Рубиновый рассвет. Том II

Глава 25

Гилен ступил на выщербленные доски причала Солнечного Причала, и тонкая усмешка скользнула по его губам. Даже стоя он ощущал тепло старых досок, прогретых полуденным солнцем.

"Последний раз я был здесь беглецом".

Перед глазами всплыли четкие картины: качающиеся фонари "Морской Улыбки", двенадцать перепуганных людей, сбившихся в кучу в трюме, алый отблеск горящего Аль-Дейма на горизонте.

"Сколько времени прошло? Достаточно".

Гилен неторопливо шел по извилистым улочкам, отмечая, как город изменился — и не изменился вовсе. Те же крики торговцев, тот же гул толпы, те же пёстрые дома и разряженные горожане.

Воздух был насыщен знакомыми ароматами: горячее масло с шипящих жаровен, где пышут золотистые пироги с сочным мясом; пряный коктейль ароматов — острый кардамон, сладкая корица и жгучий перец, вырывающийся из раскрытых дверей лавчонок; едкий микс плотного пота, терпкой кожи и холодного железа, исходящий от шеренг прошедших наемнических дружин.

Гилен толкнул тяжелую дубовую дверь гильдии "Стальной Коготь". Внутри запахи ударили в нос с новой силой: дерево столешниц, напитавшееся вековыми ароматами разлитого эля и застывших пятен кровавых распрей, тяжело вздыхало под тяжестью историй, пропуская сквозь поры древние легенды и пьяную мудрость поколений. Тяжелый туман табачного дыма витал над головами наёмников — густая завеса, сотканная из дешевого махорочного смрада и пряной терпкости лесных ягод.

А воздух тут же насыщался кислым дыханием пота, грязью одежды и бронёй, годами стоявшей на постое, впитывая соль тела воинов и запахи чужих земель. Каждый глоток воздуха здесь становился частью истории: памятником бесчисленным встречам, дракам и дружбе тех, кто сидел за этими столиками испокон веков.

За стойкой все так же восседал Лоуфи — полуэльф с острыми ушами и глазами, в которых читалась вековая усталость от человеческой суеты. Гилен постучал костяшками пальцев по потрескавшемуся лаку стойки.

— Чем могу помочь? — Лоуфи растянул губы в дежурной улыбке, не поднимая глаз от учетной книги.

Гилен молча достал потрескавшийся глиняный значок и положил его на стойку. Значок слегка закачался, издавая глухой стук.

— Можно поменять на ранг повыше?

Лоуфи наконец поднял взгляд, оценивающе оглядев худощавого чужака в потертой широкополой шляпе и черных очках. Его взгляд задержался на едва заметных шрамах на запястьях.

— Нужна переоценка уровня. Демонстрация навыков, — пробормотал он, по привычке потирая переносицу.

Гилен сделал незаметное движение рукой, и одна золотая монета бесшумно появилась на стойке.

— На низких рангах такое решается быстрее.

Лоуфи накрыл монету ладонью с грацией фокусника. Его улыбка стала шире, обнажив слегка заостренные клыки.

— На низких рангах — да, вопросов не будет.

Они прошли в тесную комнату для переоценки, где потрепанный стол и стулья выглядели так, будто участвовали в сотне драк. Гилен опустился на скрипящий стул, сложив руки перед собой. Его пальцы сплелись в спокойном, но четком жесте.

— На какой ранг могу рассчитывать, если не демонстрировать навыки?

Лоуфи почесал подбородок, оставляя на нем тонкие царапины от небрежно подпиленных ногтей.

— Сотня золотых. Не выше медного. Железный ранг требует очков наёмника. Выполняй контракты — получишь.

Гилен кивнул, доставая потертый кожаный кошель. Монеты внутри мягко позвякивали.

"Низкая цена за новую жизнь".

Он медленно провел пальцем по краю стола, оставляя тонкую бороздку на потертой деревянной поверхности. Его голос прозвучал тихо, но отчетливо:

— Раньше я был известен здесь как Маркус.

Лоуфи замер, его дружелюбная маска на мгновение сползла, обнажив напряжение в скулах и внезапную бдительность в глазах. Он медленно облизал губы, словно пробуя на вкус опасность этого признания.

— Пыль, конечно, улеглась… — полуэльф понизил голос до шепота, наклонившись вперед, — Но тебе лучше не выделяться. И уж точно не появляться на арене. Там до сих пор вспоминают твои выкрутасы.

Гилен кивнул, не меняя выражения. Его пальцы сложились в замок перед собой.

— Теперь я буду под своим именем. Гилен.

Лоуфи вздохнул, потер виски круговыми движениями, будто уже чувствуя приближающуюся головную боль. Его взгляд скользнул к двери, проверяя, не подслушивает ли кто.

— Ладно. — Он понизил голос еще больше. — Но значок сразу не получишь. Нужен контракт для закрепления ранга. Деньги за него я оставлю себе — за риск и за сам значок, сам понимаешь. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то начал задавать вопросы?

Лоуфи достал пять пергаментов из потертого ящика под стойкой, разложил их перед Гиленом с театральным жестом. Пергаменты легли неровно, их углы загибались от частого использования.

"Яйцо дракона" — Гнездо обнаружено в скалах к северу. Самец улетает на охоту на рассвете, но самка остаётся. Добыть хотя бы одно яйцо. Награда: 10 золотых, плюс процент от продажи.

"Проклятая пещера" — Собрать сведения о пещере в Черном Лесу, где, по слухам, спит древнее проклятие. Пропали уже четыре группы. Награда: 8 золотых за подтвержденные сведения.

"Деревенский кошмар" — Выследить монстра, убивающего скот и людей в деревне Ветреный Ручей. Последний свидетель говорил о «глазах во тьме» и шепоте из колодца. Награда: 4 золотых.

"Лабиринт теней" — Пройти лабиринт в руинах старой цитадели, напичканный ловушками и иллюзиями. На выходе — артефакт неизвестного назначения. Награда: 9 золотых плюс доля от находок.

"Тайны Магланда" — Замок пал под власть тёмного мага. Узнать, что происходит за его стенами. Награда: 10 золотых за достоверную информацию.

Гилен пробежался глазами по текстам, его взгляд скользил быстро, но внимательно. Затем поднял взгляд на Лоуфи, одна бровь чуть приподнялась:

— Это групповые задания. У вас что, совсем наёмников не осталось? И явно не на медный ранг.

Лоуфи почесал затылок, виновато ухмыльнулся, обнажив кривой зуб.

— На стальной. Но одиночные контракты разобрали еще утром. — Он пожал плечами. — Можно разделить с другой группой — очков меньше, но всё равно будет засчитано. А там, глядишь, и постоянную команду себе подберешь.

Гилен взял пергамент с пещерой, его пальцы слегка сжали бумагу.

— Этот.

Остальное его не интересовало.

"Драконы? Шумно. И слишком много внимания"."Деревня? Скучно. Обычный монстр — обычная работа"."Лабиринт? Бессмысленно. Артефакты редко стоят потраченного времени"."Замок? Пока рано. Слишком много глаз, слишком много вопросов"."Но проклятие… Это могло быть полезно. Особенно если оно древнее".

Лоуфи записал что-то в толстую книгу учета, сунул контракт в ящик с характерным стуком.

— Удачи. — Он кивнул в угол зала, где за столом сидели трое наемников. — Рекомендую обратиться к тем ребятам, они как раз собирались взять этот контракт. Вместе будет сподручней. Хотя… — Он бросил взгляд на спокойное лицо Гилена. — Может, тебе и одному сподручней.

Гилен ничего не ответил. Он уже поворачивался, чтобы уйти, его плащ мягко шелестел по полу. В голове уже строились планы, расчеты, возможные варианты.

Гилен провёл пальцем по пожелтевшему пергаменту, ощущая шероховатость бумаги под подушечками. Чернила местами расплылись, но отчет читался четко: "Пропавшие группы… но не все. Значит, кто-то возвращался". Последняя запись была сделана неровным почерком, будто писарь торопился или боялся.

Он поднял взгляд на Лоуфи. Полуэльф нервно постукивал пером по чернильнице, его острые уши подрагивали при каждом шуме из зала.

— К чему лучше готовиться? Известно хоть что-то о пещере?

Лоуфи вздохнул, снял очки и протёр их краем рубахи, оставляя на стеклах новые разводы.

— Природа проклятия не ясна. — Его голос звучал устало, будто он повторял это в сотый раз. — Известно только, что группы там пропадали. То есть сведений по самой пещере нет. Ни записей, ни карт… даже трупов не находили.

Гилен кивнул, свернул пергамент и сунул его за пояс. Развернулся к выходу, проигнорировав насмешливый взгляд тройки наёмников у стойки. Один из них — коренастый брюнет со шрамом через глаз — что-то прошептал своим, и они фыркнули.

Рюкзак лег на плечи с привычным весом, кожаные лямки врезались в плечи, но не слишком сильно. Два бурдюка с водой — один с обычной, другой с подмешанными травами для бодрости. Сушёное мясо, плотно упакованное в вощёную ткань, лепёшки, завёрнутые в листья, чтобы не крошились, и небольшой круг сыра, завернутый в холщовую тряпицу. "Не роскошь, но лучше, чем горелое мясо на костре".

Взял по одному набору для ухода за оружием и одеждой: масло для клинков, щётку для удаления грязи, кусок замши для полировки, воск для плаща.

Развернул карту — четыре дня пути через холмы и редколесье. Можно было поохотиться в дороге, но… «Нет, спасибо». Вспомнилось подгорелое мясо, обугленное снаружи и сырое внутри, а следом — комковатая каша Варрика, которую тот гордо называл "походным рагу".

Усмехнулся. Странно, но даже это вызывало что-то вроде тепла.

Кошелёк на поясе лениво позвякивал: пара золотых, десяток серебра, медяки для мелких трат. "Много это или мало?" Он всё ещё не привык к валюте смертных. В этом мире могли давать за золотой ночлег и ужин, в другом месте — только кружку эля. Торговаться казалось интересно, но иногда времени на это не было.

Солнце лилось через листву, золотя дорогу, превращая её в ленту из света и теней. Воздух пах нагретой травой, смолой сосен и дальним морем — солёным, свежим, зовущим. Птицы перекликались в кронах, будто споря, кто звонче: то щебет, то трель, то вдруг резкий крик сороки. Даже ветер ленился, лишь изредка шевеля плащ, заставляя его колыхаться, как тень.

Гилен шёл, слегка запрокинув голову, вдыхая полной грудью. Очки и линзы скрывали рубиновый взгляд, но не улыбку — лёгкую, почти неуловимую.

"Хороший день".

И где-то впереди ждала пещера. И проклятие. Но это было потом. Сейчас — только дорога, солнце и тихий шелест листьев.

Сначала запах — густой, въедливый, смесь немытого тела, пропитанной потом кожи и масла для оружия. Затем шорохи — осторожные, рассчитанные, но не идеальные. Приглушённые шаги, сбивающиеся с ритма, сдержанное дыхание, где кто-то не смог контролировать волнение. Гилен не замедлил шаг, но Алый Взгляд уже рассекал лесную чащу, выхватывая ауры: десяток силуэтов, людей разной степени отчаяния, пару эльфов с характерным холодным свечением, даже хоббитов — их маленькие фигурки пульсировали нервной энергией. "Банда. И не самая большая".

Он надеялся пройти мимо, но двое вышли на дорогу, нарушив хрупкое равновесие леса. Один — высокий, с лицом, изрезанным шрамами, вертел ножом, ловко перебрасывая его между пальцев, демонстрируя мастерство, которое должно было устрашать. Другой — коренастый, с глазами, сузившимися до щелочек, держал гномий пороховой самострел, старый, с потертой инкрустацией, но смертоносный на этой дистанции.

— День добрый, путник! — Кинжальщик улыбнулся так, будто они старые друзья, встретившиеся у кабака. Его зубы были желтыми, а в уголках губ застыли капли чего-то липкого. — Погодка-то какая ладная. Грех такую в одиночестве проводить. Особенно кошельком, что наверняка мешает.

— Не заинтересован, — Гилен двинулся дальше, но стрелок грубо перекрыл дорогу, его сапог с подковами громко стукнул о камень.

— Э-э, куда спешим? — голос его был хриплым, как будто перетёртым песком. — Вежливое предложение не отвергают. Тем более когда тридцать таких же стволов на тебя смотрят.

Ложь. Алый Взгляд видел лишь лучников в засаде — пятерых, не больше. Но улыбчивый уже жестом приглашал, широким и театральным, словно разыгрывал спектакль:

— Проходи к нашему костерку. Обсудим… условия отдыха.

Смешок, прозвучавший из кустов. "Будет не очень дорого".

Взгляд скользнул по самострелу. Гномье изделие — узнаваемый узор на прикладе, характерный изгиб спускового крючка. Даже если старьё — на этой дистанции не увернуться. Пороховая вспышка, свинцовый шарик — и всё.

Медленно, почти небрежно, он отодвинул полу плаща, положил ладонь на рукоять меча. Кожа ножен была прохладной под пальцами. Мышцы напряглись, готовые к резкому рывку. "Вытащить — рассечь улыбку — в прыжке к стрелку. Главное — не получить рану". Но сначала — шанс.

— Последний раз, — сказал он тихо. — Уйдите.

Воздух стал густым, будто пропитанным свинцом. Даже птицы замолчали, будто почуяв неладное.

Улыбчивый перестал вертеть нож — лезвие замерло в его руке, отражая солнечный блик. Стрелок прижал приклад к плечу, палец уже на спуске.

Тишина была плотной, как шерстяное одеяло, давящей, как предгрозовое небо. Только ветер шевелил листья, будто затаив дыхание, и где-то далеко, за пределами этого момента, капала вода — медленно, методично, отсчитывая последние секунды перед бурей.

Гилен не моргнул. Они сделают первый шаг. Или последний.

Улыбчивый внезапно махнул рукой в театральном жесте, словно передумав, и рассмеялся - звук был резким, неестественным, как треск сухого дерева:

— А чего это мы, а? — Его голос стал слащавым, пальцы продолжали перебирать нож, но теперь медленнее, расчетливее. — Зачем задерживать путника? Может, он куда спешит... или посылку важную несёт? — Взгляд его скользнул по дорожному мешку Гилена, оценивая возможную добычу.

Стрелок с недовольной гримасой опустил самострел, но не до конца - ствол всё ещё смотрел в землю у ног Гилена, палец не покидал спускового крючка. Его глаза, узкие как щели, следили за каждым движением.

— И правда, — буркнул он, обнажив желтые зубы. — Шагай себе, куда шёл.

Но Алый Взгляд видел другое. Их ауры пульсировали, переливаясь грязно-желтыми и багровыми оттенками - ложь, азарт и предвкушение смешивались в ядовитый коктейль. За спиной у пары, в кустах, другие члены банды замерли в готовности.

Не убирая руки с рукояти меча, пальцы сжимая перекрестье с привычной точностью, Гилен прошёл мимо. Каждый шаг был рассчитан - не слишком медленный, чтобы не показать страх, не слишком быстрый, чтобы не спровоцировать. Он чувствовал их взгляды, впивающиеся в спину, как раскаленные иглы.

Метров через двадцать, когда поворот дороги скрыл его из виду, он всё ещё ловил каждый шорох - треск ветки под неосторожной ногой, шелест листвы от чужого движения. Бандиты не нападали открыто - лишь отступили в чащу, а затем... начали методичное преследование, двигаясь параллельно дороге, используя лес как укрытие.

"Идут параллельно дороге. Ждут ночи или привала, когда я устану" - мысль пронеслась холодной искрой. Они рассчитывали на усталость, на момент невнимательности.

Гилен шёл, сохраняя бдительность, каждый мускул напряжен, как тетива. Рука так и не покинула рукоять меча, пальцы время от времени слегка сжимали ее, проверяя готовность. "Метал бы ножи — уже бы двоих положил" - с досадой подумал он. Не самострел, не арбалет, но его скорости хватило бы, чтобы решить проблему до её возникновения.

Солнце начало клониться к горизонту, отбрасывая длинные тени. Ближе к вечеру он окончательно понял: бандиты не отстанут. Они либо ждали легкой добычи, либо... "Или кто-то их нанял. Кто? Снова лорд Элиас из Дома Валлискаров? Вряд ли. Скорей всего просто бандиты" - эта мысль заставила его стиснуть зубы. Возможно, его возвращение не осталось незамеченным.

Он свернул к опушке, выбрав место с расчетливой точностью - достаточно открытое, чтобы видеть приближение, с деревьями для укрытия. Собрал сухие ветки, сложил их в аккуратную кучу, но огня не разжигал - только имитация подготовки к ночлегу. Снял плащ, разгладил складки, аккуратно положил на него шляпу, затем - очки. Под линзами его взгляд был холодным, расчётливым, рубиновые зрачки сузились в темноте.

Со стороны он выглядел расслабленным - плечи опущены, дыхание ровное. Но внутри - только готовность, каждое чувство обострено до предела. Мышцы напоминали сжатую пружину, кровь бежала быстрее, насыщая тело кислородом.

"Первая атака будет от стрелка. Если переживу её — остальных уложу" - мысль была спокойной, почти отстраненной. Он уже просчитывал траектории, возможные укрытия, точки поражения. Ночь обещала быть долгой, если они будут так же выжидать.

Гилен разжёг костёр. Огонь зашипел, разгораясь в темноте, языки пламени лизали сухие ветки, отбрасывая трепещущие тени на кору ближайших деревьев. Гилен сел с расчётом - массивный дуб и густой кустарник прикрывали его спину, создавая естественный щит от возможного выстрела. Его пальцы, покрытые тонкими шрамами, развернули тканевый свёрток с провизией.

Он достал лепёшки - ещё тёплые, с хрустящей корочкой, и кусок сыра, от которого в воздухе повис пряный аромат. Рядом аккуратно положил деревянную ложку - ту самую, с небольшим сколом у черенка, которую когда-то подарил Торин. "Ещё тогда, когда я не умел есть приборами", - мелькнуло в голове. Воспоминание вызвало едва заметную усмешку.

Медленно пережёвывая пищу, он запивал её глотками холодной воды из походной фляги. Съел ровно половину - переедать перед возможным боем было глупо. Остатки аккуратно завернул и убрал в рюкзак, где они легли рядом с маслом для оружия и кожаной повязкой на запястье.

Лёг на разостланный плащ, но не расслабляясь - поза была продумана до мелочей: ноги слегка согнуты, правая рука ближе к мечу, левая - к ножу за поясом. Одно резкое движение - и он будет на ногах.

Глаза закрыл, но Алый Взгляд продолжал видеть всё: тридцать шагов впереди - дрожащий куст, слева - норка какого-то зверька, справа - свежий след на земле. Его обоняние улавливало запах пота и металла, доносящийся из леса, слух - сдержанное дыхание и скрип кожаных ремней.

Ауры бандитов пульсировали в темноте, как огни далёких фонарей - пять... десять... двенадцать. Жёлтые, нервные, с кровавыми прожилками жадности.

Спустя полчаса. Джонни и Кларк переглянулись через кустарник. В глазах первого читалось нетерпение, второго - усталость.

— Уснул, — прошептал Джонни, облизывая пересохшие губы. Его пальцы дрожали на спусковом крючке самострела.

— Наконец-то, — Кларк кивнул, подавая знак остальным влажным от пота жестом. В его голосе звучало облегчение - он ненавидел долгие засады.

Десять теней начали окружать лагерь, смыкая полукруг, как удав, обвивающий добычу. "Чёртов путник, ещё и место выбрал неудобное", - мысленно ругнулся Джонни, спотыкаясь о корень.

— Только не убивать, — напомнил он, прицеливаясь в тёмный силуэт у костра. — Просто ограбим и всё.

Кларк погладил рукоять ножа, вспоминая Сильвию. "Ещё немного - и хватит с меня этой жизни". Его пальцы на мгновение коснулись медальона на шее - обещание, данное год назад.

Эванс, их "Нулевик", с трясущимися от напряжения руками поднял ладони. Его губы шептали заклинание, на лбу выступили капли пота.

— Купол Тишины готов, — выдохнул он, чувствуя, как магический импульс скользнул по воздуху, создавая невидимую сферу, подавляющую любые навыки в радиусе десятка метров. Его глаза блестели в темноте - гордость новичка.

Джонни вышел на дистанцию уверенного выстрела, прикидывая траекторию.

— Только в ногу, — пробормотал он себе под нос, корректируя прицел. — Не смертельно.

Кларк тем временем достал из кармана мешочек с лечебным порошком. "Не все же мы твари", - подумал он, перебирая пальцами шершавую ткань.

Что-то пошло не так с самого начала.

Кларк не мог объяснить, что именно. Воздух стал гуще, костёр вдруг затрещал громче, а в спину заполз холодный пот. Но главное - это ощущение. Будто они не охотники. Будто они - добыча.

Гилен не шевелился. Пока.

Кларк заметил поздно то, что должен был заметить сразу... Он вдруг понял, что именно было не так. Ледяная дрожь пробежала по спине, когда его взгляд скользнул по фигуре у костра.

Поза. Их жертва лежала не как спящий человек - расслабленно, раскинувшись - а как хищник перед прыжком: ноги слегка согнуты, руки в идеальной позиции для мгновенного рывка, плечи напряжены под тонкой тканью рубахи. Слишком собранно. Слишком... неестественно.

"Это ловушка..."

Губы Кларка уже раскрывались, чтобы предупредить остальных, когда мир взорвался движением.

Всё произошло быстро. Слишком. Короткая вспышка металла в темноте - словно серебряная молния, разрезающая ночь.

Грохот самострела оглушил всех - Джонни выстрелил впустую, потому что в тот же миг рукоять кинжала уже торчала из его правого глаза, пробив череп с пугающей точностью. Его тело рухнуло, как подкошенное дерево.

А их жертва - этот чертов путник - уже неслась к Эвансу, оставляя за собой размытый след. Меч в одной руке, кинжал в другой. Две смерти, танцующие в лунном свете. Скорость. Нечеловеческая скорость.

Эванс захрипел, захлебнувшись собственной кровью, когда лезвие рассекло ему горло от уха до уха. Его пальцы судорожно сжали рану, словно пытаясь собрать обратно жизнь, вытекающую сквозь пальцы. Остальные даже не успели понять, что происходит. Один за другим. Без пауз. Без милосердия. Как жнец, собирающий урожай.

Когда последний его товарищ рухнул на землю с хрипящим стоном, Кларк опустился на колени. Его ноги отказались держать тело, вдруг ставшее непомерно тяжелым.

— П-пощади... — его голос дрожал, как у тех, кого он когда-то грабил на этой же дороге. Теперь он понимал их страх.

Он молил так же, как молили они.

"Мы же обещали отпустить... но иногда приходилось убивать. Лесная жизнь жестока..." - эта мысль пронеслась с горькой иронией.

В кулаке он сжимал кулон с изображением Сильвии - девушки, ради которой хотел бросить эту жизнь. Серебряная цепочка впивалась в ладонь, оставляя красные отметины. Слёзы текли по его лицу, смешиваясь с потом и кровью - чьей, он уже не понимал.

Слёзы. Они были искренними. Но когда он поднял взгляд...

— ...

— О нет.

Перед ним стоял не человек. Глаза, в которых мерцал холод всего космоса - бездонные, без единой искры тепла - смотрели на него без ненависти. Без гнева. Без всяких эмоций вообще. Просто... констатация. Как будто он уже был трупом.

Кларк даже не увидел удара. Только тьму, накрывающую сознание мягким покрывалом. Последнее, что он запомнил — "Сильвия... прости".

И всё. Тишина. Пустота. И где-то далеко - потрескивание костра, продолжающего гореть, как будто ничего не произошло.