Великий магистр

8.10. Допрос и приговор

Нет, не в застенки меня привели, а пока что к Каспару. Его покрытая тёмной щетиной голова была склонена над какими-то документами. Поднял на меня взгляд — и будто холодной водой меня окатил. Всё-таки здорово причёска меняет облик. Побрился — и совершенно по-другому стал выглядеть. Жутковато как-то. Да нет, не то чтобы я его боялся, но стало неуютно от его взгляда.

— Присаживайся, — проронил он спокойно, почти безразлично.

Я сел перед его столом, а он ещё с минуту листал документы, не обращая на меня внимания, потом наконец откинулся в кресле и уставился на меня.

— Ну что, как операция? — Будто ещё не знал, что она провалена.

— Операция закончилась провалом, сэр, — отчеканил я.

— Гм… И почему? — спросил он, спокойно так.

Лучше бы он орал.

Я сказал:

— Сэр, диверсия была предотвращена Орденом. У них появились бойцы с какими-то сверхспособностями. Они могут отбрасывать противника при помощи волны неизвестной природы и менять направление полёта выпущенных в них снарядов.

Каспар ухмыльнулся уголком губ.

— Неужели?

— Так точно, сэр. Об этом докладывают все бойцы, участвовавшие в операции.

— Потери есть?

— Никак нет.

— Вот это-то и странно.

Каспар захлопнул папку с документами и поднялся из-за стола, отошёл к окну, держа руки за спиной. Было шесть тридцать утра, а он то ли уже встал, то ли ещё не ложился.

— Алекс, ты был ответственным за эту операцию, и она провалена. Что я должен думать? — спросил он, глядя в окно сквозь приоткрытые жалюзи. На улице уже вовсю светило солнце и чирикали птички.

— Не могу знать, сэр, — ответил я.

— А может, Великий Магистр получила от кого-то информацию о готовящейся операции накануне её проведения? — Каспар повернулся ко мне. Взгляд его не стал ни на градус теплее.

Я молчал. Тучи сгущались, вот-вот должны были засверкать молнии.

Каспар сел, сцепив пальцы замком перед собой, не сводя с меня цепкого взгляда. Кажется, он ведь отбывал срок в Кэльдбеорге вместе с Авророй и был готов за неё продать дьяволу душу. И где теперь всё это?..

— Алекс… Может, сам признаешься?

Я молчал.

— Бойцы были в курсе? Если нет, то им ничего не будет, а если да…

Знал ведь, гад, на какую точку давить. Знал, что я лучше сам на гильотину лягу, чем подведу моих ребят.

— У вас есть доказательства, что имел место слив информации? — спросил я. Хотя о чём я спрашиваю? Особый отдел — серьёзная контора. Там в игры не играют.

— Значит, доказательства тебя интересуют. — Каспар откинулся на спинку кресла, порылся в ящике стола, промычал: — До-ка-за-тель-ства… Ну, как тебе, скажем, вот это?

Он положил передо мной пакет с обломками телефона. Того самого, который я использовал для звонка Авроре.

— Изволь. С этого аппарата был сделан звонок Авроре. И на нём — твои следы. Нет, отпечатков нет, но сердце его тени свидетельствует, что ты брал его в руки, и это — достаточное доказательство для нас. Не спрашивай, как мы его нашли: это наша работа — искать и выяснять правду.

— Быстро сработали, — только и смог сказать я, усмехнувшись.

— Да, наши сотрудники не даром едят свой хлеб… то есть, пьют кровь. Что ж… — Каспар убрал обломки в ящик стола. — Думаю, этого вполне достаточно, Алекс. Не звонил же ты ей, чтобы просто поболтать?

— А почему нет? Мы как-никак родственники. Она моя тёща. — Трёп, пустой трёп, но что мне сказать ещё?

Каспар ухмыльнулся.

— О, разумеется! Тёще с зятем всегда есть о чём поговорить.

— Конечно, — не унимался я. — Я рассказывал ей новости о Карине. Они давно не виделись из-за того, что госпожа президент закрыла Авроре доступ на территории Общества. Ведь нашу с женой квартиру тоже можно считать таковой?..

— Алекс, не тяни кота за хвост, а? — поморщился Каспар. — Не отнимай у нас время. И так понятно, о чём вы с ней говорили… Ну, сам подумай: сначала ваш разговор, а потом срыв операции. Тут явно просматривается причинно-следственная связь. Кроме того, зачем тебе было звонить с чужого телефона? Очевидно, потому что ты не хотел «светить» свой собственный. Такие ухищрения — и только ради того, чтобы просто поболтать? Не смеши меня.

— Каспар, ты смотрел видео-обращение Авроры? — вдруг пошёл я в атаку. Да уж какая там на хрен атака — просто совесть его прозондировать… В душу заглянуть напоследок. И формальности я потому тоже отбросил.

Каспар слегка опешил, этот вопрос застал его врасплох. Он не ожидал этого, но овладел собой.

— При чём здесь это? — спросил он сухо.

— Ага, значит, смотрел. И что ты думаешь об этом? Не кажется ли тебе, что это похоже на правду? Не сотрудники ли из особого отдела сделали уборку в «Красной дымке»?

— Я не собираюсь обсуждать с тобой это обращение, — отрезал Каспар. — Речь сейчас не об этом, не уходи от темы.

— А это напрямую связано, — сказал я. — Формально у «Авроры» не было претензий к Ордену, и тогда было решено подстроить повод для войны. Совсем-то без повода как-то не с руки начинать, так ведь?

Каспар так и жёг меня глазами, морда — кирпичом. Неужели я всё-таки вывел его из себя? Неужели сейчас начнёт орать?.. Ну давай, родимый! Может, хоть так душу свою проявишь.

Нет, он не повысил голос, по-прежнему с каменным лицом нажал кнопку внутренней связи и сказал ледяным тоном:

— Увести задержанного в камеру.

Только в камере я вспомнил, что не позвонил Карине. А телефон остался у Дьюка. Ждёт меня, наверно, бедная девочка, переживает… Вот только суждено ли было ей меня дождаться?

Тёща моя любимая, не подкачай. Я на тебя рассчитываю…

Поздно вечером меня снова привели к Каспару. По его каменной физиономии я понял: ничего хорошего не жди.

— Александр Дилайла, с вами поступят по законам военного времени. Вы предатель. Доказательства были сочтены достаточными для вынесения вам смертного приговора, который будет приведён в исполнение в ноль часов тридцать минут. Приговор утверждён президентом Общества «Аврора».

Быстро они, однако… До ноля тридцати осталось всего двадцать минут. Аврора, где же ты?..

Никогда не думал, что закончу вот так — в комнате с кафельными стенами, пристёгнутый силовыми кандалами к доске, с головой, торчащей из ошейника. Прямо мне в лицо смотрел чёрный круглый глаз сливного канализационного отверстия, куда смоют мою кровь.

Ноль тридцать. Леденящий звук шагов за дверью…

— Подождите десять минут, — гулко раздался голос Каспара. — Соблюдём все формальности. Дадим шанс приказу о помиловании застать его ещё живым.

Снова шаги: он ушёл. Зачем тянуть? Чтобы помучить меня ещё немного, пощекотать мою шею дыханием смерти? Вряд ли раздастся звонок и казнь отменят. Так бывает только в кино.

Карина, пушинка моя, прости. Я должен был подумать о тебе… но не мог поступить иначе.

Топор полетел вниз.