Великий магистр

7.10. Золотые жуки

— Как такое может быть? Высокоразвитая цивилизация — десять-двенадцать тысяч лет назад? Но она должна была оставить после себя какие-то следы… артефакты! Куда всё девалось? Ведь если они производили какую-то аппаратуру, должны были быть какие-то заводы… оборудование! Почему так мало осталось свидетельств?

— Ещё не всё найдено. А может, что-то и найдено, да только никто тебе этого не откроет, потому что тогда придётся переписывать всю историю! Заново! А это не шутки. Всё встаёт с ног на голову, летит в тартарары! Многое, что написано умными людьми, сделавшими научную карьеру, защитившими что-то там… добившимися авторитета и признания в научных кругах… можно отправлять в мусорную корзину! Та ситуация, что сейчас сложилась в науке… Господствующие теории… не пускают на свет что-то новое… держат свою нишу…

— Просто смехотворно… а как же истина?

— Многие вовсе не истины ищут… Честолюбие — вот что ими движет. Добиться признания, стать непререкаемым авторитетом… Занять своё место… И не отдавать его никому…

Я слушала эти разговоры вполуха. Пока мои историки спорили, я бродила по помещениям, пытаясь понять, оставило ли прошлое нам ещё что-нибудь важное. Наткнувшись на замурованный вход в какую-то камеру, я устало прислонилась к кладке… На меня столько свалилось одномоментно, что просто голова разрывалась. Я завидовала остальным участникам экспедиции, потому что они не улавливали здесь так много, как я. Их сердца не разрывались на части от боли за погибшую жизнь, души не содрогались от масштабов трагедии, случившейся когда-то…

На глазах выступили слёзы, скатились по щекам. Когда я в последний раз чувствовала влагу на глазах? Уже и не помню. Юля… Господи, что ты творишь, безумная! Мы же стоим на пороге точно такой же катастрофы. Наверно, потому дух Леледы и активизировался накануне этой угрозы…

Соскользнув по стене, я опустилась на корточки и достала из внутреннего кармана фотографию Карины, которую всегда носила с собой, у сердца. Её жизнь так хрупка, так уязвима. Тонкий стебелёк, к которому уже протянулась безжалостная рука, чтобы изломать его… Торопливо стерев пальцами слёзы, я убрала фото и прислонилась затылком к стене.

Бах! Информационный удар в спину, от которого по всем моим нервам, как по проводам, пробежало что-то электрическое, тело содрогнулось и выгнулось дугой. Там, за каменной кладкой, пульсировало и билось что-то очень сильное, живое. Меня будто опутали невидимые щупальца и притиснули к стене… Картинка: то ли сундук, то ли чёрный каменный саркофаг, а в нём… золотые жучки.

Я пришла в себя на полу, опираясь на локоть: что-то отбросило меня от стены. Туда тянулись нити паутины, вибрируя и звеня так, что дух захватило.

— Эй, сюда!

Я позвала рабочих и велела вскрыть вход в камеру.

Да, тот самый саркофаг, который я увидела… Гладко отшлифованный и изготовленный, по всей видимости, из цельного куска чёрного базальта. Кроме него, ничего в помещении не было.

— Поднять крышку!

Удивительной красоты ларец, великолепно сохранившийся, оказался на дне каменной ёмкости. Послышались «ахи» и «охи», к находке сразу потянулись загребущие, жадные до открытий руки историков…

— Стоп. — Мой голос прозвучал отрывисто и властно, и руки тут же виновато отдёрнулись.

Едва мои руки коснулись крышки…

Бах! Снова мучительная вспышка — как удар в лицо.

…Когда крылатые умирали, их жизненная сила не уходила, бесследно растворяясь в пространстве, а концентрировалась, принимая материальную форму. В ларце была собрана сила последних из них…

Золотые жуки, каждый размером с грецкий орех. Нет, золотыми они казались только на первый взгляд, а на самом деле… Золото ли это было? Или нечто живое?

— Невероятно, — послышался восхищённый шёпот.

Жук блестел на моей ладони, тёплый, словно живой. На лапках проступали крошечные щетинки, панцирь покрывала едва заметная ребристость.

— Почему невероятно? Раз мы видим это и держим в руках — значит, вероятно, — сказала я.

Как нам могли помочь эти жуки? Как сделать так, чтобы они «заработали»? Я щупала паутину, но она пока молчала. Ну ничего, ничего, ещё зазвучит… Надеюсь.

— Красота-то какая, — восхищались члены команды. — Удивительные безделушки!.. За них, наверно, можно было бы выложить не один миллион!..

— Это не просто безделушки, — сказала я. — И они бесценны. Так же, как бесценна душа.

Ну, неужели они совсем ничего не чувствовали? Как будто они — обычные люди, а не хищники, потомки крылатых. Неужели никто, кроме меня, не улавливал тепло, исходившее от жуков, не догадывался, что они — живые? Что с ними со всеми?

При пересчёте оказалось, что жуков было сто семьдесят шесть.

«СТО СЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ достойных», — сразу застучало в висках. Леледа повторяла эту цифру, но я никак не могла взять в толк, что она означала… Близость разгадки дохнула мне в спину холодком. Но количество жуков — сто семьдесят шесть, стало быть, должен быть ещё один? Но где он? Или это — не то? Осечка?

Все вопросительно поглядывали на меня, стараясь понять, о чём я задумалась.

— Что-то не так, Госпожа? — спросил кто-то.

— Да сама пока не пойму, так или не так, — промычала я, кусая ноготь.

Нет, похоже, это именно то, о чём говорила Леледа. Я печёнкой чувствовала: это было оно. Сто семьдесят семь, но одного не хватает. Но почему «достойных»? Почему, скажем, не жуков? Кто такие достойные? Может, она имела в виду тех, чью жизненную силу эти жуки хранили? Одни вопросы. Паутина, ну почему ты молчишь?..

Жуки были самой ценной находкой, обнаруженной нами в Цитадели — ну, если не считать информацию, которая открылась мне в её стенах. Но как я должна была распорядиться тем и другим? Пойти к Юле и заявить: так и так, много тысяч лет назад наши предшественники развязали страшную войну и уничтожили сами себя, и мы сейчас стоим на пороге того же самого? Ах да, я же совсем забыла: ведь теперь я персона нон грата на территории «Авроры»! И вообще, у меня было такое чувство, будто рассудок её президента был не совсем в порядке… Вместо живой души, которую я чувствовала в ней когда-то, теперь был какой-то холодный бесформенный комок, изуродованный шрамами, морщинистый и неприятный.

Дальнейшее обследование Цитадели окончательно утвердило меня в убеждении, что здесь была военная база. Не храм, не культовое сооружение, а именно крепость, база, а также убежище. Были здесь жилые помещения и помещения технического назначения; внимательный осмотр выявил на поверхности камня следы обрабатывающих инструментов, очень похожих на современные и даже, пожалуй, более мощных. Это подтвердили специалисты-каменщики из нашей команды. Те небольшие огрехи, без которых не обходится работа, позволяли сделать выводы о типе и размерах инструментов, оставивших эти следы, и выводы эти не оставляли сомнений в том, что ручными они быть не могли. Невозможно было вручную, каким-нибудь тесаком или долотом проделывать такие операции. Алмазные пилы, фрезы, свёрла, буры, шлифовальные машины — всеми этими инструментами располагали строители Цитадели, и качество выполненной ими работы было потрясающим.

Никаких мумий или иных останков живых существ мы не нашли, но хватало и жуков. За такую находку не жалко было отдать жизнь. А вот открывшаяся мне правда о страшном конце крылатых повисла на моей душе тяжким грузом…