Рубиновый рассвет. Том II

Глава 16

Интерлюдия: "Пламенный Щит"

Ворота Альдерсгейма распахнулись перед пятеркой авантюристов без лишних вопросов — их внешний вид говорил сам за себя. Полированные доспехи, оружие с гербами гильдий, уверенная походка — все это было лучшим пропуском в город.

Торин Штормбрейкер шел во главе группы, его массивный башенный щит, украшенный гравировкой с изображением молнии, слегка поблескивал в свете магических фонарей. Глаза капитана, холодные и оценивающие, методично сканировали округу — он уже составлял карту возможных угроз в этом незнакомом городе.

За ним следовали Лирия Белладонна и Арни Дарквейл, их пальцы переплелись в немом свидетельстве отношений, которые они уже не скрывали. Арнольд что-то шептал ей на ухо, его ухмылка становилась все шире, когда румянец заливал щеки Лирии. Ее смех, звонкий и чистый, растворялся в городском шуме.

Эсми Изергрин держалась с холодным достоинством аристократки. Ее золотые латы, отполированные до зеркального блеска, отражали огни города, а взгляд скользил по улицам с вежливым безразличием. Лишь легкое подрагивание ноздрей выдавало ее истинное отношение к городским запахам.

Замыкал группу Варрик Блейзвэйр, его громовой смех разносился по улице, когда он хлопал себя по рукояти топора, комментируя чью-то шутку. Его рыжая борода колыхалась в такт шагам, а глаза весело блестели.

Внутри гильдии царил привычный хаос. Приглушенный гул десятков голосов, звон монет, скрип перьев по пергаменту — симфония наемного ремесла. Авантюристы всех мастей толпились у досок заданий, торговались с клерками или праздновали удачные походы, поднимая кружки с пенным элем.

Их задание оказалось не из простых:

Карлос Гриноль — карлик-уродец, терроризирующий окрестные дороги.Тип: Маленький, но смертельно опасный похититель.Местоположение: Лабиринт узких шахтных туннелей, где он чувствовал себя полновластным хозяином.Особенности: Каннибал (что даже в этом жестоком мире считалось отвратительным преступлением), искусный грабитель, мастер смертельных засад.Награда: 300 золотых от городской управы. Их отряд получит сотню, если присоединится к более опытной группе.

Торин нахмурился, его мощные руки скрестились на груди:— Если его до сих пор не поймали — значит, он не так прост, как кажется. Шахтные туннели — его территория.

Эсмеральда кивнула, ее пальцы сжали рукоять меча до побеления костяшек:— Каннибал... — ее голос дрогнул от отвращения. — Настоящая мерзость.

Варрик громко хлопнул ладонью по деревянному столу, заставив кружки подпрыгнуть:— Да мы этого карлика сами живьем сожрем! Ха-ха-ха!

Лирия вздрогнула, а Арни язвительно ухмыльнулся, крутя в пальцах кинжал:— Только если он не решит устроить нам банкет первым.

Они заняли угловой стол в шумной таверне, где запах жареной баранины смешивался с ароматом свежеиспеченного хлеба. Деревянные стены были увешаны трофеями — шкурами, оружием и даже головой таксидермированного тролля над камином.

Варрик заказал самое холодное пиво в заведении, громко требуя "чтобы пена била через край".Эсмеральда — бокал амбарнэнского, подчеркивая свое аристократическое происхождение.Лирия — чашку травяного чая с душистым медом, ее тонкие пальцы нервно теребили край платья.Арни — что-то покрепче, поглядывая с едва заметной усмешкой в сторону Варрика.Торин — простой эль, его массивные пальцы почти полностью скрывали кружку.

Торин понизил голос, его зеленые глаза стали серьезными, как море перед штормом:— Этот карлик не дурак. Он выбирает жертв точечно — одиночек, слабых, тех, кто не сможет дать отпор. Но если он начал нападать на караваны... — капитан сделал паузу, — значит, стал смелее. Или сильнее.

Эсми поджала губы, ее безупречный маникюр постукивал по рукояти:— Он знает эти туннели как свои пять пальцев. Нам нужен четкий план, а не слепой штурм.

Варрик хмыкнул, отхлебнув пива, оставив пенную усы на рыжей бороде:— План прост — заходим, сносим ему кабину с вертухи, получаем золото. Чего тут мудрить?

Арни покачал головой, его кинжал танцевал между пальцами, как живой:— А если он заманит нас в ловушку? Там, внизу, может быть все что угодно — ямы, завалы, ядовитые грибы.

Лирия тихо добавила, ее голос едва был слышен среди таверного шума:— Может... стоит сначала разузнать о нем больше? В архивах гильдии наверняка есть отчеты о предыдущих столкновениях.

Торин кивнул, его решимость отразилась в сжатых челюстях:— Завтра идем в архив. А потом — на охоту. Этот карлик ответит за каждую свою жертву.

Пыльный полумрак архива гильдии был пронизан тонкими лучами света, пробивавшимися сквозь ставни. Бесконечные стеллажи, доверху забитые фолиантами и сводками заданий, создавали лабиринт из знаний и смертельных историй. Торин осторожно развернул пожелтевший пергамент с досье на Карлоса Гриноля, его мощные пальцы бережно касались ветхой бумаги. По мере чтения брови капитана медленно поползли вверх, а на лбу залегла глубокая складка.

— Ментальные атаки, иллюзии... — пробормотал он, передавая документ Эсми. — Теперь понятно, почему его не могут поймать. Это не просто бандит.

Лирия провела изящным пальцем по строчкам, описывающим способности карлика, ее глаза расширились:— Он может заставить жертву видеть то, чего нет... или не видеть его самого. Будто тень среди теней.

Арни свистнул, его кинжал замер в воздухе:— Значит, даже если мы его окружим, он может просто... исчезнуть у нас перед носом? Как призрак?

Варрик мрачно хмыкнул, сжимая кулаки до хруста костяшек:— Или заставить нас драться друг с другом, пока он будет смеяться в сторонке. Мерзкая магия.

После долгих часов обсуждения, когда пергаменты покрылись отпечатками пальцев, а кружки с элем опустели, Торин подвел итог, постучав массивным кулаком по столу:— Нам нужна поддержка. Не просто так нас приставили к сильной команде. Без более сильного отряда это чистое самоубийство.

Остальные кивнули — даже Варрик, обычно рвущийся в бой, выглядел необычно задумчивым, его пальцы нервно теребили рукоять топора.

Пока ждали подкрепление, отряд провел время с пользой:

Изучение отчетов Каждый вечер они собирались в архиве, выискивая новые детали о методах Карлоса. Лирия аккуратно делала заметки в маленьком кожаном блокноте, а Арнольд составлял карту возможных ловушек в туннелях.

Разведка города Эсми и Торин обошли все посты стражи, отмечая расположение патрулей. Капитан запоминал каждую улочку, каждую возможную точку отступления.

Гостиница с удобствами Когда Варрик впервые увидел санузел с подогревом воды, его громкий смех разнесся по всему этажу:— Да мы в раю, ребята!

Эсми, прикоснувшись к теплому крану, воскликнула с редким для нее восторгом:— Мы обязательно построим такое в Солнечном Причале!

Арни тут же подхватил, лукаво подмигнув:— Может, начнем с канализации? А то после Варрика...

Что вызвало громовый хохот берсерка и смущенную улыбку Лирии, прикрывшей рот ладонью.

Когда в гильдию вошел отряд из двадцати бойцов, атмосфера в зале мгновенно изменилась. Даже шумные завсегдатаи притихли, разглядывая новоприбывших. Впереди шел высокий дроу в черных очках, его черная кожа покрыта бледными руническими татуировками, мерцающими при каждом движении. Два изогнутых клинка за спиной выглядели смертоносными даже в ножнах.

Он вежливо кивнул "Пламенному Щиту", его голос звучал спокойно и размеренно:— Я — Кайл'Дрен, а это наш отряд "Теневой Клинок". Будем работать вместе.

Торин ответил твердым рукопожатием, его мощная ладонь полностью охватила кисть дроу:— Торин Штормбрейкер, отряд "Пламенный Щит". Рады сотрудничеству.

Остальные члены отряда обменялись сдержанными приветствиями — никто не пытался доминировать, все понимали серьезность задания. Кайл'Дрен окинул их оценивающим взглядом, затем предложил:— Обсудим детали в "Серебряном Кинжале"? Там хороший эль... — его губы тронула едва заметная улыбка, — и стены не имеют ушей.

Густой табачный дым висел в воздухе таверны "Серебряный Кинжал", смешиваясь с ароматом жареного мяса и пряного эля. В дальнем углу, за массивным дубовым столом, испещренным царапинами от клинков, собрались два отряда. Карты и пергаменты с отчетами покрывали почти всю поверхность, местами перекрывая друг друга.

Торин Штормбрейкер, его мощные пальцы с едва заметными шрамами от давних сражений, методично указывал на места последних нападений:— Здесь, здесь и здесь... — его голос звучал низко и размеренно, — карлик выбирает точки, где туннели разветвляются. Дает жертве ложное чувство выбора.

Кайл'Дрен, откинувшись на резную спинку стула, предложил:— Зачистку нужно проводить группами по четыре человека. Два вперед, два прикрывают тыл. В таких узких пространствах больше — только мешать друг другу.

В углу Лирия и маг из "Теневого Клинка" — высокий эльф с серебристыми волосами — обсуждали защитные амулеты:— Если его иллюзии действуют через зрение, — шептала Лирия, проводя пальцем по схеме рунического круга, — нам нужны заклинания, фильтрующие...

Даже Варрик, обычно предпочитающий действие разговорам, отложил свою кружку с пивом:— В таких тесных коридорах топор — не лучший выбор. Нужно что-то короче, маневреннее. — Он похлопал по кинжалу на поясе.

Когда основные планы были согласованы, Кайл'Дрен снял черные очки, открыв глаза — темно-фиолетовые, почти черные, с едва заметным красноватым отблеском. Он прямо посмотрел на Торина:

— Я слышал о твоем бывшем товарище. О Гилене... или Маркусе, как он тогда представился.

В таверне будто стало тише — даже шум из других углов на мгновение стих.

— Аль-Дейм. Побег из Солнечного Причала. Убийство торговца и его наемников. — Его голос оставался ровным, без тени осуждения. Он вертел в длинных пальцах пустой бокал, наблюдая за игрой света в стекле. — Я не виню ваш отряд. Но если бы была возможность поговорить с этим... Рубином...

Он поставил бокал на стол с тихим звоном:

— Нам интересны его навыки. Не для выдачи инквизиции или страже. Для дела.

Торин замер. Его мощная грудь едва заметно приподнялась на глубоком вдохе, прежде чем он медленно выдохнул:— После того побега мы не виделись. Понятия не имеем, где он.

Эсми выпрямилась, ее золотые доспехи мягко звякнули. Холодный взгляд аристократки скользнул по дроу:— И даже если бы знали — не стали бы делиться. — Ее пальцы сомкнулись на рукояти меча, безупречный маникюр контрастировал с боевыми мозолями.

Лирия инстинктивно прижалась к Арни, ее глаза — широкие, испуганные — метались между собеседниками.

Арни ухмыльнулся, но в его обычно насмешливом голосе появилась сталь:— Он вам не по зубам, друзья. Даже с вашими... — он кивнул на клинки дроу, — красивыми игрушками.

Варрик громко хлопнул ладонью по столу, заставив кружки подпрыгнуть:— Хватит о нем! Мы тут не за этим собрались!

Второй дроу — худощавый, с двуручным клинком за спиной — тихо засмеялся, звук напоминал шелест сухих листьев:

— Его следы вели сюда. В Альдерсгейм. — Он потянулся за кубком вина, его длинные пальцы обхватили стекло с неестественной грацией. — Но не волнуйтесь. Мы не станем отвлекаться на охоту за призраками.

Кайл'Дрен кивнул, возвращая очки на переносицу. Стекла вновь скрыли его глаза:— Как скажете. — Он развернул одну из карт. — Вернемся к нашему карлику?

Лидер "Пламенного Щита" твердо посмотрел на дроу, его зеленые глаза стали темнее, как море перед штормом:

— Даже если он здесь... — Торин сделал паузу, выбирая слова, — мой отряд не станет тратить силы на его поиски.

Его взгляд скользнул по своим товарищам — Эсми с ее холодной решимостью, Варрику, сжимающему кулаки, Арни, готовому в любой момент бросить кинжал, Лирии, все еще дрожащей, но не отступающей. Все молча поддержали его решением.

В этом молчании было больше силы, чем в любых клятвах.

‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗‗

Густая, почти осязаемая тьма обволакивала узкие тоннели подземных стоков. Воздух был настолько плотным от смрада, что казалось, будто можно разрезать его ножом — смесь гниющей органики, человеческих отходов и вековой плесени. Но для Гилена это не имело значения. Его рубиновые глаза, светящиеся в темноте, как два кровавых уголька, видели абсолютно всё.

Стены, покрытые слоями слизи и неизвестных наслоений, мерцали перед ним в призрачном свете его зрения. Потёки на кирпичах рассказывали историю десятилетий, каждая трещина была как страница в книге. Крысы, шныряющие в тени, замирали на мгновение, ощущая его присутствие, прежде чем с писком бросались прочь. Даже мельчайшие колебания воздуха от движения сточных вод были для него видны — рябь на поверхности грязной жижи рисовала сложные узоры.

Он двигался бесшумно, его сапоги почти не оставляли следов в вязкой массе под ногами. Лишь изредка раздавалось тихое чавканье, когда его подошва отрывалась от особенно густого участка дна.

Ещё на поверхности, бродя по шумному рынку Альдерсгейма, Гилен заметил нечто странное. Среди толпы, там, где обычные люди видели лишь пустое пространство, маячила коренастая фигурка: не выше подростка, но с чудовищно удлинёнными конечностями, едва ли не волочащимися по земле. Его ярко-изумрудная шевелюра свисала тусклыми прядями, завязанными грубыми костяными шпильками, будто древними амулетами от сглаза. Кошмарно грязные пальцы оканчивались острыми желтоватыми коготками — ими он постоянно теребил юбки и платья женщин, от чего женщины вздрагивали, смущённо оглядывались, но не видели своего обидчика. Их лица выражали лишь смутную тревогу, быстро растворяющуюся в суете рынка.

Но самое интересное — рунный код, окружавший карлика, который Гилен мог читать как открытую книгу:

[Эффект: Абсолютная невидимость][Дополнительно: Иллюзии 3-го круга][Ментальное воздействие: Подавление тревоги]

Обычные люди проходили мимо, не замечая его. Но Гилен — заметил. И заинтересовался. В этом огромном городе он был совершенно один. Миара и Марик — слишком хрупкие, слишком смертные, чтобы быть чем-то большим, чем мимолётное воспоминание. Но этот карлик... В его грязных пальцах и извращённом уме мог скрываться потенциал.

Гилену стало любопытно. Не просто любопытно — впервые за долгое время он почувствовал что-то, отдалённо напоминающее азарт. Этот маленький монстр мог пригодиться. Возможно.

Среди всепроникающего зловония канализационных стоков — гниющей воды, человеческих отходов, распадающейся органической массы — его чуткие ноздри вдруг различили едва заметный, но знакомый аромат: грибной дух сырых подвалов, прокисший букет вина с лёгкой ноткой сахара, металлический вкус свежей крови, не успевшей свернуться даже сутки назад… И странное дополнение — не перец ли? Нет, скорее редкая пряность какого-нибудь заморского корня.

След был тонким, прерывистым, но для Гилена — ясным, как стрелка на компасе. Он двинулся по нему, не ускоряясь, но и не замедляясь, как тень, скользящая по стене.

Спустя несколько минут блужданий по лабиринту тоннелей Гилен вышел в просторный зал, скрытый глубоко под городом. Помещение, должно быть, когда-то было частью древнего храма или цистерны — высокие сводчатые потолки, колонны, покрытые странными барельефами.

Теперь стены были испещрены рисунками — углём, кровью, чем-то ещё более отвратительным. Примитивные изображения насилия, секса, пыток. В углах валялись обглоданные кости — некоторые явно человеческие.

Посередине комнаты громоздилась груда жутких трофеев: кошельки всевозможных форм и расцветок валялись вперемешку с драгоценностями — кольцами, браслетами и ожерельями, многие из которых всё ещё хранили кровавые следы от некогда живых тел. В центре композиции стояла стеклянная банка, наполненная грязноватой жидкостью, где плавали человеческие пальцы, будто чьи-то усохшие, бледные черви. А рядом висела отвратительная коллекция человеческих глаз, аккуратно продёрнутых сквозь тонкие нити, словно странное украшение маньяка-коллекционера.

А на импровизированном троне, собранном из черепов и гнилых досок, восседал сам карлик. Он грыз чью-то кисть, хихикал и разговаривал сам с собой, его голос прыгал от скрипучего фальцета до низкого рычания:

— Ах, эти глупые людишки! Никто меня не найдёт! Никто-никто-никто! — он закатился в истерическом смешке, обнажив ряд острых, как иглы, зубов.

Гилен стоял в тени, окутанный Кровавым Туманом, наблюдая за этим зрелищем. Его губы медленно растянулись в улыбке — недоброй, хищной, полной холодного любопытства. В темноте засветились его Клыки.

Кровавый Туман дрогнул, будто живая плоть, рассекаясь по невидимому шву. Из алой пелены медленно выступила фигура — высокая, искажённая, словно тень, вырвавшаяся из самых тёмных уголков кошмара. У Карлоса Гриноля перехватило дыхание, а в груди что-то холодное и тяжёлое сжалось в комок.

Кровавые Клыки — не просто острые, а неестественно длинные, будто выкованные из чёрного железа и тут же окунутые в расплавленную медь. Они сверкали влажным блеском, будто отражали самые потаённые страхи его души.

Кровавые Когти изгибались, как серпы, мерцая в полумраке тёмного зала. Казалось, они впитывали свет, оставляя после себя лишь дрожащие отражения в лужах крови.

А рубиновые глаза... Они горели. Не просто светились — пылали, пронзая туман, будто два раскалённых угля, вставленных в пустые глазницы.

Гилен не просто вышел. Он явился. Как сон, ставший явью. Как кошмар, вырвавшийся из глубин подсознания и встающий перед тобой во всей своей ужасающей реальности.

Карлос замер. Его грязные, корявые пальцы разжались сами собой, будто мышцы отказали от одного лишь взгляда на это существо. Недоеденная человеческая кисть выскользнула из руки и шлёпнулась в лужу, разбрызгивая мутную жидкость.

"Невидимость?" — пронеслось в его голове, и он тут же активировал дар, растворяясь в воздухе, как дым.

"Иллюзии?" — вокруг него тут же материализовались пять двойников, точных копий, каждая из которых корчила гримасы, металась, имитируя панику.

"Ментальные атаки?" — в воздухе завихрились невидимые щупальца: волны принуждения, всплески страха, тонкие иглы, вонзающиеся в разум, пытающиеся сломать, подчинить, заставить упасть на колени.

Но Гилен даже не моргнул. Его глаза — эти два кровавых огня — видели код. Видели то, что скрыто. Видели саму ткань реальности, распадающуюся на строки команд, на сигналы, на истину.

[ИЛЛЮЗИЯ #1-5: НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНА] [МЕНТАЛЬНОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ: ОТМЕНЕНО] [НЕВИДИМОСТЬ: ОБНАРУЖЕНА]

Он сделал шаг вперёд. Медленный, размеренный. Будто шёл по пустому залу, а не через строй двойников, мечущихся перед ним. Его взгляд не дрогнул, не отклонился ни на миг — он смотрел прямо на дрожащую, невидимую для других фигурку.

Карлос запищал. Высокий, визгливый звук, больше подходящий затравленному зверьку, чем существу, называющему себя повелителем этих подземелий. В отчаянии он швырнул в Гилена последнее, что у него оставалось:

— Ложись и сдохни! — Подавление воли, сжатое в один приказ, ударило, как молот, но рассыпалось в прах, едва коснувшись кровавого тумана, окутывавшего Гилена.

— Я твой друг! — Очарование, сладкое, как яд, попыталось просочиться в сознание, но растворилось, словно сахар в кипящей смоле.

— БЕГИ ОТ МЕНЯ! — Панический страх, сгусток чистой животной ужастины, рванулся вперёд — и испарился, как утренний туман под солнцем.

И тогда... Карлос Гриноль обмочился. Тёплая струйка потекла по его дрожащим ногам, капнула на трон из черепов, смешавшись с уже засохшей кровью.

Гилен замер. На секунду. На мгновение. Потом... он рассмеялся. Не издевательски. Не злорадно. По-настоящему. Глубоко, искренне, от души. Его клыки втянулись, когти растворились, будто их и не было, а кровавый туман схлопнулся обратно в его тело, как вода, втягиваемая в слив.

Он смеялся. Громко. Без остановки. Пока карлик забился за свой жалкий трон из черепов, воняя страхом, потом и собственной мочой.

Гилен, всё ещё хихикающий, вытирает слезу с лица. Его плечи слегка подрагивают, а в глазах — не злоба, не ярость, а... удовольствие.

Карлос дрожит. Весь съёжившийся, он не сводит с Гилена глаз, будто боясь, что тот исчезнет — или, наоборот, сделает шаг ближе. Тишину нарушает только мерное кап-кап-кап воды, сочащейся с потолка, и прерывистое, сопящее дыхание карлика.

Пол под пальцами Карлоса был холодным и липким от грязи, крови и его же собственного страха. Он выполз из-за трона, словно жук, вытолкнутый из навозной кучи, его зелёные космы слиплись от пота, свисая мокрыми прядями на дрожащее, покрытое шрамами лицо. Грязные пальцы, с обгрызенными ногтями, цеплялись за каменные плиты, будто земля могла его спасти.

— Ч-что угодно для великого господина! — его голос сорвался в визгливый шёпот, дребезжа, как треснувший колокольчик, брошенный в грязь. — Карлос сделает всё! Всё, что скажешь! — Он судорожно сглотнул, слюна блеснула на его перекошенных губах. — Зачем... зачем пожаловал?

Он не просто прижался лбом к полу — он вжался в него, будто пытался пролезть сквозь камень, лишь бы не встречаться взглядом с тем, кто стоял перед ним.

Смех оборвался так же резко, как если бы кто-то перерезал горло звуку. Гилен наклонил голову, медленно, словно рассматривая нечто крайне любопытное, но отвратительное. Его рубиновые глаза, холодные, как лезвия, скользнули по сгорбленной фигуре, оценивая, взвешивая, сужая.

— Смертный... — его голос был тихим, но в нём звенела сталь, будто каждый звук вытачивался на точильном камне. — Что ты тут забыл?

Пауза повизла в воздухе, сгустилась, ставь почти осязаемой.

— Зачем прячешься?

Последнее слово прозвучало не как вопрос, а как приговор. Карлос заёрзал, словно под ним внезапно разожгли костёр. Его пальцы скрючились, впились в пол, потом резко дёрнулись к лицу, будто он пытался схватить собственные мысли.

— Карлос... Карлос мстит! — он закатил глаза, зрачки дрожали, бегая из стороны в сторону, словно выискивая в памяти нужные образы. — Родился... в маленькой деревне... в Мексике...

Голос его на миг стал тише, почти детским, но тут же снова заострился, как нож.

— Продали. — Он сглотнул, и его кадык дёрнулся, будто пытаясь протолкнуть ком горечи. — Попал сюда. В это тело... уродливое, жалкое!

Его пальцы впились в волосы, рванули их, будто пытаясь вырвать вместе с воспоминаниями.

— Но потом... Карлос узнал! — Глаза вспыхнули, в них загорелся тот самый дикий, ненасытный огонь, который гнал его все эти годы. — У него есть навык... "Пожирание"!

Он облизнул губы, и на мгновение казалось, что даже сейчас он чувствует вкус сырого мяса на языке.

— Ест сырое мясо... и становится сильнее! — Он захихикал, звук был противным, булькающим. — Магия... скрытность... всё благодаря этому!

Гилен слушал. Не перебивал. Не моргал. Просто стоял, как изваяние, высеченное из самой ночи, и смотрел. Потом его губы разомкнулись, и слова вырвались наружу, холодные, как дыхание могилы:

— Смертные не простят тебе того, что ты делаешь.

Он сделал шаг вперёд. Его тень накрыла карлика, поглотила, будто чёрная вода.

— Месть... возвышение... — его голос стал тише, но от этого только страшнее, — всё это глупо, если действовать бездумно.

Ещё шаг.

— Охотники уже ищут тебя. — В его глазах вспыхнуло что-то, что заставило Карлоса задрожать сильнее. — И они не остановятся.

Карлос замер. Не дыша. Не моргая. Потом — бам! — его лоб с силой ударился об пол. Кровь тут же выступила из разодранной кожи, тонкой струйкой потекая по переносице.

— Возьми Карлоса в слуги! — он взвизгнул, голос сорвался в истеричный вопль. — Будет тихим! Будет жрать только тех, кого можно! Грабить только с разрешения!

Он резко поднял лицо — нос уже был разбит, кровь заливала губы, капала на грязную рубаху. Но в его глазах... В его глазах горел азарт. Надежда. Безумная, отчаянная, но живая.

— Карлос... — он прошептал, и в этом шёпоте была вся его суть, вся грязь, весь голод, вся жажда. — Карлос будет полезен...

Тень, падавшая от Гилена, казалась живой — она извивалась у его ног, как черный дым, готовый в любой момент обернуться оружием. Он медленно склонил голову, и рубиновые глаза вспыхнули в полумраке, будто два капля расплавленного металла, застывшие во тьме.

— Чем ты можешь быть полезен? — его голос был тихим, но в нем слышалось лезвие, приложенное к горлу.

Карлос заёрзал, словно под ним внезапно зашевелились иголки, но тут же выпалил, торопясь, словно боясь, что его перебьют:

— Карлос маленький! — Он судорожно ткнул пальцем в свою грудь, оставляя грязное пятно на истрёпанной рубахе. — Может пролезть куда угодно! В щели, в трубы, в окна! — Его голос дрожал, но в глазах горел азарт. — Будет тихим, будет помогать! Красть, подслушивать, убивать — всё, что скажешь!

В этот момент слух Гилена уловил едва различимый щелчок — ловушка сработала где-то в глубине туннелей. Вслед за ним донеслись глухие ругательства, приглушённые, но яростные. Он резко повернул голову, как хищник, уловивший запах крови.

— Охотники уже на подходе. — Его губы растянулись в холодной усмешке. — Это лишь вопрос времени, когда они окажутся здесь.

Карлос злобно сверкнул глазами в сторону коридора, на мгновение его лицо исказила гримаса ненависти, но тут же он снова прижался лбом к полу, шлёпая по камню ладонями в унисон своим словам:

— Пожалуйста, великий господин! Возьми Карлоса в слуги! Он будет лучшим! Самый верный, самый хитрый!

Гилен осклабился — улыбка вышла хищной, почти пугающей: она словно обнажила скрытые намерения и настоящие чувства, совершенно чуждые человеческой природе.

— Два кровавых монстра... — он протянул слова, будто пробуя их на вкус. — Отличная парочка. Ты принят.

Карлос вскочил так резко, словно его дёрнули за невидимую нитку. Его зелёные космы взметнулись в воздух, как пучок грязной травы, а грязные пальцы судорожно сжимались и разжимались, будто он уже представлял, как будет рвать, резать, пожирать.

— А-ха-ха! — Его смех был высоким, визгливым, как скрип несмазанных колёс. Он запрыгал на месте, словно ребёнок, получивший долгожданную игрушку, и на мгновение даже забыл, кто стоит перед ним.

Гилен наблюдал за этим представлением с холодным интересом, затем медленно поднял руку, заставив карлика замолчать одним жестом.

— Умеешь драться, если придётся?

Карлос тут же выпрямился — насколько это было возможно для его метра с кепкой — и гордо выставил вперёд подбородок.

— У Карлоса ядовитые зубы! — Он оскалился, демонстрируя жёлтые, кривые клыки, на кончиках которых блестела липкая субстанция. — Слюна парализует!

Затем, с ловкостью уличного вора, он выхватил из-за пояса грязный кинжал — лезвие было покрыто тёмным налётом, будто его никогда не чистили.

— Смазываю лезвия — и колю из невидимости! — Он лизнул клинок, не моргнув, и тут же сплюнул в сторону, словно демонстрируя, что яд для него — что вода.

Потом, понизив голос до конспиративного шёпота, добавил:

— Скоро смогу прятаться в Тенях... — Его глаза загорелись голодным блеском. — Но надо сожрать теневого монстра. Они опасные...

Гилен кивнул, медленно обводя взглядом своего нового "слугу" — от грязных, ободранных сапог до взъерошенных волос.

— Это не проблема. — Его голос звучал почти... одобрительно. — Польза от тебя действительно может быть.

Он резко махнул рукой в сторону тенистого угла, где тьма сгущалась, будто живая.

— Прячься. Охотники уже близко.

Карлос радостно шмыгнул в указанном направлении, и через мгновение его фигура растворилась в темноте, словно её и не было. Только тихий, сдавленный хихик выдавал, что он всё ещё здесь.