УЗЕЛ ВЕЧНОСТИ

Глава 19. ТИР АФЛАН

Легче перетащить корабли через море на спине, чем безопасно высадиться на берегу в Грязной Земле. Сплошные камни. Море билось об эти огрызки скал с оглушительным ревом. До самого заката мы искали место, где можно причалить, и в конце концов наткнулись на бухточку между двумя скалистыми мысами. Вход в нее был очень узкий.

Мысы обещали хорошее укрытие, но Тегиду бухта все равно не понравилась. Дескать, ему здесь неуютно. Однако мы посоветовались и решили, что лучше нам ничего не найти, да и дело к ночи, некогда искать.

Один за другим корабли проходили между высокими скалами. В бухте вода была спокойной и почему-то темнее обычной морской воды

— Слушай, — сказал мне Тегид. — Слышишь?

Я склонил голову набок.

— Ничего не слышу.

— Чаек больше нет.

Стая чаек сопровождала нас с самого начала путешествия. Теперь не было видно ни одной.

Я стоял на носу, когда корабль Кинана прошел мимо нас к середине бухты. Кинан окликнул нас и рукой показал на место, где можно высадиться на берег. Он все еще стоял с вытянутой рукой, когда вода перед его кораблем забурлила. Это продолжалось три удара сердца. Ни один котел никогда не бурлил так яростно. Вода вздымалась и дрожала; пузырьки вырывались на поверхность, выпуская бледно-зеленый пар, клубящийся над водой.

Моряки бросились к борту и стали всматриваться в бурлящую воду. Удивленные восклицания сменились криками ужаса, когда из мутной воды поднялась чешуйчатая голова огромной змеи. Разинув клыкастую пасть, выставив раздвоенный язык, словно копье с двумя наконечниками, существо зашипело, как будто парусина рвалась во время шторма.

Сзади и немного слева я увидел второе чудовище. Его скользкая шкура в зеленых и серых пятнах делала его почти неразличимым на фоне морской воды; плоская голова, желтые глаза навыкате; чешуя, толстая и потрескавшаяся, как кора старого дерева, образовывала гребень вдоль спины, а в остальном раздутое тело было гладким и даже на вид скользким. Поток грязной слизи вытекал из двух огромных ноздрей на конце морды и из ряда отверстий поменьше, идущих от основания горла вдоль всей морды зверя.

Вид чудища вызывал отвращение. У меня в горле встал комок, а желудок содрогнулся от этого зрелища. А потом зверь дыхнул на нас, и от смрада меня стошнило.

— Ллев! — Тегид принес и подал мне копье.

— Что это за тварь? — потребовал я, утирая рот рукавом. — Ты знаешь?

Не отрывая глаз от существа, он ответил глухим голосом:

— Это афанк.

— Его можно убить?

Он повернулся ко мне, и я заметил, что лицо его посерело от страха. Тегид попробовал ответить и не смог, видимо, горло у него тоже перехватил спазм. Он опять смотрел на чудовище.

— Тегид! Отвечай! — Я схватил его за руку и развернул лицом к себе. — Так можно его убить?

Он несколько пришел в себя.

— Не знаю.

Я повернулся к воинам на палубе.

— Готовьте копья! — приказал я. На корабле было пять лошадей; внезапное появление монстра вызвало среди них панику. Лошади брыкались и ржали, пытаясь разорвать путы. — Успокойте лошадей! Закройте им глаза!

Над водой разнесся ужасный треск. Я обернулся и увидел, как корабль Кинана кренится на борт. Затем он начал подниматься, вернее, его начала поднимать огромная, слизистая петля. Люди кричали. Корабль раскачивался в воздухе.

— Подойди ближе! — крикнул я рулевому. — Надо им помочь.

В тот же миг перед носом судна всплыл осклизлый горб. Корабль врезался в афанка и задрожал, заставив людей упасть на четвереньки. Обмотав веревку вокруг своей металлической руки, я перегнулся через фальшборт и вонзил копье в покрытую слизью шкуру. Из раны потекла иссиня-черная кровь. Я вытащил копье и ударил еще раз, а затем еще, глубоко погружая лезвие. После третьего удара я изо всех сил толкнул копьем тварь вниз. Я почувствовал сопротивление твердых мышц, а затем плоть поддалась, и древко копья глубоко вошло в тело монстра. Чудовище дернулось от боли, едва не выбив мне руку из сустава. Вода окрасилась черным; я отпустил копье, а Тегид ухватил меня за пояс и не дал выпасть за борт.

Вдохновленные моим примером, воины принялись терзать афанка своим оружием. Раны пробили гладкую шкуру в сотне мест. Серо-зеленая морская вода покрылась пятнами крови. Понятия не имею, доставили мы ему неприятности своими копьями, или он просто решил нырнуть, чтобы напасть из-под воды. Во всяком случае он зашипел и исчез из вида. Над водой прокатился боевой клич.

Тем временем Кинан и его люди, хватаясь за что попало, яростно сражались со своим зверем. Я видел, как Кинан балансирует на носу корабля. Вот он поднял руку. Прицелился. И метнул копье. Оружие взлетело и вонзилось в середину глаза афанка. Змеиная голова начала мотаться из стороны в сторону, пытаясь избавиться от такого шипа. Однако не успели люди поздравить своего короля, как афанк встал на дыбы, задрав страшную голову над водой. Он открыл пасть, полную зубов, похожих на заостренные веретена.

Часть воинов бросилась в рассыпную, но оставшиеся продолжали метать копья в бледно-желтое горло.

Шипя и плюясь, голова чудовища откинулась назад, копья торчали у него из шеи, как щетина. Корабль, все еще захлестнутый петлей змеиного тела, дрожал. А мы были слишком далеко, чтобы прийти на помощь товарищам.

— Ближе! — закричал я.

Кинан, невесть как цепляясь за фальшборт, требовал подать ему другое копье. Афанк явно собирался нанести удар.

— Ближе! — орал я. — Скорее! — Но мы уже ничего не могли сделать.

Афанк ударил мордой в мачту корабля. Мачта раскололась, и корабль начал опрокидываться, сбрасывая людей и лошадей в пенистые волны.

Среди криков людей и визга лошадей я услышал странный звук, — как будто зверь подавился. Я присмотрелся и понял, что часть мачты корабля застряла в горле афанка. Монстр дергал пастью, пытаясь сглотнуть, но расколотая мачта глубоко впилась в нёбо и держалась крепко.

Не в силах освободиться, афанк мотал своей отвратительной башкой из стороны в сторону, словно бил по воде кнутом. А затем, когда казалось, что корабли вот-вот разобьются о трясущуюся голову, с последним ударом хвоста зверь погрузился в пучину. Два ближайших к нему корабля изрядно черпнули воды и чуть не пошли ко дну, но все-таки выправились и двинулись к берегу. Последнему кораблю досталось сильнее прочих, и он едва не перевернулся.

Мы подошли к кораблю Кинана и помогли тем, кому смогли. Три лошади утонули, а нескольким воинам пришлось добираться до берега в холодной воде. Корабль удалось спасти, но провиант пропал.

Когда последнего полузамерзшего человека вытащили на берег, мы, наконец, смогли осмотреться. Подтащив корабли повыше, мы отошли от воды, подальше от афанка, развели костер и провели бессонную ночь в тщетных попытках согреться.

В костер летел мокрый снег, пропитанное водой дерево горело плохо и шипело. Мы так и не смогли согреться, а когда взошло солнце, толку от него все равно не было, так, какой-то белесый призрак в мрачном сером небе. Мы обыскали берег в поисках следов Гэвин, Танвен и их похитителей. Ничего не нашли и решили двинуться вглубь страны.

— Clanna na cú! — проворчал Кинан; туман скатывался каплями по его жестким волосам и усам. — Здесь воняет. Понюхайте воздух. — Он раздул ноздри и поморщился. Воздух и в самом деле был зловонный и тяжелый, как в мусорной яме.

Тегид стоял неподалеку, опираясь на свой посох и щурясь на густой лес за узким пляжем. Но до него предстояло преодолеть каменную насыпь. Мертвые деревья на берегу лежали, как окоченевшие трупы, грозя корнями низкому небу.

— Не стоит здесь задерживаться, — сказал Бард. — Нашу высадку наверняка заметят.

— Тем лучше, — огрызнулся я. — Пусть Паладир знает, что мы пришли.

— Я не о Паладире, — ответил Бард. — Он меня сейчас меньше всего заботит. Я чувствую, что нас ждут гораздо худшие неприятности.

— Пугаешь? — спросил Алан. — А мне не страшно.

Тегид хмыкнул и косо посмотрел на него.

— Чем меньше будешь хвастаться сейчас, тем меньше потом придется жалеть.

Вскоре вернулся из разведки Гаранау и сообщил, что нашел ручей, по которому удобно идти вглубь страны. Кинан предложил добраться до холмов, которые мы видели с кораблей; оглядеться с высоты и сообразить, где можно искать врага.

Следы копыт, борозды от килей кораблей не оставляли сомнений в том, что Паладир непременно узнает о нас. С высот мы можем заметить дым от костра или поселения. Впрочем, надежда на это была слабая, но ничего другого мы не смогли придумать. Так что оставалось следовать немудрящему плану.

Дастун обследовал побережье на юге.

— Там земля упирается в скалы. Никаких следов я не нашел.

— Ну что же, тогда идем на север. Гаранау, веди.

Мы двинулись за Вороном. Бран и другие его люди шли впереди, Кинан со своим отрядом двигались следом, а Тегид, Ската и я отставали от них на несколько шагов. Замыкали наш сводный отряд шестеро воинов, ведущих оставшихся лошадей. По лесу ехать было невозможно, настолько густо там росли деревья. Пешком придется идти до тех пор, пока не найдем тропу.

Ручей, о котором говорил Гаранау, оказался зловонным слабеньким потоком желтой воды, вытекающей из леса на каменистый пляж и охряным пятном растворяющейся в море. Я принюхался. Похоже на сток какого-то серного источника. Но вода все же проложила путь через кустарник и подлесок, получился неровный овраг с крутыми склонами. Бросив последний взгляд на мертвенно-белое небо, мы направились вглубь страны по оврагу.

Упавшие деревья лежали даже на дне, это сильно затрудняло движение. Вскоре мы перестали видеть небо, его заслоняли переплетенные ветви деревьев, плотные, как соломенная крыша. Мы медленно тащились в густых сумерках. Ноги у всех были изгвазданы липкой отвратительно пахнущей грязью. Стояла тишина, и в этой тишине тоскливо завывал ветер наверху, да хлюпал ручей.

Лошади не хотели идти в лес пока им не развязали глаза. Тогда они немножко успокоились и позволили себя вести. Мы брели весь день, от одного упавшего дерева к другому. Вконец измученные, мы кое-как вылезли из оврага и начали обустраивать лагерь, благо с дровами проблем не было. Вскоре запылало сразу несколько костров.

Тегид сидел в стороне, опираясь на посох. Он о чем-то напряженно размышлял, но так и не сказал ни слова. Я счел за лучшее предоставить его самому себе.

Отдохнув, воины начали потихоньку переговариваться, дежурные занялись ужином. Я сидел со Скатой, Браном и Кинаном, мы обсуждали прошедший день.

— Завтра будет легче, —без особой убежденности высказал я предположение. — Хуже некуда.

— С удовольствием выберусь из этой гнилой канавы, — проворчал Кинан.

— Да уж, Кинан Мачэ, — сказал Алан, — смотреть без слез невозможно, как ты продираешься по грязи.

Ската заплела волосы в тугие косы и заправила под походную повязку. Она сосредоточенно соскребала грязь с сапог.

— От этой вони у меня глаза слезятся.

Но все же с отдыхом наше уныние несколько унялось, и мы занялись неотложными делами: назначили часовых, без аппетита поели, завернулись в плащи и уснули.

Следующий день выдался излишне сырым. С севера дул резкий ветер. Было холодно, но пока без снега. И еще один день прошел так же. Мы шли по дну оврага, пробираясь под нависавшими бревнами, или обходя их, часто отдыхая, но остановились лишь тогда, когда уже едва таскали ноги.

Земля постепенно поднималась, и к концу третьего дня все начали задаваться вопросом, скоро ли конец этому подъему.

— Не понимаю, — ворчал Бран. — Мы когда-нибудь придем к вершине этого отвратительного перевала?

Он стоял, опираясь на копье, лоб измазан грязью и потом, штаны и плащ в ужасном состоянии. Остальные Воронов выглядели не лучше. Они никак не походили на королевский военный отряд. Много дней никто не брился, а уж чтобы помыться — и речи не было. Не в этой же зловонной жиже плескаться!

Я подошел к Тегиду пожаловаться.

— Почему так, Тегид? Мы уже прошли невесть сколько, а вершины как не было, так и нет.

Бард скривился.

— Я знаю ровно столько же, сколько и ты. В этой проклятой земле все не так!

— Что ты имеешь в виду? Что не так?

— Я ничего здесь не вижу, — горько пробормотал он. — Как будто я снова ослеп.

Некоторое время я с недоумением смотрел на него, а потом до меня дошло.

— Твой авен, Тегид, я понятия не имел…

— Неважно, — сказал он, отворачиваясь. — Невелика потеря.

— Что с ним не так? — спросил Кинан, когда я отошел. Он видел, как мы разговаривали.

— Он расстраивается из-за своего авена, — объяснил я. — Здесь он молчит.

Кинан нахмурился.

— Это плохо. Здесь бы он пригодился. Тир Афлан — плохое место.

— Да, — согласился я. — Но если мудрость нам не поможет, остается рассчитывать на ум и силу.

Кинан неуверенно улыбнулся. Ему понравилось, как это звучит.

— Из тебя выйдет сносный король, — заметил он, — но в душе ты все-таки больше воин.

Лагерь разбили в сыром лесу и встали с восходом солнца, надо было идти дальше. День, как и предыдущие, выдался унылый и однообразный, зато было не так холодно. Чем выше мы поднимались, тем теплее становился воздух. Мы не могли не радоваться этой маленькой удаче, к тому же в конце дня мы все же добрались до вершины холма.

Солнце уже село, но в угрюмых сумерках перед нами открылась поросшая травой равнина. Мы набрали дров и развели большой костер. Бран ворчал, что нам сейчас меньше всего нужен маяк, способный предупредить любого врага поблизости. Но я решил, что нам нужны не только тепло, но и свет, и меня не волновало, увидит ли его Паладир со своими присными.

Однако, как и предупреждал мой мудрый Бард, Паладир оказался наименьшей из наших проблем. Об этом вскоре известили сигналы дозорных.