Рубиновый рассвет. Том II

Глава 2

Гилен вошел в зал отдыха, где запах крови и пота смешивался с ароматом ладана и дорогого вина. Воздух здесь был густым, почти осязаемым — терпкий медный привкус недавнего боя, солёная испарина уставших бойцов, а поверх, будто тонкая вуаль, дымок благовоний и бархатистая сладость выдержанного красного вина. Гилен провёл пальцем по краю пореза на щеке, размазывая запёкшуюся кровь, и огляделся. Он не стал использовать Кровавый Шов, это было бы подозрительно для этих смертных. Зал напоминал зверинец после схватки — одни зализывали раны, другие хвастались добычей, третьи просто лежали, глядя в потолок пустыми глазами.

Распорядитель подошел к Гилену. Его глаза — быстрые, как у грызуна, — скользнули по Гилену, оценивая, прикидывая, сколько ещё можно выжать из этого нелепого ублюдка, который то и дело выживает вопреки логике.

— С тобой хочет встретиться один… влиятельный господин, — пробормотал он, понижая голос так, будто делился запретной тайной.

Гилен хмыкнул, коротко и сухо, словно лопнувший пузырь. Но шагнул за ним, его сапоги мягко шлёпали по каменному полу, оставляя кровавые отпечатки.

Их провели в отдельную ложу, где за резным столом из черного дерева восседал старик с пронзительным взглядом.

Комната дышала роскошью. Высокие потолки, стрельчатые окна, затянутые шёлком цвета старого вина, мягкий свет алхимических светильников, мерцающих, как пойманные в стекло звёзды.

Старик сидел, положив ладони на ручки кресла, словно на трон. Его пальцы — длинные, узловатые, будто вырезанные из слоновой кости, — украшали перстни с фамильными печатями. Серебристые волосы, собранные в строгий узел, оттеняли бледность кожи, почти прозрачной на висках.

— Маркус, не так ли? — его голос был тихим, но не терпящим возражений, как шорох шёлкового шнура, обвивающего горло. — Я — лорд Элиас Валлискар, глава дома Валлискаров. Ваше выступление сегодня… впечатлило.

Гилен не поклонился. Не опустил взгляд. Он стоял, слегка склонив голову набок, будто разглядывал не человека, а любопытный артефакт — то ли драгоценный, то ли смертельно опасный.

Распорядитель, будто тень, исчез за дверью. Четверо телохранителей в доспехах с гербом Валлискаров — переплетённые змеи на червлёном фоне — замерли у стен, недвижимые, как каменные стражи.

Лорд Элиас усмехнулся, морщины у глаз углубились, словно трещины на старом портрете.

— О, как редко встречается такая… независимость. Я хотел бы познакомиться с вами ближе. Ваш стиль — не здешний, не правда ли?

Гилен окинул взглядом убранство — гобелены с охотничьими сценами, серебряные кубки, в которых отражалось пламя светильников, тяжёлые занавеси, глушащие любой звук с арены. Пожал плечами.

— Знакомиться — дело хорошее. Но если ты рассчитываешь на верного слугу, то ошибся адресом, — его голос звучал спокойно, но в нём читалась сталь, холодная и отточенная. У меня свои планы.

Лорд Элиас не выглядел оскорблённым. Напротив, его глаза — бледные, как лунный свет на лезвии, — вспыхнули любопытством.

— О, я и не жду покорности. Но даже самый свободный человек… может найти выгоду в правильных связях.

Гилен ухмыльнулся.

— Попробуй убедить меня.

В углу комнаты один из телохранителей чуть сдвинулся, пальцы сжались на рукояти меча. Лорд лишь поднял руку — стой.

Лорд Элиас медленно провел пальцем по краю серебряного кубка, оставляя за собой тонкую полоску конденсата.

Свет алхимических ламп играл в гранях сосуда, рассыпаясь по столу жидким серебром. Винный аромат - терпкий, с нотками чернослива и дубовой бочки - смешивался с запахом воска от горящих свечей. Лорд изучал Гилена поверх кубка, его взгляд скользил по его одежде, по небрежной позе, по зелёным линзам, скрывающим истинный цвет глаз.

— Я предлагаю соглашение, Маркус... — голос его звучал как шорох шёлковых страниц древнего фолианта. Уголки губ дрогнули в улыбке, но глаза оставались холодными, как лезвия под лунным светом. — Деньги — вещь простая. Но я могу предложить кое-что ценнее: информацию. И поддержку. Вам ведь не просто так нужен вход в гильдию "Стальной Клык", верно?

Гилен молча опустился в кресло напротив, развалившись с нарочитой небрежностью, словно сидел в дешёвой портовой таверне, а не в покоях одного из самых влиятельных лордов города. Его руки лежали расслабленно на подлокотниках, но пальцы были чуть согнуты - готовые в мгновение ока схватить нож или перехватить удар. Песок с арены всё ещё крошился с его сапог, оседая на богатом ковре.

— Информация у меня тоже есть. — он щёлкнул языком, будто пробуя слово на вкус. — Вопрос — о чём именно. Так что давай без танцев с бубнами: что ты хочешь взамен? Десять волчьих хвостов принести? Или, может, голову твоего кузена?

В углу комнаты один из телохранителей чуть напрягся, но Элиас лишь усмехнулся. Однако в его глазах - тех самых, что обычно отражали лишь холодную учтивость - мелькнуло что-то острое, как зимний ветер.

— Моя библиотека... весьма обширна. — лорд отхлебнул вина, оставляя на стекле кровавый отпечаток. — Я знаю кое-что о Системе. О том, как она устроена. Но, судя по твоим глазам, тебя это не цепляет. Так что скажи — что тебя интересует?

Гилен наклонился вперёд, и в этот момент зелёные линзы в его глазах поймали свет лампы, вспыхнув кровавым отблеском, будто два рубина в темноте. Песок скрипнул под его сапогом.

— Мне не интересны твои предложения, а всё нужное для себя я добуду сам, — произнес он ровно, без вызова, просто констатируя факт, и развернулся к выходу.

Лорд Элиас не шевельнулся, лишь слегка приподнял палец.

Четверо охранников, до этого стоявшие как статуи, синхронно сдвинулись, преграждая путь. Доспехи их не лязгнули — слишком профессиональны, чтобы допустить лишний звук.

— Я настаиваю, — голос лорда оставался вежливым, но в нем появилась стальная нотка, как у палача, объясняющего приговор. — И не хотел бы просить дважды. Тем более… какую-то дворнягу.

Гилен остановился. Не оборачиваясь, сказал:

— Ты очень близок к тому, чтобы совершить последнюю ошибку в своей жизни.

Охранники синхронно положили руки на рукояти. Кожаные перчатки чуть скрипнули, сжимаясь. В воздухе повисло молчание — густое, как перед грозой.

Элиас улыбнулся. Не спеша отхлебнул вина, поставил кубок и мягко произнес:

— Пребывание в этом городе для вас, мой друг, может внезапно стать… затруднительным. Как и карьера в гильдии.

Гилен оценивающе окинул взглядом охранников, затем самого лорда. "Шансы? Маловато. Но если уж умирать — то с музыкой".

Он медленно повернулся и встретился взглядом с Элиасом.

— За одну только попытку сделать меня своей игрушкой я убью любого, — его голос звучал тихо, почти ласково. — А за попытку заставить стать марионеткой…

Пауза. Достаточно долгая, чтобы лорд успел понять — это не блеф.

— ...ты заплатишь так дорого, что твои наследники проклянут этот день.

Развернулся и пошел к выходу.

Охранники на секунду замерли, переглядываясь. Затем, без команды, расступились.

Гилен вышел, не оглядываясь. За спиной он чувствовал их взгляды — тяжелые, как клинки у виска.

Но никто не посмел его остановить.

За окном ветер завыл, ударившись о витражное стекло, и на мгновение тени на стенах ожили, извиваясь, как те самые змеи с герба Валлискаров. Где-то в глубине дворца старые часы пробили полночь, но здесь, в этой комнате, время, казалось, замерло, затаив дыхание в ожидании начала новой игры.

По дороге к гильдии Гилен размышлял. Улицы города дышали вечерней прохладой, тени от высоких зданий ложились на брусчатку длинными синими полосами. Гилен шел не спеша, перекатывая в пальцах медную монету — то подбрасывая, то ловя ее с привычной ловкостью.

Здание «Стального Клыка» не бросалось в глаза — ни вычурных гербов, ни позолоченных табличек. Только массивная дубовая дверь, обитая полосами кованого железа, да вывеска с изображением волчьего клыка, вытравленного на потускневшей медной пластине.

Гилен толкнул дверь плечом, и та отворилась с тихим скрипом, впуская его внутрь.

Воздух в гильдии был густым от запахов кожи, стали и недавно выпитого эля. Деловая атмосфера царила здесь — никакого шума, только сдержанные разговоры, скрип перьев по бумаге да лязг оружия. В углу трое наемников в потрепанных плащах обсуждали контракт, разложив перед собой карту. Двое бойцов у окна чистили мечи, масло с лезвий стекало в деревянные поддоны. У дальнего стола трое играли в кости, бросая кубики с равнодушными лицами профессионалов.

На Гилена бросили пару взглядов — оценивающих, но без интереса. "Еще один новичок", — казалось, говорили эти взгляды, прежде чем гильдийцы вернулись к своим делам.

Он направился к стойке регистрации.

За ней сидел всё тот же худощавый полуэльф с пепельными волосами, коротко подстриженными, но не скрывавшими острых кончиков ушей. Лоуфи что-то быстро записывал в толстую книгу, даже не поднимая головы, его перо скользило по бумаге с почти механической точностью.

— Чем могу помочь? — спросил он нейтральным тоном, каким встречал сотни таких же просителей.

Гилен молча положил на стойку десять золотых монет. Металл звонко загремел о дерево, привлекая пару любопытных взглядов.

— Хочу вступить в гильдию. Был здесь неделю назад. Вот деньги на вступление.

Лоуфи скользнул взглядом по монетам, затем внимательнее рассмотрел Гилена. Его острые уши слегка дрогнули, а в глазах мелькнуло нечто, похожее на удивление.

— Выжил, что ли? — пробормотал он вполголоса, но тут же спохватился, будто не планировал произносить это вслух. Быстро собрав монеты, он достал из-под стойки лист пергамента и протянул Гилену, стараясь сохранить профессиональное выражение лица.

Пергамент был аккуратно разлинован, вопросы выписаны каллиграфическим почерком:

Имя:

Возраст:

Класс:

Уровень:

Самый сильный навык:

Гилен взял перо, обмакнул его в чернильницу и заполнил графы:

Имя: Маркус

Возраст: 27

Класс: Боец

Над пунктом "Уровень" он задержался, затем поднял взгляд:

— Можно не указывать?

Лоуфи усмехнулся, и в этой усмешке читалось: "Опять ты со своими фокусами".

— Уровень придется замерить отдельно. Скрыть не выйдет — некоторые пытаются завысить уровень, чтобы брать контракты посерьезнее.

Гилен хмыкнул и в графе "Самый сильный навык" вывел: "Обнаружение жизни". Перо на мгновение задержалось над последним пунктом, затем он дописал: "Разведка".

Лоуфи достал из ящика белый матовый шар в каменной подставке. Шар выглядел абсолютно невзрачным, если не знать его истинного назначения.

— Положите руку и подождите минуту. У некоторых срабатывает быстрее. — его тон говорил, что он уже предвидит результат.

Гилен не, меняя выражения лица, приложил ладонь к холодной поверхности шара. Его пальцы лежали совершенно расслабленно, без малейшего напряжения.

Секундная стрелка на больших гильдейских часах совершила полный оборот. Затем еще один. Шар оставался абсолютно белым, без малейшего намека на изменение.

Лоуфи нахмурился, постучал по шару пальцем, словно проверяя, не засорился ли он, затем раздраженно посмотрел на Гилена.

— У вас что, первый уровень? — в его голосе звучало явное недоверие.

Гилен молча пожал плечами, его лицо оставалось совершенно невозмутимым.

Регистратор с явным недовольством вписал в графу "Уровень" жирную цифру "1", затем швырнул Гилену глиняный значок с изображением волчьего клыка — символом гильдии.

— Добро пожаловать в "Стальной Клык". Удачи… Маркус. — в его голосе явно звучал сарказм, приправленный легким раздражением.

Гилен взял значок, покрутил его в пальцах, затем сунул в карман и развернулся к выходу. Его губы чуть дрогнули в едва заметной усмешке. "Отлично. Теперь я официально самый никчемный наемник в гильдии".

Гилен постучал костяшками пальцев по деревянной стойке, звук получился резким, как выстрел в тишине гильдейского зала. Лоуфи вздрогнул, оставив кляксу на аккуратно заполненном документе.

— Есть свободные контракты? Сейчас. — голос Гилена звучал ровно, но в нем чувствовалась стальная нить нетерпения.

Полуэльф вздохнул, даже не утруждая себя поднять глаза от бумаг:— Подходящих для первого уровня — нет. — он специально растянул слова, делая ударение на "первого уровня", будто ставя диагноз. — Но если подождать неделю... Одна группа вернётся с задания. Им вечно не хватает носильщиков. Если интересно.

Гилен почувствовал, как Лоуфи мысленно уже определил его место — где-то между вьючными животными и обозной прислугой, таскать поклажу и вылизывать сапоги "настоящим" наемникам. В глазах полуэльфа читалось скучающее превосходство.

— Согласен, — ответил он ровно, не удостоив насмешку даже тени эмоций. — Через неделю вернусь.

Не дожидаясь ответа, Гилен развернулся и направился к выходу, его плащ развевался за ним, как крыло ночной птицы. За спиной он услышал ехидное бормотание Лоуфи:— Да уж, носильщик как раз твоего уровня...

Но Гилен уже выходил на улицу, где осенний ветер гнал по мостовой клочья тумана, обвивая их вокруг фонарей, как живые существа. Неделя... Как раз хватит времени, чтобы подготовиться. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, но лицо оставалось невозмутимым. Впереди была игра, и он уже видел ее ходы.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая улицы Солнечного Причала в золотисто-багровые тона. Длинные тени от домов тянулись по брусчатке, словно пальцы великана, пытающегося удержать ускользающий день.

Гилен шел не спеша, его шаги были бесшумны, несмотря на тяжелые сапоги. Он свернул в узкий переулок, где воздух был гуще от запахов специй и морской соли, затем еще в один — уже более грязный и темный, пока не оказался на окраине города. Здесь, где скалистые холмы начинали переходить в дикие земли, царила тишина, нарушаемая лишь криками ночных птиц.

В тени высоких камней, почти незаметная для случайного взгляда, пряталась расщелина — узкий вход в пещеру, которую он облюбовал для тренировок.

"Меридианы..."

Он сбросил плащ и одежду, и прохладный воздух пещеры обнял его кожу, словно приветствуя старого знакомого.

"Я открыл их не так, как делают мобычно другие. Без очищения, без подготовки тела. Просто впустил Кровавый Исток в себя, как воду в губку".

Его пальцы сжались в кулаки, сухожилия напряглись, как тетивы лука.

"Тело смертного не рассчитано на такое. Оно не выдержит, если меридианы начнут эволюционировать дальше. Сожгут изнутри, как бумагу".

Он достал из рюкзака небольшой флакон с густой черной жидкостью — концентрированным токсином, добытым в одной алхимической лавке. Жидкость переливалась в полумраке, словно живая, обещая и боль, и силу.

"Значит, нужно закалять не душу, не дух... а плоть. Грубо, жестоко, без изящных техник. Чтобы тело стало крепче, выносливее. Чтобы могло выдержать то, что я в него вшил".

Гилен поднес флакон к губам. Густая жидкость обожгла горло, оставив после себя вкус железа и горечи. Он выпил содержимое одним глотком, не моргнув.

Затем шагнул к пещерному озеру, вода в котором была черной и ледяной, как сама смерть. Он сел по пояс, ощущая, как холод проникает в кости, а яд начинает свое дело внутри.

"Начнем".

Боль пришла не сразу. Сначала — лишь легкое жжение в желудке. Потом — огненные волны, расползающиеся по венам.

Гилен закрыл глаза. И улыбнулся.

Ледяная вода пещерного источника обжигала кожу, словно тысяча игл, впивающихся одновременно в каждую пору. Гилен сидел по шею в черной, будто маслянистой воде, которая поглощала свет, словно жидкая тьма. Его мускулы напряглись до дрожи, превратив тело в скульптуру из напряженных сухожилий и бугрящихся вен. Зубы сжались так сильно, что боль отдавала в виски, но он лишь глубже погрузился в ледяную пучину.

Яд - густой, как деготь, с металлическим привкусом старой крови - уже разливался по венам, неся с собой очищающую агонию.

Тело горело изнутри, будто кто-то влил расплавленный свинец прямо в костный мозг.

Связки уплотнялись с почти слышимым хрустом, пропитываясь чем-то большим, чем просто сталь - древней магией боли и выносливости. Ледяная вода и адский жар токсина вели свою священную войну в каждой клетке его тела, перекраивая плоть по новым, нечеловеческим лекалам.

Но самое важное происходило внутри, в тех глубинах, куда не проникал даже взгляд богов.

Исток Крови пробуждался от вынужденного сна - темная субстанция пульсировала в такт ударам сердца, сжимаясь и разжимаясь как второе, более древнее сердце. Меридианы, эти насильно вживленные каналы чужеродной силы, вибрировали, словно струны гигантской арфы, издавая неслышную песнь трансформации. Они еще не были готовы к истинной эволюции, но уже начали учиться говорить на языке этого тела.

Кости, мышцы, кожа - все это еще впереди.

Спустя четыре часа:

Гилен поднялся из воды подобно древнему божеству, рождающемуся из первозданного хаоса. Каждая его мышца двигалась с хищной грацией, каждая капля воды, скатываясь с кожи, оставляла за собой дорожку пара - тело, вобравшее в себя холод, теперь отдавало накопленную энергию в виде дымящегося жара.

Он проверял свое обновленное тело с методичностью мастера, проверяющего новый клинок - наклоны, скручивания, растяжки. Суставы двигались бесшумно, связки не издавали привычного сопротивления.

Пальцы сжимались в кулак - плавно, как масло, льющееся по наклонной поверхности. Разжимались - с новой, почти пугающей легкостью.

"Хорошо".

Костер вспыхнул - пламя вырвалось, образовав идеальное кольцо огня, внутри которого воздух дрожал от жара. Гилен бросил в него синие кристаллы, и пламя завыло, превратившись в ровный, почти жидкий столб голубоватого огня, который жаром выжигал последние следы слабости из его плоти.

Утяжелители ложились на тело с глухим стуком - сто килограммов распределенного веса, заставляющего каждое движение стоить нечеловеческих усилий.

Гири на цепях у стены покачивались, словно живые, их тридцатидвухкилограммовые тела готовились к своему танцу боли.

Гилен шагнул в центр огненного круга, став живым маятником в этом аду собственного изготовления.

Первая гиря ударила в спину с глухим стуком, выбивая воздух из легких. Вторая нашла ребра, третья врезалась в плечо, обещая грозный синяк.

Он не уклонялся. Вместо этого встречал каждую гирю открытым телом, отталкивая их с возрастающей силой, заставляя цепи выть от напряжения, а металл нагреваться от трения.

Огонь лизал его кожу, оставляя красные узоры, гири выбивали ритм на его плоти, утяжелители тянули вниз, к земле, к слабости, к поражению.

Боль была не врагом, а союзником, самым честным учителем.

Спустя пять часов:

Костер погас с последним вздохом, превратившись в груду раскаленного пепла.

Гилен рухнул на каменный пол, его тело покрытое солью пота и копотью, дышало как кузнечные меха. Каждый вдох обжигал легкие, каждый выдох вырывался хриплым стоном.

Но в глазах, красных от напряжения, горело удовлетворение хищника, наконец-то почуявшего вкус настоящей охоты.

"Хорошее начало".

Спустя пять дней:

Гилен вышел из пещеры, и первый луч солнца упал на его лицо, будто пытаясь узнать в этом новом существе того человека, что вошел туда пять дней назад.

Со стороны - ничего не изменилось. Тот же угловатый силуэт, те же резкие движения охотника.

Но теперь его тело помнило каждый удар гири, каждый поцелуй пламени, каждый глоток яда - все это было вписано в его плоть невидимыми рунами закалки.

Связки стали крепче. Реакция - быстрее. Выносливость - гораздо лучше того, что было. Сила и крепость тела - не идеал, но и не прошлая немощность. И самое главное - его кровь, когда-то почти черная от древнего проклятия, теперь снова была алой, как у простого смертного.

Первый этап пройден.

Дорога впереди была длинной, тернистой и кровавой.

Но теперь он знал наверняка - его тело выдержит.