Рубиновый рассвет. Том II

Глава 5

Интерлюдия: Битва со змеегрифами

Лирия, магичка-лекарь, вскинула тонкие, почти прозрачные руки. Её длинные пальцы выписывали в воздухе сложные узоры, оставляя за собой мерцающие лунные руны, которые дрожали, как отражение луны на поверхности воды. Серебристые волосы, перехваченные простой кожаной лентой, развевались на ветру, сливаясь с серыми складками её мантии. Бледное, как лист канцелярской бумаги, лицо покрылось мелкими каплями пота, каждая из которых отражала свет магии.

— Я... не могу больше! Мана на исходе! — её голос, обычно мелодичный и спокойный, дрогнул от усталости, став хриплым шёпотом.

Светящиеся нити её заклинаний, похожие на паутину из лунного света, потянулись к Торину. Могучий воин стоял на передовой, его массивные ноги вросли в землю, а огромный щит, покрытый рунами защиты, дрожал под ударами. На него обрушился змеегриф — чудовищный гибрид с головой грифа, извергающей ядовитую слизь, и длинным змеиным телом, покрытым переливающейся ядовитой чешуёй.

Существо шипело, его жёлтые глаза сузились, прежде чем оно бросилось в атаку, но Торин держал строй. Его мускулы, напоминающие канаты, напряглись до предела, вены на шее вздулись, но он не отступил ни на шаг.

— Держись, Лира! — проревел он, даже не оглядываясь, его бас заглушил даже рёв чудовища.

Разбойник Арнольд метнулся между монстрами, как тень. Его кинжалы — "Клык Вампира" и "Слёзы Луны" — сверкали, оставляя после себя серебристые следы в воздухе. Каштановые волосы, обычно аккуратно уложенные, теперь слиплись от пота, а голубые глаза, обычно полные насмешки, горели чистым азартом.

— Чёрт, их слишком много! — выдохнул он между ударами, его голос звучал резко, но без паники.

Он уже потратил половину маны на свои фирменные трюки — "Теневой клинок", когда оружие на мгновение становилось частью тьмы, и "Мгновенный рывок", позволявший ему исчезать и появляться в нескольких шагах. Но змеегрифы, вопреки ожиданиям, координировались, атакуя одновременно с разных сторон, словно управляемые единым разумом.

Один из них развернулся с неожиданной грацией, его ядовитый хвост с шипом на конце метнулся к спине Арнольда. Разбойник почувствовал движение воздуха и увернулся в последний момент, но кончик кинжала всё же прочертил линию по чешуе.

— Эсмеральда, помоги! — крикнул он, откатываясь назад, его голос сорвался на высокой ноте.

Паладинша Эсмеральда шагнула вперёд, её золотые латы, украшенные гравировками с солнечными узорами, сверкали под лучами солнца, слепя врагов. Её плащ с символикой ордена развевался, как знамя.

— Свет, даруй нам силу! — её голос прозвучал, как удар колокола, чистый и мощный.

Щит с символом солнца вспыхнул ослепительным светом, и волна исцеляющей энергии прокатилась по союзникам. Лирия вздохнула с облегчением, почувствовав, как её мана, словно вода в пересохшем русле, начинает медленно возвращаться.

— Спасибо... — прошептала она, улыбнувшись, но улыбка тут же сошла с её лица.

Змеегрифы не отступали. Их ряды, казалось, только росли, а ярость в жёлтых глазах разгоралась.

Берсерк Варрик носился среди чудовищ, как торнадо из стали и ярости. Его огненно-рыжие волосы, собранные в беспорядочный хвост, сливались с кровавыми брызгами, разлетавшимися при каждом ударе. Глаза, зелёные, как ядовитая трава, горели безумием.

— ХА! ДАВАЙТЕ ЕЩЁ! — его смех был громким и диким, как рёв зверя.

Его топор "Глотка Войны" рассекал воздух со свистом, отрубая головы и вспарывая брюха. Он игнорировал раны — ярость, кипящая в его жилах, делала его нечувствительным к боли. Даже когда один из змеегрифов впился ему в плечо, Варрик только рассмеялся, сквозь стиснутые зубы брызнула слюна, и он разрубил чудовище пополам одним точным ударом.

Лирия, собрав последние силы, вскинула руки. Её пальцы дрожали, но голос звучал твёрдо:

— Лунный свет, стань нашей защитой!

Волна серебристой энергии, похожая на лунное сияние, окружила группу, и змеегрифы замедлились, словно попав в густой мёд. Их движения стали тягучими, беспомощными.

Торин воспользовался моментом — его щит, словно таран, врезался в ближайшего монстра, сокрушая кости с хрустом ломающихся веток. Арнольд исчез в тени и появился за спиной другого змеегриффа, его кинжал блеснул, перерезая горло с хирургической точностью. Эсмеральда ударила щитом, и священный свет, ослепительный, как само солнце, выжег глаза нескольким чудовищам.

А Варрик... Варрик просто рубил. Его топор вздымался и опускался, как молот бога войны, оставляя после себя только кровавые ошмётки.

Через минуту битва была окончена. На земле остались лишь тела змеегрифов, медленно растворяющиеся в ядовитом тумане. Группа стояла среди этого хаоса, дыша тяжело, но с чувством выполненного долга. Даже Варрик, наконец, остановился, его грудь вздымалась, а на лице застыла дикая ухмылка.

Лирия опустилась на колени, её силы окончательно иссякли. Но она улыбалась — они выжили. И это было главное.

Эсмеральда тяжело оперлась о щит, вонзив его зазубренный край в мягкую лесную почву. Её ладони, привыкшие к весу доспехов, дрожали от усталости. Карие глаза, обычно твёрдые как сталь, сейчас отражали глубокую усталость, а на переносице застыла морщинка напряжения.

— Мы вообще не должны были сюда заходить, — её голос, обычно звонкий, сейчас звучал хрипло. Она провела рукой по лицу, смахивая капли пота и крови. — Эти земли прокляты. Я чувствую это каждой костью.

Варрик, вытирая лезвие топора пучком мха, хрипло рассмеялся. Его золотые глаза, похожие на глаза хищной птицы, сверкнули, когда он окинул взглядом поле битвы, усеянное останками змеегрифов. Он плюнул на землю, затем резким движением встряхнул головой, разбрасывая капли пота с своих огненно-рыжих волос.

— А где ещё закалять сталь, как не здесь? — он широко ухмыльнулся, обнажая кривые зубы. — Ты хочешь, чтобы мы бегали за воришками по городским трущобам? Это не для таких, как мы!

Эсмеральда повернулась к Торину, её пальцы сжали край щита так, что побелели костяшки. В её голосе звучала не просто усталость — настоящая тревога.

— Торин, ты всё ещё намерен идти к тому дыму? — она сделала шаг ближе, её доспехи тихо звякнули. — Мы уже трижды видели, как он появляется в разных частях леса. Это не просто костры странников. Он... движется.

Лирия, не говоря ни слова, опустилась на покрытую росой траву. Её серебристые ресницы дрожали, когда она закрыла глаза, а тонкие пальцы с едва заметными шрамами от магических ожогов судорожно сжали пучки травы. Глубокий вдох — её грудь поднялась под серыми мантиями, затем резкий выдох. Мана была на исходе, и каждый нерв в её теле кричал об этом.

Арнольд, перебрасывая кинжал из руки в руку с привычной ловкостью, усмехнулся. Его голубые глаза, обычно полные насмешки, сейчас блестели неестественным блеском — адреналин ещё не отпускал.

— Ну что, о великий предводитель? — он сделал театральный поклон, но его голос звучал резко. — Ты же сам нас затащил сюда, обещая золотые горы. А пока что... — он указал кинжалом на поле битвы, — ...мы только горы трупов собираем. Хотя коллекция прекрасная, не спорю.

Торин хмуро сжал кулаки, его массивная челюсть напряглась. Когда он заговорил, его бас звучал глухо, как отдалённый гром:

— Контракт есть контракт. И этот дым... — он повернул голову в сторону таинственного шлейфа, видневшегося между деревьями, — ...он неспроста. Я чувствую это.

Эсмеральда покачала головой, её каштановые косы раскачивались в такт движениям. Она поправила наплечник, и солнечный свет играл на её нагруднике.

— Ты слишком упрям, Торин. Это может нас погубить. Мы уже на пределе. — её голос дрогнул, когда она бросила взгляд на измождённую Лирию.

Варрик громко хлопнул себя по груди, звук удара по доспехам разнёсся по лесу. Его лицо расплылось в дикой ухмылке.

— А мне нравится! — он засмеялся, и в его смехе было что-то звериное. — Пусть будет ещё больше этих тварей — больше славы, больше добычи! Может, наконец, достойный противник найдётся!

Лирия, не открывая глаз, тихо добавила:

— И больше ран. — её голос был едва слышен. — Я не уверена, что смогу всех вытащить в следующий раз. Моя мана... — она сжала пальцы, и они дрогнули.

Арнольд фыркнул, но в его глазах мелькнула тень беспокойства. Он ловко поймал кинжал и спрятал его в ножны.

— Да брось, Лира. Ты же лучший лекарь, для меня, так точно. — он подмигнул, но тут же стал серьёзен, бросив взгляд на зловещий дым. — Разве что... если там не ждёт что-то по-настоящему мерзкое. Тогда даже твои чары могут не помочь.

Торин вздохнул, его широкие плечи поднялись и опустились. Он посмотрел на каждого по очереди, затем твёрдо сказал:

— Мы идём. — его голос не допускал возражений. — Но если дым начнёт приближаться — отступаем. Договорились?

Эсмеральда скрестила руки на груди, её губы сжались в тонкую линию. Но после паузы она кивнула — неохотно, но решительно.

Варрик лишь усмехнулся, его глаза горели предвкушением новой битвы.

Лирия открыла глаза — они были усталыми, но полными решимости. Она встала, поправляя складки мантии.

— Тогда дайте мне минутку... и прочитать молитву. — её пальцы уже тянулись к амулету на шее.

Арнольд развёл руками, его лицо приняло преувеличенно-трагическое выражение:

— Ну, раз все такие храбрые... — он вздохнул, затем ухмыльнулся. — Ладно, но если там окажется дракон — я первый сбегу. Предупреждаю!

Торин хмыкнул, поворачиваясь к тропе:

— Если там дракон — беги первым. Но пока что — вперёд.

Группа двинулась в сторону таинственного дыма, оставляя за собой поле битвы, где уже кружили первые падальщики. Лес вокруг затих, будто затаив дыхание перед новой бурей.

Тишину леса, густую и напряженную, как струна перед разрывом, внезапно разорвало странное ругательство:

— Жеваный баг! Не успел... — голос звучал раздраженно, но без паники, словно человек проклинал опоздание на ужин, а не смертельную опасность.

Группа резко развернулась на звук, оружие мгновенно оказалось наготове. Из-за вековых дубов, окутанных утренним туманом, вышел незнакомец. Его силуэт казался неотъемлемой частью этого сумрачного леса — широкополая шляпа скрывала лицо в тени, серо-черный плащ сливался с тенями. При ближайшем рассмотрении под плащом угадывалась дорожная одежда: поношенная кожаная куртка, крепкие штаны из плотной ткани, высокие сапоги, покрытые слоем пыли и грязи.

Он говорил спокойно, почти монотонно, но каждое слово било точно в цель:

— Если вам дорога жизнь — собирайте вещи. Стая гноллов в пяти минутах отсюда. — Незнакомец сделал паузу, повернув голову так, что на мгновение из-под шляпы блеснул зеленоватый отсвет глаз. — Я их обошёл, но они идут по следу. И ваш бой с пернатыми создал достаточно шума.

Арнольд первым отреагировал, вскинув брови так высоко, что они почти скрылись под капюшоном. Его пальцы нервно перебирали рукоять кинжала:

— О, прекрасно! Змеегрифы, гноллы — что дальше, драконы? — его голос звучал истерично-весело, но глаза бегали по опушке леса.

Лирия нервно сглотнула, её тонкие пальцы дрожали, когда она торопливо засовывала в сумку последний ядовитый зуб змеегриффа:

— Мы... мы не готовы к новому бою, — её голос сорвался на высокой ноте. — Мана ещё не восстановилась. Если начнётся бой... — Она не договорила, лишь сжала амулет на шее.

Варрик хмыкнул, разминая плечи. Его массивный топор с глухим стуком упал на землю, когда он потянулся:

— Ну и что? Давно не дрался с гноллами. — Он оскалился, обнажив кривые желтые зубы. — Интересно, они хоть покрепче этих пернатых гадов?

Эсмеральда бросила на него осуждающий взгляд, её ладони сжали щит так, что побелели костяшки:

— Ты серьёзно? После всего, что было? — её голос дрожал от возмущения. — Мы еле выстояли против змеегрифов! Ты хочешь смерти?

Торин медленно подошёл к незнакомцу, его массивная фигура блокировала путь. Глаза воина сузились:

— Как далеко они? И откуда ты знаешь? — его бас звучал как скрежет камней.

Незнакомец не шевельнулся, лишь слегка наклонил голову:

— Если останетесь здесь — будут через пару минут. — Он сделал театральную паузу. — А знаю потому, что они уже съели два таких же отряда, как ваш.

Арнольд побледнел, его пальцы непроизвольно сжали кинжал:

— Что за "таких же"?

— Авантюристов, — незнакомец равнодушно провел рукой по воздуху, — с мечами и глупыми лицами. Обычный набор — стальной доспех, блестящие гербы, громкие клятвы. — Его губы искривились в подобии улыбки. — Гноллам понравилось. Особенно хруст их костей.

Эсмеральда резко нахмурилась, её пальцы сжали рукоять меча:

— Нам нужно отступать. Сейчас. — Она повернулась к группе, и в её глазах читалась неподдельная тревога. — Это не тот бой, который мы можем выиграть в таком состоянии.

Варрик заерзал, его пальцы нервно постукивали по древку топора. Наконец он кивнул, скрипя зубами:

— Ладно, ладно... Но если они нас догонят — я не виноват! Не в этот раз!

Лирия уже стояла на ногах, её дрожащие руки торопливо застёгивали сумку с реагентами. Губы шептали молитву:

— Куда бежим? Обратно? — её голос звучал тонко и потерянно.

Торин мрачно посмотрел в сторону таинственного дыма, его лицо стало каменным:

— Нет. Вперёд. — Он тяжело вздохнул. — Через гноллов не прорвёмся, а впереди... может, хоть есть шанс.

Незнакомец вдруг усмехнулся — звук был сухим и неприятным, как шорох мёртвых листьев:

— Если решитесь — бегите сейчас. — Он сделал шаг в сторону, его плащ колыхнулся. — Или останетесь здесь... навсегда.

Последнее слово повисло в воздухе, как приговор. Где-то в глубине леса раздался протяжный вой, заставивший всех вздрогнуть. Стая была ближе, чем они думали.

‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗

Гилен скользнул взглядом по авантюристам, оценивая их с холодной отстранённостью.

Перед Гиленом выстроился обычный отряд приключенцев: тяжеловооруженный щитоносец с внушительным клинком на бедре, целитель в поношенном сером балахоне, вороватый рубака, нервно поглаживающий заточенные ножи, громила-берсерк с хищной ухмылкой и безумным взглядом, а также сияющий паладин, броня которого, несмотря на блеск полировки, была испещрена следами свежих столкновений. Умелые бойцы, однако ничего выдающегося — около двадцатого уровня, максимум чуть больше. Опытный взгляд Гилена сразу отметил признаки приближающегося предела роста — «потолка», характерного для этого мира, за которым дальнейшее развитие давалось всё труднее и тяжелее.

Торин резко вскинул руку, словно рубя воздух. Его голос, низкий и жёсткий, не оставлял места для споров:

— Бросаем добычу! Отступаем!

Затем он повернулся к Гилену, и в его взгляде читалось недоверие, смешанное с расчётом:

— Ты с нами?

Гилен медленно пожал плечами, демонстрируя показное равнодушие. Его тень, удлинённая закатным солнцем, ложилась на землю зловещим силуэтом.

— Пока — да. Но не рассчитывайте, что останусь надолго.

Торин уже развернулся, резко ускоряя шаг. Его доспехи глухо лязгнули, а за спиной взметнулся плащ, выцветший от бесконечных дорог.

— Лишний клинок нам не помешает.

Группа мчалась через лес, словно затравленная дичь, ноги скользили по мокрой листве, лёгкие горели от напряжения. В спину холодило дыхание погони: пронзительные визги гноллов прорезали тишину леса, приближаясь неумолимо. Гиены-оборотни мелькали среди деревьев — косматые силуэты с блестящими зубами, покрытыми слизью и запекшейся кровью, резкий запах падали и сырого мяса преследовал беглецов неотступно.

Гилен, ведомый своим вторым зрением, ощущал каждую деталь, будто сам находился среди хищников. Жёлтые глаза мерцали в темноте, похожие на угли костра, жадно высматривающие добычу, тени съёживались перед мощными телами, готовящимися к смертельному броску. Сердце колотилось быстрее, напряжение нарастало, а впереди уже вырисовывался тёмный горизонт ночной пустоши.

— Сто метров. Ускоряемся. — бросил он сухо, даже не оборачиваясь.

Лирия уже едва держалась на ногах. Её пальцы впивались в стволы деревьев, чтобы не упасть, а дыхание стало прерывистым, как у раненого зверя. Арнольд и Варрик двигались легче — первый скользил между стволов, как тень, полагаясь на ловкость, второй бежал, стиснув зубы, с яростью, что грозила в любой момент вырваться наружу.

Торин и Эсмеральда держались, но по их лицам было ясно — силы на исходе. На лбу капитана выступили капли пота, а рука лекаря дрожала, сжимая посох.

Через полчаса бешеной погони они вырвались на поляну. Полуразрушенная башня возвышалась перед ними, как древний страж, забытый временем. Её стены были изъедены ветрами и дождями, двери давно снесены, но узкие коридоры и крутые лестницы давали шанс устроить засаду.

Гилен вошёл первым. Его взгляд скользнул по трещинам в камне, по тёмным проёмам, где мог таиться враг.

— Здесь можно держать оборону. Но ненадолго.

Лирия рухнула на каменные ступени, едва не выронив флакон с эликсиром. Её пальцы дрожали, когда она откупоривала пробку, а губы шептали заклинание, которое должно было вернуть ей силы.

Арнольд присвистнул, осматривая подступы. Его глаза, привыкшие к теням, быстро вычислили слабые места.

— Теснота — наша лучшая подруга. Гноллы тут не развернутся.

Варрик злобно усмехнулся, сжимая рукоять топора.

— Наконец-то нормальный бой!

Эсмеральда устало провела рукой по лицу, оставляя на коже грязную полосу.

— Торин... если они нас окружат...

Боец сжал кулаки, и в его глазах вспыхнул знакомый огонь.

— Значит, будем прорываться. Но сначала — переводим дух.

Гилен молча наблюдал за ними, поправляя шляпу.

"Интересно... сколько они продержатся?"

Гилен внимательно осмотрел Лирию. Девушка сидела, прислонившись к стене, её пальцы судорожно сжимали флакон с эликсиром, будто это последняя нить, связывающая её с сознанием. Дыхание её было частым, поверхностным — признак предельной усталости. Капли пота стекали по бледному лицу, оставляя мутные дорожки на запылённой коже.

Гилен холодно оценил её состояние, затем коротко кивнул, словно ставя диагноз:

— Тебе бы отдых, но не сейчас.

Его голос не выражал ни жалости, ни раздражения — лишь констатацию факта. Затем он медленно разжал пальцы, освобождая руки, и бросил взгляд на остальных:

— Мне нужно оружие. Голыми руками — неэффективно.

Торин, не раздумывая, отстегнул тяжелый полуторный меч. Лезвие блеснуло тусклым серебром в слабом свете, пробивающемся сквозь развалины. Он протянул его Гилену коротким, резким движением:

— Бери. С навыками мне не повезло — только базовая рубка. Всё остальное — в защиту.

Его голос был твёрд, но в глазах читалось лёгкое сомнение — стоит ли доверять незнакомцу?

Повернувшись к остальным, он резко скомандовал, словно рубя воздух ладонью:

— Все, кроме Лирии, на позиции! Варрик, Арнольд — перекрываем вход. Эсмеральда — поддержка.

Снаружи послышалось урчание — низкое, будто из глубины глоток, и топот когтистых лап, разрывающий тишину. Первые гноллы, любопытные и голодные, уже пробирались внутрь, их жёлтые глаза сверкали в полумраке, а ноздри раздувались, ловя запах добычи.

Варрик встретил их топором.

— ХА! Разминка!

Лезвие впилось в шею первого гнолла с мокрым хрустом. Тварь рухнула, захлёбываясь собственной кровью.

Арнольд, словно тень, метнулся между монстрами. Его кинжалы вспарывали глотки с хирургической точностью, оставляя за собой только тихий шелест смерти.

— Два-один в мою пользу, рыжий!

Варрик рявкнул, размахивая топором:

— Не считай раньше времени!

Эсмеральда решительно подняла тяжёлый щит, будто древний воин перед священным сражением. Голос её окреп, наполнив древние руины величественным гулким эхом:

— О, светлый покров небесный, источающий благость и милосердие, во имя всепроникающего добра даруй же нам несгибаемую стойкость и неколебимую силу духа!

Золотистое сияние мягко окутало группу, точно нежные лучи заката коснулись каждого: боль отступила, мысли прояснились, сердца наполнились теплом. Тончайшая защитная пелена легла на кожу, укрепив её подобно древней магической броне, едва заметной глазу.

Гилен медленно повертел клинок перед глазами: лезвие играло тусклыми отблесками холодного света, подчёркивая старинную ковку металла. Меч был увесистым, почти неподъёмным, однако отлично сбалансирован — рукоятка удобно легла в ладонь, отзываясь едва заметной вибрацией от каждого движения руки. Не идеальный выбор, конечно, но вполне подходящий для предстоящего дела. Гилен одобрительно кивнул себе и решительно двинулся вперёд.

Он принял боевую позицию — стойку "Теневой клинок", ту самую, которую последний раз использовал еще в Черной Башне инквизиторов. Его оружие замерло чётко впереди, словно указывая путь сквозь тесноту узкого прохода, где каждый удар должен был стать стремительным и смертоносным.

Подойдя к Варрику и Арнольду, он коротко представился:

— Маркус.

Арнольд, не отрываясь от входа, бросил через плечо:

— Арнольд. Рад, что ты не труп... пока что.

Варрик ревел, готовясь размахивать топором:

— Варрик! Готовься к настоящей битве! Если паду — пусть боги готовят пир в мою честь!

Торин, стоящий чуть позади, мрачно добавил:

— Я — Торин, это Эсмеральда. А там в углу — Лирия, наша лекарь.

Гилен бросил взгляд на девушку, затем холодно ответил:

— Я заметил.

Эсмеральда сжала рукоять своего меча. Её голос был тихим, но твёрдым:

— Всех не перебьём. Их слишком много.

Варрик захохотал, будто услышал лучшую шутку в своей жизни:

— Значит, умрём славно!

Арнольд нервно покрутил кинжал, ловко перебрасывая его из руки в руку:

— Мне бы предпочесть менее славный, но живой исход.

Торин вздохнул, поднимая щит. Его глаза были устремлены в темноту, где уже слышался приближающийся рёв.

— Готовьтесь. Главная стая подходит.

Гилен прислонился к стене, меч наготове. В его глазах вспыхнул холодный огонь.

— Ну что... начинаем?

Глухое рычание разнеслось гулким эхом среди древних камней, и мгновение спустя первую волну гноллов захлестнуло внутрь башни. Желтоватые глаза существ злобно мерцали во мраке подобно отблескам болотных огней, источая животный страх и ненависть. Острые зубы хищников блеснули ядовитым блеском, испуская струйки липкой слюны, шипящей и пузырящейся на покрытой трещинами каменной поверхности. Когти зверей цеплялись за древние стены, оставляя глубокие следы на столетних стенах, давно позабытых людьми.

Торин шагнул вперед, его массивные латы звякнули торжественным аккордом. Щит воина вспыхнул золотистым светом, отражая тусклые лучи через разбитые окна.

— Ко мне, твари! — его голос прогремел, как удар грома, когда активировал навык "Вызов ярости".

Гноллы замерли на мгновение, их примитивные мозги затмила слепая ненависть. Они бросились на воина, но их когти лишь скрежетали по зачарованной стали, оставляя жалкие царапины на непоколебимой поверхности.

Варрик встретил вторую группу — его рёв слился с воем гноллов в жуткую симфонию битвы. Его топор описывал кровавые дуги, рассекая воздух со свистом смерти. Один удар — и голова гнолла летела в угол, второй — и туша рассекалась пополам с мокрым хлюпающим звуком.

Когда один гнолл вцепился ему в плечо, Варрик лишь рассмеялся — хриплый, безумный смех настоящего берсерка.

— Целуй мой топор, мразь!

Рукоять со страшной силой обрушилась на череп твари, размазывая мозги по стене в густой багровой массе.

Арнольд двигался между монстрами, как живое воплощение тени. Его кинжалы вспыхивали в темноте, оставляя за собой лишь тихий шепот смерти. Когда трое гноллов окружили его, разбойник лишь усмехнулся — и испарился в облаке дыма, используя "Призрачный рывок".

— Спокойной ночи, ублюдки! — его голос донёсся уже у них за спинами, прежде чем лезвия впились в три позвоночника одновременно.

Но настоящим кошмаром для гноллов стал Гилен.

Его стиль "Теневой клинок" превратил узкий коридор в идеальную смертельную ловушку. Каждый удар меча был холодно точен — горло, глаз, основание черепа — никаких лишних движений, никакой потери энергии. Он двигался почти беззвучно, его плащ не шелестел, его дыхание не слышалось — будто сама смерть танцевала среди них.

Когда пятеро гноллов бросились на него одновременно, Гилен лишь сделал шаг назад, позволив им столкнуться друг с другом в слепой ярости.

— Глупые звери — прошептал он, и одним плавным движением перерезал всем глотки. Пять тел рухнуло одновременно, обрызгав стены тёмной кровью.

Эсмеральда стояла на ступенях, её серебристые доспехи сияли в лучах магического света. Каждое её слово было заклинанием, каждое движение — молитвой:

— Свет, укрепи их доспехи! — и удары гноллов становились слабее, их когти тупели при соприкосновении с защищённой бронёй.

— Свет, исцели их раны! — и кровь переставала течь, раны затягивались, оставляя лишь бледные шрамы.

Когда двое гноллов прорвались к ней, паладин даже не дрогнула. Её меч вспорол живот первому с грацией опытной воительницы, а щит размозжил морду второму, оставив кровавую вмятину на его морде.

В углу Лирия бормотала последние заклинания. Её руки дрожали, когда она посылала волны энергии товарищам. Каждое слово давалось ей с трудом, будто вырывалось из самой глубины души.

— Луна... дай им... — её голос оборвался, и тело рухнуло на холодный камень, потеряв последние капли сил.

Воздух дрожал от тяжелого духа пролитой крови и едкого звериного пота. Башня вся была залита багровыми пятнами — словно древний живописец, обезумевший от ужаса, оставил здесь следы своей последней кровавой работы. Вокруг царила глухая тишина, нарушаемая лишь приглушенным шорохом упавших тел да тихим хриплым эхом последнего дыхания. Даже стены казались живыми: старые серые камни вздрагивали, впитывая горячее дыхание мрака, погруженного в эту чудовищную резню. Тени на стенах метались угрюмо, будто боясь взглянуть на следы тяжелой битвы.

Торин, покрытый кровью и потом, опёрся на колено, его дыхание было тяжёлым, как у кузнечных мехов.

— Ещё одна такая волна... — начал он, но его слова заглушил новый вой.

На этот раз — более глубокий, более страшный. Более... организованный.

Настоящая стая приближалась.