Рабыня Дома Цветущей Сакуры (СИ)

39

Кейтаро отходит в сторону. А Тоши протягивает ко мне отросток тьмы, призванный заменить ему руку. В какой-то миг мгла даже обретает очертания кисти и кривых пальцев.

Не совсем понимая, что должна делать, я шагаю вперед и протягиваю свою ладонь.

Тоши аккуратно прикасается к коже. Я ощущаю его прохладу. Тело непроизвольно напрягается. А в следующий миг мое запястье разрезает нечто острое. Движение и боль такие резкие и скоротечные, что у меня даже не возникает желания закричать. Делаю лишь глубокий испуганный вдох, наблюдая как тьма облизывает ранку. Единственная выступившая багровая капля растворяется в живом мраке.

И в ту же секунду у меня перед глазами темнеет. Из тела будто высасывают все силы. И делают это слишком настойчиво и стремительно. Мои ноги слабеют, руки безвольно обвисают. Чувствую как земля начинает кружиться.

Но упасть мне не позволяют. Меня подхватывают и придерживают.

В себя я прихожу на руках Кейтаро. Мужчина прижимает меня к себе и взволнованно всматривается в лицо. Но это не самое странное. От него ко мне тянется тепло. Оно похоже на то, которое вырывалось из меня, когда я прикасалась к коже мужчины. Только поток более равномерный и спокойный.

Неуверенно моргаю, продолжая смотреть в янтарные глаза.

— Пришла в себя? — спрашивает Кейтаро тихо. Только в этот миг я полностью осознаю свое положение. Поспешно отворачиваюсь и киваю:

— Да. Все в порядке.

Мой голос дрожит. И я совсем не уверена в собственных словах. Но Кейтаро все же опускает меня на землю. В первое мгновение, когда я пытаюсь отойти от господина, правая нога вновь сгибается слишком сильно, будто проваливается под землю, и мужчине приходится вновь поддержать меня.

— Проход открыт, — безразлично сообщает Тоши.

Теперь я поворачиваюсь к нему со страхом. Ответный взгляд намного теплее и насмешливее. Дух словно знал, что произойдет после одной лишь капли крови. И теперь, кажется, он рассчитывает получить от меня больше. Выглядит он точно как охотящийся кот.

— Идем, — Кейтаро не отпускает меня полностью. Он удобнее берет меня под руку и ведет к черному зеву прохода. Мои ноги путаются, приходится полностью сосредоточиться на дороге. Но спустя второй десяток шагов силы постепенно восстанавливаются, даже дышать становится проще, несмотря на то, что поверхность осталась позади, а мы оказались в полумраке духовного коридора.

Кейтаро внимательно следит за мной и, когда понимает, что я могу идти одна, аккуратно отстраняется. Он ничего не говорит мне. Не пытается ругать или пристыдить. Хотя мне уже понятно, что капля крови для духов, это не просто капля жидкости, а нечто намного более ценное. Создалось впечатление, что у меня украли частичку жизни. И теперь мне становится стыдно за мой опрометчивый поступок. Мне надо было молчать, а не влазить в разговор моего господина. Он собирался приструнить духа и заставить того сдать позиции. А я все испортила. Удовлетворила его просьбу, еще и на собственной шкуре почувствовала на что это похоже.

— Простите меня, господин, — произношу тихо и склоняю голову. У меня нет других слов. Или я просто сомневаюсь в том, что они передадут правильный смысл. Надеюсь лишь на то, что интонация достаточно виноватая.

Кейтаро возмущенно фыркает и оборачивается ко мне. Даже с опущенной головой, я ощущаю на себе его разгневанный взгляд.

— За то, что подвергла свою жизнь опасности? — раздраженно уточняет Кейтаро. — Или за то, что решилась без обучения расплатиться с духом? Ты никогда не слышала сказки про то, что бывает, когда люди вступают в связь с духами? Так вот знай, Амелис, все те рассказы про людей, лишившихся рассудка или души — не вымысел.

Я вздрагиваю и нервно кусаю губы. Сжимаюсь, поднимая плечи, будто хочу спрятать голову. Злость вибрирует в голосе Кейтаро. Мне становится страшно, что он ударит меня или решит наказать как-то пострашнее. Но он неожиданно сбавляет тон и устало вздыхает:

— Все начинающие совершают ошибки с духами, — ворчит он. — Но я не просто так стою рядом с тобой, Амелис, и не позволяю вмешиваться в разговор! Духи опасны. Тебе не стоит проникаться иллюзией, что их можно задобрить или контролировать. Все людское для них чуждо. Они не умеют дружить или любить. Они слишком отличаются от нас.

Удивленно моргаю и поднимаю голову. Кейтаро вновь смотрит перед собой. Он идет медленнее обычного, словно подстраиваясь под мой шаг. В моем теле все еще господствует слабость, и мне стыдно за то, что я задерживаю господина. Но сейчас меня слишком поражают его слова.

— Ты не умеешь доверять другим, правда? — уголок губ мужчины изгибается в холодной улыбке, когда он косится на меня, не поворачивая голову полностью.

Я вновь отвожу взгляд. Наверное, раньше я умела это делать. У меня были родители, на которых можно положиться. С ними были спокойно и безопасно. Я всегда знала, что могу на них рассчитывать. Если мне страшно или больно, я могу обратиться к ним. Но после того как их не стало… Я оказалась одна с маленьким братом и отчимом. И тогда поняла, что я одна. Я у себя единственный человек, на которого можно надеяться.

Краем глаза замечаю короткий кивок Кейтаро. Он делает для себя какой-то вывод и вновь смотрит перед собой. А я недовольно хмурюсь.

Вообще-то странно получить такой вопрос от мужчины, которого выгнала собственная семья. Он долгое время жил один. Его бросили и отреклись. Может ли он сам хоть кому-то доверять?

Несколько минут мы идем в молчании. Но вдруг Кейтаро нарушает его неожиданным вопросом:

— Кто оставил след на твоем лице?

Я непонимающе оборачиваюсь. Кейтаро не смотрит на меня, но улавливает движение и поясняет:

— В первую нашу встречу, — напоминает он. — На твоей щеке был след от удара. Мне интересно кто посмел тебя бить.

Растерянно опускаю взгляд и шарю им у себя под ногами. Мне не хочется жаловаться господину. Не хочу выглядеть слабой и беспомощной. Наверное, я покажусь ему отвратительной, если он узнает, что происходит в моей семье. Стыдно признаваться в подобном.

— Я упала, — бормочу привычное оправдание. На моих работах его всегда принимали. Смотрели с подозрением, но тактично не продолжали допрос. Вот только Кейтаро не отличается подобной тактичностью.

— Это был след от удара, — твердо произносит мужчина. — Скажи мне кто это сделал.

— Я не хочу этого говорить, — с трудом выдавливаю из себя эти слова и сжимаю зубы. На глаза наворачиваются слезы обиды. И чего он ко мне прицепился?

— Я спрашиваю как твой хозяин, — решает прибегнуть к весомому аргументу Кейтаро. В его голосе звучит металл, пробирающий до костей. — Кто тебя ударил? И за что?

— Прекратите это делать! — не выдержав, выкрикиваю я и отпрыгиваю в сторону. Едва не оступаюсь и замираю на месте. Вскинув голову, смотрю на Кейтаро и ощущаю себя загнанной в угол лисицей. — Зачем вам это знать? У всех есть секреты! Это никак не повредит моей работе. А я ваша рабыня только на год! — глаза Кейтаро сейчас кажутся мне неестественно холодными. Они будто превращаются из солнечного янтаря в холодную бездушную латунь. Мужчина медленно скрещивает руки на груди, наблюдая за мной. И я выдаю то, что первым приходит в голову: — Вы ведь тоже не расскажете мне о том, почему вас выгнали из рода!

Едва эхо моей последней фразы замолкает, я начинаю сильно жалеть о том, что вообще открыла рот.