УЗЕЛ ВЕЧНОСТИ

Глава 35. ТРЕФ-ГАН-ХАЙНТ

— Паладир! — крикнул я, остановившись на полпути.

Противник чего-то выжидал. Раздался четкий зов боевого рога, громкий и сильный. А затем чужой отряд обрушился в долину. У нас оставалось время лишь на то, чтобы изготовить оружие.

Ската мгновенно оценила ситуацию.

— Здесь мы не сможем сражаться! — воскликнула она, бросаясь к ручью. — За мной!

Кинан скомандовал своим воинам держаться за ним, и помчался вслед за Скатой. Я не отставал. Мы бежали на другой высокий берег ручья. Боевой рог гремел, топот копыт сотрясал землю. Двоих наших воинов сбили лошадями, а еще один пал от прилетевшего копья. Но наше видимое отступление оказалось не напрасным. Мы заняли высоту до того, как Паладир, надеявшийся на легкую победу, смог нас остановить.

Сражаться пешими против всадников, особенно когда их много, не очень сподручно, зато теперь наша позиция прекрасно подходила для обороны: всадникам придется взбираться в гору по крутой и опасной дороге. Безупречное боевое чутье Скаты не только спасло нас, но и дало некоторое преимущество.

— Им не терпится! — крикнул Кинан, наблюдая, как лошади карабкаются по осыпи. — Пойдем, брат, накормим наших порывистых гостей!

Прикрывшись щитом, он рванул вперед, подсекая ноги ближайшей лошади. Животное закричало, завалилось назад и сбросило всадника на землю. Кинан быстро нанес удар копьем, противник даже еще не успел свалиться со своего бьющегося коня.

Кинан издал дикий боевой клич. Еще два вражеских всадника пали от его быстрого копья, прежде чем успели отвернуть в сторону. Используя прием Кинана, я разделался еще с одним, оглянулся и увидел, что за это время удалось прикончить троих.

Первое столкновение длилось всего несколько ударов сердца. Не получив ничего, Паладир дал сигнал своим людям прекратить атаку. Они отошли на дальний берег ручья, и начали перестраиваться.

— А он не дурак, — заметил Кинан. — По крайней мере, знает, когда отступить.

Посмотрев через ручей, я увидел Паладира, обнаженного до пояса, с лицом и грудью в синей боевой раскраске, с плечами, блестевшими от пота. Он потрясал копьем и орал на своих людей, распекая их за неумение. Сиона Хая с ними не было. Впрочем, это меня не удивило.

— Может, и не дурак, — согласился я, — но импульсивный. Это может плохо для него кончиться.

— А что за люди с ним? — спросил Кинан.

Я постарался рассмотреть отряд Паладира. Зрелище довольно печальное. Довольно грубая толпа, вооруженная древним бронзовым оружием, похожим на то, которое мы видели в разрушенной башне. Щиты маленькие и тяжелые, копья короткие с тупыми нечищенными наконечниками. У некоторых на головах красовались шлемы, большинство обходилось без них. Мечи висели на поясах немногих. Двигаются неуклюже, кажется, к верховой езде непривычны и потому неуверенны в себе. Они надеялись разделаться с нами решительным наскоком, но встретили куда более опытного противника. В общем, мало похоже на обученный военный отряд, скорее, на банду головорезов. А может, наемники, набранные из тех рабочих, что возятся в грязи внизу. Лошадей хватало на всех, вот только зачем они им? Сражаться верхом они не умеют. Их первая неудачная атака это доказала с очевидностью.

— Ллев! — Ската подбежала ко мне, — Ты его видел?

— Нет, — ответил я. — Сиона с ними нет. Но что ты думаешь об остальном?

— Мне кажется, Паладир попытался сшить себе отряд из паршивой ткани, — ответила она.

— Мне тоже так кажется. По-моему, она у него в руках расползается.

— Это что такое? Лью хвастает? — крикнул Кинан, взбираясь обратно на холм. — Брат, ты себя хорошо чувствуешь?

— Никогда лучше не чувствовал, — сердито ответил я.

Рев каринкса возвестил вторую атаку. Враг снова пересек ручей. На этот раз Паладир выстроил своих людей линией, и они двинулись вперед, надеясь рассеять нашу оборону и разделить нас.

Ската смотрела на это иначе. Она собрала то, что оставалось от нашего отряда, в узкий клин. Всадники не могли взлететь на крутой склон горы и нанести удар с флангов, им придется встретить удар острием клина в лоб.

Они пошли в атаку, вопя изо всех сил. Напугать надеялись? Мы стояли себе и как только кто-нибудь из них оказывался на расстоянии удара, он этот удар получал и вылетал из седла. Восемь всадников рухнули прежде, чем успели развернуть лошадей и отступить. Паладир снова был вынужден прервать атаку. Когда враг показал хвост и улепетывал обратно через ручей, я созвал наших вождей.

— Похоже, им чего-то не хватает для продолжения атаки.

— Clamna na cú, очень неудачная попытка, — усмехнулся Кинан, выпятив подбородок. — Я бы постыдился командовать такими воинами.

— Да и Паладир когда-то умел командовать лучше. С ним что-то не так. Не понимаю.

— Они же не хотят драться, — заметил я. — Вот и надеются измотать нас сначала.

— Долго им придется ждать, — сказала Ската, осматривая склон холма. — Если они не придумают чего-нибудь получше, мы тут целый день продержимся.

— Нам вообще не пришлось бы держаться, будь у нас лошади, — сказал Кинан.

— Значит, надо взять их, — предложила Ската. — У нас им будет лучше, чем у этих.

Мы быстро разработали тактику, с помощью которой надеялись освободить побольше лошадей при следующем нападении. Это вполне могло сработать, но события приняли другой оборот. Как только отряд Паладира пересек ручей и направился к склону холма, прибыли Вороны. Стая Воронов с боевым кличем спикировала на врага, и врага не стало. Нападавшие просто разбежались. На этот раз они пересекали ручей намного живее, чем в прошлый раз, а потом скрылись за дальними холмами. Бран хотел начать преследование, но я не разрешил.

— Лучше оставайся с нами, — сказал я ему. — Что ты увидел там, впереди?

Странное выражение промелькнуло на лице Главного Ворона.

— Кое-что видел, господин, — сказал он. — Особенно если учесть, что никогда раньше ничего подобного не видел.

— Опасность? — заинтересованно спросил Кинан. — Опять ловушка?

— Возможно, — пожал плечами Вождь Воронов. — Но я так не думаю.

— Ну и что там такое? — спросила Ската.

— Я покажу тебе. Это не далеко, — предложил Бран.

Подозвав Дастуна и Гаранау, я сказал:

— Тегид с лошадьми должен быть уже здесь. Поезжайте навстречу, лошадей ведите к поселку. Мы будем ждать вас там. — Брану я сказал: — Давай, показывай, что ты там нашел.

— Следуйте за мной, — сказал Бран, развернув лошадь и повел нас вверх по склону горы вдоль хребта. Остальные Вороны образовали арьергард на случай, если Паладир с отрядом вернутся и попытаются напасть. Но враг не вернулся.

Неподалеку от вершины холма тропа свернула и начала спускаться к долине с крутыми склонами. Грязная река медленно текла по ее дну, а на ближнем конце, прижавшись к хребту, стоял кое-как сляпанный поселок. Несколько более крупных и прочных домов выстроены из необработанного дерева, остальные выглядели сложенными из каких-то кусков и подсобных материалов. Неподалёку тускло светилось узкое озеро.

Мы вошли в поселок по единственной улице, представлявшей собой плотно утрамбованную землю. По сторонам улицы стояли ветхие покосившиеся лачуги. Перед одним из больших домов мы остановились. Вдоль улицы, ведущей к зданию, стоял ряд шатких ларьков, а между ними — грязный каменный колодец. Здесь мы решили подождать Тегида.

Мы не видели ни единой живой души и, если бы не мусор и навоз, разбросанные вокруг, я бы подумал, что место давно заброшено. Но уже спустя несколько минут население начало выползать наружу. Сначала нерешительно, потом все смелее. Прихрамывая, едва волоча ноги, они вылезали на площадь. Скоро нас окружила толпа оборванных нищих.

Они стояли с протянутыми руками и открытыми ртами, мяукая, как больные кошки, но нам нечего было им дать. Как и грязные шахтеры, выглядели они уныло, с мертвыми глазами и мятыми лицами. В Альбионе нищих не знали, поэтому воины сначала не поняли, чего от них хочет толпа. Они шарахались от протянутых рук, пытались их оттолкнуть, но без толку.

Кинан и Бран с растущим беспокойством следили за этими недолюдьми, но пока молчали.

— Зря мы здесь остановились, — сказала Ската. — Как бы проблем не возникло.

— Увидят, что у нас ничего нет, и оставят нас в покое, — ответил я.

Но оказался неправ. Нищие нам попались настойчивые. Они чего-то требовали, причем все более агрессивно.

Некоторые женщины с важным видом подходили к воинам и гладили их. Воины реагировали с понятным отвращением. Но шлюхам не привыкать к отказам. Они начали уговаривать воинов и хватить их за руки.

— Лью, — взмолилась Ската, — давай оставим это… этот Треф-ган-Хайнт. Тут хватает заразы.

— Ты права, — согласился я. — Пойдем к озеру, там дождемся лошадей.

Нищие при нашем отъезде начали причитать. Отвергнутые женщины бежали за нами, выкрикивая оскорбления. Одна из них, почти еще девочка, увидела мою серебряную руку и побежала ко мне. Она упала передо мной на колени, схватила мою руку и стала ее целовать.

Я осторожно попытался высвободить руку из ее хватки, но она вцепилась в меня, как клещ.

— У меня для тебя ничего нет, — твердо сказал я ей. — Вставай. Не позорься.

Но она и не подумала отпустить меня. Пришлось оторвать ее силой и просто переступить через нее. Сообразив, что я ухожу, она совершила фантастический прыжок, взмахнув грязными ногтями и целясь мне в лицо. Я отдернул голову, и она упала в грязь, умоляя не оставлять ее. Я перешагнул через тщедушное тельце и пошел дальше. Она корчилась и проклинала меня, ее резкий голос не сразу затих в общем шуме.

Пришлось срочно уводить отряд. Меня хватали за руки, за ноги. Люди скулили и рыдали, но я шагал, не глядя по сторонам. Что я мог им дать? Я даже не понимал, чего они от меня хотели.

Пришлось еще раз пройти по вонючей улице, на этот раз до конца. Кругом дымились свалки непонятного мусора. Здесь тоже были нищие, они тоже копались в грязи, наверное, в поисках съестного.

Тощие, длинноногие собаки что-то вынюхивали. Какой-то мужик валялся посреди дороги, наполовину заваленный гнилью. Он с трудом привстал и непристойно попытался окликнуть нас. На ноги он уже никогда не встанет, потому что вместо ног у него были сплошные трофические язвы. Бродячие собаки слонялись рядом, время от времени делая бросок, чтобы лизнуть раны этого несчастного. Отвернувшись от этого жуткого зрелища, я наткнулся на другое, не менее тошнотворное. Собаки дрались из-за каких-то клочьев гнилой плоти, прилипший к костям. Я вдруг понял, что останки человеческие. В горле застрял комок. Я отвернулся.

Треф-ган-Хайнт, как назвала его Ската, чумной город, скверное место. Больное и умирающее, здесь везде пахнет гниющей раной. Вот такая, подумал я, судьба ожидает рабов, когда они станут ненужными. Они закончат свои дни нищими, сражающимися за каждый клочок дряни. Огорчительная мысль, но что я мог сделать? Тяжело сглотнув, я пошел дальше.

Выйдя из поселка, мы подошли к мелкому озеру, из которого вытекал ручей, чуть более чистый, чем прочая вода, которую мы здесь видели. Никто не пошел за нами из поселка, поэтому мы присели на камни у берега и стали ждать.

Я задремал и мне приснилось, что Гэвин пришла и стоит рядом со мной. Я проснулся, но рядом со мной сидел Бран, а лошади еще не появились. Я встал, и мы с Браном пошли по каменистому берегу. Грязно-желтое солнце опускалось над западными вершинами и вытягивало наши тени на камнях.

— Куда же Тегид подевался? — подумал я вслух, глядя на горный хребет за ним.

— Думаешь, он встретился с Паладиром? Это возможно, но Дастун и Гаранау знают, где нас найти, — заметил Бран. — Если бы возникли проблемы, они бы сообщили.

— Это так, но мне все это не нравится, — сказал я. — Пора бы им добраться до нас.

— Давай я схожу и выясню, что там случилось, — предложил Бран.

— Хорошо. Только возьми с собой Эмира и Найла. Как только узнаешь что-нибудь, отправь одного из них обратно.

Бран отошел к своей лошади, свистнул Воронам, и все трое ускакали. Я проводил их взглядом, а потом позвал Скату и Кинана.

— Бран отправился посмотреть, что случилось с Тегидом и остальными.

— Вечереет, — сказала Ската. — Может, переправимся на другой берег, там убежище получше.

— Ночь нам поможет. В темноте не так опасно. — Я смотрел на гребень холма и думал, что могло случиться с Тегидом и Неттлсом?

Солнце кануло в уродливую коричневую дымку, и на землю пали густые сумерки. Сразу с заходом солнца исчезло и его слабое тепло; горным холодом ощутимо повеяло от камней. Над озером поднялся туман, он поднимался по склонам гор змеящимися ручейками.

Воины собрали дрова на каменистых склонах вокруг озера, немного, и зажгли маленькие костерки. Они скорее тлели, чем горели, и света давали мало. Все были голодны, поскольку не ели с раннего утра. Но с водой проблем не было. На вкус вода из озера отдавала металлом, но была холодной и утоляла жажду.

В долине быстро темнело. Небо едва светилось, а туман над озером и склонами сгущался. Я беспокойно ходил по прибрежным камням, прислушиваясь к любому звуку. Но кроме плеска воды и дальнего лая собак ничего не слышал. Ждал я долго. Красная луна взошла низко над горами, озеро в ее свете выглядело довольно мрачно.

Наконец я вернулся к кострам. От первого долетел тихий разговор. Голоса воинов звучали в тумане неразборчивым бормотанием. Но к ним примешивалось кое-что другое... Я затаил дыхание…

Из темноты послышался стук, низкий и ритмичный, как сердцебиение, — тум… тум… тум. Туман не позволял определить направление. Кинан тоже услышал и встал рядом.

— Что бы это могло быть? — тихо спросил он.

Мы не двигались. Звук постепенно нарастал, приобретал четкость. Тук-тук… тук-тук… тук-тум… Теперь стало понятно: мы слышим одинокую лошадь.

— У нас гость, — сказал я Кинану.

Лошадь приближалась. Сердце почему-то билось быстрее. Серебряная рука отозвалась покалыванием.

— Я принесу факел. — Кинан убежал.

Я прошел еще несколько шагов по берегу навстречу звуку. Металлическая рука уже обжигала ледяным холодом. Всадник оказался ближе, чем я думал. И тут я увидел его: бледный, как сам туман, он возник из призрачных прядей, копыта высекали искры из камня. С головы до пят он был закован в бронзовые доспехи; они тускло блестели в красноватом лунном свете. Рогатый шлем с перьями и высоким гребнем; странная боевая маска закрывает лицо. При нем было длинное копье с бронзовым наконечником; у бедра небольшой круглый бронзовый щит; на ногах окованные бронзой сапоги, на руках — латные рукавицы. Седло высокое с бронзовыми набалдашниками. Лошадь тоже в доспехах; бронзовые нагрудники и поножи украшали и коня, и всадника.

Хотя я никогда раньше не видел всадника, я сразу его узнал. Бенфейт давно предупредила меня, и даже туманной ночью я не усомнился: передо мной был Медный Человек.