УЗЕЛ ВЕЧНОСТИ

Глава 14. ЗЛОУМЫШЛЕННИКИ

Годовое Колесо неторопливо вращалось. После долгих дней тепла и блаженства Маффара явился сияющий Рилл, но золотые дни быстро потускнели. Яркие цвета поблекли, ветер подсушил землю, а потом пошли холодные дожди. Они сильно подпортили наши виды на урожай, а мы-то надеялись, что он будет не хуже прошлогоднего. День за днем люди с надеждой смотрели в небо, надеясь хотя бы на несколько солнечных дней, чтобы успеть подсушить зерно. Однако оно начало гнить прежде, чем мы смогли собрать урожай. Большой беды не случилось, поскольку от прошлого урожая осталось еще изрядно, но многие были разочарованы.

Строительство мельницы существенно замедлилось, и это меня беспокоило. Ледяные пальцы Соллена уже тянулись к нам, и мне хотелось сделать как можно больше до снега. Я подгонял Хуэля с рабочими, хотя, по правде сказать, они в этом не нуждались. Но все-таки, наверное, не стоило заставлять их работать в сильный дождь. Дни становились короче, а мои требования все возрастали. Я приказал привезти на стройку факелы и жаровни, чтобы мы могли работать и после того, как стемнеет.

Наконец вмешался Тегид; он пришел ко мне однажды ночью, когда я вернулся со строительства, продрогший и вымокший под дождем.

— Ты многого добился, брат, но сейчас ты слишком торопишься. Оглянись вокруг, Серебряная Рука; дни короткие, света мало. Думаешь, небо еще долго сможет сдерживаться и не просыпаться снегом? Пора отдохнуть.

— И бросить мельницу? Тегид, ты ерунду говоришь.

— Зачем что-то бросать? — Он пожал плечами. — Продолжишь, когда Гид снова очистит небо. Сейчас время отдыха, да и под крышей найдется немало дел.

— Ну еще немножко, Тегид. Никому хуже не будет, если мы поработаем еще несколько дней.

— Не стоит пренебрегать временами года, — сухо ответил он.

— Успеем еще поваляться у очага, — отмахнулся я.

Но наутро я пожалел об этих словах. Мы спешили, очень спешили, хотели запустить мельницу до зимы, но погода обернулась против нас. Зря я заставлял людей работать в темноте, сырости и холоде. Так недолго и тираном стать, бесчувственным и деспотичным. Экономия, ради которой я все это затеял, пока не принесла ничего, кроме лишних забот для многих людей.

Мой мудрый Бард был прав. Освященный веками ритм смены времен года, работы и отдыха, вносил в жизнь равновесие, а я слишком сильно склонил одну чашу весов. Пора было исправлять собственные ошибки.

Наконец выдался ясный день. Холодный восточный ветер пах снегом. Да, подумал я, походив по пустой стройплощадке, пора делать перерыв на зиму. Я ждал, пока придут Хуэль с рабочими.

Несмотря на постоянные задержки, мы хорошо продвинулись: плотина была почти готова и выложена камнем; заложили фундамент мельницы. Еще весной мы нашли огромные камни для жерновов и установили их на место. Мельницу надо строить вокруг них. Если все и дальше пой дет такими же темпами, подумал я, к урожаю следующего года мельница заработает.

Занятый своими мыслями, я бродил по площадке, и вдруг до меня долетел странный звук, далекий, но отчетливый в холодном осеннем воздухе: что-то постукивало, словно камни роняли на землю через равные промежутки времени. Более того, я сразу понял, что слышу этот звук уже некоторое время.

Я посмотрел в сторону тропы через хребет, но никого не увидел. Сосредоточился на звуках, но они прекратились. Заинтригованный, я сел на лошадь и начал подниматься по склону, к лесу. Иногда я останавливался, прислушиваясь. Кроме шороха ветра в голых ветвях — ничего.

Я уже собрался возвращаться, когда услышал, торопливый звук шагов — всего лишь намек на звук, да и то сразу прекратившийся. Приподнявшись в седле, я крикнул:

— Кто там? — Ответа не последовало. Я снова крикнул, уже громче: — Отзовись!

Я медленно поехал вперед через густой сосновый лес и выехал на одну из многих троп, ведущих к вершине хребта. Здесь я почти сразу наткнулся на след на сырой земле. Отпечаток выглядел свежим — очевидно, его оставили после ночного дождя. Я поискал и нашел еще следы, все они вели в лес.

Я свернул с тропы, осторожно подъезжая к краю гребня, и сразу же наткнулся на огромную кучу бревен. Их явно принесли из леса и бросили на самом краю скалы. Место было выбрано удачно, с тропы не видно, зато долину внизу ничего не закрывало. Вокруг никого не было, поэтому я спешился и подошел к штабелю.

Здесь на влажной земле осталось множество следов, и при внимательном изучении я понял, что принадлежат они как минимум трем разным людям. Штабель был большой. Такой за один день не сложишь, да и за два тоже. Очень мне это не понравилось. Кто-то готовил сигнальный костер.

Я сел в седло и поехал вдоль хребта, пока не достиг места, откуда я мог видеть и долину с бурыми полями, и озеро с кранногом в середине; с другой стороны виднелся могильный холм у реки и пустая равнина за ней.

Я стиснул зубы. К счастью, никакого многочисленного войска я не увидел. Уж не знаю, чего я опасался: того ли, что рать Медрина каким-то образом ожила и вот-вот хлынет в долину… Но все было тихо.

Я еще посидел в седле, прислушиваясь. Набежали облака, и света убавилось. С темнеющего неба начал моросить холодный дождь. Я поехал к озеру. На полпути мне встретились рабочие, направлявшиеся к мельнице.

— Не надо туда идти. Возвращайтесь к своим семьям, — сказал я им. — Начинается Соллен; пора прекращать работы.

Судя по виду, мои слова их обрадовали. Но тут Хуэль вдруг сказал:

— Господин, дай нам еще день. Надо прикрыть площадку от снега. Когда солнце вернется, нам будет проще продолжить работу.

— Конечно, — ответил я. — Ты тут главный, делай, как считаешь лучше. А потом заканчивайте, до Гида больше работать не будем.

Я вернулся в кранног. Тегид стоял у очага в зале, и я послал Эмира за Браном. Бард сразу заметил, что я взволнован.

— Что еще стряслось? — спросил он.

Я протянул руки к огню. Моя серебряная рука рассыпала отблески пламени по стенам. Я отогревался, а вот серебро руки оставалось холодным и жестким, словно кусок льда. Почему мне так холодно?

— Лью? — Тегид положил руку мне на плечо.

— На хребте подготовлены дрова для сигнального костра. — Я повернулся к нему. Его темные глаза смотрели внимательно, но пока без напряжения. — Как раз над мельницей.

— Ты кого-нибудь видел?

— Никого. Но кое-что слышал. Такое впечатление, что бросали бревна. И я видел следы: минимум троих мужчин, а может и больше. Кто-то там довольно тяжело поработал, Тегид.

В этот момент прибыл Бран, и я повторил сказанное Тегиду. Бард смотрел в огонь, поглаживая подбородок. Бран нахмурился и, когда я закончил, сказал:

— Я возьму отряд и обыщу лес и хребет. Если следы свежие, они не могли далеко уйти. Найдем их, тогда и будем думать.

Главный Бард продолжал смотреть на пламя. Бран ждал ответа.

— Действуй, — сказал я ему. — Начни от штабеля…

Тегид поднял голову.

— Ты не ходи, — тихо сказал он. Я хотел возразить, но Тегид слегка покачал головой; он не любил, когда мы спорили при других людях. Я припомнил наш предыдущий разговор о королях и преступниках, и смолчал.

— Пусть люди готовятся, — приказал я, а потом рассказал, как найти подготовленный костер. — Начинайте оттуда.

Главный Ворон кивнул и хотел уйти. Я поймал его за рукав.

— Найди их, Бран. Выследи и приведи сюда. Мне обязательно надо знать, кто это сделал и зачем.

Мгновение спустя голос Брана разнесся по залу. Он созывал своих людей. Примерно двадцать человек вскоре покинули зал, вызвав всеобщее недоумение.

Повернувшись к Тегиду, я сказал:

— Провожу их до костра.

Бард скептически посмотрел на меня.

— Что ты думаешь об этом? — спросил я.

— Почему ты решил, что это сигнальный костер?

— Я много таких видел, и вряд ли ошибусь, когда увижу очередной.

— Да я не об этом. Ты же сразу решил, что это сделал враг. Почему?

— А ты думаешь иначе?

— Я думаю, ты мне не все рассказал. — Он не повысил голоса, но взгляд его стал острее. — Если у тебя есть что-то еще, лучше бы ты мне сказал об этом сейчас.

— Да все я тебе рассказал, — начал я, но он оборвал меня нетерпеливым движением. Я не понимал, чего он от меня хочет.

— Подумай!

— Я думаю, Тегид! — воскликнул я, наверное, излишне громко. А в самом деле, почему я решил, что это враги? Сигнал, чтобы видеть с большого расстояния… Я посмотрел на свою серебряную руку, почти касающуюся пламени, и почувствовал, что она все еще холодная, хотя пламя очага было совсем близко. И я вспомнил, когда в последний раз чувствовал такой холод…

Подняв глаза, я сказал:

— Ты прав, Тегид. Просто это было так давно, что я забыл. Ну, или не посчитал это важным.

— Хорошо. Ты вспомнил. Но что? Говори!

Я рассказал ему о костре, который видел в ту ночь, когда мы разбили лагерь на под Друим Вран.

— Извини, брат, надо было тебе сразу рассказать. Но уже на следующий день я думал, что этот свет просто подтвердил, что здесь конец наших странствий, мы пришли домой. А потом благополучно забыл об этом. И до сих пор не вспоминал.

— Нет, ты промолчал по другой причине, — уверенно заявил он. — Ты слишком нетерпелив. Ты так хотел увидеть Динас Дур, и не подумал, что здесь что-то не так. Потому и не рассказал.

В проницательности моему Главному Барду не откажешь.

— Да, видимо, ты прав. Постараюсь впредь быть повнимательнее.

Он нетерпеливо махнул рукой.

— Что сделано, то сделано.

— Ты полагаешь, что за нами следили с того момента, как мы здесь оказались?

— А ты думаешь по-другому?

— Ну, может быть…

— А я уверен. По-моему, тут не в чем сомневаться.

— Но кто? Зачем?

— А вот вернется Бран, мы обо всем узнаем.

Итак, мы ждали, хотя это было нелегко. Я бы предпочел идти по следам с моими людьми и бороться с явной угрозой, а не сидеть в зале, ничего не делая. Прошел день, за ним другой. На исходе третьего дня от Брана по-прежнему не было вестей.

— Три дня прошло! — сказал я Тегиду. — Пора бы им вернуться. — Он не поднял глаз от корзины с листьями, которые перебирал для какого-то снадобья. — Ты меня услышал?

— Да. Слышал. — Он перестал перебирать листья и поднял голову. Видимо, его тоже беспокоило отсутствие Брана. — И что ты хочешь от меня услышать?

— Что-то случилось! Надо их выручать.

— Бран лучше всех справится с этой задачей. С ним двадцать прекрасных воинов, — отметил бард. — Вот и предоставь ему разбираться с этим.

— Ладно. Ждем еще три дня, — решил я. — А потом поедем за ними.

— Если за три дня ничего не изменится, — неожиданно покладисто согласился он, — поедем за ними. И я с тобой поеду.

Тем не менее на следующий день я отправился к Друим Вран, просто чтобы узнать, не видно ли чего-то нового с вершины хребта. Холодно, день ясный, облака высокие и белые. Со мной поехала Гэвин. Мы довольно далеко прошли по хребту на восток, но не заметили ничего достойного внимания.

Перед тем, как отправиться в обратный путь, мы решили дать передышку лошадям. Сидели рядом на камне с видом на долину, свежий ветер ощутимо гладил щеки. Я укрыл нас плащом и прижал жену к себе. Так мы и сидели, наблюдая, как туман стекает по склонам холмов и накрывает долину.

— Пора возвращаться, — сказал я, — иначе Тегид пошлет за нами собак.

Однако мы продолжали сидеть, глядя, как серый туман захватывает все новые и новые места. Наконец стало темнеть, и я заставил себя встать, хотя и очень не хотелось

— Пора домой.

Гэвин вздохнула, поджала под себя ноги, но вставать не спешила.

Подойдя к лошадям, я вынул колышки и взял поводья.

— Лью — позвала Гэвин. Голос был тревожным.

— Что там, милая?

— Посмотри, там внизу, вдоль берега, что-то движется… в тумане.

В три шага я оказался рядом с ней и осмотрел быстро исчезающую долину.

— Я ничего не вижу, — сказал я. — Ты уверена?

Она протянула руку, показывая мне, куда смотреть, а сама не отрывала глаз от чего-то видимого пока только ей.

Я всмотрелся. Туман в этом месте немного поредел, и я увидел три темных фигуры, двигавшихся вдоль берега реки. Отсюда было не разобрать, идут они пешком или едут на лошадях. Только три смутных, бесформенных тени… а затем и их скрыл туман.

— Они идут сюда, — заключил я.

— Как думаешь, это Бран?

— Вряд ли.

— А кто тогда?

— Это я и хочу выяснить. — Я протянул руку и поднял ее на ноги. — Возвращайся в Динас Дур и предупреди Тегида и Скату. Скажи, пусть собирают отряд, и объясни, куда идти.

Гэвин схватил меня за руки.

— Не ходи туда.

— И не собираюсь. Но присмотреть за нашими гостями надо. — Я погладил ее по плечу, стараясь успокоить. — Не волнуйся, я не хочу вызывать их на бой. Лучше поезжай поскорее.

Ей не хотелось оставлять меня одного, но она все сделала, как надо. Я же вернулся на наблюдательную площадку и стал смотреть вниз. Мне удалось мельком заметить те же фигуры, прежде чем туман снова сгустился над ними.

Я поехал обратно по вершине хребта той же дорогой, по которой мы пришли. Тропа лежала довольно высоко, света еще хватало, но Гэвин я уже не видел. Я доехал до главной дороги, ведущей в долину, и начал спускаться, окунувшись в туман примерно на полпути к ровному месту.

Дальше мне пришлось двигаться почти вслепую. Спустившись, я остановился и стал слушать. Туман глушил звуки, — и все же я надеялся услышать, если будет что слушать. Сидя в седле неподвижно, я старался уловить любой посторонний звук. И дождался. Через некоторое время до меня донеслось легкое позвякивание уздечек и глухой стук копыт. Лошади шли медленно. Оценить расстояние было трудно, но я решил, что до встречи довольно далеко. Тронув коня, я очень медленно двинулся вперед.

Однако примерно через десять шагов из тумана передо мной совершенно неожиданно выступила фигура всадника. Меня окатил холодный пот. До него оставалось не больше броска копья. Я замер. Кажется, он не видел меня.

Всадник ехал тоже очень медленно. Смотрел он только на дорогу перед собой. Лицо под капюшоном плаща, разумеется, не рассмотреть. Вот он остановил коня, обернулся и что-то крикнул тем, кто ехал позади. Слов я не разобрал.

Ветер пригнал новую волну тумана, и всадник скрылся из виду. Но перед этим мне показалось, что он повернул коня и сошел с тропы.

Вытащив меч из седельных ножен, я глубоко вздохнул.

— Стоять! — в полный голос приказал я. Ответом мне был быстрый удаляющийся топот копыт.

Сжимая меч — и жалея, что не взял с собой копье и щит, — я осторожно поехал вперед и остановился там, где стоял всадник. В тумане нечего было и думать увидеть что-нибудь. Выждав некоторое время, я решил вернуться и подождать Скату с отрядом. Тропа здесь была только одна, так что мимо меня враг никак не проедет.

Я вернулся к тому месту, где начинался подъем к гребню, и занял позицию. Дневной свет уже угас, и на дне долины копились мрачные сумерки. Вскоре туман и темнота сделают дорогу для всадников невозможной. Без сомнения, именно на это и рассчитывали трое злоумышленников. Меня немного утешал тот факт, что если мне мешает туман и темнота, то и врагам тоже. Так что туман был мне на руку.

Я ждал, смотрел и слушал. Не знаю, сколько времени я так просидел — туман клубился вокруг, как влажная шерсть. Он мешал не только смотреть, но и слушать. Но постепенно мне стало казаться, что я слышу топот копыт. Откуда он идет, определить было невозможно.

«Может, это ко мне идет отряд, — подумал я. — Хотя маловероятно. Они бы не успели собраться и перевалить хребет, не говоря уж о том, чтобы спуститься». Скорее всего, враги решили, что я ушел, и решили повторить попытку.

Я напрягал слух, пытаясь определить, откуда до меня доносятся звуки. Теперь уже не было сомнений, я слышу топот лошадей. Я уже мог различать детали.

И вот в тумане обозначились тусклые источники света… факелы, два факела, не более чем в двадцати шагах от меня. Я крепче сжал меч и приказал:

— Стоять!

Всадники сразу остановились. Факелы неподвижно плавали в воздухе; под ними совсем не различить было людей, но я отчетливо слышал дыхание лошадей и скрип кожи.

Не двигаясь с места, я прокричал:

— Если вы пришли с миром, у нас вы найдете теплый прием. А если хотите сражаться, вас тепло встретят совсем в другом месте. Покиньте седла!

Молчание длилось немного дольше положенного, или мне так показалось. Потом лошадь переступила ногами и послышался голос:

— Мы люди мирные. Но мы не будем подчиняться приказам человека, которого не видим.

— А я не умею приветствовать путников с мечом, — строго ответил я. — Так что мы оба в затруднительном положении. Однако на правах хозяина советую соблюдать осторожность.

Наступила тишина. Слышалось лишь шипение факелов. А затем голос неуверенно произнес:

— Лью?