Встреча на подсолнуховом поле (СИ)

Глава тридцать восьмая

Солнце поднялось над горизонтом, и туман вспыхнул золотым огнем, сгорая дотла в наступившем утре. Даша перегнулась через распахнутое окно, выглядывая на улицу; над столицей, простершейся в нескольких километрах отсюда, сливаясь в высоте с молочно-розовым небом, поднимался пар от труб, который девушка могла разглядеть, только когда туман рассеялся. Самого города из-за раскинувшегося на холмах вокруг густого, но светлого смешанного леса, местами разорванного островками небольших полянок, почти не разглядеть, однако королевский замок виден и с такого расстояния, белый и величественный, точно призрак древних времен, сквозь брешь в бытие видением прорвавшийся в этот мир.

На одном из наиболее просторных уже желтеющих лугов неподалеку Даша увидела пасущихся лошадей, лениво помахивающих хвостами. Интересно, кто теперь является хозяином Кайена и Шерра? Хотя, вероятнее всего, их продали разным людям. Девушка поежилась и закрыла окно, вставив засовы в пазухи. Зима еще не пришла в этот край, но на улице уже довольно зябко. Даша прислонилась лбом к стеклу, глядя на круглый фонтан и окруженные живой изгородью дорожки, укрываемые тенью от растущих рядом высоких деревьев.

Подле кованой ограды, ведущий за дом, раскинулись пышные кусты, еще цветущие, хоть и уже начинающие чахнуть. Приглядевшись к крупным, воздушным персиковым соцветиям, Даша поняла, что знает это растение, которое часто встречалось и в Клеодерне, и даже в Соари — ленийский круглоцвет. Он достаточно неприхотлив и может прижиться как в теплом, так и в прохладном климате, а его родиной является соседнее с Цером и Лиром королевство Ленийск. У роскошных с множеством махровых, складывающихся в форму шара лепестков бутонов теплый и сладкий запах. Девушка так же слышала, что в северо-восточных странах эти цветы используют для добавления в чай, а на родине из них делают парфюм.

Даша подумала, что обязательно сегодня спустится во двор, пока эти цветы совсем не пожухли и не потеряли свой чудесный аромат. За спиной раздался стук и тихий шорох скользящей по ковровому покрытию двери. Из соседней комнаты к ней заглянула Мирайн и, увидев, что девушка не спит, приветливо улыбнулась и помахала рукой:

— Доброе утро, Даша. Гляжу, тебя совсем сморил вчерашний день.

— Да, прости, — смущенно хихикнула та в ответ. — А ты чувствуешь себя лучше?

— Ага, — Мирайн устроилось в одно из кресел. — Я тоже хорошо отдохнула. Между прочим, после обеда сегодня придет портной снять с нас мерки. Гарольд сказал, что в этой одежде я похожа на бродяжку, а не на жрицу Хваара. Сложно с ним поспорить, и хоть мне так нравилось старое платье, оно действительно уже истрепалось. Ты подумай заранее, какая цветовая гамма больше тебе по душе.

— Я все равно не понимаю, зачем ему так нам помогать.

— Он мой друг, — приподняла брови женщина, — а для людей вроде нас с ним это крайне важное определение, которым мы назовем не каждого человека. К тому же я буду заниматься его лечением, а столь серьезная помощь целителя моего ранга могла бы стоить довольно дорого. Уже после двух лет странствий монах имеет право взимать с больного плату, да и без этого зачастую никак, ибо любой целитель должен вернуть храму долг. Частично это странствие, но так же и денежное пожертвование, сумма которого определяется еще до начала предстоящего служения и зависит от достижений послушника за предыдущие годы учебы. Для меня, например, на пересчет в общую валюту это составило один золотой гон, четыреста двадцать серебряных реджонгов и еще немного медных скралов.

— Это ведь огромные деньги, — оторопело выдохнула Даша.

— Ну, с учетом того, что за всю провизию и наши пожитки в Даре Лорэнтиу едва ли заплатил и сотню реджонгов, пусть и с учетом заниженной цены благодаря его знакомству с мастером, то да, это, и правда, достаточно большие деньги. Но я была одной из лучших учениц, а многие получают суммы во много раз превосходящие мою. Изначально я намеревалась собрать ее своими силами, но быстро поняла, что само странствие далеко не так легко и дешево, как я полагала раньше. У меня все еще не хватает, однако еще есть время, а если так и не смогу этого сделать, то за годы странствий я приобрела кое-что более важное — знакомства, людей, которые не раздумывая помогут мне в любой трудной ситуации.

Ее прервал стук в дверь, и после разрешения в покои вошел вышколенный слуга с сервировочной тележкой, уставленной прикрытыми блюдами. Мирайн попросила оставить все в комнате, а юноша, кивнув, взял с нижнего подноса небольшой тряпичный сверток и передал его Даша, пояснив, что молодой господин оставил его еще ранним утром, попросив вручить девушке, как только та проснется. Раскланявшись, он бесшумно удалился, а Мирайн с любопытством посмотрела на сверток через Дашино плечо, не преминув поддеть по поводу таинственного «молодого господина», на что девушка только фыркнула и развязала ленты.

Под плотным покровом пестрой ткани оказался бережно спрятанный конверт, наполненный раскинувшимися веточками трепетных белых колокольчиков, в листве которых девушка заметила свернутую записку. Развернув ее, Даша первым делом посмотрела на подпись внизу и почувствовала, как заливается краской под звонкий смех покатившей столик с подносами к креслам Мирайн. Мотнув головой, девушка смущенно втянула в себя воздух и вновь посмотрела на записку, несколько раз пробежав взглядом по размашистым строчкам уверенного, смелого почерка.

— Ну как? — заинтригованно протянула Мирайн. — Там признание в любви?

— Нет. Лорэнтиу извиняется и сообщает, что до вечера его не будет.

— Значит, все-таки уехал с Лорэном? — кивнула женщина и пояснила. — Я вчера столкнулась с ним, когда возвращалась от саркина, и он сказал, что его друг попросил съездить с ним в одно место, какое именно он не уточнил. Скорее всего, парень просто хотел поговорить со старым другом без ушей этого дома. Я рада, что он встретил здесь знакомого человека. Убирай письмо, а то еда совсем остынет, и так едва теплая, пока тут довезут ее с кухни, помереть от ожидания можно.

— Я уже и не хочу есть, — тревожно бросив взгляд за окно, пробормотала девушка.

— Не волнуйся, — сразу поняла ее Мирайн, — ничего с ним не случится.

— Но ведь если кто-то увидит его… — начала было Даша, но ее мягко перебили.

— …то ничего не произойдет. Человеку, которого ищут и обвиняют в чем-то, зачастую начинает мерещиться, будто все знают, кто он и что совершил. Но это не так, Даша. Окружающим людям плевать друг на друга. Если ты где-то появишься, то никто даже внимания на тебя не обратит, ну, по крайней мере, в том ключе, который тебя беспокоит. Тебе только кажется, что весь мир осведомлен о произошедшем, однако мало кого это волнует, тем более так далеко от Клеодерна. Вот если бы тебя объявили в попытке отравить кого-то из королевской семьи, содрали бы кожу раньше, чем ты и помыслила бы о побеге. А теперь давай уже есть. Остыло все.

Даша кинула и опустилась в кресло напротив. Не чувствуя вкуса еды, она думала над словами Мирайн, решив в конечном итоге, что та по большому счету права: на них никто не обращал внимания. Только в Климе из-за их же глупости… Даша остервенело впилась ногтями в подлокотник кресла, стараясь прогнать тошнотворно нахлынувшие воспоминания о залитых кровью досках пола в доме приютившего их Дзина и о том, что молодой лекарь мог быть жив до сих пор, если бы она не встала тогда ночью и не сорвалась с обрыва. О его супруге, пребывавшей в то время у своей семьи в Леоне, Даша старалась не вспоминать, ведь только мысли обращались к этой незнакомой девушке, сердце сжималось от отчаяния и боли, ведь она вернется домой, не подозревая, что самого родного ее человека уже нет в живых.

Голос Мирайн выдернул девушку из тревожных воспоминаний.

— Я вчера так и не выбралась в сад. Не хочешь прогуляться со мной, Даша?

— Да, конечно, — она убрала записку Тина под подушку и, набросив верхнюю одежду, дождалась Мирайн и последовала за ней, невольно улыбаясь от понимания, как нелепо они выглядят здесь в такой одежде. Но вскоре ее увлекла окружающая обстановка и пейзажи, что подобные мысли перестали занимать ум девушки. Мирайн пояснила, что это загородное поместье Горана, в котором он проводит с середины осени до середины весны каждый год вместе с дочерью и небольшим штатом прислуги. С улицы Даша смогла увидеть, что здание, в котором им предстояло провести последующие два месяца, было бежевым с коричневыми рисованными орнаментами, четырехэтажным полностью прямоугольной формы, только с небольшим пристроенным флигелем для слуг, огороженным аллеей из раскидистых елей.

Когда они приблизились к ограде с кустами круглоцвета, Даша восхищенно выдохнула, глядя на простершийся за поворотом, с другой стороны поместья сад, через несколько сотен метров упиравшийся в рощицу совсем молоденьких ясеней. Почти сразу за оградной располагался искусственный пруд с крошечными кувшинками и сочно-зеленой осокой. Дальше каменные дорожки извивались между аккуратно стриженым газоном и клумбами с оранжевыми, сиреневыми, бледно- желтыми и розовыми цветами. Мирайн радостно хлопнула в ладоши, воскликнув, что здесь ничего не изменилось, однако ее восторг в мгновение сменился досадой, когда она заметила приближающегося к ним со стороны флигеля Деяна.

Поравнявшись с ними, он поклонился и ласково заметил:

— Одевайтесь теплее, погода сейчас обманчива, еще переохладитесь и заболеете.

Не дожидаясь ответа, он направился дальше, а Мирайн взвинчено прошипела:

— Да чтоб тебя демоны побрали, заботливый мерзавец!

— Кстати, — не удержалась от смешка Даша, — а вы давно с ним знакомы?

— Ну, — мысленно прикинула женщина, — это сложно назвать знакомством. Года четыре назад я была здесь в гостях у Горана, тогда же правитель устраивал бал, на который получили приглашение и мы. Там-то я и увидела впервые Деяна. Засранцу тогда едва ли исполнилось семнадцать, а он уже вел себя с высокопоставленными людьми так, словно бы сам являлся владетелем всего мира. Справедливости ради стоит заметить, что это исходило не из напыщенности и высокомерия, Деян обладает удивительным острым умом, у него хорошо подвешен язык, и людей этот парень просто насквозь видит. Он, безусловно, превосходит многих, обладая рядом незаурядных качеств, но это его поведение просто доводит меня до бешенства!

— А как саркин его терпит?

— Я спросила вчера об этом Горана, и он ответил, что Деян, как бы он себя ни вел, ценный воин и командир, которого лучше держать подле себя, а не в стане врагов. Пожалуй, я с ним согласна. Деян, конечно, на первый взгляд не выглядит опасным, но в городе и далеко за его пределами он имеет весьма дурную славу, как человека совершенно бездушного и жестокого. Деян красив, изящен, у него мягкий голос, но даже приближенные короля, ныне императора, не решались спорить с ним или вообще иметь с ним хоть какие-то дела. Мне часто доводилось слышать о правителях или полководцах, что носили маски с искаженными, уродливыми мордами зверей или злобных демонов, дабы наводить суеверный ужас на своих врагов.

Мирайн внимательно посмотрела на девушку и закончила:

— Но его маска не страшная, потому что истинное чудовище скрывается под ней.

К обеду они вернулись в покои, куда вскоре наведался портной, снявший с них не меньше сотни различных мерок, при этом не переставая болтать обо всем, что только приходило в его голову, от цен на масло до предстоящего короткого сезона дождей. Когда он ушел, Мирайн обессиленно рухнула в кресло, простонав, что тот заговорил ее до смерти. До самого ужина они провели время в комнате за игрой в кро, отличающейся простыми правилами, но при этом сложной стратегией. После того, как уже знакомый им юноша-слуга принес невысокий мраморный столик и мешочек с разноцветными гладкими камнями, Мирайн углубилась в объяснения, и постепенно Дашу игра увлекла.

Незадолго до ужина вернулся Тин, уже с обстриженными как раньше волосами, и сообщил, что он и Лорэн решили провести вечер в каминной, куда они сразу и направились, оставив партию незавершенной. Вереск и Лорэн уже были там, бурно обсуждая растущий в вазоне у стены темно-листовой куст, пытаясь, как поняла Даша, доказать друг другу относится это растения к такому-то виду или нет. За ужином разговор перешел на Клеодерн, и аппетит у девушки пропал, сменившись тяжестью и тошнотой. Слушая рассказ Лорэна, она все же надеялась, что это только слухи, но Тин подтвердил, что получил туже самую информацию, однако верить все равно не хотелось.

— Это правда? — подавленным шепотом переспросила девушка.

— Да, — с сожалением кивнул Лорэн. — На данный момент все не так тяжело, однако неизвестно, к чему данная ситуация может прийти. Триана по праву наследования стала королевой, однако существуют подозрения, что Тэра умерла не от болезни, а яда, и отравила ее именно старшая принцесса; король хоть еще и жив, но впал в безумие, что моментально отстраняет его от власти. К тому же едва взойдя на престол, Триана созвала войска и официально объявила войну Эру, что просто неслыханно для последних лет, особенно после попытки нападения Алькира на Уэйт, когда казалось бы, все договоры и положения между всеми странами были пересмотрены и приведены к общему согласию. У нее, конечно же, могут быть личные мотивы, но это не отменяет всей недальновидности такого опрометчивого шага.

— Эр хоть и меньше Диары, но государство сильное, — добавил Тин, — если война состоится, она будет жестокой.

Как наяву Даша вновь увидела застывшие, ледяные глаза Трианы, полные мрака.

— Иногда, — глухо прошептала девушка, судорожно обхватив себя руками, — с человеком происходят вещи, которые ломают его, переворачивая весь мир и устои в хаос, забирают из его жизни нечто очень важное. И сердце человека, не выдержав разлуки, разбивается, а на месте образовавшейся пустоты зарождается тьма, что постепенно поглотит его разум и душу, полностью, без остатка. Пожалуйста, не думайте плохо о Триане. Ее душа столкнулась с болью, которой не смогла выдержать, и сломалась. Я не поддерживаю ее выбор, но и не осуждаю.

— Думаю, наилучшим вариантом будет дождаться развития ее действий и решений, — заметила Мирайн. — Может быть, получится так, что все их разногласия устроятся путем переговоров или выдачи и казни тех, кто нанес нынешней королеве вред. В любом случае, наши мнение и тревога в этом вопросе не имеет значения.

— Ну ладно о грустном! — после короткого молчания хлопнул в ладоши Лорэн и хитрый огонек зажегся в его светлых глазах. — Давайте-ка я вам кое-что другое расскажу. О нашем благочестивом друге, например, — он покосился на Тина, грозно прищурившегося в сторону друга. — Ведь самый близкий наставник этого молодого человека был у нас общим, так что знаю я столько всего интересного.

— В твоих же интересах заткнуться и есть, — веско произнес Тин, — ужин стынет.

— А сплетни нет! — весело хихикнул парень и обвел всех заговорщицким взглядом. — Вы знаете, он ведь не всегда был таким расчетливым занудой со своей фирменной и просто до дрожи бесстрастной мордой.

— Мордой? — хмыкнул Тин, но Лорэн его проигнорировал.

— У нашего наставника было увлечение, странное, но выглядело забавно. Он собирал картины из дробленой гальки. Ну, разбивал ее на крошечные кусочки и выкрашивал их, а потом приклеивал в виде пейзажей и прочего на доски. Все камушки хранились в банках по цветам, а готовить их работа очень кропотливая. Наш наставник как-то выговорил за какую-то проказу Тина, и этот маленький гаденыш пробрался в его покои и перемешал всю гальку. Он только не рассчитал, что наставник, узнав об этом, засадит его самого эти камушки и перебирать! Ох, как Тин ворчал, я никогда не забуду, тебя ведь и по сей день от вида этих картин трясет, да?

— Лорэн, — предупреждающе рыкнул юноша.

— Чуть позже, все еще одолеваемый обидой Тин наловил в подворотнях бродячих кошек, штук пятнадцать, не меньше, и приволок их в дом наставника, ранним утром, пока тот еще гарантированно спал. И не просто спал, а после крепкой выпивки. Помимо кошек он еще, не помню, то ли поймал, то ли купил, с десяток мышей с мелкими птицами, и весь этот зоопарк выпустил в спальню мирно дрыхнущего наставника. Стоит ли говорить, какой шум подняли больше дюжины разозленных кошек, вдобавок с компанией грызунов и птиц, которых некоторые из оголодавших хвостатых почти сразу же начали ловить? Прибавьте к этому тот факт, что у нашего наставника сильная аллергия на шерсть. Я вот так и вижу, зачихивающегося, бранящегося похмельного мужика, который носится по комнате в попытках поймать разъяренных кошек и одновременно почесать себе пятку.

— Какая бурная у тебя фантазия, — раздраженно выдохнул Лорэнтиу.

— А как-то…

Парень продолжил, а Даша с удивлением наблюдала за Лорэнтиу, сейчас выглядевшим настоящим, искренним, живым. Еще ни разу за время всего их путешествия она не видела его подлинных эмоций, обычно неизменно прикрытых маской отстраненного безразличия. Но вот он впервые так открыто растерян и смущен, его глаза горят, он больше не сдерживает себя так сурово, как прежде, когда каждое его движение было осмысленным и продуманным. Пусть он и зло сопел, отбрехиваясь от рассказов друга, его глаза глубоко внутри смеялись. Даша ощутила мягкое тепло в груди. Кажется, Лорэнтиу подпустил их к себе чуточку ближе.