УЗЕЛ ВЕЧНОСТИ

Глава 39. УЗЕЛ ВЕЧНОСТИ

Я закрутил головой, стремясь увидеть ее. Усилие освободило что-то внутри меня, и холодный воздух хлынул в легкие. Воздух был сырым и резким; гортань жгло огнем, но я не мог перестать дышать. Я жадно вдохнул, словно этот вдох был последним. Глаза слезились, руки и ноги тряслись. Сердце колотилось в груди, и голова отзывалась на каждый его удар. Я зажмурился и заставил сердце биться медленнее.

— Лью… — снова позвали меня. Голос был озабоченный. Кто-то коснулся меня, и я смутно разглядел прядь рыжих волос.

Гэвин?.. Нет, не Гэвин, но тогда кто? Ее сестра, бенфейт с Альбиона? Гвенллиан!

— Лью… Льюис?

Глаза фокусировались невыносимо медленно. Но все-таки я различал перед собой лицо…

— Гвенллиан, я…

— Это я, Сюзанна! С тобой все в порядке?

В голове мелькнуло смутное воспоминание.

— Сюзанна?

— Я, я. Позволь, я помогу тебе. — Она обняла меня и помогла встать. — Ты же замерзаешь, — сказала она. — Куда подевалась твоя одежда?

Я перевел взгляд вниз и понял, что стою голым на снегу. Снегу было совсем немного, не больше дюйма. Ветер вздыхал в голых ветвях деревьев. Я стоял у входа в пирамиду из камней, шатаясь от растерянности и отчаяния. Оно накатывало на меня волнами, и я готов был утонуть в нем.

— Надень хоть вот это, — говорила Сюзанна, — а то совсем замерзнешь. — Она накинула мне на плечи свое длинное пальто. — У меня машина тут недалеко, только придется в гору идти. Неттлс не просил меня захватить одежду, но пару одеял я найду. Можешь идти?

Я открыл рот, но сказать ничего не смог. А что тут скажешь? Так что я просто кивнул. Сюзанна, обнимая меня за плечи, повела куда-то прочь от пирамиды. Мы кое-как дошли по заснеженному холму до открытых ворот. На дороге стоял маленький зеленый автомобиль с запотевшими стеклами.

Сюзанна подвела меня к пассажирскому сидению и открыла дверь.

— Просто побудь здесь, — сказала она. — Дай-ка одеяло. — Я стоял, тупо глядя на мир, в который пришел опять, пытаясь понять, что такое со мной произошло, что за горе я пережил, почему так болит на месте пустого сердца?

Постелив одеяло на сиденье, она сняла с меня пальто, накинула другое одеяло, помогла сесть в машину и закрыть дверь. Двигатель сначала начал жаловаться, но потом завелся и принялся старательно урчать. Сюзанна включила обогреватель и вентиляцию, чтобы разморозить стекло.

— Через минуту потеплеет, — пообещала она.

Я кивнул, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь через запотевшее лобовое стекло. Помотав головой, я выдавил из себя:

— Где мы? — Слова показались мне неуклюжими, словно язык стал деревянным.

— Бог его знает, — ответила она сквозь жужжание вентилятора. — Где-то в Шотландии. Недалеко от Пиблса.

Вскоре очистился кусок лобового стекла, Сюзанна потерла его рукой, включила передачу и выехала на дорогу.

— Не о чем беспокоиться, — беззаботно сказала она. — Сиди и расслабляйся. Если хочешь есть, у меня вот тут бутерброды, а во фляжке — кофе. Нам повезло, что сейчас праздник, трафик несерьезный.

Ехали долго, пару раз останавливались заправиться. Я смотрел, как проносится мимо сельская местность, и молчал. Сюзанна иногда вопросительно покашливала и поглядывала на меня так, словно боялась, что я внезапно исчезну, — но не давила на меня, за что я был ей благодарен.

До Оксфорда добрались затемно, поездка меня сильно утомила. Я сидел, закутавшись в одеяло, и оцепенело смотрел на городские огни, видные с кольцевой дороги. Внутри было пусто. Что со мной случилось? Что это значит?

Я не знал, куда идти. Но Сюзанна все уладила. Она проехала по практически пустым улицам и наконец остановилась возле какой-то кроличьей норы в центре Оксфорда. Она помогла мне выйти из машины, и я увидел, что мы стоим у низкой двери. Медная табличка гласила: «Д. М. Кэмпбелл, наставник». Сюзанна вытащила из кармана связку ключей и открыла дверь. Войдя, она включила свет. Я вошел в комнату и огляделся, узнавая. Сколько жизней прошло с тех пор, как я последний раз стоял в этой комнате?

— Профессор Нетлтон велел передать тебе, — сказала Сюзанна, вкладывая ключи мне в руки. — Его здесь нет… — начала она, запнулась и добавила, — но, полагаю, ты это знаешь.

— Да, — говорю я. Подозреваю, что Неттлс не вернется никогда. Но почему я вернулся? Почему я? Зачем? Почему здесь?

— В любом случае, — сказала она, всматриваясь в мое лицо в поисках хотя бы намека на интерес, — в кладовке есть еда, а в холодильнике — молоко. Я не знала, на кого и сколько запасать, так что есть всего понемногу. Но если понадобится, я там свой номер оставила у телефона и…

— Спасибо, — перебил я ее. — Этого вполне хватит. — Слова вырвались у меня сами. — Все в порядке.

Она пристально посмотрела на меня, я видел кучу вопросов, роящихся у нее внутри. Но она повернулась к двери.

— Конечно. Да… м-м-м… хорошо. — Она открыла дверь. Подождала на пороге, что я остановлю ее. — Я загляну завтра.

— Пожалуйста, не беспокойся, — сказал я с трудом заставляя себя произносить слова знакомого языка.

— Не проблема, — быстро ответила Сюзанна. — Пока. Она ушла прежде, чем я успел ее остановить.

Не знаю, как долго я простоял, завернувшись в одеяло, как индеец из табачного магазина. Я слушал звуки Оксфорда, грохот, который тяжелая деревянная дверь и толстые каменные стены профессорского дома не могли заглушить совсем. Внутри было холодно и пусто. Я был уверен, что умер и попал в ад.

В какой-то момент я, должно быть, упал в одно из мягких кресел Неттлса и заснул. Заскрипела дверь, я открыл глаза и увидел Сюзанну, нагруженную пакетами. Видимо, она думала, что я сплю. Но застав меня в кресле, начала раскладывать пакеты на столе.

— Ой! Доброе утро, — сказала она. Улыбка мелькнула на губах быстро и весело. Щеки покраснели от холода, и она потерла руки, пытаясь согреться. — Только не говори мне, что так всю ночь и проспал в этом кресле.

— Боюсь, именно так и было, — медленно ответил я. Язык двигался все еще неуверенно.

— Я рано встала, — гордо заявила она. — Пошла и купила тебе одежду.

— Сюзанна, совсем не обязательно было это делать.

— Никаких проблем. — Она пронеслась мимо меня по пути на кухню. — Я займусь завтраком, а потом посмотрим, что я купила. Благодарить не обязательно.

У меня не было сил вылезти из кресла. Да я бы и не успел. Сюзанна явилась через несколько мгновений и начала перекладывать свертки на столе.

— Ладно, — сказала она, вытаскивая из сумки что-то темно-синее, — закрой глаза.

Я уставился на нее. С какой стати она всем этим занималась? Почему бы ей просто не оставить меня в покое? Неужели она не видит, что мне больно?

— В чем дело, Льюис? — спросила она.

— Я не могу.

— Глаза закрыть не можешь?

— Да ничего не могу, Сюзанна! — огрызнулся я. — Ну как ты не понимаешь?!

А как она могла понять? Как мог кто-либо вообще понять хотя бы ничтожную часть того, что я пережил? Я был королем Альбиона! Я сражался, убивал врагов, и меня в свою очередь убили. Только вместо того, чтобы уйти в другой мир, меня вернули в тот, который я покинул. Ничего не изменилось. Как будто вообще ничего не произошло. Все, что я сделал, все, что я испытал, ничего не значило.

— Мне очень жаль, — сказала Сюзанна с искренним сочувствием. — Я только пыталась помочь. — Она закусила губу. Наверное, обиделась.

— Ты не виновата. Ты здесь вообще ни причем.

Она подошла ко мне и опустилась на колени возле кресла.

— Льюис, я хочу понять. Честно. Наверное, это не просто…

Я промолчал. Она подумала и сказала:

— Неттлс пытался объяснить, что происходит. Сначала я ему, конечно, не поверила. Я до сих пор, по-моему, не очень-то верю. Но он предложил мне поискать некоторые вещи — «Знаки Времени», как он их называл, — и если их увижу, надо отправиться вот сюда — он дал мне карту — и ждать там, пока кто-нибудь не появится. — Она задумалась. — Я не знала, что появишься ты.

Теперь молчали мы оба. Она ждала, что я скажу что-нибудь.

— Послушай, — сказал я наконец, — я ценю то, что ты сделала. Но мне нужно… — Я даже вспотел от усилий. — Мне просто нужно время, чтобы во всем разобраться.

Она обиженно посмотрела на меня и встала.

— Не уверена, что я смогу понять, но я хочу помочь. — Она замолчала и посмотрела куда-то в угол. Когда она подняла на меня глаза, то увидела лишь мою несчастную улыбку. — Ладно. Оставлю тебя в покое. Только позвони мне обязательно. Обещаешь?

Я кивнул и упал в кресло, снова погружаясь в свои горе и боль. Она ушла.

Однако на следующее утро вернулась довольно рано. Посмотрела на меня, окинула взглядом комнату и с ней произошла обычная для нее перемена.

— Вставай, Льюис. Пойдешь со мной.

У меня больше не было собственной воли, а ее воли оказалось вполне достаточно на двоих, поэтому я подчинился. Она порылась в нетронутых пакетах на столе.

— Вот, — сказала она, сунув мне в руку трусы. — Для начала оденься.

Я встал, одеяло висело у меня на плечах, как плащ.

— Что ты намерена сделать?

— Главное, вылезай отсюда, — язвительно ответила Сюзанна. — Сегодня воскресенье. Пойдем в церковь.

— Не хочу я никуда идти, — слабо запротестовал я.

Она пожала плечами, достала из пакета новую рубашку и решительно протянула мне.

— Надень это, — приказала она.

Она руководила приготовлениями с безжалостной тщательностью: брюки, носки, туфли и ремень, а в итоге заявила, что довольна результатом.

— Хорошо бы тебе побриться, но можно и потом, — сказала она, нахмурившись. —Готов?

— Я никуда не хочу идти, Сюзанна.

Она неискренне улыбнулась и взяла меня за руку. Руки у нее были теплыми.

— Я не собираюсь оставить тебя здесь на весь день сидеть, нахохлившись, как подыхающий стервятник. После церкви я позволю тебе пригласить меня на обед.

— Я понимаю, что ты хочешь сделать, Сюзанна. Но я не хочу идти.

Церковь оказалась переполнена. За все время, что я жил в Оксфорде, я никогда не видел такого количества людей на службе. Здесь было не меньше тысячи. Все скамьи были заняты, вдоль стен стояли люди, даже не широких подоконниках кто-то сидел. Везде, где только можно, стояли дополнительные стулья. Даже в проходе стояли скамеечки. Но и этого не хватило. Пришлось открыть двери, чтобы люди снаружи могли слышать службу.

— Что тут происходит? — озадаченно спросил я.

— Ничего такого. Обычная служба, — тоже озадаченная моим вопросом, сказала Сюзанна.

Служба прошла мимо меня. Я не мог сосредоточиться. Мой разум — мое сердце, моя душа, моя жизнь! — остались в Альбионе; для этого мира я был мертв без надежды на возвращение. Сюзанна пихнула меня в бок. Я осмотрелся. Все стояли на коленях, а служитель — священник, или кто-то еще — держал хлеб и говорил:

— Сие есть Тело Мое, за вас ломимое…

Слова были знакомые — я слышал их раньше много раз; я вырос, слушая их, и никогда не вспоминал за пределами церкви.

«Сие есть Тело Мое, за вас ломимое...»

Древние слова, звучавшие чуть ли от сотворения мира. Они могли бы объяснить все, что со мной произошло. Подобно звезде, взрывающейся в холодной пустоте космоса, понимание взорвалось у меня в мозгу. Я знал, знал, что это значит!

Голова закружилась. Меня охватил восторг настолько сильный, что я боялся упасть в обморок. Я посмотрел на лица вокруг меня. На них читалась преданность. Да! Да! Они были разными; они изменились. Конечно, они это сделали. Как они могли не измениться?

Альбион же изменился — и этот мир уже не мог остаться прежним. Здесь тоже произошли великие перемены. Может быть, не настолько очевидные… Но я бы разглядел их все равно: они действовали тихо, как дрожжи, но в то же время мягко, мощно, радикально меняя всё. Я знал, понимал так же, как смысл слов Евхаристии, что возрождение Альбиона и обновление этого мира — одно и то же. Подвиг свершен.

Дальше я не слушал. Мой разум рвался вперед; мне не терпелось выйти на улицу, и я выбежал из церкви, как только нас благословили. Сюзанна схватила меня за руку уже за дверями.

— Куда тебя несет? Мог хотя бы сделать вид, что слушаешь!

— Прости, просто я…

— Мне за тебя стыдно! Правда, Льюис, ты…

— Сюзанна! — Мой окрик остановил ее. Я взял ее за плечи и повернул лицом к себе. — Послушай, Сюзанна. Мне нужно с тобой поговорить. Прямо сейчас. Это важно. — Стоило лишь начать, как слова посыпались из меня с головокружительной скоростью. — Раньше я не понимал. А сейчас понимаю. Это невероятно! Я знаю, что произошло. Я знаю, в чем дело.

— Что ты имеешь в виду? — с подозрением спросила она.

— Я был королем Альбиона! — видимо, я не заметил, что кричу. — Ты понимаешь, что это значит, Сюзанна? Хотя бы немного?

Несколько человек повернули головы к нам. Сюзанна посмотрела на меня с легкой тревогой, закусив нижнюю губу.

— Послушай, — сказал я, решив зайти с другой стороны, — ты не будешь против, если мы пошлем этот обед куда подальше? Давай вернемся к Неттлсу, и я попробую тебе все объяснить. Я должен кому-нибудь рассказать. Ты не возражаешь?

Она с облегчением взяла меня за руку.

— Ничуть! Обед я и сама приготовлю. А ты мне все расскажешь.

Мы разговаривали всю дорогу домой и во время обеда. Я что-то ел, но что именно — понятия не имею. Я был твердо убежден, что увидел истину. Такое впечатление, что я проглотил солнце, и теперь оно рвется наружу из каждой поры. Я говорил и говорил, час за часом, но так и не смог описать по-настоящему хотя бы один фрагмент из того, что со мной происходило в Альбионе, что я пережил.

Сюзанна все это выслушала и после обеда предложила прогуляться вдоль реки, во-первых, чтобы не заснуть, а во-вторых, чтобы слушать дальше. Мы ходили до сумерек. Потом небо расцветилось красно-золотыми облаками, они неторопливо плыли над изумрудными холмами и сияющими зелеными полями. Пары и семьи мирно гуляли по набережной, а лебеди бороздили реку, словно пернатые галеоны. Куда бы я ни посмотрел, я видел сплошной покой — настоящий субботний вечер.

— Ты был прав, — сказала она, когда я наконец выдохся. — Это невероятно. — Я ожидал более эмоциональной реакции, но у меня и так болела челюсть и в горле пересохло. — Просто невероятно, — повторила она и прижалась ко мне.

— Да, только ты единственная, кто об этом знает.

Она остановилась и повернулась ко мне.

— Это неправильно. Ты должен рассказать людям, Льюис. Это важно. — Я открыл рот, собираясь возразить, но она отвергла мои возражения. — Я серьезно, Льюис. Такое нельзя держать в себе. Люди должны знать, это твой долг!

Мысль о газетах и репортерах повергла меня в трепет. Папарацци тычут микрофоны и слепят вспышками, телевидение, радио — бесконечная череда скептиков, чудаков и равнодушных неверующих… Ни за что!

— Кто мне поверит? — хрипло спросил я. — Расскажи я об этом кому-нибудь еще, и билет в психушку в один конец мне обеспечен.

— Да, это возможно, — кивнула она. — А зачем тебе вообще что-нибудь говорить? Не проще ли написать? С клавиатурой ты работать умеешь, — заметила Сюзанна, все более воодушевляясь собственной идеей. — Живи себе в квартире Неттлса, пиши, а я тебе помогу. — Она выгнула бровь и улыбнулась озорной улыбкой. — Ну, что скажешь?

Вот так я и оказался за столом Неттлса перед старой пишущей машинкой с пачкой бумаги, а Сюзанна суетилась на кухне, готовя чай и сэндвичи. Я вставил лист бумаги и занес пальцы над клавишами.

И что? С чего начинать?

Оглядев рабочий стол, я заметил маленький листок, на котором был изображен кельтский узор, тот самый, который показывал мне профессор Нетлтон. Я долго смотрел на рисунок, погружаясь в него все глубже: две переплетающиеся линии переходили друг в друга, образуя гармоничный узор. «Узел Вечности».

Слова родились сами. Я начал печатать:

«Все началось с зубров…»