Тайга

Глава 21

Этой ночью я была куницей, улавливала каждый шорох зимнего леса и неслась по следу. Запах был слабым, иногда прерывался, вел под коряги и, петляя, растворялся в сугробах. Я была голодной и осторожной. Слышала уханье сов, движение короедов в стволах осин. Дрожа, отворачивалась от речной проталины и, прижав уши, бежала к проселку. Вот здесь, еще чуть-чуть… Голод плотный, как скала, он громкий, от него трясутся поджилки. Я устремила взгляд в снег и ощутила запах земли — влажный и теплый. Нос проложил по земле бороздку и уткнулся в мышиную нору… Я замерла и силой мысли заставила мышь подойти ко мне…

— Пора вставать! — разбудил приятный женский голос. — Марк ждет у выхода.

Невысокая стройная девушка стояла возле прикроватной тумбы и наливала чай. Ее темные волнистые волосы раскинулись по плечам и обрамляли лисий овал лица. Глаза тоже походили на лисьи. Острый нос, узкие губы и даже плавные движения напоминали повадки рыжего зверька.

На столике рядом с чайной парой благоухали горячие бутерброды с жареным беконом и глазунья. Боковым зрением девушка уловила, что я проснулась, и протянула мне чашку.

— Тебе ведь понравился вчерашний завтрак? — звонко спросила она и посмотрела в глаза.

— Кто вы?

— Мария. Я помогу тебе здесь освоиться.

— Мое присутствие в логове будет недолгим. Это вы были вместо меня на похоронах?

— Да, соболезную твоему горю, — вздохнула волчица. — И давай сразу на ты. У нас небольшая разница в возрасте. — Ее приятный голос и добрый взгляд располагали к знакомству. — Давно любишь его? — как бы между прочим спросила она.

— Кого? Марка? — я округлила глаза. — С чего это? Я не люблю и не собираюсь…

— Странно, обычно в него влюбляются с первого взгляда. Ты же не станешь отрицать, что он красавчик?

Она казалась довольно милой, но это не означало, что мы стали подружками. С какой стати волчица задает дурацкие вопросы?

— У вас, людей, полно сложностей. «Ах, я не против познакомиться, но мы еще так мало знаем друг о друге». «А что, если это будет выглядеть глупо или она окажется не той? Недостойной быть рядом». У нас, волков, все просто: если ты мне нравишься, я буду с тобой общаться. Понятно?

Я кивнула.

— Так вот, пока ты мне нравишься. Мы сразу чувствуем характер человека, — пояснила Мария, положив руку на мое плечо. — Умывайся, завтракай, надевай спортивный костюм и беги к Марку, он ждет. Запомнила дорогу к выходу?

Я снова кивнула.

— Молодчага, хорошего дня! — послала она воздушный поцелуй и скрылась за дверью.

— Ты что-нибудь понял? — ошарашенно спросила я Василия, выползающего из-под кровати.

— Да. Волчица предложила тебе дружбу. По-моему, это неплохо. Как говорится, не имей сто рублей…

На улице еще царила темнота. Возле узкой тропинки, освещенной низкими фонарями, стоял заведенный джип Марка. Телохранители Кайл и Роман сметали снег с крыши автомобиля и о чем-то оживленно разговаривали. Увидев меня, Роман открыл заднюю дверь. Марк сел за руль.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался он, глядя в зеркало заднего вида. — Почему такая кислая физиономия? Не понравился завтрак?

— Понравился, — промычала я. — Послушай, я не нуждаюсь в слугах.

— Ты о Марии?

— Точно.

— Волки не прислуживают, это делают люди. Члены моей стаи выше рабского труда. Они занимаются охраной, охотой, учебой и просто наслаждаются жизнью. — Надменный взгляд Марка отразился в зеркале. — Ты не идешь на контакт, поэтому и попросил Марию составить компанию ворчливой гостье. Между прочим, она с радостью согласилась, но если ты против…

— Мы, люди, не только прислуживаем, как ты выразился. Ты, например, с удовольствием пользуешься нашими изобретениями: автомобилем, вертолетом, сотовым, интернетом… Все, что тебя окружает, придумали мы. И заметь, совсем не гордимся этими достижениями, не пыжимся. А еще мы не прячемся на задворках маленьких лесных городов. Люди живут открыто и, невзирая на «посредственность», являются хозяевами мира.

— Это потому, что мы позволяем. Как думаешь, кто появился раньше: вы или мы?

Я молчала, не зная, что ответить.

— Оборотни, абасы, деретники[1] — все они не какая-нибудь мутация. Мы давно населяем планету, именно мы позволили людям узнать их историю. Нам удалось пережить все природные катаклизмы и, наблюдая за вашим примитивным развитием, мы отгородили свою цивилизацию от бездумного вмешательства человека.

— Цивилизацию?! Небольшую горстку злобных оборотней ты называешь цивилизацией?

— В тайге живет лишь малая часть, но нас много, и мы с легкостью обойдемся без ваших «достижений». И почему ты решила, что все открытия принадлежат человеку?

— Пусть так, — не успокаивалась я, — но вы боитесь людей.

— Мы боимся?! — Марк резко надавил на тормоз, из-за чего я ударилась головой о спинку переднего сиденья. Оборотень обернулся, подался в мою сторону и прорычал: — Ты когда-нибудь будешь следить за языком?

Чтобы спрятать страх, я потерла лоб, закрыв глаза ладонью.

— Извини, — заставил выговорить себя Марк и отвернулся. Унижение душило его, я видела это по натянутым мышцам шеи. — Мы никого не боимся. Да, нас меньше, но это потому, что вы плодитесь как кролики. У нас все гораздо серьезней. Абасы рождаются из черного камня и растут долго-долго… Жизнь деретника очень коротка… Нашим волчицам сложно выносить потомство: организм оборотня гораздо сложнее человеческого, зато мы намного живучее и сильнее вас.

— Какие еще абасы и деретники?! И да, бегать в лесу за зайцами, оленями — это достойно уважения. Куда уж нам до вашей силы… — зачем-то опять подтрунила я. — Успокойся, не сделаем тебе больно, просто смотри на дорогу, а то нечаянно собьешь какого-нибудь тролля…

На секунду в глазах Марка снова сверкнул гнев — я уловила его отражение в зеркале — но в следующее мгновение губы растянулись в улыбке.

— Можешь не верить, только не забудь: теперь ты тоже не человек.

— Я человек и всегда им останусь.

— Тогда вали отсюда.

Автомобиль резко остановился, и я снова чуть не ударилась лбом о сиденье.

…На пустой скользкой дороге в этот февральский утренний час было ветрено и холодно. Поежившись, я натянула вязаную шапку до глаз и, накинув капюшон, застегнула на пуховике молнию. Решив, что ничего страшного не произойдет, если опоздаю на уроки, медленно побрела вперед.

— Значит, нам все-таки стоит обращаться в волков? — раздался голос Кайла. Он неожиданно появился из-за спины и остановился передо мной, перескакивая с ноги на ногу, как готовый к забегу спортсмен.

— Обычная мелюзга, которая вчера показала хорошую скорость только благодаря инстинкту самосохранения, — добавил Роман, прыгая возле меня с другой стороны.

— На улице холодно, у меня все болит… — зачем-то пожаловалась я.

— Прекрати хныкать, — прервал Кайл без малейшего сочувствия.

— Пройдет через минуту. Давай, догоняй! — крикнул Роман и резво устремился вперед.

Мне не хотелось догонять, но и быть мелюзгой в глазах «высшей расы» я тоже не желала. Собрав волю в кулак, я побежала. Вначале медленно, затем быстрее, а заметив, что не чувствую мышечной боли, понеслась на всех парусах. Ресницы слипались от мороза, но ноги двигались так быстро, что в какое-то мгновение показалось, они еле касаются земли.

Кайл бежал рядом; его ровное дыхание отличалось от сбивчивого моего.

— Постарайся выкинуть из головы мысли о скорости. Подумай о чем-нибудь другом, не о беге, — посоветовал он.

Я вспомнила телефонный звонок, который принес известие об аварии. В этот момент ноги ослабли, увлекая тело на землю. Кайл подхватил меня и остановился.

— Давай попробуем снова, только теперь думай о чем-нибудь менее волнующем. Например, о друзьях. У тебя есть подруга? — он повернулся ко мне и медленно побежал спиной вперед.

— Была…

— Выходит, вы поссорились. Есть причина?

Я кивнула.

— Подруга причинила боль?

Еще какую! Пыталась убить и лишила семьи! Во мне просыпалась злоба. Я вспоминала измученное лицо сестры, изувеченное тело Андрея, свое нестерпимое желание прикоснуться к родителям, услышать их голоса. Явственно вспомнились крики отчаяния, бесконечные слезы, белые волосы, слова соболезнования…

Мимо проезжали машины, а я вспоминала и бежала за оборотнем, будто если сумею догнать, дотронуться до него, весь этот ужас исчезнет из памяти.

— То, что нужно! — похвалил Роман. — И отдышки почти нет.

— Сорок минут ровно. Теперь переодевайся, одежда на заднем сиденье. Надеюсь, она по размеру юной спортсменке, — послышался голос Марка.

Он стоял в нескольких метрах от нас, облокотившись о бампер своего внедорожника. Я вынырнула из своих мыслей и огляделась. Оказывается, мы добежали до школы.

— А душа в машине нет?

— Не переживай, нагрузки не испортили твой дивный аромат.

Стоя в окружении телохранителей, вожак чуть повернул голову в мою сторону и ехидно усмехнулся.

Я скрылась в салоне автомобиля, достала вещи, приготовленные Марком, надела их и ахнула от злости. Драповая бесформенная юбка в пол и шерстяная кофта с люрексом превратили меня в седую старушенцию. С другой стороны, будет проще отпугнуть одноклассников, если случайно забуду заколку.

Увидев мое преображение, Роман и Кайл едва подавили смех, зато Марк, прикрыв ладонями рот, зацокал языком и наигранно-восхищенно закачал головой.

— Главное в человеке — ум, а одежда — скромное дополнение. В школе надо думать о знаниях, а не о внешнем виде. Жду на парковке в три. Не задерживайтесь, мисс очарование, — смеясь, бросил он вслед.

Расчет Марка на то, что мой ужасный вид оттолкнет ребят, не оправдался. Они с еще большим рвением предлагали поддержку, считая, что моя крыша уехала далеко и надолго. Собрав волю в кулак, я вежливо отказывалась от помощи и старалась не обращать внимания на сочувственные взгляды.

Как только закончились уроки, я вылетела из школы, галопом заскочила на переднее сиденье джипа и захлопнула дверь.

— Как настроение? — добил Марк.

— Когда-нибудь тебя убью!

— Ты же сказала, что человек. Людям практически невозможно сделать это, — он издевательски хохотнул.

— Если вожак так нас ненавидит, почему до сих пор скучает по Ангелике? Она ведь была человеком. Думаешь, не заметила, как ты постоянно пялишься на меня, пытаясь отыскать ее черты?

Он повернулся ко мне, и его лицо стало серьезным.

— Никто не может выбирать объект страсти. Ты молодая и совсем не знаешь силу любви.

— Мне очень даже знакомо это чувство, — возразила я, отвернулась к окну и стала рисовать пальцем на стекле снежинки.

— Да?! Тогда как у тебя получилось забыть своего ненаглядного?

— Это Эскери…

— Если бы любила по-настоящему, никто не смог бы заставить тебя забыть Азарова. Давай расскажи, какой у него был голос, взгляд, запах, как билось его сердце, когда он был взволнован? От чего тебя бросало в дрожь? — Марк повернул мое лицо к себе и внимательно посмотрел в глаза. — Ты не любила. Была увлечена, но не любила.

— Ну и ладно, так легче. Достаточно знать твою историю, чтобы навсегда отбить желание любить.

— Я не жалею об этом. И поверь, мне не надо «пялиться» на тебя, чтобы вспомнить Лику. Вы разные. — Марк включил зажигание и автомобиль зарычал, как бурлящая река. — Твой вздорный характер и гадкий язык бесят меня. К тому же вы не сильно похожи внешне. У тебя неестественный цвет глаз, невыразительные губы, отвратительная прическа и смешная походка. Ты слишком костлявая, еще и плакса. Не понимаю, что в тебе находят парни?

Я не ответила и снова отвернулась к окну.

«Его мнение не должно меня интересовать. У меня другая задача: найти медальоны и исчезнуть. Пусть моя прическа и лицо не идеальны, сейчас главное — стать сильнее, а в этом оборотень может помочь. Раз уж на то пошло… Пусть я костлявая и походка выглядит смешно, зато у меня густые ресницы и пятерка по геометрии!» — по-детски утешала я себя, хотя в носу щипало от обиды.

— Голодная? — спросил Марк, останавливаясь возле двухэтажного спортивного комплекса.

— Нет.

— Значит, да. На втором этаже есть буфет, только не налегай на жирное. Сегодня попробуем поставить удар. Знаешь, что такое боксерские перчатки и груша?

— Бабушкины рукавички и сочный фрукт? — ответила я и вышла из машины.

[1] Ожившие мертвецы в якутской мифологии. Существа, одержимые злыми духами.