Тайга

Глава 9

На следующее утро, выглянув в окно, я обнаружила у подъезда Алекса. Он стоял, расслабленно облокотившись о мотоцикл, и жмурился от лучей октябрьского солнца. Сегодня Азаров облачился в кожаную куртку. Видимо, на улице похолодало.

Совсем скоро унылые, размытые дождливой акварелью краски исчезнут под пушистым снегом. Зима в наш таежный городок приходит рано и длится большую часть года, но, несмотря на суровость, мне нравилась ее царственная власть. В то время, когда одна половина горожан, ворча и проклиная мороз, куталась в меховые шубы и теплые шарфы, а другая горстями глотала витамины, я с удовольствием щеголяла на улице без шапки.

В детстве я часами смотрела на пушистое снежное покрывало, которое обволакивало деревья, дорогу, дома. Я любила величественный край, укутанный жемчужными сугробами, и гордилась красотами малой родины.

Я быстро оделась и выскочила во двор.

— Всегда следовать принципам — это ведь скучно! — Алекс заботливо застегнул молнию на моей куртке. — Надо экспериментировать, рисковать, просто жить! Доверься мне, — он протянул шлем.

Я неуверенно надела его и села на байк.

— Готова?

Мотоцикл взревел так, что мой ответ затерялся в грохоте набирающего обороты двигателя. Бешеная скорость. Дикий ветер. Адреналин. Полный восторг! Ощущение свободы и полета захлестывало разум…

Спустя десять минут Азаров снизил скорость и свернул в лес.

— Держись крепче, сейчас немного покачает!

Я прижалась к плечистой фигуре, и мы помчались по склону в самую глубь тайги. Алекс умело обходил деревья и высокие кочки, ловко колесил по каменистым и болотным тропам. Я и подумать не могла, что можно на мотоцикле вот так лететь по лесным тропинкам. Я улавливала аромат его тела, и это дурманило. Казалось, мы стали единым целым. Единым и неделимым.

Через некоторое время мы остановились.

— Не укачало? Сильно испугалась?

— Нисколько! — Я сняла шлем, поправила сбившиеся волосы и огляделась. — Какая красота! — невольно сорвалось с губ.

Мы стояли на краю широкой долины, раскинувшейся вдоль тихой речки. Ее берега были устланы ковром брусничных листьев. Вдали у края неба маячили снежные горы. У самого их подножия огромные пихты и ели сомкнули густые кроны. Лес слабо шумел. Пахло свежестью и хвоей. Где-то совсем рядом глухарь зачастил длинную трель. На землю стали опускаться пушистые хлопья первого снега.

Я подняла глаза к небу и, набрав полную грудь чистого воздуха, громко крикнула:

— Ау!

— А-а-а-у-у-у! — ответило гулкое эхо.

— Нравится? — Алекс засмеялся. — Это мой дом, теперь и твой тоже.

Он развел костер и расстелил куртку.

— Садитесь, ваше величество, вы истинная королева тайги!

Так начался месяц беспредельного счастья. Каждое утро Азаров встречал меня возле подъезда и, держа мою ладонь, провожал до школьного кабинета. Едва звенел звонок, он уже стоял у дверей класса, чтобы проводить на следующий урок. Постепенно байкерский гардероб Алекса сменился обычной одеждой, а его друзья — Дэн Волков и Сергей Михайлов — стали реже появляться на горизонте. Все перемены мы стояли, уединившись в дальних уголках рекреаций и, не отпуская рук, ворковали, поглощая друг друга влюбленным взглядом.

— Он совсем не дает нам общаться! Такое ощущение, что Азаров специально отдаляет нас, — недовольно ворчала Кира, бросая на Алекса ненавидящий взгляд. — не отходит от тебя ни на шаг, разве это нормально?

— Не знаю, но мне нравится, — расплывалась я в блаженной улыбке.

Иногда в школьных коридорах я встречала Белова и вспоминала, как на следующий день после признания Алекса Юрка нашел меня и с разгневанным видом пытался образумить, что-то говорил о неправильном выборе. Много рассуждал о будущем, хватал за руки, угрожал. Я пригрозила мамой, и Белов ушел.

Какое-то время он еще следил за мной, а потом потерял интерес. Тогда я не догадывалась, что лишь хладнокровие и неимоверная выдержка позволили ему оставить Алекса в живых. Не знала, что только благодаря общению с Кирой и соблюдению странного договора он не свернул Алексу шею. Я не понимала, в какой опасности был Азаров, на что пошел ради меня. И конечно, мне было неизвестно, что все только начинается.

После уроков мы садились на байк, мчались подальше от города и людей. С детских лет Алекс увлекался охотой, поэтому прекрасно знал тайгу. Мы гуляли по тропинкам и без остановки болтали обо всем на свете. Истории Азарова будоражили воображение и смешили. Он цитировал классиков и без труда угадывал композиторов, мелодии которых я напевала.

Конечно, я запустила учебу, перестала общаться с друзьями. Милана Морозова превратилась в мягкую, доверчивую и бесконечно влюбленную особу. Мои мысли были заполнены только Алексом: его глазами, походкой, улыбкой… Я целиком растворилась в нем.

— Это бриллианты? — спросила я как-то, рассматривая его украшенный сверкающими камнями золотой перстень с изображением волка.

— Нет, — улыбнулся он и убрал руку в карман. — Не люблю мишуры, но это семейная реликвия. Тетка убеждена, что побрякушка защищает родню, и тщательно следит, чтобы я всегда носил перстень. Такие есть у каждого в нашей семье.

— Алекс, — с неким волнением, боясь задать неудобный вопрос, спросила я, — Почему ты живешь не с родителями, а с дядей? Что с ними?

Он слегка занервничал, посмотрел на реку, бурлящие потоки которой были еще слышны под тонкой коркой льда.

— Они далеко. Это долгая и совсем неинтересная история… Хочешь мороженого? — сменил Алекс тему. Затем, как фокусник, достал из рукава куртки лакомство в вафельном рожке и протянул мне.

Я развернула пломбир, покрытый шоколадной глазурью, и откусила кусочек, смущенно и преданно улыбаясь.

— Оно совсем холодное! Почему не растаяло? Может, загадочный Азаров еще и волшебник?

— Ты многого обо мне не знаешь, — игриво ответил он и дотронулся пальцем до кончика моего носа.

— Это правда. Еще недавно мне казалось, что тебя интересуют только мотоциклы и тусовки. Сейчас передо мной совсем другой Алекс — умный, воспитанный, разносторонний. Иногда мне стыдно за себя и свои прошлые мысли.

Азаров смутился:

— Ты была права. Тебе не за что стыдиться. Просто сейчас мне очень хочется очаровать самую прекрасную девчонку в мире! — воскликнул он задорно и продолжил: — Значит, я загадка?

— Спрашиваешь! Охота, байки, паркур! Ты круто владеешь ножом, знаешь лес, разбираешься в музыке, литературе… Как успеваешь охватить столько? — засыпала я вопросами, поглощая мороженое.

— Не знаю, — он пожал плечами, сделал паузу и принялся ковырять палкой рыхлый снег. — Наверное, потому, что мало сплю. Особенность с детства. Мне достаточно двух часов для отдыха. Чтобы не сойти с ума от скуки, приходится развлекаться. Странно… — он задумался. — Оказывается, это даже приятно, когда хвалят, и забавно, — Азаров засмеялся и посмотрел мне в глаза.

— Отчего приятно?

— Когда отличница ставит троечнику такую оценку.

— Почему же ты другой для окружающих? Зачем эта маска? — допытывалась я, желая побольше узнать о нем.

— Так удобно. Никто не лезет в душу. Но теперь… — Алекс стал серьезным, присел на корточки напротив меня и взял мои руки. — Есть ты, и, если захочешь, если это будет важно для тебя…

— Нет, — решительно перебила я. — Мне хочется и дальше оставаться единственной, кто знает другого Алекса. Я трусиха и боюсь не выдержать конкуренции.

Он снова улыбнулся, но взгляд оставался проницательным.

— Ты всегда будешь моей единственной. Можешь не верить, но будет именно так.

В ту минуту, мне показалось, что я превращаюсь в пушистое нежное облако. До чего же приятно слушать эти слова. Сердце громче застучало от счастья, которое казалось бесконечным! Я блаженно улыбнулась, достала сотовый и, пытаясь сделать наше первое селфи, положила голову на плечо Азарову.

— Что ты делаешь? — спросил он, сверкнув улыбкой.

— Хочу тебя сфотографировать.

— Зачем?

— Мне нравятся твои уши и нос, — шутя, промурлыкала я. — Планирую любоваться ими, когда тебя нет рядом.

— Поверь, я всегда буду рядом. Теперь ты никогда и никуда от меня не денешься, — обнадежил он, прижимая меня к себе и целуя в макушку.

Сделать селфи не получилось.