке, полученный во время колки дров, уже почти зажил. До сих пор в душе оставалось чувство вины, что не решилась пресечь тот благородный жест и не отобрала топор, но с того дня ничего острого в руки ему категорически не позволяла брать. Хотя он и без этого ударился, когда умудрился упасть с лестницы, ведущей на чердак, и если ловкости у него не прибавится, во дворце…

Даша вздрогнула, озаренная внезапным пониманием:

— Вереск, если я уеду, куда ты отправишься?

— В Клеодерн, — просто ответил юноша, бросив на нее внимательный взгляд.

— Но меня направили…

— В замке легко затеряться. Там всегда полно гостей и прислуги, так что никто меня не заметит, но я всегда буду рядом с тобой и всегда, — слышишь, Даша? — всегда буду готов тебя защитить. Ты ведь мой самый близкий и любимый друг.

— Спасибо, Вереск, — прошептала, все же подняв на него взгляд. — Ты тоже…

— Прекрасно, — хлопнула в ладоши Лалия. — Я думаю, вы оба замечательно друг друга поняли, а теперь занесите с улицы доски с чашами семян, а то солнце уже почти скрылось, что им толку там лежать. Давай, Даша, иди-иди, принеси их сюда.

— Я помогу! — юноша скрылся на улице и вскоре вернулся с доской, на которой рядами были расставлены деревянные чаши. Забрался на табурет, поднял руки, чтобы поставить чаши на шкаф, где хранила семена и заготовки Лалия, но пошатнулся и, не удержав равновесия, рухнул на пол, а крошечные зерна раскатились во все стороны.

— Вереск! — одновременно воскликнули Даша с бабушкой.

Когда все семена были собраны, Даша ушла в комнату, думая, что нужно взять с собой. Ей нравился дворец, и когда ребенком она гостила у двоюродной бабушки, то часто смотрела, как развеваются над громадным замком цветные штандарты. Но жить в этом дворце ей не хотелось: он казался прекрасным, но равнодушным и холодным, ощущение одиночества не покидало ни на мгновение, точно не было шумных толп в коридорах и залах, а вокруг стояла бескрайняя звенящая пустота. В замке ты среди всех и ты один.

В дверь тихонько постучали, и следом осторожно заглянул Вереск:

— Можно?

Даша кивнула, и, сдвинув в сторону сложенную одежду, он опустился рядом с ней на кровать, положив ладонь поверх руки девушки.

— Что тебя беспокоит? После слов этого мужчины, ты совсем сникла.

— Не хочу уезжать.

— А ведь раньше ты часто думала, что было б неплохо уехать в другое место, так почему бы не использовать этот шанс? Ты всегда сможешь вернуться, не думаю, что Королева станет держать тебя при себе насильно, однако эти перемены могут подарить твоей жизни нечто удивительное и прекрасное.

Даша нахмурилась, обдумывая его слова, а потом взяла юношу за руку:

— Пойдем. Я покажу тебе, почему мне не хочется уезжать.

Лалия уже легла спать, и, стараясь не потревожить ее, они вышли на улицу и спустились по ступенькам, пытаясь не споткнуться в темноте и не упасть. Не отпуская теплой ладони Вереска, Даша свернула за дом, направляясь в сторону поля, простирающегося вдаль, где яркий свет луны очерчивал пышные верхушки деревьев. Воздух еще был теплым после жаркого дня, но уже ощущалась слабая ночная прохлада.

Отойдя далеко от дома, когда в ночном сумраке стал невиден его силуэт, Даша остановилась и села на траву, потянув за собой Вереска, а после откинулась на спину, ощущая касающиеся обнаженной шеи тонкие стебли. Ветер едва касался кожи, а стоило прикрыть глаза, мир растворялся в чарующей темноте, оставляя лишь тихий шелест листьев. Вереск лег рядом, крепко сжимая ее ладонь.

— Чувствуешь, как спокойно вокруг? Как прекрасно и уютно?

— Да, — прошептал юноша.

— В столице так никогда не бывает. Там постоянно шумно, даже ночью на площадях и улицах много людей. Там ты один, но всегда среди толпы. Разве можно так легко расстаться с этой тишиной, обменяв ее на неумолкающий гам? Мне нравится просыпаться под пение птиц, распахивать окно, слушая далекие разговоры соседей и ощущая на лице утреннюю прохладу. В столице ничего этого не будет.

— Порою что-то происходит просто потому что должно произойти. Пусть тебе это и не нравится, а может, даже причиняет боль, но этот шаг необходим, необходимо это событие, ведь оно — это еще одна ступенька на пути к тому месту, где ты должна быть. Прислушайся к своему сердцу, я часто слышал, как люди это говорят.

Даша кивнула и, придвинувшись ближе, прижалась к плечу Вереска, ощущая тепло его кожи сквозь тонкую ткань рубахи. Самое важное — чувство защищенности рядом с другим человеком, доверие к нему и понимание, что он не причинит боли, не обидит и не ранит тебя. И не всегда это ощущение и покой дарит человек великий, сильный или же одаренный особыми умениями и талантами. Он может быть самым обычным и даже неловким или смешным, но рядом с ним тебе будет хорошо.

Подле такого человека, ты будешь чувствовать себя, словно дома — тепло и уютно, а в душе всегда будет подниматься радость и умиротворение, когда ты видишь его. Весь мир озарится мягким светом любви и станет тебе родным, если ты с ним, а ощущение свободы всегда будет наполнять тебя. Ведь любовь, — найди она воплощение хоть в мужчине, хоть в друге, — не ограничивает и не подчиняет себе, а открывает перед тобой всю Вселенную.

Наверное, это и есть родной и близкий человек. Тот, кто позволяет тебе быть собой; тот, кто является твоей защитой; тот, кто дарит умиротворение. Тот, кому ты позволяешь быть собой; тот, кому ты являешься опорой; тот, кому ты даришь ощущение покоя и тепла. Человек, который тебя любит. Человек, которого любишь ты.

Даша тихонько вздохнула и прошептала:

— Спасибо, Вереск…