Встреча на подсолнуховом поле (СИ)

Глава тридцать третья

Даша протяжно выдохнула и устало вытерла взмокший лоб, идти по глубокому снегу сегодня было особенно трудно, а ранее выглядевший прекрасным пейзаж за почти полтора месяца их пребывания в горах стал казаться пугающим и даже унылым. Тяжесть перехода омрачила очарование гор, и Даша давно перестала замечать их тонкую красоту, погруженная в горячее желание поскорее оказаться на равнине. Вдобавок к усталости и ноющей боли в теле, что стали ее постоянными спутниками, в последние несколько дней добавилась тревога за странное состояние Вереска, выглядевшего куда бледнее обычного и с залегшими под глазами темными пятнами. Однако сам юноша отмахивался от ее волнения, объясняя все обыкновенной усталостью и постоянным холодом.

Впрочем, Даша была готова согласиться с ним, ведь чувствовала себя измотанной не меньше. Вскоре после начала их перехода через горы удобные выступы и ущелья закончились, поэтому пришлось двигаться значительно медленнее, что порою на преодоление совсем небольшого расстояния уходил целый день. Первое время Даша еще утешала себя чудесным видом, открывшимся ей впервые в жизни, но вскоре даже величие могучих гор Мон перестало отвлекать ее от влившейся в тело тяжести, не оставлявшей конечности ни на минуту. Даже во время остановок и ночевок часто не удавалось толком отдохнуть из-за мгновенно прокрадывающейся боли, охватывающей ноги, едва девушка пыталась расслабиться.

Судя по недовольному взгляду, который Мирайн то и дело бросала в сторону по обыкновению невозмутимого Лорэнтиу, сразу становилось понятно, что и ей этот переход не доставляет ни малейшего удовольствия, и она однозначно предпочла бы совершить его по основной дороге, не рискуя каждое мгновение свалить в пропасть или быть погребенной под снежным обвалом наподобие того, который им удалось увидеть несколько дней назад. При воспоминании о том, как в кристальной тишине раздался громкий треск и с горы неподалеку от них обрушилась, точно воздушное облако, сверкающая белая волна, девушку передернуло. Выглядело это завораживающе, но, несмотря на всю кажущуюся легкость, Даша понимала, что угоди они внутрь этой волны и живыми им уже не выбраться: сомнет, как бумажных кукол.

Единственный, кто, судя по умиротворенному выражению лица и блеску в глазах, действительно наслаждался их путешествием, был Лорэнтиу. Здесь он чувствовал себя раскованно и свободно, даже на крутых обрывах, где едва ли можно было за что-то зацепиться, он передвигался легко и грациозно, подобно гибкому ирбису. Мирайн, правда, глядя на очередные кульбиты юноши, от которых у самой Даши болезненно защемляло сердце, раздраженно шипела, что тот напоминает ей горного барана и ведет себя соответствующе. Посол эти выпады игнорировал, не забывая одарить женщину самодовольной усмешкой, чем доводил ту до бешенства. Однако Даша видела, что за внешней нервозностью Мирайн скрывается тревога за судьбу молодого человека. И Лорэнтиу, вероятно, это так же понимал, словно нарочно продолжая действовать той на нервы. Их постоянные конфликты и желание поддеть друг друга с первого дня не переставали удивлять Дашу.

Вновь бросив полный тревоги взгляд на сосредоточенно глядящего себе под ноги Вереска, девушка повернулась к тянущемуся слева от них обрыву, но ощутив слабую тошноту, предпочла отвернуться в другую сторону, где раскинулось длинное плато, на которое они вышли этим утром. Было приятно вновь идти, не опасаясь куда-нибудь свалиться, хоть и было очень тяжело передвигаться по рыхлому снегу, ноги постоянно увязали, и приходилось всегда быть в напряжении, дабы не оступиться и не упасть. Лорэнтиу в шутку заметил, что назвал бы это место «Плато снежных снов» и сказал, что сегодня и, возможно, следующие пару дней идти будет вполне безопасно, а вскоре и легко. Даша и в самом деле уже отсюда видела, что вдали на склонах низких гор, окружающих плато, кое-где проглядывала ржаво-коричневая земля и темные камни.

На растительность и животных горы Мон и в самом деле оказались скудны: изредка им на пути попадались жухлые поросли низких кустиков, блеклые деревья или мелкие следы, так отчетливо видимые на нетронутом снегу. О странных существах, в созданных коими пещерах не раз останавливались на отдых путники, здесь даже и думать не имело смысла; кроме старых тоннелей не оказалось ни единого намека на их существование, и Даше даже подумалось, что Тин просто пошутил, хотя она тут же вспомнила о реакции Мирайн на его слова и все-таки решила, что не хотела бы увидеть этих созданий.

За все время им едва ли встретилось несколько мышек по пути, однако Тин объяснил это тем, что более крупные животные находятся глубже в горах, и все же те, кого посол назвал саламандрами, однажды попытались напасть на них, а Вереску удалось пристрелить одну из них. Существо оказалось в точности таким, как его описал юноша, только Даша так и не поняла, почему этих животных назвали по имени древнего Бога огня, о котором она читала в одном из томов дворцовой библиотеки, но Лорэнтиу только пожал плечами, предположив, что, возможно, когда-то они умели извергать пламя. Завязавшийся после спор о животных вернул Дашу воспоминаниями к маленькой сестре с ее лисятами, и девушка постаралась тут же прогнать нахлынувшие мысли и, смешанную с чувством вины, мучительную тревогу.

Даша старалась не вспоминать о доме, боясь разбередить еще не успокоившуюся тоску, и к тому же мысли о дворце и Лиссе невольно приводили ее к ветхому, но теплому и уютному домику в лесу, стены которого навсегда впитали запах смерти и крови, а гибель его доброго хозяина оставила горькую, омерзительную рану на сердце девушки. После случившегося под Климом, никто не упоминал Дзина, за что Даша была им признательна: слишком тяжело было думать об этом. Однако она ни на мгновение не забывала то добро и помощь, что подарил им этот удивительный человек с очень теплой улыбкой.

И она верила, что Тин и Вереск, так же об этом помнили.

Налетевший порыв ветра вынудил девушку зажмуриться и пригнуться, а желание поскорее оказаться за пределами гор разгорелось с новой силой. Отбросив со лба взъерошенные пряди уже немного потемневших волос, Даша завороженно остановилась, с восхищением глядя на высившееся на одном из уступов старое, покореженное дерево. Вероятно, когда-то это была ель, но небо оказалось безжалостно, поразив его молнией, что расщепила верхушку надвое и оставила грубые рубцы на потемневшей коре, будто выпив из него весь огонь жизни. Унылым, протяжным скрипом дерево словно повествовало о виденном ею за прожитые десятилетия. Ощутив, как по коже неприятным покалыванием пробежала мелкая дрожь, Даша поежилась и отвернулась.

Уже позже девушка не раз думала, что может быть, старое дерево сдавленным стоном вовсе не жаловалось им, а хотело предупредить, ведь, обернувшись, она ощутила, как от увиденного липкий ужас стискивает горло. Однако все дальнейшее Даша видела и слышала, словно через толщу воды, ощущая лишь, как сильно стучит кровь в висках. Мирайн, что-то весело рассказывающая идущему поодаль впереди послу, вдруг как-то странно пошатнулась и стала проваливаться, погребаемая в снежной могиле. Она не вскрикнула, лишь беззвучно приоткрыв рот и встретившись с девушкой растерянным взглядом, исчезла под снегом, точно ее никогда здесь и не было.

Тиски на горле будто бы спали и Даша завизжала, попытавшись было броситься к тому месту, где исчезла подруга, но стремительно подлетевший к ней Лорэнтиу успел перехватить девушку и, пресекая любые попытки вырваться, прижал к себе. Вереск, не сводя ошарашенного взгляда с воронки, осторожно приблизился к ним, но так ничего и не сказал, а когда Даша немного успокоилось, Лорэнтиу обратился к нему, твердо и спокойно попросив его забрать девушку и идти дальше. Совсем не чувствуя тела, Даша последовала за мягко потянувшим ее за руку молодым человеком, толком и не воспринимая ничего, ей казалось, мир пульсирует, сжимаясь и разжимаясь вокруг них.

Прошло, наверное, не меньше получаса, наполненного страхом томительного ожидания, прежде чем она вновь увидела Лорэнтиу, появившегося, словно из ниоткуда, с другой стороны плато, однако Мирайн с ним не было, отчего девушка ощутила, как в животе что-то резануло и свернулось в тугой узел. Однако подошедший юноша немного успокоил ее, объяснив, что оставил Мирайн в найденной пещере и, больше ничего не говоря, кивком позвал их следовать за ним. В скале неподалеку Даша, в самом деле, увидела небольшое отверстие, на которое бы издалека и не обратила внимания; узкий вход довольно круто уходил вниз, погружая их в темноту, но спустившись, девушка разглядела чуть дальше слабые отблески огня на влажных холодных стенах.

Идущий вниз каменный коридор вскоре свернул влево, и они оказались в просторном помещении пещеры, потолок которого терялся, поглощенный чернотой; здесь оказалось намного теплее, чем представляла себе Даша, и Тин, словно прочитав ее мысли, пояснил, что, вероятно, тут протекают подземные источники или горячие озера. Девушка только кивнула, ища глазами Мирайн. Бесчувственное тело женщины она заметила возле небольшого углубления в стене; мягкие тени от потрескивающего рядом костра, казалось, заботливо гладят бледное, израненное лицо. Даша ощутила, как ее затрясло сильнее, и в ужасе прикрыла рот ладонью, когда, приблизившись, увидела, в каком состоянии ее подруга. Опустившись на колени, она коснулась влажного лба женщины, убрав с него несколько прилипших прядей волнистых каштановых волос.

— Не волнуйся, Даша, — ласковым шепотом обратился к ней севший рядом Тин.

— Она сильно поранилась? — дрогнув, выдохнула девушка.

— Могло быть хуже. Прости, что долго не возвращался, решил, что будет лучше сначала осмотреть ее и обработать раны. Судя по всему, под плато проходит сетка пещер, в одну из которых она и провалилась, но относительно пологий скат и толстый тулуп смягчили падение. Не волнуйся, скоро очнется. По крайней мере, я надеюсь, она не очень серьезно ударилась, на затылке есть небольшая ссадина, что меня и тревожит. Но задержаться нам здесь придется, ногу Мирайн ушибла сильно, идти сейчас не сможет. Эй, а… — он обернулся и тут же нахмурился. — Вереск?

Даша, задохнувшись, резко повернулась к другу, встревоженно глядя на устроившегося неподалеку юношу. Заметив их такое пристальное внимание, Вереск смутился и только бледно улыбнулся, успокаивающе приподняв перед собой руки.

— Ничего страшного, просто что-то нехорошо себя чувствую. Отдохну, и все пройдет. Устал, видимо, да и перенервничал, когда Мирайн провалилась под снег.

Лорэнтиу понимающе кивнул.

— Да, нам всем нужно отдохнуть, — он вымученно потер пальцами глаза и помотал головой, словно прогоняя внезапно охватившее его наваждение. — Побудем здесь какое-то время, а завтра отправимся с тобой на охоту. Если я правильно помню, здесь неподалеку место, где любят бродить горные козы. Так что готовься морально. И ложись спать, Вереск, иначе можешь заболеть. Да и мне стоит отдохнуть. Даша?

— Я позже лягу, — пробормотала в ответ девушка. — Побуду еще с Мирайн.

Тин пожал плечами и отошел к другой стене, ворча, что здесь слишком жарко, в чем Вереск с ним оказался полностью солидарен. Понаблюдав за ними пару мгновений, Даша повернулась к по-прежнему не пришедшей в сознание подруге и села в изголовье, привалившись плечом к стене. Она и не заметила, как все-таки задремала, убаюканная мерным шелестом огня. Прокравшийся в сознание сон оказался тяжелым и мрачным, густые, наполненные злобой и приносящие лишь тревогу образы вспыхивали перед ее внутренним взором, подобно неведомым чудовищам, пытаясь поглотить девушку огромной пастью бездонной пустоты. Когда в очередной раз острые клыки страха вонзились в нее, Даша вздрогнула и открыла глаза.

— С возвращением, — услышала она мягкий шепот.

— Мирайн? — подскочила девушка так резко, что ощутила головокружение.

— Не дергайся, еще и не проснулась, гляжу, — слабо улыбнувшись, она чуть приподнялась на покрывале, где ее устроил Тин. — Все хорошо, сейчас больно, а завтра уже и не вспомню об этом. Прости, что заставила волноваться. Надеюсь, это не я тебя разбудила? Хотя, может быть, оно и к лучшему, ты так вздрагивала и хмурилась во сне, что я все думала, какие же кошмары пришли к тебе? Мне тоже раньше часто снились страшные сны, а монстры в них принимали облик людей. Что, однако, зачастую бывает не только во снах, правда ведь? Ты не слушай меня, Даша, я просто пытаюсь так успокоиться и собраться с мыслями.

— Ты, наверное, пить хочешь? Подожди, я сейчас принесу.

Поднявшись, Даша поспешила к месту, где устроился Тин, бросивший вещи неподалеку от себя. Стараясь производить как можно меньше шума, она пыталась добраться до мешка, в котором лежали бурдюки с водой. Найдя оный, девушка осторожно завязала тесьмы тряпичного мешка и вернулась к подруге, однако что-то показалось ей странным в спящем юноше, поэтому, когда Мирайн, сделав несколько больших глотков, отодвинула бурдюк рукой, снова поднялась на ноги, глядя в сторону посла. Только спустя несколько секунд она осознала, что именно удивило ее: за все это время Тин не пошевелился, словно и вовсе не слышал их. Однако Даше с трудом верилось, что столь чуткий юноша мог так крепко спать.

Осторожно приблизившись, она присела рядом и легонько коснулась его плеча, но молодой человек никак не отреагировал, и девушка сильнее сжала руку, стараясь заглянуть ему в лицо. В едва видимых всполохах от костра Лорэнтиу выглядел мертвенно бледным, а грудь под тонкой рубашкой тяжело вздымалась, Даша поняла, что даже не слышала, когда он ворочался, снимая верхнюю одежду, которая сейчас валялась рядом. Коснувшись ладонью его нахмуренного лба, девушка испуганно одернула руку: кожа точно пылала и была влажной от пота.

— Тин, — встревоженным шепотом позвала Даша.

— Что такое? — обратилась к ней напрягшаяся Мирайн, стараясь приподняться.

— Лорэнтиу плохо, — уже громче, с надрывом произнесла она, лихорадочно пытаясь понять, из-за чего это могло произойти. Молодой человек выглядел, словно уже давно болел, но Даша не замечала ничего подобного, так почему он сейчас так тяжело дышит и никак не очнется? Закусив губу, девушка склонилась ниже, вслушиваясь в хриплое, обрывистое дыхание посла. — Неужели простудился?

— Помоги мне подойти, я посмотрю, — сказала Мирайн, но ее прервали.

— Наверное, он все-таки был ядовит, — Даша, вздрогнув, повернулась на приглушенный голос, а Вереск, который, судя по всему, и не сомкнул глаз, а сейчас полусидел, полулежал, прислонившись к стене, болезненно сглотнул и продолжил: — Мы когда в прошлый раз на охоту ходили, случайно забрели в заросли странного кустарника, об который ободрали руки. Хотели собрать прутиков, чтобы огонь разжигать легче было, но они никак не обламывались, только зря о шипы исцарапались. Я вскоре себя плохо почувствовал, но смотря, что состояние Тина не изменилось, подумал, просто заболел, переморозился. Но если и ему плохо…

Говорить дальше юноша не смог, напряженно зажмурившись и словно весь сжавшись.

— Даша, — сосредоточенно глядя на свои руки, позвала ее Мирайн. — В моем поясе из четвертого кармашка от застежки достань, пожалуйста, фланелевый мешочек. Пояс, я так думаю, мальчишка положил со всеми вещами. Как найдешь, достань оттуда два, нет три, шарика и дай их выпить Вереску, — она все-таки посмотрела на юношу и подбадривающе улыбнулась. — Это немного поможет.

Пояс действительно оказался среди прочих вещей, и дрожащими руками Даша попыталась расстегнуть кармашек, что получилось у нее далеко не сразу, но, все же совладав с непослушными пальцами, она извлекла светло-бежевый мешочек, внутри которого оказалась россыпь мелких морщинистых то ли семян, то ли ягод. Высыпав на ладонь три зернышка, она убрала остальные обратно и, взяв бурдюк, поспешила к другу. Когда она присела рядом с ним, Вереск приоткрыл глаза, что далось ему с явным трудом, и попытался улыбнуться, одними губами прошептав, что все будет хорошо, отчего на глаза девушки непроизвольно навернулись слезы, и ей пришлось до крови прикусить губу. Видеть дорогих людей в таком состоянии было мучительно больно.

Бережно придержав голову юноши, она положила ему в рот зерна и, когда Вереск проглоти те, запив водой, помогла опуститься обратно на подстеленный тулуп, который он устроил вместо постели. Вскоре Вереск, кажется, смог наконец-то расслабиться, а черты его измученного лица разгладились, и Даша поняла, что он уснул. Медленно поднявшись, чтобы ненароком не разбудить друга, она вернулась к Мирайн и спросила, можно ли как-то заставить Тина выпить это лекарство, на что женщина бросила на нее усталый взгляд и покачала головой:

— Прости, — горько выдохнула она, — это им не поможет. Я просто хотела, чтобы Вереску стало чуточку легче, и он смог поспать, вот и попросила тебя дать ему успокоительное. Эти плоды обладают сильным расслабляющим и снотворным действием, так что он сможет отдохнуть. У меня нет противоядия, хоть я и знаю, обо что именно они поранились. Да, Вереск прав, это растение выделяет ядовитый сок, когда его пытаются покалечить, животные это чувствуют и не подходят к нему, но люди, к сожалению, таким чутьем не обладают, вот и наживают себе проблем.

— Что с ними теперь будет? — хрипло спросила Даша.

— Собственно, сам яд не очень страшен. Им, конечно, будет плохо какое-то время, обычно от двух до трех недель, а потом поправятся. Страшен не яд, страшен холод. Мы не можем задержаться здесь на такой срок, скоро вновь пойдут снега, и мы можем оказаться заживо похороненными в этих катакомбах. Я могу приготовить настоящее лекарство, тогда им станет лучше уже к следующему вечеру, однако у меня нет нужного растения, — женщина внимательно посмотрела на нее. — Ты сможешь достать его? Оно должно расти в этих краях, я даже примерно понимаю, где именно, но тебе придется вернуться назад. Если ты найдешь его, я смогу им помочь.

Даша опустила взгляд, нахмурившись.

— Я бы и сама сходила, но никак не смогу, нога еще очень…

— Мирайн, я и не думала отказываться! — девушка ощутила, как от гнева запылали щеки. — Я для них все сделаю! Как ты могла подумать! Только… ты ведь расскажешь, как выглядит необходимое тебе растение? И как мне его собрать, чтобы не испортить? Я об этом думала, как бы не сделать хуже, ведь лесное врачевание очень тонкое искусство, в нем нужно обладать определенными знаниями и сноровкой. Если я что-то сделаю не так, растение может утратить целебные свойства.

— Об этом не волнуйся, — добродушно кивнула женщина. — Ты справишься. Не могу предсказать, насколько сложно будет достать нужное растение, но уверена, что у тебя это получится. Ты только сама не думай о возможной ошибке. Иначе однозначно ее совершишь… Будь внимательна и осторожна, если что-то случится, мы не сможем тебе помочь. Ах, а как же на меня будет злиться Вереск, ведь не спи он сейчас, ни за что бы тебя не отпустил. Ты точно уверена, что хочешь это сделать?

Решительно поднявшись, Даша расправила складки одежды и твердо посмотрела в глаза Мирайн:

— Пришло мое время позаботиться о них.